POV Чонгук 

    —Чонгук, можно…? Всего пять минуточек, обещаю!       

Нельзя. Ни пять, ни три, ни даже одну. Но от звуков ее чуть хрипловатого, полного надежды голоса шерсть на загривке наэлектризовалась, а вдоль позвоночника пробежал будто бы слабый разряд тока. Мельком кидаю взгляд на ее молитвенно сложенные у груди ладошки и в сердцах пинаю попавшийся на пути камешек. Камень, подскочив, исчезает в высокой траве. Смогу ли я ее когда-нибудь отпустить? Не уверен.      

 Но здесь и сейчас она принадлежала только мне. После того, как я вытащил ее из облавы, она буквально молилась на меня, слушалась беспрекословно и смотрела так нежно-доверительно… А у меня был выбор, простой и сложный одновременно. Я мог ее убить. Мог вывести из тайги и забыть навсегда. Но чем дальше, тем все яснее понимал — она была нужна мне самому. Лишь с ней дьявол, пробудившийся от звуков военных снарядов и запаха крови, не жрал изнутри, не заставлял до темноты в глазах сжимать виски в надежде выдавить оттуда орущее болью сознание. Хрупкая, ранимая, пугливая, и одновременно решительная, отзывчивая и такая чувственная…

      — Ну пожалуйста! Я быстро! — Лиса не догадывалась о мелькавших в моей голове мыслях. Не дождавшись ответа, недовольно выдохнула, сердито поджала губки и в сердцах дернула себя за край испачканной землей футболки.

      В этот ранний час тайга была обманчиво тихой. Солнце еще не успело толком подняться, но уже припекало — день обещал быть жарким. После того, как половину ночи лил дождь, заставляя нас плотнее прижиматься друг к другу под наспех сооруженным навесом, немного тепла точно не помешает.   

    — У тебя две минуты, — буркаю в ответ, за что тут же получаю быстрый поцелуй в щеку от разом повеселевшей Лисы.  

     — Я тебе говорила, что ты душка?

      Душка — это да. Это про меня.

      Оценив замысловато изрезанную
линию берега небольшого озерца, киваю на заводь, надежно прикрытую с двух сторон плотно подступившим лесом.  

     — Туда. Только быстро и молча.

      Скидываю на ближайший камень куртку и внимательно оглядываюсь. Тихо и безлюдно, лишь высоко в разлапистых соснах поют никем не потревоженные птицы — за прошедшие двое суток мы смогли достаточно далеко уйти от рыщущих по лесу охранников, но расслабляться было еще рано. Сквозь кроны пробивался солнечный свет и делал лес вокруг каким-то нереальным, будто бы нарисованным. Какой бы ни был, лес всегда лучше, чем голая потрескавшаяся земля на тысячи мили кругом…   

    Звук расстегиваемой молнии заставил обернуться — Лиса, покачивая бёдрами, изящно стягивала свои узкие джинсы. При виде затянутой в темный шелк задницы внутри все сладко заныло. Лиса быстро глянула на меня, задорно улыбнулась и одним рывком сдёрнула через голову майку. Лавина блестящих волос упала на обнаженные плечи, но девушка, недовольно встряхнув головой, перекинула их на бок, чтобы было удобнее расстегивать бюстгальтер.  

      — Ты со мной? — она кивнула на пологий спуск к воде. На лежащие на земле джинсы полетело скинутое нижнее белье.   

    — У тебя две минуты, — хрипло напоминаю ей, не в силах отвести взгляд от совершенного тела.

      Девушка пожала плечами и ступила в прозрачную воду. Тут же охнула и зябко поежилась — недавно выглянувшее солнце еще не успело прогреть безымянное озерцо. Но Лиса все равно упрямо пошла вперед, блаженно застонав, когда вода поднялась до уровня плеч. Надо же, как мало человеку нужно для счастья — всего лишь небольшое, затерянное в глуши озерцо, в котором можно спокойно и без страха за свою жизнь смыть с тела накопившиеся грязь и пот.

      Прохаживаясь вдоль большого валуна, наблюдаю за берегом и одновременно за медленно плывущей девушкой. За мягкими плавными гребками, оставляющими на воде расходящиеся в разные стороны круги. За концами длинных темных волос, тянущимися за ней подобно блестящей ленте. За каплями воды, бликующими на чуть смугловатой коже обнаженных плеч. Быстро сжимаю и разжимаю пальцы рук — желание прикоснуться и вновь почувствовать тепло ее тела все сильнее.

      Краткие разведки за последние сутки говорили о том, что у нас получилось потеряться в тайге, скрыться, уйти так далеко, что Тэхену придется приложить немало усилий, чтобы найти нас. Не зря я без отдыха и привалов, лишь с краткими пятиминутными остановками гнал Лиса вперед. Ни на мгновение не давая расслабиться, заставлял идти на пределе возможностей, раз за разом продираться сквозь чащу, преодолевать осыпающиеся лесные овраги и мелкие речушки. За шиворот поднимал с земли стонущую от усталости девушку и тащил вперед, подгоняемый все сильнее разливающимся по крови адреналином. Я понятия не имел, какого черта вообще взялся вытаскивать ее из тайги. Но одно знал наверняка — временным развлечением для оголодавшей своры охранников она не станет. Да и мне до смерти надоел этот цирк уродов. Новое приключение вместе с Лисой приятно щекотало нервы и напрочь прогоняло скуку. И самое главное — греющее самолюбие ощущение, что для кого-то ты стал целым миром.   

    В общем, двадцать минут отдыха мы заслужили. Будучи все же начеку, скидываю с себя одежду — грех упустить такой момент — и вхожу в озеро вслед за Лисой. Прохладная вода не могла унять горячего, болезненного возбуждения, поэтому не теряя времени в несколько широких гребков догоняю ее на середине озера, заставляя притворно-испуганно вскрикнуть. Пытаюсь приобнять и притянуть к себе, но Карми ловко уворачивается.

      — Даже не думай! — засмеялась она, обдав меня волной брызг. Быстро развернулась и попыталась отплыть подальше, наивная. Даю ей небольшую фору, но затем, мысленно ухмыльнувшись, ныряю и подаюсь всем телом вперед, ощущая, как вода покалывает ноющие после долгого перехода мышцы. Догнав ее, хватаю за талию и тяну вниз, ко дну, чувствуя, как Лиса начинает вырываться в попытках высвободиться. Вода в озере настолько чистая и прозрачная, что мне отлично видны ее широко распахнутые глаза и возмущенно сдвинутые брови в облаке плавно парящих вокруг головы волос. Невольно улыбаюсь — пожалуй, это лучшие два дня в моей жизни. Безлюдная тишина на многие сотни километров, пьянящее чувство опасности, от которого жизнь заиграла новыми красками и перестала казаться чередой бессмысленных дней, и эта отчаянно нуждающаяся во мне девушка, для которой я за последние дни стал средоточием безопасности и надежды. Лиса отлично знала, что без меня погибнет — либо попадется Тэхену и Сынри, либо заблудится и умрет, ведь тайга беспощадна к неподготовленным беглецам. Все это привязывало ее ко мне сильнее всех угроз и невысказанных обещаний.   

    Но была и обратная сторона — наполненные страстью ночи в надежно укрывающей нас высокой траве создавали у меня опасную иллюзию полной гармонии и единения, чуть ли не любви, как бы мне не было самому смешно от этого затертого и затасканного слова. Я еще был в силах сопротивляться опасному наваждению —  Лиса не могла меня действительно полюбить, и все ее нежности и жаркие объятия были лишь очередной попыткой выжить с моей помощью. Ни что иное, как ярко выраженный инстинкт самосохранения, гибкость мышления и высокая способность адаптации к быстро меняющимся условиям. Но верить ее нежному взгляду и ласкающим рукам хотелось все сильнее, ведь ближе, чем сейчас, мы еще не были за время нашего знакомства. И я до зубного скрежета боялся, что идиллия нарушится. И точно знал, что она не будет продолжаться вечно.  

     Секунд через десять  Лиса явно начала ощущать нехватку кислорода — возмущение на лице сменилось испугом, а руки начали меня отталкивать и царапать все сильнее. Обхватив ее за подбородок, притягиваю к себе и впиваюсь в плотно сжатые губы поцелуем. Лиса, поняв, приоткрыла ротик, впустив меня и так необходимый ей сейчас кислород. Вдох, еще один — с чуть ли не физическим удовлетворением ощущаю, как от нехватки воздуха теперь начинает кружиться голова у меня — я отдал ей весь свой запас, который вдыхал в расчете на двоих

      Упираюсь ногами в илистое дно и одним сильным рывком поднимаю ее наверх, к подсвеченной солнцем поверхности. Не отрываясь, наблюдаю, как она, подняв голову, хватает воздух приоткрытым ротиком, а затем начинает откашливаться. В этом месте глубина достигает пяти с половиной футов — мне по шею, а Лиса скрывает с головой. Поэтому девушке ничего не остается, как крепко вцепиться в меня руками и ногами. Голая грудь, покрытая блестящими капельками, скользит по моей груди, а ногами  Лиса крепко обняла меня за поясницу, увеличивая сильное желание до немыслимых пределов.   

    — Чонгук, какого черта… — начинает возмущаться она, едва отдышавшись, но я не даю ей договорить — снова накрываю губами ее приоткрытый ротик, ощущая травяной привкус озерной воды. Кулачки несколько раз возмущенно ударили по груди, но затем девушка порывисто прижалась всем телом и с удовольствием ответила на поцелуй. Ласкающие движения рук били как кнутом по натянутым нервам; Лиса с неподдельным удовольствием, будто в отместку, впивалась коготками мне в плечи, скользила ладонями по груди и ерошила пальчиками отросшие волосы на затылке. В краткие перерывы между поцелуями что-то шептала и стонала от удовольствия, когда я с жадностью гладил ее податливое гибкое тело. Тянущее желание внизу живота становилось нестерпимым, когда она играюче прикусывала мочку уха или скользила влажными губами по шее. Больше сдерживаться было невозможно — подхватываю ее под бедра и притягиваю к себе, с удовольствием вслушиваюсь в протяжные стоны. Откинув голову назад и прикрыв глаза, Лиса мягко вторила моим движениям; круги расходились по крохотному озерцу одно за другим, потревоженная вода билась о стоящий на самой кромке низкий плоский валун.   

    Через несколько минут именно на этом теплом, нагретом утренним солнцем камне уже и лежала полностью обнаженная лтсащ. Щурясь от яркого солнца, она подавалась мне навстречу, обнимала бедрами и тянула к себе, заставляя проникать как можно глубже. До стонов, до рваных хрипов, до сбившегося дыхания и блаженного, ни с чем не сравнимого удовольствия в конце.

* * *

      — Зачем ты это делаешь? Спасаешь, тащишь меня неведомо куда. Ты же типа плохой парень, — Лиса забавно сморщила носик и осторожно потрогала ногой очередную кочку, прежде чем встать на нее.      

 Снова, как и двое суток до этого, она шла рядом, сосредоточенно разглядывая мох, выстилающий всю низину насколько хватало глаз. Твердая почва под ногами порой так резко и незаметно переходила в топкое болото, что приходилось постоянно быть начеку, чтобы не провалиться в грязную воду по колено. Мокрая, еще толком не высохшая кофта на ней наверняка холодила кожу, но выстиранная в озере одежда все равно заметно подняла девушке настроение. Солнце то скрывалось, то ослепляло нас, изредка пробиваясь сквозь ветви. Я сделал вид, что не услышал вопрос, полностью погрузившись в свои мысли.   

    Выбор на будущее у меня был не велик — либо оставаться с Тэхеном, либо наконец закончить с этим опостылевшим и набившим за три года оскомину прииском и уйти, чтобы навсегда раствориться, потеряться где-нибудь за тысячи километров отсюда. В принципе, этого я и хотел, но оставалась одна проблема. Для Тэхена я разом стал одним из самых опасных нежелательных свидетелей. Бывшие пленники в счет не шли — они не знали практически ничего, даже наших настоящих имен. Все улики были погребены под слоем пепла — пожарище не оставило после себя ничего. А вот я знал многое. Особенно то, что Тэхен, повязанный кругом своими связями и бизнесом, не мог так просто уйти на дно. Сдать его с прицелом на пожизненное было проще простого, и это делало меня целью номер один. Но, сдается мне, судьба всех его соратников все равно решена — зная Тэхена, не верю, что кто-то из них останется в живых после отстрела всех пленников. Тэхен всегда умел хорошо заметать следы. Вот и еще один повод валить отсюда быстрее.

      Молча протягиваю  Лисе оследний белковый батончик. Все, что я успел в спешке вытащить из собственных запасов до того, как здание тюрьмы окончательно рухнуло, подходило к концу. Скоро придется заняться вопросами пропитания. Но пока мы шли вперед, строго на юго-восток — лишь там мы могли надеяться на спасение. Лиса, успевшая привыкнуть за последние сутки к быстрому темпу, уже привычно шла вперед, лишь изредка спотыкаясь о корни деревьев. Все реже она спрашивала о конечной цели нашего путешествия. Думаю, она понимала, что я стараюсь ее вывести, но после нескольких неудачных попыток выяснить этот момент, предпочла замолчать, дабы не спугнуть удачу.    

   В это время года темнеет достаточно поздно, и я делал все возможное, чтобы успеть пройти до темноты как можно больше. Оставалось только надеяться, что эта ночь будет теплой и сухой - пока что ничего не предвещало дождя.

* * *

      Полуторачасовой привал подходил к концу, как вдруг посреди замершей от безветрия тайги пронесся звук выстрела.  Лиса встрепенулась и резко села, сонно хлопая глазами. После восьмичасового перехода уставшая девушка уснула прямо на земле, но выстрел заставил ее проснуться мгновенно.

      — Это Тэхен?    

   Спокойно перезарядив автомат, смотрю на нее сверху вниз — испуганная, бледная, со спутанными волосами, распушившимися от постоянных ветров и жесткой озерной воды. Достаю из ножен боевой нож и, внимательно оглядев лезвие, несколько раз раздраженно затачиваю его о ближайший булыжник. Лиса, поморщившись от неприятного звука скольжения металла, бросила на меня испуганный взгляд.     

  — Это наживка, — усмехаюсь в ответ. Надо же, как повезло; день обещал быть очень насыщенным.      

 — Что ты сказал? — Лиса посмотрела на меня с подозрением.      

 — Это винтовка Краста, — поясняю ей. Узнать, чье это оружие не составило труда — небольшое смещение в поврежденном когда-то дуле при выстреле давало очень характерный звук. И именно Краст был тем идиотом, который упустил рванувших в бега пленников, да еще и подарил им свое оружие. Земля ему пухом — практически сразу он схлопотал пулю в лоб от не прощающего такой халатности Тэхена. Но зато теперь без лишних слов было понятно, что за мудак сейчас оповещал всю тайгу о своем местоположении. У бывших пленников похоже напрочь отсутствовало чувство самосохранения и мозги.       

— Чимин! Это же он, да? И остальные ребята, — чересчур счастливая улыбка Лиса вызвала ядовитый прилив желчи к голове. Мысленно она была уже там, с ними, мгновенно забыв о том, кто спас ее от наспех вырытой посреди леса могилы. С сарказмом цежу:       

— О, смотри-ка, нашлись!    

   Лиса  поджала губы и отвернулась. Все двое суток она упрямо твердила, что знать не знает, где ее отважные друзья. Мол, кинулась со всеми в лес во время побега и потерялась.  Лиса не доверяла мне, поэтому категорически не хотела признаваться в том, что пленники должны быть где-то поблизости. Но мне было плевать на них. Тайгу легче пройти вдвоем, нежели благородно тащить за собой разношерстую толпу. Но есть одно небольшое дельце…

      — Привал окончен, собирайся! Идем туда, — киваю я в сторону сопок, с которых во время выстрела вспорхнула стая испуганных птиц, - запомни — все мои приказы выполняются незамедлительно. Говорю «стоять», ты тут же замираешь на месте. Приказываю «лежать», ты тут же падаешь мордой в землю. Ясно

      Лиса упрямо вздернула подбородок

.       — Нет, не ясно. Вообще ничего не ясно! Куда мы идем? Чего мне вообще ждать? Мне надоела эта неизвестность!

      — Все сказала? Теперь вперед, — хватаю ее за руку, но Лиса вырывается и отходит от меня на несколько шагов.

      — Скажи мне!

      Взгляд почему-то цепляется за ее потерявшие всякий вид кеды. Легкая обувь категорически не была приспособлена к пешим маршам через лес и всего за двое суток пришла в негодность. Еще один повод навестить наших друзей…  

     — Подойдем к твоим поближе и осмотримся. Дальше — по ситуации.

      Не знаю, устроил ли Лисе такой ответ, но она, подхватив свои немногочисленные пожитки, угрюмо засеменила рядом. Я же привычно сверился с компасом и мысленно наметил себе контрольную точку — виднеющийся далеко впереди пологий холм с зарослями ольхи. С самого начала я взял курс и вел ее туда, где в ста пятидесяти километрах от нас по ржавым рельсам раз в неделю ходил старый товарный поезд. Петляя среди горных массивов, он вынужден был сильно притормаживать — его открытые платформы, груженые песком или железом были практически единственным шансом для Лисы вернуться в свой привычный уютный мир. Разрушив при этом мой — новый, хрупкий, лишь недавно начавший строиться заново. И моя уверенность в правильности своих действий таяла с каждым шагом.  

     Но впереди нас ждало серьезное препятствие — глубокая быстротечная река и единственный на сотни километров мост через нее. Это был единственный шанс перебраться на ту сторону, и  Тэхен это знал так же хорошо, как и я. А, значит, засады было не избежать.

      Но, в первую очередь, нас ждали так некстати сбежавшие друзья. Судя по направлению выстрела, Итон вел беглецов вдоль берега, интуитивно выбрав верное направление. И сейчас, выдав свое местоположение, они стали отличной мишенью для Тэхена. Я готов был поспорить на что угодно — чернокожий псих с командой уже идут в ту же сторону. И это был отличный шанс для встречи, ведь мне до смерти надоела роль гонимого беглеца. Пора было брать инициативу в свои руки. Выследить и убить их всех поодиночке — сущая ерунда для закаленного войной солдата. Так, легкая лесная прогулка.

      Посмотрим, захотят ли охотники сами стать дичью. Игра начинается, господа.