Мои глаза медленно, но уверенно открываются, яркий свет мгновенно ослепляет, я сопротивляюсь ему. Наконец, могу видеть все то, что окружает меня: тлеющие угольки практически остыли, лишь вглядевшись можно заметить крохотные искорки, которые так отважно сражаются за право на жизнь. Ветер гонит по земле листья, закрутив их в крохотные вьюнки, кроны деревьев послушно раскачиваются в такт, небо расчистилось, но насладиться в полной степени его цветом не позволяют ветви, которые сплелись меж собой. Чудеса природы поистине могут унести сознание далеко, в сердце планеты, где чувствуешь себя свободным, где единственный собеседник – это сама мать Природа, но сказка не длится вечно. Почувствовав холод и боль в лопатках, сразу понимаешь, что нирвана, так желаемая быть настоящей, нереальна.

Я приподнимаюсь с твердой земли, оглядываюсь по сторонам и с горечью в сердце осознаю, что все происходящее со мной в действительности – правда. Все мои попутчики мирно спят возле остатков от костра, но не Мелисса, она уже не спит: вместо сна девушка выцарапывала что-то на коре дерева. Любопытство во мне заиграло и, решив попробовать сблизиться с бестией, я решила задать самый банальный вопрос, – Ты там что, любовные инициалы пишешь?

– Не твое дело! – огрызнулась она, предварительно посмотрев в сторону своего спящего брата.

– Мел, я не хочу с тобой ругаться, а совсем наоборот, – прошептала я, приблизившись к блондинке.

– Хочешь стать моей лучше подружкой? – ухмыльнулась она. – Делиться помадой, рассказывать секреты и давать на свидания свои лучшие платья?

– Думаю, это уже будет слишком, но немного общения нам не помешает. Мне, откровенно говоря, надоело наблюдать за тем, как мы все постоянно оскорбляем друг друга. Мы, конечно, не все тут друзья, но, думаю, нужно хотя бы заключить некое перемирие.

На что девушка просто шмыгнула носом и, полностью проигнорировав меня, подошла к спящему Крису, легла рядом и сделала вид, что засыпает.

Что это еще за жест? Что она этим хотела сказать? Может то, что мое мнение тут никого не интересует и что для нее важен только голубоглазый подонок? Раз этих людей волнуют только их проблемы, пускай так и будет, пусть Питер опекает свою сестру, а та, в свою очередь, как последняя идиотка стелется под Криса, которому вообще ничего не надо. У меня есть Аарон, благополучие которого меня заботит больше всех остальных, даже моего. Это единственный человек, который не заслужил находиться в этой компании, попутно выслушивая словесную грязь от «короля оскорблений». Если со мной что-нибудь случится, никто не заплачет, меня уже будут встречать по ту сторону, но если мой друг словит пулю, то его мать всю жизнь будет проклинать сиротку Ким самыми ужасными словами. Поэтому я должна взять себя в руки и пережить еще один день в этой злополучной компании, а потом в целости и сохранности вернуть Аарона домой.

Прошло немного времени, и компания не самых лучших друзей, наконец, в полном составе, очнулась ото сна. Кристофер потер  глаза и с особой неряшливостью сбросил с себя руки Мелиссы, она промолчала, но ее лицо выглядело явно недовольным: брови нахмурились и, словно маленькая девчонка, оттопырила нижнюю губу, как бы сказали мои родители – «надула от обиды».

– Чертова осень, холод адский! Еще немного ходьбы по лесу, и мое тело превратится в лед, – возмутился Крис, потирая свои ладони.

– Радуйся, что еще не ноябрь, – констатировал Питер со свойственным ему безразличием ко всем, кроме Мелиссы. Скорей всего если бы эта фраза принадлежала блондинке, то светловолосый «командир», мигом нашел бы теплую одежду, но поскольку его забота завязана только на членах его семьи, то даже возмущения друга его не волнуют.

– А что если мы здесь все заболеем и умрем? – дрожащим голосом произнес Аарон, потирая свой синий нос.

– Аарон, не волнуйся, все будет хорошо, никто не пострадает, не сейчас и уж точно не здесь, – я легко улыбнулась и положила ладонь на плечо трясущегося от холода друга и после этого он немного взбодрился.

– Как это мило, – гадким голосом протянул Крис. – Вы такая сладкая парочка, что мне аппетит перебило.

Я еле сдерживаю себя от ответа с такими же нелепыми намеками, хоть в голове и тысяча вариантов, все же мой рот на замке. Не хочу новых стычек, чтобы потом Питер, разрывая голосовые связки, кричал, чтобы мы все заткнулись.

– В таком случае, Крис, прекрасно, что у тебя пропало чувство голода, у нас как раз осталось всего четыре куска хлеба для поддержания сил, – добавил Питер, раздав каждому в руки по маленькому кусочку хлеба, кроме черноволосого.

Кристофер и Питер странно переглянулись меж собой, голубоглаз сложил руки на груди, едва заметно правый уголок его губ поднялся в легкой ухмылке.

– Пожалуй, пора двигаться вперед, – Крис пнул ногой банку от выпитой еще вчера газировки и пошел вперед. Он явно был недоволен, но только что-то мне подсказывало, что дело тут не в хлебобулочных изделиях.

Мы с Аароном последовали за ним, а брат с сестрой заметно замедлились, Питер что-то пытался внести в голову Мелиссы, но она всячески пыталась догнать нас и избежать того, что он ей говорил. Но я не могла понять и слова, пока голос Мел не стал немного прорезаться с гневным звучанием, – Я уже взрослая девочка, – произнесла блондинка и снова приглушила громкость.

– Сто раз тебе повторял и еще столько же могу, если понадобится! Ты не взрослая, тебе семнадцать, за тобой еще глаз да глаз нужен! И будь добра слушаться меня, – пробубнил Питер. – Мне не нравится просыпаться и видеть, как ты, уткнувшись носом, спишь рядом с ним! Он же даже не скрывает, что ему плевать на тебя! Оставь роль послушного Добби для другой дурочки, какой ты не являешься!

– Отстань от меня, братишка, не тебе решать мою судьбу!

Я почувствовала спиной шаги, блондинка очень резво погнала вперед, но Пит не оставил девушку в покое и пошел за ней. Они здорово перегнали нас троих, но этот факт не повлиял на наше ускорение, мы как шли, еле передвигая ногами, так и продолжали.

В руках у меня сжатый под форму моих пальцев хлеб, другие уже давно поглотили свои порции, но не я. Кусок в горло не лезет, наверное, у меня уже переизбыток кислорода, нельзя так сразу кидать городского жителя в среду его предков, может случиться передоз чистым воздухом и тряска от прохлады. Я смотрю вперед и вижу, как младший Браун, скрючившись от холода и немного шатаясь, пытается идти, его руки и шея обрели холодный оттенок, даже сквозь рукав татуировок была заметна «гусиная кожа», в запутавшемся шнурке красовалась маленькая веточка ели. Я подошла к нему и молча протянула свой скромный завтрак.

– И что это значит? Ты нашла галлюциногенные грибы, засунула их вовнутрь и решила угостить меня? – спросил Крис в ответ на мой дар.

– Если бы, но нет. Просто я его уже точно есть не буду, а тебе силы нужны, – снова попробовала я, но парень просто шел вперед и не спешил принимать что-либо от меня.

– Почему ты не ешь?

– Я могу не есть несколько дней подряд, мой желудок смирится с этим, у него уже были тренировки на тему голодания.

– Это было после аварии? – спросил он.

Вроде бы простой вопрос, но режет как стекло от битой бутылки по сердцу.

– Да, – ответила я, склонив голову. – Тогда я, можно сказать, не нуждалась в пище или в чем бы то ни было. Что же я несу, рассказываю о своей боли тебе! – усмехнулась я, вдруг осознав свою оплошность.

– Все нормально, я же не изверг и все понимаю, – он произнес ту фразу, которую я уж точно не ждала.

– Понимаешь? Что-то я не замечала твоего гостеприимства, когда ты меня почти с порога вицами погнал. 

– Я сказал, что  осознаю суть, а не гостеприимство – мое второе имя, – улыбнулся он такой ненаигранной улыбкой, которую я видела впервые. Невольно мои уголки тоже подтянули губы вверх.

Мы прошли еще пару шагов, и пока мы были на весьма доброжелательной волне, я решила выяснить ответы на вопросы, которые меня волновали.

– Почему Питер тебе вообще помогает? Сначала я была уверена, что вы друзья, но сегодня утром у меня закрались сомнения. Как давно Мелисса вас познакомила?

– Ну, вообще-то все было не совсем так, это он меня с ней познакомил. С Питом мы познакомились, когда я посещал музыкальную школу...

– Что? Чего? – тут же прервала я.

– Музыкальную школу, – снова повторение, значит, мне не показалось.

– Серьезно?

– Да, – продолжил голубоглаз. – Только он уже заканчивал, а я только недавно появился. Он помогал мне осваивать гитару и однажды он познакомил меня со своей младшей сестренкой, как сейчас помню нашу первую встречу. Только представь: розовые бантики в светлых волосах и красная пламенная помада на губах одиннадцатилетки.

Я тут же рассмеялась, представив Мелиссу в весьма странном виде. А Крис продолжил, – Питер взял салфетки и стал вытирать всю «пошлятину» с ее детских губ. Он не хотел, чтобы она брала пример с матери, и всячески пытался огородить от соблазнов взрослых.

– А что не так с их матерью?

– Скажем так, женщина, имеющая много мужчин, которые были не против засмотреться на маленькую симпатичную девочку. Питер, конечно, не позволил случиться мерзкому, но одно время их фамилия Кларк весьма обсуждалась, а после их посчитали отбросами, с которыми не стоит заводить даже разговор.

– Это ужасно. Но я не понимаю, почему ты не перестал с ними общаться? – в недоумении я попыталась поймать взгляд голубых глаз.

– Знаешь, иногда отбросов притягивает к отбросам, – отрезал он, еще больше меня запутав.

– Почему ты считаешь себя одним из них? С тобой что-то случилось? – я приостановила шаг и попробовала добиться ответа на самый непредсказуемый вопрос.

– Мне кажется, холодно стоять, нужно ускорить шаг, - увернулся от темы Крис. – Очкарик, догоняй! – выкрикнул парень плетущемуся позади всех Аарону.

Странная реакция. Крис определенно что-то скрывает и, кажется, это темнее, чем могло казаться на первый взгляд. Но это был наш первый разговор, который не закончился гневными фразами или подзатыльником. Впервые у меня не осталось на душе осадка ненависти, мне показалось, что я разговаривала с обычным парнем, у которого свои заморочки и его совсем не заботит новое изощренное оскорбление.

*****

Спустя два часа до нас всех снова дошло осознание того, что если мы пойдем дальше и так же будем мерзнуть, то, скорее всего, мы замертво свалимся. Питер почему-то снова определил себя нашим лидером, но мне уже было все равно, если его идеи помогут, то я не против снять свою кандидатуру с дебатов и предложить Питеру Кларку место предводителя. На этот раз его идея не отличалась рассудительностью и уж точно звучала, как что-то невообразимое – забраться в чужой дом, когда хозяев не будет и немного там похозяйничать, – именно в такой формулировке.

– Вы ненормальные! – сразу высказалась я.

Как вообще они представляют эту картину? Я, Кимберли Уильямс, воспитанная в образцовой семье, различающая, что дозволено, а что нет, полезу в чужой дом в поисках наживы? Большего бреда я еще не слышала! Но отчего-то Аарон, спрятав свой трусливый хвостик, согласился с большинством, оставив меня в меньшинстве.

– Аарон, ты понимаешь, что это сумасшествие и преступление? – попыталась достучаться я до единственного ранее разумного человека.

Но в ответ было молчание, только позже подкрепившееся: – Если ты хочешь, я не пойду.

– Это абсолютно безопасно, – уверил Пит. – Когда я учился еще в школе, иногда мы с друзьями залезали в дома, мерили одежду, опустошали холодильник, играли в видеоигры, но никогда не трогали что-то ценное. А потом тихонько уходили.

– Это абсурд!

– Кимми, нам нужно поесть, отогреться и, возможно, даже стащить пару шмоток, – Аарон положил свои руки на мои плечи и окончательно выбил почву у меня из под ног. – Ты замерзла и тебе нужно поесть!

– Очкарик прав, – добавил Крис.

– Я даже не в очках, – пробубнил мой друг.

– Какая разница, – ответил голубоглаз, дав понять брюнетику, что для него он всегда ботан.

– Допустим, я соглашусь, но где мы найдем дом?

Питер мягко улыбнулся и, словно мальчишка, начал восхвалять себя, – Эти места знаю, как свои пять пальцев, мы выйдем из чащи, подойдем к трассе, а там недалеко есть небольшое поселение. Дома там, конечно, не из богатых...

– Мы будем грабить бедняков? – перебила я.

– Ну что ты такая правильная, – взбунтовалась Мел. – Какая разница, бедняки они или нет, нам нужнее!

– Превосходный эгоизм, – подчеркнула я.

– Так или иначе, нам это нужно, – Крис, нахмурив брови, посмотрел на меня.

– Хорошо только давайте выберем самый богатый дом, – сдалась я.

Ребята остались довольны, но только не я, мне эта идея совсем не по вкусу. Мы около часа брели сквозь нескончаемую стену из деревьев, но наконец, она начала редеть и, кажется, я слышала шум изредка проезжающих машин. Наконец перед нами предстал небольшой городок, напоминающий скорее деревушку. Скорее всего, это один из бывших городов, которые держались за счет большого предприятия вроде рыбного завода, но после банкротства такие места часто становятся призраками прошлого. Никто из нас не спешил посетить центр города, мы послушно слушались Питера и держались рядом с границей. Пит хорошо знал это место, поэтому ему не составило труда вспомнить самых богатых владельцев домов, к тому же их оказалось всего двое.

Один из домов находился на окраине, но его владельцы явно не хотели сегодня уходить из дома. На лужайке они накрыли шикарный стол, в центре стоял торт, который был украшен цифрой сорок пять. Эти люди явно ждали гостей, и сомневаюсь, что в свой день рождения юбиляр обрадуется вторжению четырех подростков с их предводителем. Второй дом находился уже в хитросплетении улиц, но и там нам явно ничего не светило: хозяйка самостоятельно окрашивала крыльцо своего дома и тоже никуда не спешила, а когда она достала трафареты для украшения, стало окончательно ясно, что ловить здесь больше нечего.

– Ну вот тебе и дом побогаче, остались в итоге ни с чем, – упрекнул меня Пит.

– Мне это надоело! – Мелисса, сложив руки у себя на бедрах, как по подиуму побрела к самым отдаленным домам. Она просто постучала и ей открыли, но тут же девушка извинилась за вторжение и продолжила свой обход. Я долго не могла понять, чего она добивается, но в итоге, когда она настырно стучала в незнакомую дверь, и никто не отозвался, я поняла, что она ищет место, где нет хозяев.

– Умница, сестренка, – улыбнулся Питер, после чего неодобрительно взглянул на меня.

Дом выглядел как один из тех, у которых уже давно вышел «срок годности», но хозяева очень тщательно за ним ухаживают, поэтому старичок еще в силах продолжать дышать. Белая вагонка, обшарпанная в нескольких местах, корзины с завядшими цветами, скамейка возле входа. Замок не послужил препятствием для нашего проникновения, Пит ловко справился с ним, лишь слегка повозившись с ручкой. Мы вошли, все мои чувства обострились. Вдруг жильцы дома и они всего лишь спят, а потом они выскочат с ружьем, или еще что похуже?

– Ребят, давайте лучше уйдем, – произнесла я, оглядев небольшой первый этаж, главным достоянием которого служит резная лестница ведущая наверх. – Вы уверены, что мы здесь одни?

– Кто-нибудь тут есть? – закричала во все горло Мел, ответа не последовало.

– Ты ненормальная!

– Может, – девушка пожала плечами и направилась к холодильнику, оттуда она достала сосиску и, набив рот, произнесла. – Зато я сытая!

Мне неприятна вся эта ситуация, но, к сожалению, мне тоже пришлось уподобиться мерзкому поведению и, как голодный зверь, находящийся долгое время в плену голодовки, я набрасываюсь на еду. После перекуса каждый из нас разошелся по дому в поисках одежды и чего-то полезного. На первом этаже кроме кухни находились две комнаты, одна из них явно принадлежала пожилой женщине, а вторая – семейной паре.

Я решила проверить второй этаж и неспешно поднялась по лестнице, там оказались еще три комнаты, дверь в одну уже была приоткрыта, и мне ничего не оставалось, как войти туда. Здесь мне больше повезло, это было убежище мальчика подростка: футбольные плакаты на стенах, предупреждающая надпись при входе «Родителям доступа нет!», журналы интимного содержания, выглядывающие из-под кровати. Но меня больше заинтересовал гардероб, в котором мне все же удалось найти нечто подходящее. Я достала из шкафа пару толстовок и пыталась понять, какая из них на мне не так сильно повиснет.

– Есть что для меня? – спросил только что вошедший Крис.

Я взяла себе серую кофту, по сравнению с другими размерами эта была явно уже мала своему владельцу.

– Да, возьми ту, думаю, она подойдет, – указала я на толстовку с капюшоном черного цвета и изображением цербера посередине.

Кристофер подошел к полочкам с одеждой и начал рыскать по ним, словно по собственным.

– Что ты делаешь? – удивилась я беспорядку, который плавно перерастал в хаос.

– Мне нужна новая футболка, а то моя больше похожа на тряпку, чем на что-то приличное, – после этих слов парень вытащил белую футболку, которая явно была больше его габаритов.

Черноволосый стащил с себя верх, оголив свой торс, я ненароком взглянула на его рану, она выглядела уже не так устрашающе, явно заживает. Но резко переключившись с болячки, я не заметила, как начала разглядывать его тело, покрытое разноцветными узорами на бледной коже. Внезапно сталкиваюсь взглядом с полными недоумения, голубыми радужками.

– Нравится? – ухмыльнулся он, видимо, Крис заметил мое странное поведение.

Мои щеки ощутимо вспыхнули.  Всеми силами я постаралась скрыть свое смущение, но вышло неважно. 

– Не смеши меня, что тут может нравиться? Ты же тощий как лист кипариса, – нужно добавить больше хамства, чтобы он не нашел новых предлогов для насмешек надо мной.

Парень снова улыбнулся и накинул на себя футболку.

– Многие девушки хотели бы увидеть или потрогать мой пресс, – добавил Браун определенно шутя, он этого и не скрывал.

– Крис, ты не такой уж и альфа-самец, как ты считаешь. Не все девушки хотят прыгнуть к тебе в койку или ублажать тебя. Ну разве что Мелисса, которой ты постоянно пользуешься.

– Кто бы мне говорил об использовании чужих чувств! – высказал черноволосый.

– О чем это ты? – возмутилась я.

– Твой дружок Аарон.

– Это другое, он мой друг и он помогает мне по собственной воле, а не несется за мной из-за каких-то нездоровых чувств! – я определенно вспылила. Что это еще за намеки насчет меня и брюнетика! Как он может сравнивать наши отношения, это как небо и земля – ничего общего!

– Правда? – Кристофер подошел ближе, я попятилась назад и мои лопатки столкнулись со стеной возле входа. – Тогда ты полная дура, раз не видишь очевидных вещей, как он смотрит на тебя, – Крис вонзился ледяным взглядом в мои глаза. – Как он заботится о тебе, – прошептал парень. – Этот очкарик готов для тебя горы свернуть. Думаешь, он от большого хотения вез меня раненного к черту на рога? Нет! Он хотел быть рыцарем для тебя и ждет, когда твое сердце принцессы отогреется.

– Ты несешь бред! Он мой друг и он заботится обо мне не как парень!

– Запущенный случай! – ухмыльнулся Крис. – Раз ты в этом отношении ничего не видишь, то и в другом определенно слепа.

– Что ты несешь? – в недоумении переспросила я.

 Видимо, ребусы – это одна из любимых затей младшего Брауна.

– Нужно помочь тебе прозреть! – Кристофер правой рукой толкнул дверь и та захлопнулась.

Мое сердце бешено застучало, в голове заметались мысли от вырезки глаз до лоботомии, но то, что произошло, я бы отнесла и к тому, и к другому, но только не в прямом понимании. Крис ухватил меня за талию, прижал к себе и впился в мои губы, жестко и неряшливо, примерно так же, когда он хотел заткнуть мне рот на вечеринке. Я попыталась его оттолкнуть, но хватка держала мое тело намертво. Потом его губы стали мягче, поцелуй нежнее, но во мне еще происходила борьба. После одна из рук парня расслабилась и прокатилась по моей спине, и вместо того, чтобы оттолкнуть его, накричать, дать пощечину, мои губы обмякли, ладонью я коснулась его лица, после совершила самое страшное, что можно сделать в поцелуе – закрыла глаза. В эту секунду, здесь и сейчас, когда меня целует подонок Кристофер Браун, все мое тело и сознание не кричит о тревоге, как должно было быть. Вместо этого впервые за долгое время я чувствую некое подобие счастья...

– Эй, Кимми, – услышала я голос Аарона, который доносился глухим откликом.

За долю секунды я вернулась в реальность и тут же поняла, что происходит сумасшествие!

– Какого черта! – выругалась я. – Что это такое было? – я сильно стукнула Криса по грудной клетке, тем самым оттолкнув его, и незамедлительно выбежала из комнаты.

О чем я думала? Как это вообще могло произойти? Самое странное, что на несколько мгновений мне в действительности показалось, что это мое решение и я этому рада. Но это ведь не может быть правдой?