У меня сейчас совсем не то состояние, чтобы общаться с другом. Было бы идеально, если бы я закрылась в своей комнате и выплакала все слезы, которые накопились. Чувствам физической боли и полной моральной истощенности нужно выйти из души и тела. Только вот пути к выходу заблокированы.

Не знаю, то ли на меня скопом навалилось все, что произошло за последнее время, то ли я просто начинаю уходить в себя. Боюсь, что все может вновь повториться. Неожиданно терять контроль – страшное явление. Этот страх – барьер, непозволяющий дышать и жить спокойно; вчерашнее – та самая каменная стена, удерживающая меня в тёмной узнице чего-то необъяснимого.

– Привет, ты здесь?!

– Она сегодня немного не в форме, – тихо замечает Лорен.

– Ох, – выдыхаю я. – Привет!

– Что с тобой? – Дин внимательно рассматривает мое лицо, и его взгляд падает на мои руки.

– Немного приболела.

– Конечности тоже приболели?

– Упала.

– Ладно... Я знаю отличный рецепт одного напитка, чтобы вернуть голос!

Друг направляется к кухонным шкафчикам и начинает там хозяйничать. Спустя некоторое время он приносит мне стакан с каким-то варевом желтого цвета.

– Пей до дна! Это не очень вкусно, поэтому лучше не дыши.

Пока Лорен и Дин внимательно смотрят на меня, словно перед ними никто иной, как инопланетянин, я беру стакан и, морщась, выпиваю все до последней капли.

– Какая гадость!

– Клин клином вышибают. Зато через час тебе станет легче!

Мы идем в гостиную и усаживаемся на диван. Мерзкий привкус гвоздики во рту на пару минут отвлёк от властвующей чертовщины в целом.

– Ну, рассказывай мне обо всем, – стараясь улыбнуться, говорю я.

– Я так рад, что работаю у Хемптона. Месяц добивался, чтобы меня взяли. Ты же знаешь, эта компания – хороший путь к успеху.

– Твое увлечение компьютерами переросло в нечто большее – это здорово!

– Да, как оказалось, у меня есть талант. Меня перевели со стажировки на полноценную работу. Теперь я за это еще и деньги получаю!

– А что ты делал в Вашингтоне?

– Отдел отправил туда на неделю в филиал, чтобы наладить всю систему. Первая рабочая командировка! – расплывается в улыбке он.

– Когда начнется семестр, ты тоже планируешь работать?

– Думаю перевестись на заочное отделение. Работа ведь по моей специальности.

– Я тобой горжусь, – тихонько говорю я и обнимаю друга.

– Спасибо... Ну у меня все хорошо, а ты-то что?

– А что я? Работаю в кафе, занятия по моему вкусу здесь не нашлось, а просидеть все лето дома мне как-то не улыбалось, вот и пошла туда. Но там я познакомилась с хорошими людьми.

– Девушки симпатичные есть?

– Ха-ха, да! Вдвое старше нас барменша очень красивая, тебе бы понравилась!

– Шутишь, значит, не все так гадко. Пациент будет жить! А что насчет того мрачного типа? Как я успел понять за наше короткое свиданьице возле твоего дома, он очень странная кандидатура для закадычного друга.

– Ну... мы вроде как вместе.

Дин чуть ли не давится слюной после моих слов.

– Серьезно? Уж кого-кого, а его рядом с тобой я не ожидал увидеть. Линн, он мутный какой-то. На него смотришь и видишь парня из темных улиц, разбивающего морды всем, кто ему не по нраву.

– Ага, разве я тебе не сказала, что он киллер? – закатывая глаза, говорю я.

Шутка шуткой, а доля правды в ней есть...

– Понятно. Ну у тебя голова на плечах толковая, и ты знаешь лучше, кого к себе подпускать. Пускай он будет хоть матерью Терезой, главное, чтобы ты была счастлива с ним. Он тебя не обижает?

– Нет. Все хорошо.

– По тебе не скажешь... и я не про твой внешний вид сейчас. Просто ты стала какой-то странной, с трудом тебя узнаю. Это не та Холланд, которую я помню.

Опускаю глаза и смотрю на травмированные костяшки. Он прав, я изменилась настолько, что представить себя прежней не получается даже мне.

– У тебя ведь нет психического расстройства? – невзначай добавляет Дин.

Если бы ты все знал, то понял мое нынешнее состояние. Мне сейчас сложно как никогда... Еще вчера все было в порядке, а сегодня все резко изменилось. И так всегда: если счастье, то только на пару дней. И то потом приходится за него платить по двойному тарифу.

– Нет, – выдыхаю я, – наверное...

– Ты же знаешь, что можешь мне все рассказать?

– Пройдёт время, и я буду в норме. Ничего необычного со мной не происходит, видимо, это последствия недавней трагедии.

– Ты хочешь поговорить об этом?

Я отрицательно качаю головой.

– Тогда можно я скажу кое-что? Когда я впервые увидел тебя в больничной палате, ты лежала в коме, подсоединенная маской к аппарату искусственного дыхания. Твоё лицо было таким же, как сейчас. В точности... Я был уверен, что ты уже не вернешься к нам, но ты сумела меня переубедить. Поэтому сейчас я не буду так думать, а буду верить, что вскоре ты опять станешь прежней и забудешь весь этот ужас. Ты начнёшь дышать полной грудью. Ты сильная и всегда была такой. Только не сдавайся, хорошо? – переходит на шепот он.

Сама не замечаю, как по щеке стекает горькая горячая слеза и скатывается к губам. Наверное, этих слов мне не хватало. Мне нужно было это услышать! Несмотря на всю гадость, происходящую ныне, у меня появилась вера в то, что плохое не задержится надолго.

– Спасибо.

– Может быть, фильм посмотрим? – резко меняет тему друг.

Он включает телевизор и находит какой-то фильм. На экране вижу надпись: «Наркоз».

Я видела его несколько раз, но каждый просмотр воспринимала не так, как сегодня. Я узнала в лице главного героя себя: что-то отдаленное в персонаже мельком читалось во мне. Поэтому досмотрела фильм до конца, что бывает очень редко. И когда герой все-таки вернулся к жизни, он прекрасно понял, что больше не будет таким, как раньше, уже никогда.

Эта картина пробудила что-то, наверное, какую-то надежду в собственные силы. До меня доходит, что все это время во мне таился шок, пережитый в ту злосчастную пятницу. Он спрятался за счастливые мгновения, но в момент очередного потрясения выполз наружу, вконец ослабив сознание. Я сейчас сижу израненная и уязвимая. Но порез затянется. Однажды.

Когда уже давно пошли титры, слышу голос Лорен:

– Я не смогу сегодня, нужно остаться дома, потом все объясню.

– В чем дело? – подойдя к ней, уже громче говорю я. Варево Дина немного помогает.

– Ах! – сестра чуть не роняет телефон в кастрюлю. – Это Рик, он пригласил меня сегодня к себе, сказал, что устроил сюрприз.

– И почему ты отказываешься от предложения?

– Не хочу сегодня оставлять тебя одну.

– Лори, брось, я уже не маленькая! Правда, мне намного лучше. Я ценю твою заботу, но сегодня вечером она мне не нужна. Ты зря отказываешься, поэтому перезвони и скажи, что согласна.

– Но это будет неправильно по отношению к тебе. Мы могли бы сегодня что-нибудь посмотреть и заказать пиццу.

– Я хочу лечь пораньше, поэтому эта затея мне не нравится.

– Хорошо... ты точно уверена?

Я киваю.

– Что ты приготовила?

– А, я сделала пасту!

– М-м-м, должно быть вкусно. Мы сейчас это и проверим! Мистер Сойер, пришло время стать кулинарным критиком!