Крупные хлопья снега кружили в медленном танце, укрывая белоснежным одеялом пустые улицы, голые ветви деревьев и покатые крыши домов. Маленький городок спал безмятежным сном.
— Приветствую вас, полуночники! С вами диджей Макс. Сегодня среда, двадцать восьмое декабря, два пятнадцать ночи, — тараторил ведущий местной радиостанции, обращаясь к горстке людей, не желавшей отправиться в царство Морфея. — Надеюсь, вы соскучились по хорошей музыке, потому что в ближайший час вас ожидают только лучшие хиты и качественные новинки!
— Выключи, — велел Павел бармену. — Раздражает.
Тощий парнишка в гавайской рубашке бросил в его сторону недовольный взгляд, но радиоприемник все же выключил, после чего продолжил с напускной важностью оттирать невидимое никому, кроме него самого, пятно от барной стойки.

«Показная бравада», — усмехнулся про себя Павел, наблюдая за ним краем глаза. С абсолютной уверенностью он заклеймил хлюпика в шутовском наряде как труса и гадал, как бы тот поступил, прикажи ему самому скрыться с глаз. Жгучее любопытство подначивало провести маленький эксперимент, но Павел великодушно оставил это развлечение на другой раз.

— Решили, что будете?

Вопрос хлюпика вырвал Павла из размышлений. Действительно, он проторчал в баре уже больше четверти часа, но так ничего и не заказал.

— Водку.

Лицо бармена разочарованно вытянулось, и это еще больше убедило в правильности выбора. Павел прекрасно понимал, что парнишке хотелось впихнуть ему один из тех новомодных коктейлей – дорогущую, но отвратительную на вкус мешанину из всего, что попадется под руку. Он же предпочитал чистые напитки. К тому же было чертовски приятно насолить этому хлюпику.

Оглядевшись по сторонам, Павел с удовольствием отметил, что был единственным посетителем. Взгляд задержался на собственном отражении в зеркале, висевшем на стене. Губы невольно растянулись в ухмылке: неудивительно, что юнец за барной стойкой не решился перечить ему. Павел всегда гордился тем, мог одним лишь видом вселять страх, одним взглядом говорить: «не суйся, не то тебе же будет хуже».

Но чем дольше он рассматривал себя, тем меньше ему нравилось то, что он видел в зеркале. Ему было всего двадцать шесть, но многие говорили, что выглядел он на тридцать. Возможно, виной тому внезапно появившаяся небольшая проплешина на самой макушке и глубокие морщины, прорезавшие лоб каждый раз, когда он хмурился. А хмурился он часто. И хотя – как настоящего мужчину – внешность мало интересовала его, Павел все же поморщился от легкой досады.
Давно не стриженные светло-русые волосы небрежно падали на раскрасневшееся от мороза лицо. Лишь увидев себя со стороны, Павел осознал, что до сих пор не снял пуховик. Он стряхнул налипший на плечи снег прямо на пол, после чего стянул с себя тяжелую куртку и бросил ее на соседний стул.

Бармен скривил недовольную мину, но сделать замечание не рискнул. Небрежными движениями поставил перед Павлом рюмку водки и тарелку с орешками, всем своим видом давая понять, что совсем не рад такому посетителю. Павел же мысленно похвалил себя за то, что снова смог задеть этого слюнтяя, и, даже не посмотрев в сторону закуски, залпом осушил стопку.
— Еще, — прохрипел он, откашлявшись. — Хотя...— жестом указал на бутылку, — оставь-ка ее мне.
Бармен молча передал бутылку и продолжил заниматься своими делами. Павел всё подливал и подливал целительную жидкость в рюмку, и вскоре алкоголь подействовал, а мысли преобразовались в слова.
— Стерва, — сперва тихо бормотал он. — Тупая корова. Только о шмотках и треплется. Думает, я бабу лучше не найду? Пусть другой идиот на нее батрачит, а я больше дурить себя не позволю, — уже громче заявил он, ударив пустой рюмкой по барной стойке.
— Не угостите девушку? — зазвенел женский голос у самого уха, изрядно напугав Павла.

Он обернулся и увидел молодую девицу. Кокетливо улыбаясь, она вопросительно приподняла бровь в ожидании ответа. Павел не отвечал, гадая, откуда она могла взяться. Он был уверен, что никто не заходил в бар: иначе дверной колокольчик обязательно бы затрезвонил.

— Так угостите или нет? — вновь спросила девушка, усаживаясь на соседний стул.

Павел рассеянно кивнул и вновь позвал бармена. Тот подошел с таким настороженным видом, будто ожидал получить не заказ, а оплеуху.

— Что-нибудь еще?
— Э-эм... Да... — промямлил Павел. — Э-эм... А что будешь-то?

— Ликер, шоколадный, — ответила девушка.

— Ликер. Шоколадный, — медленно повторил Павел, словно слышал эти слова впервые в жизни.

Бармен озадачено нахмурился, но ликер все же налил, после чего поспешно удалился в противоположный конец зала.

«Чокнутый», — подумал Павел, передавая рюмку с ликером девушке.
— За знакомство, — томно произнесла она.
Павел молча кивнул и потянулся к бутылке водки, чтобы наполнить свою рюмку. «Еще одна дура, — думал он, украдкой поглядывая на девушку. — На дворе минус двадцать, а она в мини-юбке. Да еще и эти жуткие сапоги выше колен. Господи, кто сказал бабам, что это сексуально? Хотя фигурка у барышни хоть куда. Все при ней: и вверху, и внизу».
— Как вас зовут? — спросила девушка, изящным движением откинув длинные черные волосы назад.
— Павел. А тебя?
— Мелания.
«Ну и имечко!» — подумал он, а вслух спросил:

— И что оно означает?
— Темная, — ответила девушка. — От греческого «чернота». Вот и волосы у меня черные, как ночь.
Мелания звонко засмеялась, потеребив локон волос тонкими пальчиками с идеальным маникюром.
— И что же ты, Мелания, делаешь тут одна в столь поздний час? — поинтересовался Павел, внимательнее присматриваясь к новой знакомой.
— Да вот, — вздохнула девушка, потупив взгляд, — поссорилась с женихом. Идти мне некуда, так что решила скоротать время в баре.
Она перекинула ногу на ногу, отчего и без того короткая джинсовая юбка поднялась еще выше.

«А барышня-то, совсем ничего», — подумал Павел.
— Слушай, Мелания, — улыбнулся он и как бы случайно провел ладонью по ногедевушки, — а не хочешь скоротать время у меня?
Мысленно он приготовился к отказу, но Мелания без всякого жеманства согласиласьпоехать к нему домой.
— Может, купишь вино? — предложила она, направляясь к выходу. — Только попросибармена откупорить бутылку. И не забудь взять стаканчики. А я пока подожду тебяна улице.
— Стаканчики? — удивился Павел. Зачем, они же едут к нему? Дома и штопор, инормальные бокалы есть. Но плененный обворожительной улыбкой Мелании, он сделалвсе, как она велела.
Опьяненный подвернувшейся удачей, в предвкушении неожиданных удовольствий,которые сулила эта тихая ночь, Павел вышел из бара, не обратив внимания, ни навстревоженное лицо бармена, ни на оставшиеся на барной стойке почти пустуюбутылку водки и нетронутую рюмку ликера.