Воевать за интересы и свободу, при этом зная, что абсолютная свобода недостижима – такова участь солдатов. После минувшего боя им больно не из-за подорванной ноги или насквозь пролетевшей пули. Они страдают от нечеловеческой жестокости, призвавшей обороняться путём своей и чужих жизней. Физические раны затягиваются, люди даже учатся жить неполноценно, причём вполне счастливо, а вот моральная боль не утихает. Она навечно застывает в стеклянных глазах. Руми совершенно точно понимала, что абсолютная свобода недостижима, а вот переплелась ли эта боль с её чертами, отражаясь на бледном лице, она не могла знать наверняка, но после вчерашнего разговора в офисе Тэхёна – ощущала себя солдатом, который проиграл нечто большее, чем победу. Ему была проиграна жизнь.

Каким бы ни был человек адаптивным существом, пока в нём жива его личность и принципы, он будет сопротивляться деструктивной энергии путём скандалов, битв, критического отрицания. Сопротивление совершенно нормально для адекватного человека. Страшно, если он покорно принимает манипуляции и несправедливость, позволяя другому человеку пленить свой разум и предполагать события его судьбы.

Под влиянием авторитета и доминантной энергии, Руми внушила себе, что единственный из всех возможных вариантов – покориться. Она осознавала свою слабость перед влиянием Тэхёна, потому впитала все требования, не рассматривая другие варианты. При всём своём глупом решении «покориться, если нет сил противостоять», Руми испытывала стыд перед собой в первую очередь, ведь отдавая жизнь в руки другого человека, она предавала в первую очередь свои клятвы и теряла возможность нести ответственность за собственную судьбу.

Сегодняшний день был одним из холодных, примечательнее предыдущих лишь тем, что чувство беспомощности в стократ превалировало, чем это могло быть хотя бы неделю назад. Руми очень долго гуляла по сырому от ноябрьских дождей скверу, уходя вдаль от оживленных дорог. Беспощадные ветра уже обглодали крон деревьев, как и глубокое опустошение поглумилось над её слабой душой. Казалось, вожжи были безвозвратно упущены. Судьба стремительно поскакала по наклонной. Перемены были неизбежным фактором этой новой жизни, поскольку перестраивается не только судьба, но и участники событий. Руми замечает, как на неё пагубно влияют собственные эмоции, и как деструктивна эта привязанность.

Любовь – это светлое чувство, воспеваемое веками. Оно принуждает пораженное сердце биться во имя и лишь ради, превращая человека в безвольного и слабого идиота. Любовь – это паршивое чувство, вызывающее зависимость от того, кого ты... Любовь – это отвратительное чувство, впитывающееся кровь и льющееся по синим венам во имя и лишь ради... Любить – это отдать себя без остатка, подарить своё тело только бы прикоснуться кожей к коже, уловить дыхание рядом, унизиться причиняемой болью, быть избитой чужой бесстрастностью, но быть рядом вопреки...

Любить – значит потерять себя во имя и лишь ради... По-другому невозможно, поскольку любовь в судьбе Руми – это не про бабочки в животе, а про принятие действительности, которая оказалась далека от сказок на ночь с банальным сюжетом «долго и счастливо». Это чувство, которое она несёт в своей жизни, как крест, персональный грех. Проклятье. Здоровая любовь встречается редко, но, как правило, в здоровых отношениях кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. Очевидный, но игнорируемый многими факт: любить и быть любимым – одинаково сложно.

Руми бы с удовольствием не любила. Она созидает в душе надежды на отчужденную и свободную жизнь где-то далеко от мира, в котором жила столько лет. Надежды не оправдываются, а страхи клубятся и растут. Жизненный путь привёл Руми к тупику, там на развилке только два направления. Направо пойдешь – любовь обретёшь ? Налево пойдёшь – лишишься головы ? Наверное, проблема заключалась в том, что в данной задаче нет однозначного решения. Так или иначе непослушное сердце последует за ним. За мужчиной, который улыбается дьявольски, а там уже не имеет значения обретёт она любовь или потеряет голову. Следуя за Тэхёном, Руми безоговорочно выбирает погибель.

Судьба подвела к черте, переступив которую будет невозможно что-то поменять в своей жизни, если, конечно, не уйти из неё. Принять условие Тэхёна и жить в тени его авторитета ? Родить ребёнка, передать из рук в руки, лишиться вскоре и Сону, превратившись в бездушную куклу, удовлетворяющую богатого господина ? Главное рядом ? Направо пойдешь – любовь обретёшь ? Руми терзают сомнения: в ней борются два сознания. Одно твердит бежать, противостоять, отказаться от унижений и обрести внутренний стержень. Другое... оно просто молит поддаться Тэхёну.

В недавнем прошлом, когда казалось, что судьба разбита вдребезги, она действительно приняла своё одиночество. Ну есть такая категория людей, называются однолюбами. Кто-то считает их одержимыми, психически больными, с вагоном комплексов и душевных болячек. Руми себя одержимой не считала, психически больной – тем более. Ну вот сложилась её жизнь таким образом, ну уродилось сердце таким верным, душа ранимой, а тело холодным до других. Беседы наедине с собой, переубеждения, отрицания, принятия, торги. Было всё. И попытки были. Попытки начать личную жизнь, но всякий раз, когда в жизни появлялся спасительный маяк, вроде внимательный, не прочь принять чужого ребёнка, появлялось оно. Противное чувство принадлежности. Отношения погибали ещё на этапе, когда о них зарождались мысли. Всякий раз, когда под давлением чувства в сердце успокаивались, Руми видела улыбку сына; маленькая частичка Тэхёна ежедневно напоминала, кто хозяин её сердца, и кто может пустить его в расход. А, впрочем, с тех самых пор ничего не изменилось, потому что болей меньше не стало, они каждодневно пульсируют по телу, как мелкие проводники электричества.

С их последней встречи прошло достаточно времени, чтобы осмыслить всё и принять, но слова Тэхёна всё ещё прокручивались в голове, как кассета надоедливого сюжета с различными концовками, где «долго и счастливо» преобразуется в «больно и мучительно», затем снова перетекая в первое. И так по кругу вот уже четвёртый день.

Сегодня, если верить подсчётам, пошла шестая неделя беременности, а может, Руми ошибается. Теперь она сомневается во всём, даже в самой себе. Обременение влияет на неё крайне негативно: оно всё ещё отторгается организмом, не принимается ни душой, ни сердцем, ни телом. Руми заблаговременно смирилась с их расставанием, несколько сотен раз прокрутив в голове требования Тэхёна об определении места жительства ещё не родившегося ребёнка. Готова ли она отдать его ? А какая разница теперь, если Ким решил всё без учёта мнения матери ? Этот ребёнок по умолчанию принадлежит ему, дескать, посеял семя и пожнёт плод без посредников. Руми, наверное, никогда бы добровольно не согласилась на такое жестокое испытание, как родить второго ребёнка от Тэхёна, ведь её страхи помножилась вдвое и разрослись до невероятных размеров. Теперь, когда Ким заявил свои права, жизнь перешла в его руки. С какого бы ракурса на ситуацию не взглянуть, эта беременность не была запланированной. Она, скорее, как гром среди ясного неба, песчаная буря в глаза или катана с размаха в грудину...

Решил ли Тэхён ослабить тотальный контроль или действительно был настолько занят, что дал некоторую свободу и избавил от ежедневных встреч с угрозами, Руми не знала, но не могла не радоваться по этому поводу вот уже четвёртый день. Господин Ким Тэхён намеренно игнорировал такой способ коммуникации, как переписка. Написал лишь одно сообщение ещё три дня назад, что чрезвычайно завален работой, но при всей своей занятости находил время на короткие звонки стабильно один раз в день. Даже в телефонной беседе он был непреклонным, если его что-то не устраивало, назидал на расстоянии и указывал на место. Руми оставляла своё мнение при себе, потому что, как выразился Ким, её мнение по умолчанию не учитывается. Он поступает так, как считает нужным, а она – как считает нужным он. Руми принимала этот тотальный контроль. Будь то намеренные манипуляции или неосознанная грубость – не имеет уже значения. Тэхён не сдаст лидирующие в этих отношениях позиции ни-ког-да.

На четвёртый день мнимой свободы, Руми начала приходить в себя. О ребёнке знали только она и Тэхён, если он не успел кого-то шокировать. Руми же не распространялась, старательно блокируя даже собственные мысли об этом. Лучшей подруге было страшно признаваться в собственной глупости. С особенной болью представлялось разочарованное выражение её лица. Руми всё ещё слабый человек и на такие сильные поступки с рыцарской доблестью решиться не может. Разумеется, беременность скрывать долго не получится, рано или поздно Нане об этом станет известно, но лучше позже, чем сейчас. Так будет лучше. Так будет легче.

***
Только ближе к тому времени, когда нужно было забирать сына из сада, Руми ощутила пронизывающий холод. Осеннее пальто никак не защищало от промозглости сырых улиц, а пешие прогулки на протяжении почти трёх часов мигом сказались на самочувствии. Утомление настигло очень стремительно.

В установленное время, Руми приехала в сад за сыном, однако тот попросил подождать чуть-чуть и не забирать его. Оказалось, друг Сону остался последним из группы, кого не забрали. Отец ребёнка не предупредил об опоздании и не отвечал на звонки воспитателя, а других родственников у него не было. Когда встал вопрос о том, как поступить в сложившейся ситуации, вклинился Сону с предложением забрать его друга с собой, на что воспитатель мягко донесла, что правилами установлен запрет на передачу детей лицам, не являющимися доверенными или родственниками. Расстроились все.

— Вун, папа тебе говорил утром, что возможно задержится ?,— Вполне логичный вопрос прозвучал от воспитателя. Мягкая женщина средних лет уточняла с деликатностью, ласковым голосом, чтобы не напугать ребёнка преждевременно.

— Нет,— Помотал Вун головой.

— Мама, пожалуйста, давай побудем с Вуном ?

В этом был весь Сону: сердобольный. Просил он Руми задержаться на немного очень жалобно. Не хотел оставлять друга, потому был намерен дождаться с ним его отца, ведь Вун очень молчаливый мальчик, его легко обижают другие дети из группы, отнимают игрушки и апельсины. Сону делится и своими игрушками, и свои апельсины отдаёт со вселенской щедростью, потому что приучен их не употреблять из-за аллергии на цитрусовые. Воспитателям известно, что ребёнок чувствителен к фрукту, потому они не дают ему оранжевые мячики (так Ли прозвал апельсины), но он умудряется заполучить свою положенную порцию, чтобы отдать Вуну. Вот такой вышел светлый и великодушный малый.

Прождали веселой компанией отца Вуна сорок минут, обсудив всё на свете. Дети успели поиграть, даже утомились, перекусили любезно предоставленными воспитателем шоколадными батончиками, возобновляя свои мальчишеские догонялки. Руми жутко клонило в сон, пройденные сегодня километры аукнулись и заставили пожалеть о «прогулке на свежем воздухе».

— Странно, мистер Чхве всегда забирал Вуна без опозданий. Может, что-то произошло ?

Мрачное предположение воспитателя сразу же осело в душе. Руми посмотрела на резвящегося мальчика с тревожностью, отводя взгляд на настенные часы. Тревога усилилась. Прошёл час.

— У него нет никого, кроме отца,— Опередила женщина мысли Руми, отвечая с какой-то тревожностью,— Мать погибла в родах, бабушек и дедушек нет. Он с отцом в этом городе недавно, насколько я поняла, у них нет даже знакомых или приятелей через которых можно было бы уточнить.

— Может, нужно подождать ещё немного ? Вдруг отец Вуна не успевает...— Руми сама же на корню рубила свою тревогу, переживая и за Сону, который проникся к другу, и который будет глубоко переживать за него, если с мистером Чхве произошло что-то дурное.

— В таком случае, он бы сообщил по телефону.

Минутная стрелка преодолевала отметки, а за ребёнком никто не приезжал. Пошёл второй час, на улице стал сигналить автомобиль – это супруг воспитательницы приехал её забрать. Несколько раз объяснив непреклонному партнёру, что случилось непредвиденное, женщина впала в нервное состояние. Ходила туда-сюда, обдумывая созревающие в голове планы. Согласно нормативного документа, а именно инструкции, воспитателем применяется мера обращения в полицию для определения ребёнка, оставшегося без надзора опекуна в соответствующее учреждение до выяснения обстоятельств дела. В виде исключения она решила подождать ещё полчаса, чтобы не пугать ребёнка в случае, если её собственные опасения беспочвенные. Мистер Чхве должно быть едет за ребёнком...

— Вун!,— А вот и он,— Вун, сынок!

Воспитательница облегченно выдохнула, когда в холле послышался голос мистера Чхве. Стремительные и громкие шаги за дверью быстро привели в чувства и Руми. Испытывая такое же облегчение, она успела только обернуться в сторону входной двери, как та открылась и в комнате возник мужчина приятной наружности в возрасте около тридцати лет. Мальчик бросился к отцу, а Сону с радостной улыбкой прильнул к маме, наблюдая за счастливым другом.

— Бога ради, миссис Харин, извините меня! Судебный процесс затянулся, а я как назло потерял телефон. А номера наизусть не помню.

Голос у мужчины поставленный и громогласный, а внешность ну очень приятная. Руми только взглянула на сына с отцом и от сердца отлегло. Мальчик в безопасности, всё хорошо и все счастливы.

— Пап, Сону с мамой специально остались с тетушкой Харин, чтобы дождаться тебя,— Заворковал Вун, привлекая внимание отца на Руми.

— Да ?,— Как-то заговорщически произнёс Чхве, глянув на растерявшуюся от прозвучавшего Руми,— Благодарю,— Кивнул. Соответствующий жест,— Беги на улицу, дядя Джун отвезет нас.

Вун побежал за курточкой, попрощавшись с Сону, воспитателем и Руми, быстро выскочил наружу, пока его отец снова поблагодарил за то, что за сыном присмотрели. Любезно предложив в качестве ответного добра подвезти всех по домам, мужчина услышал торопливый отказ от воспитательницы, которую несдержанно ждал в машине супруг.

— Спасибо, но мы сами доберёмся,— Любезно отказавшись, Руми присела перед сыном, чтобы натянуть пониже шапочку.

На улице уже стемнело, моросил холодный дождь, добираться до квартиры Наны минут десять на такси, с учётом пробок все двадцать минут.

— Я настаиваю.

— Это удобно ?,— Некоторое недоверие проскользнуло в голосе,— Я хотела сказать, что Вам, наверное, не совсем удобно отвозить нас...

— В таком случае я бы не предложил,— Мягкая улыбка, разумеется, вне всяких сомнений была приятна, но доставлять чужими людям неудобства Руми хотела меньше всего,— Прошу,— Призывной жест к заведенному автомобилю и снова эта очаровательная улыбка.

В салоне их было пятеро: двое детей, Руми, мистер Чхве и загадочный водитель, которого Вун называл дядя Джун. Он был молчалив, отвечая только на вопросы мистера Чхве. Краем уха Руми подслушала, что сегодня у них был судебный процесс. Вероятнее всего, мистер Чхве является адвокатом, а тот загадочный Джун заказчиком его услуг ? Как бы там ни было, Руми слушала, как те перекидываются словами, чтобы не слышать своих мыслей, совершенно не вникая больше в их разговор.

— Вам будет удобнее, если мы заедем с центрального въезда или можем с северного ?,— Мужской голос уволок от кучи мыслей, привлекая внимание.

— Как угодно, — Ответила Руми мистеру Чхве, неловко улыбнувшись.

— Если не возражаете, заедем с северного ?

— Да, конечно.

— Кстати, я такой невежа! Забыл представиться. Меня зовут Чхве Кёниль, я адвокат по уголовным и гражданским делам, а это,— Мужчина громко приложился ладонью к крепкому плечу водителя,— Ким Намджун. Он...— Задумался на пару секунд,— Очень хороший человек. А мелкого моего знаете. Чхве Вун!

Пока Вун возмущался, мол он не мелкий, водитель, являющийся очень хорошим человеком Ким Намджун, не отрываясь от дороги, чуть склонил голову в правый бок и улыбнулся в знак вежливости, заезжая в их двор.

— Очень приятно,— Из вежливости улыбнулись Руми и Сону в ответ.

— Если Вам понадобятся услуги адвоката, я с удовольствием выиграю Ваше дело,— Мистер Чхве вручил Руми свою визитку, улыбаясь от глупости, которую выдал,— На самом деле... я шучу. Я могу и провалить процесс.

— Папа, ты всегда побеждаешь злодеев,— Высказал поддержку Вун.

— Не верьте ему, Кёниль очень хороший адвокат,— Вмешался водитель, плавно останавливая транспортное средство.

— Ещё раз спасибо, что не оставили моего сына!

— Нет-нет, не благодарите! Любой бы так поступил на нашем месте. Спасибо, что подвезли. Всего хорошего!

Выскакивая из автомобиля, Руми подняла сына на руки и поспешила к подъезду. Автомобиль отъехал через несколько секунд, провоцируя облегченно выдохнуть. Этот день закончился, и весьма неплохо.

Уже в квартире их встретило недовольство в виде Пак Наны. Руки в бока, предъявления о позднем возвращении и выключенном телефоне (который Руми беспечно забыла зарядить перед выходом) очень позабавили Сону. Он назвал Нану чимпенем* и потискал за щёчки, когда та присела на корточки, чтобы чмокнуть его самого.

***
Ближе к десяти часам вечера, когда Сону засопел в кровати, Руми снова ушла в свои мысли, задержав взгляд на лице сына. Он родился в очень сложное время, но стал смыслом продолжить жизнь. Они вместе – два солдата, прошедшие через множество испытаний. Чувствуя ответственность за сына, Руми отрабатывала смены, радуясь заработанным деньгам, на которые она могла купить Сону одежду и хорошую еду, обеспечивать стабильностью и безопасностью, лишь бы он не ощущал отсутствие второго родителя. После ночных смен (которые Руми обычно избегала), когда жутко клонило в сон из-за собачьей усталости, девушка стирала гримасу боли с лица и улыбалась сыну самой тёплой улыбкой, безоговорочно соглашаясь на просьбы погулять или сходить за новыми игрушками. Никто не предупреждал, что будет так тяжело, но Ли не жаловалась. Она была благодарна за то, что Сону выбрал её своей матерью и навсегда изменил жизнь, сделав сильнее. Ведь что бы ни происходило, два оловянных солдата были друг у друга. Так было, есть, но будет ли ?

Сна не было ни в одном глазу, а тёмные мысли снова поглощали, поэтому Руми искала способ отвлечься. Внезапно пришла идея о смене статуса «временно безработная» на «полная занятость». Им необходима стабильность, чтобы не зависеть от Тэхёна хотя бы финансово, ведь накопленные ранее средства уже иссякают. Разумеется, её месячный заработок не сравнится даже с частью той суммы, которую готов выделять Тэхён, но своя копейка всяко лучше и не встанет комом поперек глотки. Несмотря на его озвученный запрет на работу, Руми не собирается прислушиваться. Беременность не дает ей право так безрассудно относиться к своей жизни. Она человек. Личность. Не тень Тэхёна, который решил играть её судьбой, приучая к мягким поглаживаниям.

Устроившись на диване в гостиной, чтобы случайно не разбудить копошением сына, Руми принялась искать варианты среди объявлений о вакансиях в сети. Что-то да найдется для неё. Так или иначе до поздних сроков беременности она трудоспособна, и вполне расположена к любому виду деятельности, будь то работа официанта, сотрудника кондитерского магазинчика, помощника повара в ресторанчике или продавца цветов.

Спустя какое-то время из наиболее подходящих вариантов, Руми добавила в избранное только две вакансии: официант с сумасшедшим графиком и продавец в магазин бытовой химии с графиком шесть на один, где шесть дней рабочих, а один – выходной. По оплате труда первый вариант был преимущественен, но второй более комфортный. Не склоняясь однозначно ни к первому, ни к оставшемуся варианту, Руми решила обзвонить менеджеров по подбору персонала и уточнить нюансы, а после решаться окончательно. Не задумавшись о том, что рабочий день давно подошел к концу, набирая контакты на вакансию официанта, Руми получила входящий звонок от Тэхёна. Внутри всё неприятно сжалось. До последнего не решаясь принять вызов, она пропустила звонок и выдохнула с облегчением, набирая последние цифры. Звонок повторился. Тэхён выждал все гудки, но Руми не приняла вызов, зависнув с телефоном в руке. О чем они могут говорить сейчас ? Но видимо Тэхёну было что сказать, потому что он позвонил ещё раз, правда с какого-то неизвестного номера. Руми несколько секунд сверлила взглядом анимацию входящего звонка и приняла решение ответить. Если он настойчиво считает, что им нужно поговорить, то пусть так и будет.

— Добрый вечер,— Женский голос показался знакомым, но Руми не смогла его идентифицировать, — Ли Руми ?, — Ох-х, замечательно!,—Обрадовались на том конце после подтверждения,— Извини, что звоню так поздно! Я думаю, что ты меня помнишь. Ты приезжала на собеседование в отеле на вакансию сотрудницы ресепшена... мы говорили с тобой о...

— Да, я помню,— Перебила Руми,— Мы, кажется, всё решили ? Я отказалась.

— Да-да, я помню! Ты отказалась от предложения, но видишь ли, Руми, я вынуждена снова предложить тебе эту вакансию. Понимаю, что ты приняла решение, но мне срочно нужна девочка на ресепшен. Я была вынуждена попрощаться с новенькой сотрудницей. Не справилась. А ты мне понравилась, я точно знаю, что у тебя отлично получится. Я предлагаю тебе не семьдесят, а сто двадцать тысяч вон за смену. Подумай ?

Дают – бери, а бьют – беги ? Руми из гордых, но, если возможность пришла сама, она обязана ею воспользоваться. Эта работа не одна из лучших, но в данной ситуации одна из доступных. Выгодный, увеличенный чек за смену способствовал в качестве толчка в сторону положительного решения.

— Я согласна.

— Отлично! Завтра как раз твоя смена, жду в восемь утра.

Ещё не представляя, как на это отреагирует господин Ким Тэхен, девушка радовалась, как ребёнок. С работой появится почва под ногами, заменив трясину. Беспокойства будут отступать хоть на какое-то время, появятся новые знакомые, общение...

Сохраняя контакт менеджера отеля, Руми вздрогнула, когда на экране снова высветился входящий звонок от одного господина. Сверля дисплей взглядом какое-то время, девушка была вынуждена ответить, а иначе телефон бы разорвался от этой трели.

— Я подъехал. Выйди.

Накрапывающие гудки и гулкий, весьма интенсивный звук сердечных сокращений – вот что некоторое время слышала Руми. Внутри снова всё похолодело, нарастающая паника распространялась, как вирус в крови.

***
Статный, серьёзный, облачённый в чёрное пальто – явно из высших кругов мужчина. Он ожидал Руми у подъезда и как только она появилась, Тэхён дёрнул девушку на себя, раскрывая пальто для неё. Его аромат по-особенному раскрывался в условиях непогоды; древесно-мускусный, туповатый, очень тяжелый с неизменной ноткой никотина. Ведь Тэхён курил. Очень много.

Уткнувшись лицом в ворот его пальто, Руми едва не потеряла контроль над телом. Приятная слабость разлилась по клеткам, хотелось прямо сейчас лечь с ним рядом и слушать сквозь ткани и кожу удары его сердца, вдыхая аромат спокойствия. Превозмогая желание застыть римской статуей, девушка попыталась отстраниться, однако Ким усилил хватку, не отпуская от себя.

— Не убегай.

Это был шёпот, сводящий с ума. Сердце Руми забилось быстро-быстро где-то в животе, а возможно то были буйные бабочки.

— Дрожишь от холода или от волнения ?, — Эта неуместная усмешка Тэхёна ввела Руми в замешательство.

Мужчина отстранился назад и оглядел внешний вид девушки. Его брови нахмурились, а удивлённый взгляд пополз вверх, к её глазам.

— Бледная,— И снова притянул к себе, прошептав у макушки:— Угадай, о чём я сейчас думаю ?

— Я не знаю...

— Но хочешь узнать ?,— Ким присмотрелся как-то заговорщически.

— Да.

— Будешь вести себя хорошо – расскажу.

Этот господин может быть весьма загадочным, Руми размышляла об этом весь тот недолгий путь к его машине, к которой он её повёл за руку, усаживая спереди. Нервно поджав губы и внутренне заныв от тревожности, девушка всё размышляла о чём они могут говорить после той встречи в его офисе. Что задумал этот мужчина, она не берется даже думать. Одно лишь ясно: он не отпустит сейчас так просто.

Тэхён стоял у капота с сигаретой в зубах и говорил по телефону, отвернувшись от Руми. Явно говорил на повышенном тоне, потому что сквозь закрытые двери был отчетливо слышен голос. Он отчитывал кого-то и завершив разговор твердым «жду», потушил окурок носком ботинка и, открыв заднее сиденье, достал оттуда коробки с едой, переложив их на переднее сиденье, а точнее на колени девушки. Раздевшись снаружи, он остался в жилете поверх белой рубашки, бросил пальто и пиджак на заднее сиденье, наконец занимая место водителя.

— Я привез еды,— Выдал он мягким голосом, кивая на коробки, тепло которых Руми ощущала пальцами. Он привез горячей еды в такой час, после работы, после сложного трудового дня ?,— Не знаю чего ты можешь хотеть сейчас. Там есть рыба, мясо, выпечка и фрукты. Съешь то, что тебе придется по вкусу.

Руми несмело начала распечатывать коробки с ароматными блюдами, не решаясь поднять на мужчину взгляд, а вот он не стесняясь разглядывал её, наблюдая за реакцией. Тэхёну было интересно, понравятся ли ей блюда, какие понравятся больше, а какие меньше, чтобы он имел в виду на что ориентироваться в следующий раз.

— Выглядит красиво,— Выдала приличия ради, чтобы не обижать. На самом деле она не была голодна. Все эти красивые и ароматные вкусности можно было бы отложить на потом и съесть с удовольствием, но Ким, видимо, настроен накормить её сейчас.

— Ничего не съешь ?,— Заинтересованным голосом спросил Тэхён.

— Клубнику,— Неподдельно улыбнувшись, Руми отложила коробочки с блюдами и потянулась к лотку с крупной, очень аппетитной и готовой к употреблению ягодой,— Хочешь ?

— Ешь сама,— Поджав губы и мотнув головой, Тэхён свесил руку с руля и засмотрелся на вид перед лобовым стеклом, пока Руми с аппетитом вкушала клубнику. Ему было приятно, что угадал хотя бы с этим.

— Кто ?,— Нахмурился он, когда телефон Руми издал оповещение о звонке.

Мелодия продолжалась вплоть до того, пока Ли не отклонила вызов, испытывая при этом смешанные эмоции. По её реакции можно было понять, что звонивший выбрал не самое удобное время для разговора. Скрывала ли она что-то ? На лице Кима появилась тень сомнения.

— Ошиблись, наверное,— Снова солгав, Руми испытала стыд за враньё. Ну и признаться в том, что ей звонила работодатель с отеля, куда она устроилась, не могла,— Какой-то неизвестный номер,— Оправдалась, а когда Ким понятливо кивнул, у Руми отлегло. Зная характер мужчины, она боялась, что тот мог выхватить телефон и исследовать его содержимое.

— Как самочувствие ? Чем занималась ?,— Посмотрел очень внимательно и неожиданно прикоснулся костяшками к щеке. Интимный жест. Собственнический,— Мы не виделись столько дней. Расскажешь, как их провела ?

Похоже это затянется...

Руми пожала плечами. Действительно, что ей поведать ? Историю о том, что разбиралась в себе все эти дни, осуждала и ненавидела ? или скучала по нему и ненавидела себя ещё сильнее за это ?

— Всё как обычно,— Коротко и ясно.

— Самочувствие не беспокоило ?

— Не беспокоило.

— Не спросишь, чем был занят я ?,— Похоже, господин Ким Тэхён настроен на положительный лад. Руми не помнит его таким открытым к беседам. Может, случилось что-то хорошее ?

— Как провел эти дни ? Всех врагов победил ?

— Победил,— Тэхён улыбнулся, снова пригладив женскую щеку костяшками,— Всех врагов до последнего.

— Веселый такой...— Руми состроила подозрительное выражение лица, неосознанно вызывая у мужчины расслабленную улыбку.

— Счастливый,— Поправил.

— И кто же тебя осчастливил ?

— Один пересмешник с наивными глазами-бусинами, которому нравится клубника.

— Пересмешник ?

— Птица такая. Недавно я прочёл легенду о свободолюбивом пересмешнике, который до беспамятства влюбил в себя ястреба. Она мне напомнила нас.

— Нас ? Почему ?

— Однажды в небесных просторах, которые возвышались над всеми живыми существами, ястреб встретил пересмешника с очень-очень плохим, упёртым характером. Этот пересмешник привлекал ястреба своей непосредственностью, водил по лабиринтам, и в один прекрасный день ястреб захотел забрать его себе. Заманивал достатком, но пересмешник носил свои старые, потрепанные пёрышки и не давался, хотел свободы, терял перья от бóльных хваток, вырывался как только мог. Вскоре пересмешник осознал, что эта борьба не может продолжаться вечно, ведь ни он, ни ястреб не сдались бы и один из них должен был разбиться о скалы в знак поражения. Птица поняла, что разбившись, она спровоцирует и ястреба напоить скалы своей кровью. Тогда пересмешник отдал бьющееся уже ради ястреба сердце, покорно принимая отведённое ему место под его крылом. Вот такая легенда.

— Я не слышала такой легенды,— Действительно наивно задумались в ответ, размышляя,— Кажется мне, что счастливую концовку придумал какой-то хитрый ястреб.

Почти неуловимая улыбка показалась на губах одного господина.

— А кто мне запретит, м ?

Вот как ощущается счастье ? Раньше Руми была убеждена, что счастье заключается в возможности видеть его со стороны, после, понятие «счастье» преобразовалось в мысль: «знать, что он в порядке где бы ни был». Вон оно как оказалось на самом деле. Счастье – это понятие растяжимое. И очень непостоянное...

Руми зарделась до розовых щёк, заедая счастливую улыбку сочной клубникой. Тэхён подозрительно внимательно наблюдал, как химик-лаборант за реакцией химических элементов в пробирке. По сути своей чувства – это химия. Но по незнанию смешивать элементы запрещено. Один неверный шаг и безобидный состав превратится в ядовитый. Как бы не превратить чистые воды в темные...

— Завтра утром я снова улетаю в Китай. У меня рейс в пять утра, — Прекращая смущать, Ким отвел взгляд.

— Снова ? Ты разве был в Китае ?,— Руми отложила лоток с ягодой и уставилась на мужчину,— Ты ведь сказал, что будешь работать в пределах города.

— Для тебя и всех остальных я был здесь, на самом деле посетил филиал в Китае.

— А когда ты вернулся ?

— Пару часов назад, — Задумчиво произнёс он, мельком глянув на наручные часы.

Стоило ли интересоваться «прилетел ли он ради Руми» ? Однозначно не стоило. Девушка отбросила мысли подальше.

— У тебя появились новые дела ? Почему ты снова улетаешь ?

— Лечу по тому же делу.

Этот мужчина сплошь тайн. Что творится в его мыслях ? Какие он строит стратегические планы ? Почему скрывал свой отъезд ? Руми никогда не поймет мир больших денег и рисков.

— А почему ты скрыл свой визит в Китай ?,— Руми выдала искреннее замешательство.

— Потому что я улетел без сопровождения по вопросу крупной сделки. Риски нападения с целью причинения вреда здоровью, планам и жизни очень возрастают в таких ситуациях.

— Почему без сопровождения ? А как же твой телохранитель ?

— Каан был в Сеуле,— Тэхён взял ягоду и поднес к губам девушки,— Не забивай голову и скажи а-а.

— Почему он был в Сеуле ??,— Руми увернулась от ягоды, не унимаясь. Теперь, когда мужчина раскрыл опасные подробности своей трудовой деятельности, прекрасное настроение испарилось, уступая тревоге. Он безответственно вылетел в другую страну на крупную сделку без сопровождения, при этом зная, что может пострадать. Руми не берется думать, кто и за что мог ему навредить, но тревожные догадки наполняли постепенно голову. Счастье действительно временная величина.

— Шш-ш,— Прошипел и закрыл ладонью губы Руми,— Так было нужно,— Рука намеренно упала на плечо и поползла к шее. Резко притянув к себе, Тэхён слабо коснулся женских губ своими, — Не забивай голову ерундой.

Руми никогда не узнает, что он отказался от своей безопасности в пользу её безопасности, оставив телохранителя в Сеуле, чтобы наблюдал за ней и защищал. Стоит ли упоминать о красноречивых возражениях Каана ? Тот был готов разразиться на пополам от разрывающего его возражения. Гендиректор крупной компании в одиночку летит в другую страну по вопросу крупной сделки, когда как конкуренты не дремлют. Благо о поездке было известно в узких кругах, а мистер Ким был уверен, что Каан сопровождает его в Китае. Мужчина все дни прослонялся без дела, ведь официально был в командировке, а фактически его защита и не понадобилась, потому что Ли Руми не подверглась никаким рискам, когда как Ким рисковал по-крупному. От сопровождения Патрика и китайца, а также других специалистов Службы безопасности он отказался, не аргументируя свой отказ. Так и получилось, что Тэхён в Китае, а Каан приставлен к Ли.

— Как долго тебя не будет ?

— Постараюсь вернуться завтра же к вечеру.

— А в этот раз возьмёшь свою скалу с собой ?

— Скалу ?,— Ким несдержанно улыбнулся, погладив согнутым пальцем женский висок, убирая прядь волос. Наивные глазки смотрели в его холодные, внутри что-то трепетало,— Каан тебе не нравится ?

— Я не делю людей на «нравится» и «не нравится». Просто, мне кажется, что мы не поладим с ним.

— Он тебе что-то обидное сказал ?

— Нет,— Отрицала Руми, завертев головой. Язык не повернулся жаловаться на телохранителя, хотя его неприязнь как раз ощущалась очень ярко. Был ли Каан сам таким грубым и не деликатным ?

— Если будет вести себя непозволительно и говорить что-то из ряда вон – сообщи сразу мне.

— Так он полетит с тобой ?,— Руми не унималась, по-настоящему волнуясь за Кима. Кто ему угрожает ? Как и от кого он может потерпеть покушение ? Что он скрывает и как опасна его жизнь ?

— Полетит,— Улыбнулся мужчина, что означало «нет».

Не заберёт он Каана, оставит здесь, строго наказав не подпускать к Руми никого, даже собственных родителей. Ким не доверял даже им, считая, что те могут оказать на девушку негативное влияние в его отсутствие. Каану строго наказано не допускать их к девушке.

— Улыбайся всегда, — Тёплые пальцы скользнули вдоль линии челюсти, снова пригладив нежно-нежно розовеющую щеку девушки,— Пусть и девочка родится улыбчивой.

— Девочка ?,— Руми отстранилась, нахмурившись от непонимания.

— Я чувствую, что у меня будет дочь.

На самом деле Тэхён не чувствовал, а был убеждён в этом, принимая только ту информацию из предсказаний той проклятой женщины, которую считал нужным. Она предсказала, что у него будет дочь от Руми. Будет, но не родится. Страшное пророчество никогда не осуществится, потому что Ким сделает всё для этого. Он сохранит жизнь своего ребёнка, обезопасит его мать от любых опасностей. Девочка благополучно появится на свет, будет здоровой и счастливой рядом с ним. Он строит планы наперёд в обход всех негативных сценариев, отрицая любые риски. Эта девочка предназначена ему судьбой. В этом он убежден, как ни в чем другом.

— Как бы ты назвал её ?

— Я выберу имя с глубоким смыслом.

— Я с-смогу принимать... участие в её жизни ?,— Сквозь ком проговорив свой вопрос, Руми часто заморгала, чтобы накатывающие слёзы обиды не обнаружились в уголках глаз.

Тэхён ответил символичным молчанием, задумавшись о чём-то. Его внимательный взгляд был устремлён на девушку, которая не без эмоций смотрела в ответ. Этот тасманский лес... Там дождь моросит, там покрываются туманом корки влажных деревьев, текут буйные реки и его жизнь. По мере укрепляющейся связи, Ким осознаёт, что не он играет чужой судьбой, а им, как марионеткой управляет эта хрупкая женщина. Он уже готов бросить к её ногам мир, свои честь и достоинство. Жизнь. Сексуальное влечение, вожделение, страсть, появившаяся откуда ни возьмись нежность изводили Тэхёна, и только железная выдержка оберегала его от прыжка в омут.

— Я вышлю тебе варианты квартир, посмотри и скажи, какая тебе понравилась,— Атмосфера превратилась в давящую. Руми ощетинилась, — Я выбираю между несколькими, не могу определиться. Может, ты мне поможешь. Всё же тебе там жить.

— Снова будешь давить с переездом ?

— Только ответить мне сегодня, чтобы я поручил подготовку документов,— Игнорирование со стороны Тэхёна было не самым редким явлением, потому Руми проглотила очередной ком обиды,— Ты отказалась о выбранного мной дома, захотела квартиру. Я пошёл на уступки.

— Я тебя поняла.

— Если хочешь увидеть вживую, то сообщи мне, я попрошу своих людей организовать тебе показ с сопровождением. Если не желаешь ехать без меня, то дождись послезавтра, я освобожусь и отвезу тебя по адресам сам.

Так и сидели, пока лоток с клубникой не опустошился на половину. Только убедившись, что Руми съела её вдоволь, Тэхён не отказался от ягоды, кусая протянутую сладость с руки девушки. Было что-то романтичное в этом жесте. Засмотревшись на влажные и сладкие губы Руми, он сдержал резкий порыв накрениться и утянуть в поцелуй. Ему сейчас нужно было больше, чем эта невинность.

— Без моего ведома не иди на контакт ни с одним членом моей семьи. О любом вторжении в твоё личное пространство доноси мне: не имеет значения мои это родители или посторонние лица. Я должен быть осведомлён,— Где он учился так командовать ?

Руми бы и не смогла посмотреть в глаза родителей Тэхёна. В глаза его матери, которая все эти месяцы относилась к ней хорошо и подобающе, не унижая честь и достоинство, как это может быть с прислугой. Ким очень яркая женщина, на первый взгляд представительница стервозного контингента с завышенным самомнением, но на самом деле очень ранимая, добрая и даже сердобольная.

— Как скажешь.

— Какие у тебя отношения с моим братом ?,— Снова резкое переключение на тему, совершенно нежданную в контексте беседы.

— Что ?

— Ты расслышала.

Если Руми не ошибается, Ким задаёт этот вопрос повторно. Помнится ей, что Тэхёна очень волновало такое обстоятельство, как «общение» между ними, более того, его это волнует до сих пор.

— Я ведь говорила,— Медленно и доверительно, как и было необходимо сейчас, — Забыл ?

— Сократи с ним общение.

— Что ? Почему ?

— Сократи,— Настойчивее.

— Сокджин – мой друг. Он сделал многое для нас с Сону, как я мог...

— Я делаю для тебя не меньше, и за твоего сына могу нести такую же ответственность, как и за своего ребёнка,— Врываясь в поток воспроизведения чужих возражений, Тэхён хмурится, — Будет лучше, если ваша «дружба» прекратится.

Заставить от всех откреститься и завладеть вниманием, постепенно превращаясь в центр чужой жизни – очень умелая манипуляция.

— В твоём окружении не должно быть мужчин,— Пояснил,— Никаких контактов. Только я.

— Но мы не делаем ничего плохо!

— Я сказал, чтобы ты прекратила с ним общение.

— В чём ты подозреваешь меня ? — Возглас будто в пустоту. Сколько не кричи в неё, сколько не надрывайся, она поглощает, сводит с ума.

— Никаких мужчин, — Вроде исчерпывающий, но не отвечающий на главное, непринужденный и даже равнодушный ответ Руми никак не устраивал, но возражения быстро подавились под весомым аргументом: с Тэхёном спорить бесполезно.

Наступило тяжёлое молчание и по ощущениям продолжалось оно вечность. Ким прожигал пристальным взглядом, «держал на мушке», молча и непринуждённо. Мастерски. Руми успела сгореть и возродиться под этим пламенным взглядом, не представляя куда себя деть. Хотел ли господин Ким ещё что-то озвучить ? Тогда почему молчал ? Выяснилось это через пару мгновений, когда он словно змея сделал выброс к своей жертве, но напуганный пересмешник машинально увернулся и поцелуй пришёлся Руми по левому виску. Мужчина тепло улыбнулся и плотно прижался губами к тонкой коже. Мягко пригладив по голове и не отпуская от себя, Ким молча проживал с ней эти несколько минут абсолютного спокойствия. Он хотел бы не отпускать её от себя, чтобы тревога не бросалась на шею тяжелым грузом, и может Тэхён не отпустил бы, увез, забрал и любил на шелковых простынях, если бы она позволила, но звонок матери с просьбой приехать вынудил его прерваться. По словам миссис Ким, отец желает срочно его увидеть.

Провожая Руми до подъезда, Тэхён остановился у входа и неожиданно развернув её лицом к себе, потянул на себя, снова раскрывая пальто. Жест определено романтичный, немного сводящий с ума, вкупе с приятным парфюмом, впитавшимся в ткань белой рубашки, вызывающий у девушки приятную, волнительную дрожь. Широкие ладони мягко взяли за щеки, пуская по коже крупные мурашки. Большой палец надавил на подбородок, призывая поднять голову. Загадочный взгляд Тэхёна – это всё, что видела Руми. Остальное не осязалось, звуки затихли, и только канонада сердечных сокращений стучала молоточками по барабанным перепонкам.

Ладонь приложили к крепкой груди, на своё сердце и накрыли своей широкой ладонью, не позволяя щипающему холоду вредить нежной коже.

— Бьётся,— Констатирует загипнотизированным голосом,— Тэ...

— Ш-ш, — Снова шепчет, но уже где-то рядом с губами. Руми лишилась возможностей здраво мыслить.

Теплый поцелуй в губы, щёки, лоб, мягкие прикосновения к дрожащим пальцам и эйфория. Руми понимала свои эмоции, как отрешенность от мира и падение. Приятная дрожь циркулировала по телу, щеки алели от смущения, внутри поднималась необъяснимая, неспокойная буря. Несмело потянувшись холодными ладонями, Руми слабо обвила руками мужчину поперек живота, прислоняясь тесно-тесно, чтобы слышать удары его сердца.

И своего, нарушившего все запреты.

— Береги себя и её, хорошо ?

— Я... я обещаю, что буду, — Взгляд очень чувственно упал на их переплетающиеся пальцы.

Руми клянется собственной жизнью, она готова отдать эту самую жизнь, если судьбой будет выставлено условие продлить эти мгновения хоть на минуту в обмен на неё. Происходящее кажется сладким сном и кошмаром одновременно. Нежные прикосновения и тёплый взгляд жестоким образом тащат её на аркане по пустынной дороге, раздирая ткани, вены, сердце...

— Я буду часто отлучаться теперь. Если сделки с китайской стороной будут успешны и выгодны, я буду вынужден проводить в Китае по несколько дней в месяц, если не больше. Именно поэтому для меня имеет огромное значение безопасность. В скором времени я выделю для тебя своего человека, он будет рядом с тобой на постоянной основе в качестве сопроводителя, — Взгляд Тэхёна мягко опустился на наивное лицо девушки, губы нежно-нежно расплылись в улыбке, — Будешь распоряжаться им, как тебе вздумается.

— Я не умею, — Руми нахмурилась, давая понять, что это новшество её не устраивает. Подумать только. За ней по пятам будет ходить кто-то похожий на Каана ? Кто-то устрашающий, кем она сможет распоряжаться ?

— Не умеешь что ? Распоряжаться ?, — Ким удивлённо надломил брови и мягко отстранил от себя девушку, заглядывая той в лицо, — Мной же ты распоряжаешься.

Крутишь-вертишь, как тебе только вздумается.

Когда Тэхён поймёт, что всё, что он когда-то контролировал однажды начнёт контролировать его – что-то в его характере безвозвратно надломится. Даже трясущаяся рука, сжимающая заряженный пистолет всё равно должна будет выстрелить.

А сможет ли Тэхён спустить курок ?

Покажет лишь время.