Чем ближе был праздник Ивана Купала, тем громче и веселее становилось в деревне.

Из ячмення местные наварили кашу, которую сдобно заправили потом маслом. Все жители и большие, и маленькие собирались в центре деревни, дабы сделать соломенную куклу "Купалу".

Она была обязательной участницей праздника. Одетая в женскую белую сорочку и плат, увешанная бусами, монистами и другими девичьими украшениями.

Девушки все вместе собирались в полях, собирая разнообразные полевые цветы всевозможных оттенков: красные, белые, синие, жёлтые и много других.

Также по традиции они выбирали самую красивую девушку из деревни и той потом завязывали лентой глаза. Садили на пеньок и кружились да пели вокруг неё.

Потом, когда песня заканчивалась они хором останавливались. Девушка, которую выбрали протягивала руку с случайно выбранным венком девушке, стоящей напротив неё. Чем более пышный и яркий венок попадает к девушке, тем больше счастья её будет ждать в этом году.

Так продолжалось пока все девушки не получат свой венок. Тогда тот последний, который остался из всей кучи, достаётся самой красивой девушке.

Совсем скоро им понадобится ещё эти красивые живые украшения. Ведь им предстояло гадать на суженого. Девушки будут делать это в ночь на Ивана Купалу с помощью пущенных в воду венков.

По традиции, чей венок не утонет, та девушка проживёт жизнь долго и счастливо. Если же венок вдруг утонул, то говорят это к болезни или несчастью.

Ну а тот парень, которому удастся выловить венок, может надеятся на расположение той девушки, которой он принадлежит.

Для Диггора эти дни казалось тянулись целую вечность, но вот, наконец пришёл день Ивана Купала.

Проснулся он совсем рано, предвещая для себя невероятный и незабываемый вечер и ночь.

Сегодня он вновь наконец встретиться с девушкой, которая покорила его сердце. Сегодня он прыгнет с ней через купальский костёр. Ах, как же он мечтал о том, чтобы из руки во время прыжка не раскрылись.

Диггор представлял, как крепко держит Нею за руку. Как они прикасаются ногами верхушки огонька всего на миг, а после вновь твёрдо ступают на землю.

Он выбежал на улицу бодро и с весёлым настроением. Казалось, его ничего и никто не мог сегодня испортить.

Отправившись к Борису, где были и другие парни из деревни, он помогал с последними приготовлениями. Перенесли они к речке и куклу Купалу, крепко установив, чтобы та не упала. Выложили в виде пирамиды хворост для купальского костра да разговаривали обо всём да в то же время ни о чём...

Уже ближе к вечеру Диггор наведался к Бабке Озарке. Не мог он не извиниться за своё поведение. Как бы то ни было, а она была единственным дорогим ему человеком до этих самых дней.

Когда он зашёл в дом, то увидел Озару, сидящую у стола с чашкой чая из своих сушеных трав. В нос ударил приятный аромат шалфея, смородины, малины и чего-то ещё, чего он не мог припомнить.

Она сидела в тишине,  думая о чём то своём, и даже, казалось, не заметила как вошёл Диггор.

Он подошёл ближе и присел рядом с ней. Совершенно не увидев какое-то удивление или хотя бы какой-то реакции Диггор было подумал, что сильно уж обидел её.

Бабка Озара так же молча, не спеша встала. Взяла ещё одну чашку да подошла к небольшому столику в углу, где уже стоял чайник с заваренным чаем.

Заполнив её до горла, Озара передала чашу Диггору.

– Пей, Диггор, не стесняйся,– мягко молвила старуха. Чем удивила его ещё больше. Такой тон у нее был только в очень хорошем настроении.

– Что-то случилось?– настороженно спросил Диггор, подозрительно глядя на Бабку.

– Строга я к тебе была. Прости старуху. Но послушай же, что природа-мать сказала мне своими знаками,– Озара медленно и бесшумно села напротив, отхлебнула чаю с чаши и так же бесшумно поставила её на стол,– рождение новой беды для нас на наших землях случилось. Одной стороне счастье – другой печаль.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь,– перебил Диггор почесав макушку и растерянно глядя на бабку,– какой беды? Как это рождение? Я...

– Не перебивай, когда старшие разговаривают! Слушай, что я тебе говорю,– раздражённо повысила голос Озара, а потом снова смягчила его,– мой мальчик, ты ведь знаешь о нечисти. Я рассказывала тебе в детстве многое о существах тьмы. И о том, как важна для них ночь на Ивана Купалу? Такой энергетически сильный праздник и полная луна вместе создают для них невероятный шанс использовать свои силы и даже насыщать их, улучшать.

– Бабка Озара,– вздохнув полной грудью Диггор устало выдохнул, будто его повели на самую настоящую каторгу,– ну сколько можно, а? Я не ребенок и мне не надо о этих мифах рассказывать. За всю жизнь не видал ничего из того, что ты мне говорила.

– То, что ты не видел это не значит, что его нет. Когда ты живёшь в одной  маленькой деревне и не видел великих столиц это не значит, что их нет, верно?– уточнила Озара глядя на Диггора невозмутимо и несколько обречено, словно уже предчувствую беду, которая могла произойти.

– Пфф... Не спрашивай одно с другим, это совершенно разные вещи. Это другое!– он восторженно размахнул руками, вспоминая город, в котором они изредка бывали, и в своей голове увеличивал его масштабы многократно. На лице появилась восторженная улыбка, которая так же быстро и исчезла. Диггор принял всё такой же скучающий вид.

Бабка Озара снова сделала попытку. Подошла к дальней полке возле печи, достала какие то сушеные травы и ступку, а на самый конец когда почти вернулась назад к парню захватила полынь с края небольшого стола под очередной полкой.

Намешав из трав по только ей ведомыми пропорциями целую сушёную смесь на дне ступы, Озара подставила её ближе к Диггору . Взяла свежую полынь, которую, наверное, только сегодня нарвала и сбросила её в ступку.

– Подожги их,– сказала Озара глядя на парня и тот повиновался, то ли чтобы побыстрее всё это закончить, то ли ему действительно стало интересно, что на этот раз будет происходить.

Быстро и ловко запалив спичку он кинул её в ступку. Сухие травы пустили тьмяный и весьма даже ароматный дымок, но спустя время появился горький и пыльный запах. Это был запах полыни, что так не любил Диггор.

Нарастающее беспокойство и волнение начало просыпаться внутри него. Он начал раздражённо постукивать пальцами по столу. Чаще возмущённо вздыхать и нервозно метать взгляд от ступки к Озаре, и так по кругу.

В его голове вдруг почему то всплыл образ Неи. Он вспомнил тот миг, когда встретил её. То волнение и восторженное чувство, точно увидел первый солнечный луч на заре. Словно услышал лесных птиц и ощутил запах цветов и древесины.

Он вспомнил её глаза, в которых так и хотелось утонуть. Хотелось смотреть и смотреть... Даже если за ними будет только пустота.

Диггор вдруг ощутил непереборное желание. Ему захотелось встать и пойти по той дороге, ведущей к поляне. Снова встретиться с ней. Так, словно это будет в последний раз.

Но потом он почувствовал потерянность и забытость. Сердце тоскливо затрепетало. Он будто видел её образ в своей голове, ему хотелось прокричать ей вслед так, будто она покидает его... Но ком застыл в горле не давая издавать и звука.

Он стал задыхаться.

– Пойдем же со мной, Диггор,– её голос точно спасение освободило его от оков странного чувства, что вызвали эти ужасающие травы.

Он смог сделать первый вдох, потом второй. От благодейного чувства и возможности снова дышать он свалился со стула и закашлял. Дом на миг завертелся и стал размытым. Диггор испугался, что перестает видеть, что теряет зрение и всему виной только глупые травы и чертова полынь.

Диггор гневно встал и перекинул ступку со стола на пол, не обращая внимания на испуг Озарки. Всё его внимание было зацикленно на рассыпанных сожжённых травах и полыни, от которых остались лишь пыль да обгорелый стебель.

– Что это и как мне это понимать?– гневно спросил Диггор, глядя прямо в глаза старухе.

– Этот сбор показывает человеку того, кто ему угрожает. Кто опасен для него и пришёл из мира нечисти и тьмы.

– Что? Она не опасна! Да что ты можешь знать... Ах подглядывала, да? Ну точно да,– с некой иронией в голосе Диггор улыбнулся и засмеялся,– а я всё думаю, что ты вести себя ещё более странно стала.

– Не слушаешь ты меня, совсем околдовали твой разум. В глазах той девы, что ты мог видеть таится бездонная ночь и пустота. Не смотри в них, иначе поглотят они твою душу. Не слушай голос и её песню, она лишь в омут ведёт. Та дева лесная лишь манит да губит, не зная любви и добра.

– Всё!– оборвал её Дигор и развернулся к Озаре спиной,– не хочу больше твои бредни слушать.

Парень уже стал уходить, громко и твёрдо ступая по полу.

– В полночь у костра можешь ты ту деву встретить, чей смех одурманит тебя в конец, а в глазах любовь гореть будет, да только... Не настоящая она, фальшива, услышь же, Диггор. – Озара в очередной раз предупредила неродного сына, который уже почти дошёл к выходу. Она хватались за последние секунды, что он ещё проводил здесь, желая образумить его, спасти...

– Да да,– лениво и раздражённо ответил парень, почти  её не слушая. Он будто знал, что она скажет, ведь запомнил все её легенды наизусть ещё в девстве, но надеялся не услышать от неё поучения в таком то возрасте.– Я пришёл к тебе пришел не для того, чтобы выслушать очередные предостережения. Потом не удивляйся, что тебя считают местные страной. Хотел прощения попросить, а теперь понимаю что не стоит.

Диггор на миг обернулся, чтобы поглядеть на бабку и узнать не задел ли её только что. Небольшое, но всё же неприятное чувство стыда кольнуло его из неоткуда.

Бабка Озара замерла, губы подрагивали, а глаза потускнели. Грустно опустив свой взор на чашку, она протянула руку к чайнику. Налила ещё чаю и начала помешивать душистый чай вишнёвой веткой, что сорвала сегодня утром да оставила на столе.

Отпив глоточек, Озара, казалось, больше была не в силах поднять взгляд. Но всего на миг, точно в последний раз она посмотрела на паренька, кивнула на прощание да снова начала смотреть на чашу.

Диггор лишь хмыкнул, глядя на неё. В глазах отражался холод и полная отрешённость. Он развернулся и вышел, больше не оглядываясь.

С потрескавшихся губ Озары сорвался печальный вздох. Она лишь обречено махнула рукой, когда дверь уже громко захлопнулась. Лишь что-то тихо прошептала под нос, но тех слов Диггор уже не услышал