Beta: Energy_vampi
Cover: peachari4
Collage: Jumanglungma

      Недавно я поняла, что хочу к грядущему новому году расстаться со своим прошлым раз и навсегда. Забыть его, вычеркнуть из своей души, но сохранить в памяти те счастливые воспоминания, которые мне подарил Вон Кунхан и которые подарила ему я. 

      Любовь, как всем нам известно, — поистине прекрасное чувство, которое теплится в сердце каждого из нас. Она всегда с нами, никто не может её утратить или вовсе ни разу не испытать; просто у кого-то она спит на протяжении какого-либо времени, а у кого-то пробуждается в самый неожиданный момент, возникая внутри ненавязчивым чувством влюблённости, которое впоследствии либо растёт и, как гусеница, становящаяся прекрасной бабочкой, расцветает великолепной любовью, а у кого-то это чувство влюблённости не обретает своих крыльев и попросту вновь засыпает, отказываясь от всей своей активности в отношении конкретного человека.

      Именно так я и «похоронила» свою влюблённость к Хендери ещё этим летом, сама того не подозревая.

* * *

      — Я должна сказать, что мы будем в компании, — как-то поздновато предупредила меня Йеджи, когда мы уже дошли до стадиона, где вовсю играли в волейбол парни.

      Я совсем не подозревала, что наша прогулка, которую я планировала именно для нас с Йеджи на двоих, станет некой тусовкой в старой, но новой для меня компашке, которая состояла из ребят, младше нас на год, а то и два, вокруг которых крутились повзрослевшие девчонки, что были младше меня на лет пять или шесть, если не меньше.

      Ещё пять лет назад, когда я только собиралась уезжать из деревни Пукчхон, я знала этих ребят щуплыми мальчишками, краснеющими и заикающимися по поводу и без, а сейчас передо мной были уже повзрослевшие и возмужавшие парни.

      Именно тогда я и поняла, что раньше никогда не задумывалась о том, что другие люди тоже растут, взрослеют, меняются. Я даже не думала, что девчонки, которых я видела последний раз девятилетними школьницами, станут старше и будут признаваться в безмерной любви старшеклассникам, как когда-то это делала я в свои тринадцать. Я совершенно не думала об этом, ей-богу. И я до сих пор не знаю, чего я ожидала увидеть или узнать, когда вернулась в Пукчхон, где эти же невзрачные мальчишки, которые, согласно моим последним воспоминаниям, каждый раз, когда говорили, — заикались, словно блеящие барашки, а сейчас имели ровно поставленный голос, присущий всем парням по взрослении, что только и придавал их образу некую мужественность и уверенность, действительно «расцветут» и станут довольно видными молодыми людьми.

      Смотря на них, я пребывала в неком удивлении, потому как совершенно не ожидала увидеть их такими — абсолютно другими и, так сказать, обновлёнными, что ли. От тех мальчишек не осталось ни следа, даже их окружение изменилось в корне. Если раньше они все тусовались в компании своих одноклассников и одноклассниц, теперь же их тусовку составляли ребята различных возрастов, а в окружении вились, как мухи, девчонки из средней школы, смотря на них влюблёнными взглядами и пища всякий раз, когда на них обратят внимание, пусть даже и случайно.

      Многие девушки думают, что наряду с этой самой мужественностью парень получает и надёжность, да только я относилась к числу тех девушек, кто так не думал. Ну, знаете, люди много чего могут сделать: начиная от неудачной шутки и заканчивая печальным опытом.

      Я с интересом рассматривала каждого присутствующего у волейбольной сетки и не верила собственным глазам. Однако среди одиннадцати парней был один, который полностью завладел моим вниманием, — Вон Кунхан — мой друг детства, с которым мы вместе воровали яблоки у старухи Чхве Бунги. Вон Кунхан, он же Хендери, был на год младше меня. Я с детства запомнила его стеснительным мальчишкой, которого было проще простого смутить, заставив краснеть, как мак. Последний раз, когда мы нормально общались с Хендери, был лет десять назад, если не больше.

      Помню, как смутила его, когда в свои четырнадцать лет отправила ему шуточную записку, в которой предлагала ему встречаться, правда, он тогда не знал, что эти записки были от меня, но всё же краснел от дикой неловкости, когда моя сестра, его одноклассница, приносила ему эти бумажки с посланиями. Конечно, он потом узнал о том, кто был адресантом, из-за чего начал избегать меня от стыда, а я, в свою очередь, избегала его в ответ, но только уже от стыда за свою опрометчивость.

      Всякий раз, когда я пыталась поговорить с Хендери, он краснел и избегал зрительного контакта, чему я несказанно забавлялась и умилялась одновременно, потому что мне очень льстила такая его реакция. Я считала его мальчиком-цветочком, невинным идеалом, которые частенько проклёвывались в мужских персонажах моих историй. Хендери не курил, не употреблял алкоголь и был великолепным школьным спортсменом, правда, учился он так себе, но это не столь важно.

      Спустя пять лет, вернувшись в Пукчхон совершенно другим человеком, удивлялась не только я, всё-таки меня тоже мало кто узнавал, а потому нередко я слышала на стороне шепотки такого типа, как «Кто это?», «Неужто Шин Рюджин?» и тому подобные. Розовые волосы, каре, пирсинг, брекеты — это всё изменило меня не на шутку, а потому я и оставалась довольно обсуждаемой персоной. И именно эти изменения привлекли внимание Хендери — он не узнавал меня, как и я, смотря на него, не верила собственным глазам, что это тот самый мальчик-цветочек, чей образ я возносила чуть ли не в каждом своём фанфике.

      Стоило только переступить за дверцу спортивной площадки, где были все ребята, я тут же ощутила на себе многочисленные взгляды, полные недоумения. Но как только я поймала взгляд Кунхана, я поняла, что всё моё внимание стало принадлежать именно этому парню, интерес к которому в миг дал о себе знать. Мне было интересно, каким он стал: был ли он тем же стесняшкой, что и несколько лет назад. Однако с появлением моего интереса к Хендери я осознала кое-что новое для себя — теперь краснела я, а не этот парень, который, имея в прошлом немного полное телосложение, от чего считал себя «пухляшом», вдруг заметно вытянулся и, выходя из площадки, продемонстрировал это, сняв футболку и начав играть в волейбол топлес.

      Будучи в одной команде с Хендери, я боялась даже взглянуть в его сторону, так как была максимально смущена его внешним видом.

      — Я! — рядом подпрыгнул ЯнЯн, отбивая мяч, который летел прямо на меня и который я даже не собиралась отбивать, находясь в прострации.

      Мне было максимально некомфортно на площадке, а потому я кое-как ретировалась из игроков в наблюдатели. Игра закончилась быстро, однако продолжение вечера обещало быть весёлым, так как ко мне подошёл Хендери и, мило улыбнувшись, решил поздороваться, а вместе с тем начать диалог.

      — Привет, Рю, тебя даже не узнать! Невероятно! До меня кое-как дошло, что это ты, обалдеть, ха-ха!

      — Да, бывает, привет, — смутившись, неловко улыбнулась я, переминаясь с ноги на ногу.

      — Ты с нами? — тут же спросил Кунхан, надевая футболку и смотря на время в телефоне.

      — Куда?

      — Ты чего, у нас сейчас веселье только начинается, погнали, не пожалеешь.

      Знаете, слыша такие слова, я сразу понимаю, что буду жалеть, если пойду туда, куда меня зовут. И, тем не менее, я всё равно пошла с ребятами и Йеджи, которая напрочь забыла обо мне, увлёкшись разговорами с Джонни Со. Пришли мы к местному клубу, который благополучно не работал в связи со всем известной пандемией, мы же зашли именно за здание, где парни начали доставать из имевшихся за их спинами рюкзаков пиво и сигареты. Тут-то я поняла, во что вляпалась и насколько сильно изменился парень, составляющий весь мой идеал. Хендери курил и причём уже очень давно, как выяснилось позднее, а ещё он выпивал с друзьями, пока я стояла в стороне и отказывалась от выпивки, которую мне предлагали ребята, а вместе с ними и Йеджи.

      Правда, распитие пива долго не продлилось, — как только имеющиеся бутылки опустели, все двинулись к пустующей остановке у заброшенного двухэтажного общежития, которого я боялась всё своё сознательное детство. У той остановки ребята жгли костёр и просто общались, а я, как белая ворона, не вписывалась в их идиллию, так как чувствовала себя чужой среди них. Именно тогда я поняла, что не готова проводить свои летние каникулы, наблюдая, как компашка, в которой я тусовалась, прячась по углам, распивала алкоголь. Это было не моё. Поэтому я решила взять ситуацию под свой контроль и выбираться из паутины, в которую попала, самостоятельно.

      Хендери был молчалив, как и я, а потому, смотря на него время от времени, я строила в голове план, который позволит мне без проблем выйти из компании и при этом не остаться без вечерних прогулок. Мне нужно было общение; разве можно каникулы назвать каникулами, сидя при этом в четырёх стенах дома бабушки? Определённо, нет. Поэтому, придумав шикарнейший, на свой взгляд, план, я дождалась, когда ребята начнут расходиться по домам.

      — Ты с нами? — задала мне вопрос Йеджи, когда мы подходили к месту, где компания должна была разделиться по своим направлениям.

      Я мешкалась: пойти домой другим путём, но с Хендери вдвоём, так как мы жили относительно недалеко друг от друга и он мог проводить меня, или пойти с Йеджи и Джонни, но при этом на середине пути остаться одной и идти в одиночестве по тёмным улицам, где летом никто не зажигал фонарей. Перспектива второго варианта выбора меня не очень-то и радовала, особенно, если принять во внимание то, что Йеджи и Джонни, будучи вдвоём, даже не замечали моего присутствия, а потому со мной никто даже не разговаривал.

      Я порывалась пойти с Йеджи, потому что я весь вечер держалась только за неё, так как пришла с ней, но что-то внутри подсказывало, что я должна пойти с Хендери.

      — Я… с тобой, — выдала я, направляясь вслед за Йеджи и Джонни, но, взглянув на них в очередной раз, резко затормозила и выдала: — А впрочем, я пойду с пацанами, не хочу одна до дома добираться, пока! — и с этими словами я, возбуждённая от ударившего в виски адреналина, обняла бывшую одноклассницу и с криками «Чуваки, подождите меня!» рванула следом за Хендери с Тэёном и Хэчаном.

      Однако стоило мне только догнать Кунхана, как он замедлил шаг, а парни, идущие перед нами, и вовсе забыли про нас и, не став дожидаться, когда мы их догоним, ушли домой. Неловкость одолела нас обоих, но вскоре обстановка разрядилась, мы спокойно шутили и рассказывали друг другу различные истории из наших жизней, даже не заметив, как подошли к моему дому.

      — Знаешь, я не хочу домой, — выпалила я, посмотрев на удивлённого Вона. — Если ты не спешишь домой, я бы хотела ещё немного погулять.

      — Да я и не против, хотелось бы ещё поговорить с тобой, — неловко почесав затылок, улыбнулся Кунхан и уверенно двинулся вдоль дороги мимо моего дома, где все уже давно спали.

      — У меня вопрос…

      — М?

      — Вы каждый вечер вот так собираетесь за клубом?

      — Ну, раньше собирались в общежитии…

      — Стоп, серьёзно? — перебив парня, вскрикнула я, округлив глаза. — Там же дико страшно!

      — А ты там была хоть раз? — лукаво улыбнулся брюнет, спрятав руки в карманы кофты.

      — Нет… Я никогда не была в заброшках…

      — Да ты гонишь!

      — Никак нет. Но ты можешь это исправить хоть прямо сейчас, — в шутку выдала я, пихнув Вона в бок, как бы намекая ему на экскурсию.

      После этого разговора я поняла, как сильно хотела, чтобы Вон Кунхан взял меня за руку. Мне не хватало объятий и прочей милоты, и именно этого я захотела от Хендери, за чем и отправилась с ним в то жуткое здание, которое навсегда запомнит два взволнованных сердца, что дали волю своей спящей влюблённости, о которой я говорила в самом начале своего рассказа.

      Мы прибыли к старой постройке, чья розовая краска снаружи на стенах давно облупилась, осыпаясь на заросшую высокой травой землю. У этого общежития было всего два входа и по совместительству выхода, и они оба вели в разные части былого жилища.

      — Можно взять тебя за руку? — прошептала я, как только мы ступили на территорию общежития, покрытую мраком и тишиной.

      Даже не став отвечать, Хендери спокойно взял меня за руку и направился к центральному входу в здание. Его рука была очень тёплой, и мне совершенно не хотелось отпускать её, тогда я пожелала, чтобы эта ночь, в которую начались наши приключения, не заканчивалась так же, как и наши прикосновения, а потому я придумала глупую отговорку, чтобы побыть с Хендери подольше, чем мы могли себе позволить.

      — Я хочу посчитать, сколько тут комнат, — остановившись посреди общежития, я посмотрела на лицо парня, выражение которого было невозможно разглядеть.

      Мы не включали фонарь, так как могли таким образом привлечь к себе нежелательное внимание. Даже несмотря на то, что на часах перевалило за два часа ночи, на остановке у костра всё ещё сидели люди: кто-то из нашей компании, а кто-то подошёл уже с другими ребятами. Они бы ни о чём приличном не подумали точно, завидев нас двоих, парня и девушку, в заброшенном здании, да ещё и наедине. Хендери включил на телефоне фонарь и закрыл его указательным пальцем, чтобы хоть немного осветить путь, так как мы могли запросто провалиться под пол или, того хуже, упасть с лестницы, ведущей на второй этаж, которая не имела совершенно никаких перил.

      И вот мы двое, держась за руки, исследовали комнаты, которые я считала и тут же забывала их номер, потому как меня больше волновал рядом идущий парень, который полностью завладел моим вниманием. Тогда я поняла, что значит влюбиться с первого взгляда. Для любви с первого взгляда, по моему мнению, не нужно видеть человека впервые в жизни, достаточно просто в один момент взглянуть на него и понять, что он действительно важен для тебя. Он должен быть не так важен, как лучший друг или брат, а так, чтобы при виде него ты хотел прикоснуться к нему, обнять его и не отпускать до тех пор, пока не позвонит его мама и не скажет ему идти домой, потому что в четыре часа утра он должен быть в своей постели, а не обниматься у заброшенного здания с какой-то приехавшей из города девчонкой.

      И всё же пройдя все комнаты здания с центрального входа, мы вышли на улицу, где тут же бросились к первым кустам, затаиваясь в них, так как услышали неподалёку смех и говор проходящих мимо общежития ребят.

      В моих ушах тут же поднялся шум от волнения, поэтому я, крепче вцепившись в ладонь Хендери, прижалась к нему, обнимая за талию второй рукой.

      — Офигеть, я слышу твоё сердце… — еле слышно прошептал Хендери, обнимая меня в ответ и поглаживая по волосам.

      Моё дыхание участилось вместе с сердцебиением, потому что я дико боялась, что нас застанут в таком месте, да ещё и вдвоём. Я совсем не хотела нежелательных слухов и не хотела, чтобы до моих родителей дошло, что я тусуюсь с парнем на заброшке, ибо они тоже могли подумать не о том, ну а ещё они вполне могли наподдать мне за то, что я посещаю такие далеко не безопасные места.

      Мы с Хендери продолжали стоять в таком положении ещё несколько минут, даже не замечая, что компания, проходящая мимо общежития, давно покинула наше место. В этом моменте, нашем моменте, что-то было, и это «что-то» тревожило не только моё сердце, я это прекрасно знала, да и видела.

      — Я бы поцеловал тебя сейчас, но боюсь это сделать, — признался Кунхан, всё ещё поглаживая мои волосы и обнимая меня.

      — Я могла бы сама поцеловать тебя, но я не умею, — в ответ призналась я, тем самым заставив Хендери округлить глаза и наклониться к моему лицу, чтобы проверить, не вру ли я.

      — Серьёзно?

      — А что такого? Я думала, у нас момент откровений…

      — У тебя же был парень, когда ты уезжала, насколько я помню.

      — А ты краснел и отводил взгляд, когда я разговаривала с тобой, а сейчас сам смотришь на меня так, как я бы не смогла посмотреть на тебя. Я тоже умею удивлять, Вон Кунхан.

      — Могу научить, — в шутку прошептал Хендери, тряхнув головой так, чтобы убрать тёмную чёлку с глаз.

      — Я не целуюсь, Хендери, — легонько стукнув парня в грудь, надула губы я, словно обиделась. — У меня свой, особый принцип, которого я придерживаюсь всю свою жизнь.

      — Что это за принцип такой вообще?..

      — Не целоваться! — всё так же тихо хихикнула я, не выпуская Вона из объятий. — И почему мы шепчемся?..

      — Я не знаю… Ах-ха-ха!

      Громко смеясь, мы выбежали из своего укрытия и, по-прежнему держась за руки, рванули вдоль улицы, обуреваемые неимоверной лёгкостью и счастьем, переполняющим нас.

      И я действительно была по-настоящему счастлива тогда, клянусь. Я влюбилась в Хендери сразу, даже не раздумывая о том, действительны ли мои чувства, не кажутся ли они мне. Несмотря на то, что я совершенно не планировала искать себе парня, мне было хорошо рядом с Воном, особенно, когда он предложил мне стать его девушкой — двадцать четвёртого июля этого года. Мы проводили вместе чуть ли не каждый вечер, напрочь забыв про компанию, в которой тусовались до нашей первой совместной прогулки, а сам Хендери и вовсе бросил курить, говоря, что так будет лучше, в первую очередь, для меня, а потом уже для него. Совместное времяпровождение в объятиях, длящихся час, а то и больше, заставляло забывать меня обо всех своих проблемах, которые должны были коснуться меня спустя пару месяцев, а именно написание выпускной квалификационной работы и её защита, чтобы получить долгожданный диплом.

      Кстати, до поездки в деревню к бабушке я шутила, что поеду разбивать колхозные сердечки, на что моя подруга выдала в ответ, как бы я не вернулась домой с парнем, да ещё и младше себя. Какая ирония, ведь я действительно вернулась с парнем, который, на минуточку, был младше меня. Думаю, что после таких жизненных шуток в своих словах стоит быть осторожнее.

      Я жила одним лишь «сейчас», как того хотела основную часть своей жизни, однако свой главный принцип «Не целоваться» так и не нарушила именно с Хендери, потому что любая влюблённость имеет два исхода, о которых я говорила выше: либо она растёт и становится любовью, либо засыпает в отношении одного человека раз и навсегда. И поэтому, проснувшись в один день, я поняла, что больше не влюблена в Кунхана. Всё, что у меня осталось — отвратительное чувство послевкусия, которое уже никогда не тронет вкусовые рецепторы так, как до своего появления.

      Сначала я начала выпадать из его жизни, а затем избегать встречи, которые он хотел устроить — приехать ко мне в Сеул, чтобы побыть вместе хотя бы несколько часов. Я придумывала отговорки, потому что больше не хотела видеть его, а сказать правду о том, что я остыла, боялась. Боялась ранить его чувства, совсем не щадя собственных. Эти отношения были обречены ещё с приходом осени, — именно тогда я поняла, что из наших чувств нельзя было раздувать целые отношения, которые вполне могли ограничиться одним кротким названием, не несущим в себе ничего заоблачного, — летний роман. Глупо было с моей стороны бояться признаться ему, что я остыла к нему, ведь, пытаясь сберечь его сердце, я чуть было не разбила своё, причём сама же.

      Вон Кунхан был потрясающим парнем, я была искренне рада проведённому времени с ним, ведь оно и в самом деле делало меня счастливой. Он никогда совершал тех действий, которые могли бы вызвать у меня отвращение. Он не лез ко мне целоваться, потому что знал — я не одобрю это. Зато я сама целовала его, но не так, как это происходит в фильмах, — без этого отвратительного языка и слюней. Мои поцелуи, которым я научила его, были лёгкие, как весенний ветерок. «Цьмок», как мы называли его между собой…

      Помню, в один вечер, когда мы, как обычно, гуляли, держась за руки, разговаривали о всякой ерунде, как он остановил меня и без всяких слов впервые чмокнул в щёку. Клянусь, это было самое потрясающее, что когда-либо происходило со мной.

      Мы с Хендери научили друг друга нежности и трепету, а ещё мы обязательно запомним наши столь недолгосрочные отношения на всю жизнь, потому что они были полным олицетворением настоящей невинности.

      Это было потрясающее лето благодаря тебе, Вон Кунхан. Я искренне благодарна тебе за это время и надеюсь, что мы запомним друг друга надолго.

09.12.2020