– Ангел!

– Дэниел! – я подбегаю к парню и падаю в его крепкие объятия. Мы опять не виделись все выходные, поэтому я безумно соскучилась, несмотря на то что были на связи всё это время. Всё равно телефонные разговоры не сравнить с телесным контактом. Именно поэтому я надеялась, что мы прогуляем наши последние пары и сможем насладиться, наконец, друг другом. – Я так скучала, – промурлыкала я ему на ухо.

– Я тоже соскучился, детка. Могу я тебя украсть прямо сейчас?

– Я надеялась на это, – заулыбалась, а Дэниел наклонился и поцеловал меня.

Всё остальное в этом мире потеряло любой смысл. Были только он и я. Хотелось, чтобы так оставалось подольше. 

– Мы заедем к Майку сегодня? – я кладу голову на грудь Дэниела и вдыхаю любимый аромат его одеколона. С каждой секундой, что я рядом с ним, все меньше представляю, как быть без него даже день.

– Не знаю, странно ли то, что лежа голой в моей постели ты просишь меня поехать к Майку, – усмехнулся Дэниел и открыл глаза. Я закатила глаза и улыбнулась. – Но, конечно. Заглянём в гости вечером.

– Я могу оставить вас вдвоем, но все равно хочу заскочить к нему хоть на 5 минут. А вообще, половина моих выходных прошла в компании Майка, пока тебя не было.

– Черт, сейчас бы мне стоило приревновать к нему да? Но какой в этом смысл, если знаю, что я всё равно лучше? – Я хихикнула, когда рука Дэниела с моей спины начала перемещаться ниже. С его словами невозможно было спорить.

– Докажи мне это, – заулыбалась я, а Дэниел резко перевернул меня на спину и накрыл своим телом, даря самые страстные поцелуи.

Да уж, все наши планы снова передвигаются на неопределенное время.

Но я только рада.

***

Мы заехали к Майку, и, как и обещала, спустя какое-то время я оставила парней одних. Им было о чем поговорить, ну а я хотела встретиться еще с Корнелией в тот же вечер. В принципе, практически так же и мои выходные прошли, ведь я металась между этими двумя, которые после того, как помирились, еще старались вести себя очень аккуратно. Но у них всё стало налаживаться, а та ужасная тема больше нами не поднималась.

Мы просто хорошо повеселились с Корнелией, совсем не вспоминая о парнях. Иногда не может быть ничего полезнее такого вот самого девичьего девичника. Мы приговорили бутылку белого вина, поболтали обо всем, даже попытались найти мне съемную квартиру.

Мысль о своей квартире, где нет никого постороннего, не покидала меня уже давно, с каждым разом только крепчала в моем сознании. Я не хотела дольше оставаться с мамой в одном доме, казалось, вся атмосфера была больная и ядовитая. Мне нужно пространство, нужна независимость.

***

Как чувствовала, что нужно было поскорее переезжать.

– Молодой человек, вы так часто бываете в этом доме, не хотели ли бы вы для приличия познакомиться с хозяйкой дома? И по совместительству матерью Рэйчел?

Я вздрагиваю от голоса матери, которая стоит в проёме дверей в мою спальню, понимаю, что это конец. Дэниел с улыбкой разворачивается в её сторону.

– Уже давно хотел познакомиться с матерью Рэй. Мне так приятно, Я Дэниел Моритц, – он протягивает к ней руку, делает шаг вперед, а потом резко замирает. У меня перед глазами пелена из слёз, я чувствую, как разбивается моя жизнь на куски. Всё должно было быть не так. – Извините, но, кажется, я Вас знаю. Могу ли я ошибаться?

– Нет, мы действительно уже знакомы, Дэниел. Странно, что Вы до сих пор ничего не поняли. Я миссис Уайт.

Дэниел поворачивается ко мне, в его глазах читается вопрос. Его взгляд начинает метаться между нами, я делаю шаг к нему, чтобы взять за руку, но он отшатывается. Удивление в глазах меняется непонятной смесью чувств. Я готова была закричать, так страшно мне стало. Мне нужно было самой рассказать всё.

- Миссис Уайт?

- Так точно. А что, Рэйчел не рассказала тебе ничего? Странно, она так хотела снова с тобой встретиться так долго. Искала годами, выплакала все слёзы, а нашла и ни слова не сказала? Дочка, почему же ты ничего не раскрыла своему парню? Не разделила радость с ним?

- Мама! Какого черта? Уходи! – моё тело почти онемело от страха и злости. И, к моему теперешнему сожалению, на самом деле я не искала его. Сильно хотела, определенно должна была, но не стала.

– Помнишь это? – мать протягивает Дэниелу фотографию, где мы вместе с ним в детстве. Мою любимую фотографию, которую я берегла так отчаянно. Где она ее нашла? Рылась в моих вещах? Специально ради этой сцены?

– Мама!

– Да уж, Дэниел. Я думала, ты куда прозорливее и догадливее. А ты оказался слеп, как крот. Счастливо оставаться.

Дэниел не произнес ни слова, после того как скрылась из вида моя мать. Я чувствовала себя испуганным ребенком, которого бросили посреди океана и сказали плыть. А плыть-то как, если никто не научил? Казалось, я утону в чувствах страха, вины, стыда и боли.

– Дэни? Я всё могу тебе объяснить!

Я взяла его за руку, но он резко одернул ее, что я аж пошатнулась.

– Что ты можешь объяснить? – ненависть. Теперь я поняла, какая смесь отражалась в его глазах.

– Всё не так, как выглядит, Дэни...

– Как выглядит? Что девушка, которую я искал всю свою сознательную жизнь, была так долго в шаге от меня, но молчала? Объяснишь, почему белокурые волосы теперь темные, а линзы цветные? К чему этот маскарад? Расскажешь, как так долго могла молчать? О, или лучше... расскажи, почему же ты ненавидела меня так долго.

– Всё это объясняется одним – ты бросил меня! Я злилась.

– Я?

– Я...я так думала. Ты исчез тогда, даже не предупредив. Мама сказала, что вы просто взяли и переехали в другой район. Я долго ждала тебя.

– Это вы переехали.

– Мы переехали после вашего переезда. Я не дождалась, что мне оставалось делать? Мне было 5 лет. Меня увезли! Но я долго ждала тебя.

– О Господи, мы уехали на похороны моей прабабушки тогда, Рэйчел! Ты должна была знать это! Моя мама предупреждала твою о том, что нас не будет временно.

– Что? Я ничего не знала!

– Значит, твоя мать решила скрыть это.

– Зачем ей это было нужно? Наши семьи дружили.

– Этот вопрос уж задавай ей. Но твоя мать всегда считала, что мы не ровня вашей семье. Так что...

– Дэни, прости.

– Прощай. Всё кончено.

– Откуда мне было знать? – вопрос прозвучал в пустоту.

Я уже была одна, Дэниел ушел, ни оставив и крошечной надежды на возможность объясниться. Его даже не тронуло то, что я была такой же обманутой, как и он, хотя он, наверное, мне вовсе и не поверил. Да, моя вина была просто бесконечной, но ведь я не знала, что виноват не он. Хотя как мог быть виноват пятилетний ребёнок? Почему я всё так вывернула и не подумала, что всё может быть совсем иначе?

Слёзы не текли, плакать совсем не хотелось. Или просто не было сил, не знаю. В любом случае, мою новую водостойкую тушь, которую я купила только лишь вчера, проверить сегодня не удастся. Внутри все болело, грудь стянуло колючей проволокой, обвив в несколько десятков раз. Я продолжала стоять посреди комнаты и смотреть в никуда очень долго. Может, пару часов. Хотя я знала, что это просто мне кажется, возможно, не прошло и 5 минут, возможно, я могла бы ещё догнать Дэниела и умолять его хотя бы просто выслушать меня. Наверное, так и стоило сделать, но я не смогла заставить себя сдвинуться с места. До того момента, пока не почувствовала огромное желание найти свою любимую фотографию, где мы с Дэниелом смеемся на качели, которую прятала, когда он приходил. Которую мать так нагло дала посмотреть Дэниелу. Он должен был оставить ее где-то здесь перед уходом. Может, бросить на пол. Но точно ли это моя фотография? Я бросилась к прикроватной тумбочке, на которой она стояла много лет в рамке, но теперь я её прикрывала другой фотографией при Дэниеле. Её там не было. Всё-таки мама нашла и использовала именно её. Потом я решила обыскать всё кругом. Не могла поверить, что её нет, но фотографии определённо больше не было. Это стало очевидно, когда я перерыла всю комнату до последнего сантиметра. Я перевернула вверх дном всё кругом. Куда она могла деться? Он же не мог её забрать. Или мог? Но зачем? Казалось, я видела, как он бросает её на пол, но это было не так. Это жестоко. Я должна её вернуть себе. Это самое важное, что я могла себе сохранить из прошлого с ним.

– Чёрт возьми, Рэйчел, ты в своём уме? Что с твоей комнатой? Поскорее уберись, – я повернула голову в сторону двери и увидела свою мать, которая, как обычно, с недовольным видом смотрела на меня. Я ненавидела её всей душой, хотя даже не знала, что могу ненавидеть её ещё сильнее, чем обычно.

– Где моя фотография? Он её забрал?

– О каких мелочах ты думаешь, Господи.

– Как ты могла показать ему её? Как ты могла рыться у меня в комнате, а потом просто отдать ему фотографию? Как вообще ты могла всё ему раскрыть вот в таком виде? Это не твоё дело! Ты не имела права!

– Успокойся, нашла из чего делать проблему. Чуть позже ты еще скажешь мне спасибо, ведь, поверь мне, он тебе всё-таки не подходит. Я облегчила твою жизнь. Во второй раз. Стань наконец-то благодарной.

– Уходи из комнаты, иначе я за себя не ручаюсь, – наконец-то из моих глаз полились градом слёзы. Я судорожно вдыхала воздух, дрожа от ненависти и боли.

– Как была дурочкой всегда, так и осталась. Уберись быстро здесь.

– Это моя комната, я могу делать здесь все, что захочу. А ты уходи. Вали отсюда! – заверещала я, чувствуя, как мои нервы сдались.

– Это мой дом, Рэйчел. И я ещё раз повторяю, что ты обязана все привести в надлежащий вид к вечеру. У меня сегодня гости.

– С каких пор моя комната стала музейным экспонатом? Ты проводишь экскурсии?

– Не паясничай, ты меня услышала.

– Да, я все уберу, мамочка.

***

И я, правда, все убрала. Все до последнего клочка бумаги я вложила в пару тройку чемоданов, отнесла их к машине, погрузила в багажник и, ни разу не оглянувшись, убралась подальше от этого проклятого дома.

Мать была в своей комнате всё это время, даже не понимая, что больше я сюда добровольно ни за что не вернусь. Хотя... может, она была вовсе не против.

Я не знала, куда мне ехать, поэтому назвала таксисту единственный адрес, где хотела очутиться в данный момент.

– Корнелия! – вскрикнула я, как только девушка открыла мне дверь.

– Рэйчел? Что с тобой?

– Ты сама?

– Да, никого нет.

– Я всё разрушила, – слезы вновь потекли ручьем по моему лицу, пока я стояла в дверях.

Корнелия схватила меня за руки, затащив внутрь, занесла мои чемоданы и закрыла двери.

– Рассказывай.

Я рассказала всё. Я рассказала Корнелии всю свою жизнь с самого начала, с детства и до сегодняшнего дня. Наконец-то открыла все свои тайны, переживания, секреты первому человеку. Я не была уверена, что она поймет меня, но мне стоило стать откровенной с людьми, которые мне дороги. Даже если после этого я потеряю их тоже. Больше никакой лжи. Я устала. На самом деле, не знаю, как я не подумала, что Корнелия ведь изначально друг Дэниела, его сторону она должна принять. Тем более всё-таки это я и напортачила. Но мне больше некуда было идти. Казалось, я осталась совсем одна в этом мире.

Не знаю, почему Корнелия так добра ко мне, но она ни разу не осудила меня. Будто поняла, хотя даже я не понимала сейчас саму себя.

Она заверила, что мы сможем придумать выход из этой ситуации, хотя я знала, что это невозможно.

***

На следующее утро я проснулась очень рано, несмотря на то что практически не спала всю ночь. Сначала мы очень долго говорили с Корнелией, которая в тот вечер осталась из-за меня в общежитии, хотя она всего лишь ненадолго хотела заехать за вещами и вернуться к Майку. У меня не было абсолютно никаких сил говорить, но в тот же момент я не могла заткнуться. Будто всё то, что я хранила в себе годами, хотело вырваться наружу.

И наконец-то я могла позволить всему этому произойти. Держать это внутри было практически непосильной ношей. Вроде как, казалось, стало даже немного легче.

– Извини, – это были мои первые слова, как только я увидела, что Корнелия тоже не спит.

– Я сделаю нам кофе, голова просто чугунная.

Я не знала, как мне благодарить ее. Это первый человек, который не осудил меня, узнав, как и что я натворила. Первый человек, который пытался делать вид, что я не дерьмо-человек. Обычно за малейшую оплошность люди уже готовы тебя освистать.

– И так, какие у нас планы на сегодня?

Выпив большую часть кофе в наших чашках, мы уже были способны разговаривать.

– Я сегодня же найду квартиру, а ты занимайся теми планами, что были до того, как я вчера ворвалась к тебе.

– Еще чего, будешь выбирать квартиру без меня? Такое возможно ли?

– Думаю, я в состоянии. Отвлекусь хоть.

– Да с этим никто и не спорит, но, вдруг, ты выберешь такую квартиру, где мне не понравится пить кофе на кухне? Это же очень важно, я собираюсь зависать у тебя постоянно! – улыбнулась Корнелия так искренне, что капля радости перепала и мне. Но ненадолго. Мысли сразу же вернулись к моему реальному положению дел, забирая с собой и чувства.

– Ладно, тогда без тебя никуда. Надеюсь, мы справимся быстро, а квартира, попадется очень удачная сразу.

– Звучит, как тост, – и мы цокнулись нашими чашками с кофе.

***

Не много, не мало, но шесть квартир объехать нам всё-таки пришлось, чтобы найти более-менее подходящую мне. Небольшая, двухкомнатная квартира в светлых тонах и с просторной кухней, расположенная недалеко от университета, удовлетворила мои запросы, поэтому с владельцем все дела мы решили сразу. У меня не было времени ждать.

– Ура! – вскрикнула Корнелия, как только последний чемодан был занесен в квартиру.

Я была не так воодушевлена, но чувствовала себя в месте, где нет духа моей матери, намного лучше. Теперь я могла спокойно жить и не вспоминать о ней, ведь больше никак она на меня повлиять не могла. К счастью, каким бы податливым не был мой отец в свои годы, он сделал всё так, чтобы материальным обеспечением с моего совершеннолетия, могла управлять только я. У мамы, даже имея аргумент в виде того, что она моя мать, не было ни малейшего полномочия на прикосновение к этим деньгам. Ни заморозить, ни потратить, ни уничтожить она эти деньги не могла. Папа позаботился обо мне.

Я мысленно попросила прощение у своего отца за все свои поступки. Я верила, что он наблюдает за мной, поэтому мне было очень стыдно за всё, что я сделала. Отец любил Дэниела в детстве, знал, как я его обожала. Теперь папа должен быть очень недоволен мной.

***

Я не видела Дэниела около недели. То, как раньше мы постоянно пересекались, теперь исчезло. Я искала его в каждом человеке, но всё впустую. Потом Корнелия сообщила мне, что Дэниел уехал к отцу по рабочим моментам. И неизвестно, как надолго.

Я же пыталась как-то прийти в себя. Я даже не могла сказать, что чувствую себя плохо или несчастно. Казалось, я совсем никак себя не чувствую. Абсолютное опустошение внутри. Будто у меня забрали огромную часть души. Так оно и было.

***

– Хочешь поговорить? – ко мне неожиданно за столик подсаживается Майк, забрав стул, стоявший за другим столом, не обращая внимания на недовольные восклицания ребят. Я специально выбрала самый маленький столик в самом укромном уголке этого кафе, чтобы никто не решил меня потревожить, но Майк никогда не обращал внимания на такие «мелочи». Его вовсе не заботило, если вдруг кому-то это покажется вмешательством в личное пространство. Он вообще никогда не задумывался о второстепенных вопросах, когда он наметил себе явную цель. Майк протянул мне один из стаканчиков с кофе, находившихся в его руках. Я вдохнула поглубже приятный кофейный запах, но не почувствовала, как раньше, себя лучше от этого. Я вообще чувствовала себя совсем уж препогано. Я уверена, что для него явно не секрет, почему я здесь в таком состоянии, почему мы больше не пересекаемся с Дэниелом, а, значит, и с ним тоже общение не было и, наверное, не могло уже быть таким, как раньше.

– Думаю, что нет, но спасибо, – резко, но мягко произношу, взяв кофе. В глаза стараюсь не смотреть, просто не могу. Мне странно, что он вообще заговорил со мной. Может, он не знает истинной причины? Может, он вообще ничего толком не знает? Иначе, почему бы ему тогда с выражением лица опытного психолога вдруг захотелось сесть за мой стол.

– Тебе есть с кем поговорить в таком случае? – я еле слышно засмеялась, а Майк заерзал на стуле, точно чувствуя себя очень некомфортно. Кажется, ему никогда не приходилось ранее делать искренние попытки помочь девушке с разбитым сердцем. Я готова поспорить на любые деньги, что это у него впервые. И как же я, дура, ошибалась в этом человеке. Точно так же, как во мне ошибся Дэниел. И как я ошиблась сама в себе.

– Я все чаще убеждаюсь, что ты просто восхитительный друг. И я спокойна, что у Дэниела есть ты. В таком случае, за него почти не приходится переживать. Жаль, что у меня не было в свое время такого друга. Возможно, всё сложилось бы иначе.

На последнем предложении я все-таки решаюсь посмотреть на своего собеседника. Он моргнул, а потом его глаза стали еще огромнее, хотя у него и так большие глаза. Думаю, он не ожидал такое вдруг услышать. Не от меня, по крайней мере. Я сама не ожидала, что скажу такое, просто оно само слетело с языка. Но я бы не стала забирать свои слова, в любом случае. Я сказала то, что считала нужным. И сказала бы еще тысячу раз, будь в этом хоть какая-нибудь необходимость. Я сроднилась с Майком и Корнелией за то непродолжительное время, пока мы знакомы. И это лучшие люди, с которыми мне посчастливилось познакомиться в этой жизни. Дэниел действительно в надежных руках.

– Рэйчел, я и твой друг тоже, что бы там не произошло. Я хочу, чтобы ты это знала. Мне нужно, чтобы ты это знала, хорошо? Вне зависимости от того, что произошло, происходит или вдруг произойдет. Мы друзья, ты всегда на меня можешь рассчитывать.

– Знаю, спасибо за это, Майк, – мне стало тяжело находиться в компании этого прекрасного человека. Я чувствовала себя еще хуже, не понимая, почему он ко мне все еще так хорошо относится, после того как я поступила с его лучшим другом. – Ты тоже должен знать, что всегда можешь положиться на меня. В совершенно любое время, в совершенно любой ситуации.

– Я рассчитывал на это, – уголки его губ еле заметно взлетели вверх, но потом он снова стал серьезным. Мы несколько минут сидели в полной тишине, я опустила глаза, пока он крепко сжимал мою руку для поддержки. Это помогло мне сильнее, чем если бы я решилась излить свои чувства и переживания словами.

После очередного вопроса, может ли он мне хоть чем-то помочь, и моего отрицательного ответа, который сопровождался тысячей слов благодарности, парень извинился и отправился по своим делам. И как только за ним закрылась дверь кафе, я разревелась, закрыв лицо руками. Думала, что не могу чувствовать себя хуже, но после этого разговора поняла, что это еще не предел. Мне было больно от того, что я врала этим людям, а теперь у меня даже нет сил в этом признаться им. Я надеюсь, что Корнелии хватит сил позаботиться не только о Майке, но и о Дэниеле. Я все еще не могла переварить ту информацию, которую узнала от него. И мне совсем не хотелось возвращаться в свою новую квартиру, которая стала моим новым домом после того, как Дэниел открыл мне правду о поступке моей матери. Матери, которая даже не попыталась выйти со мной на связь после всего, что произошло. Ни звонка, ни сообщения. Возможно, у нее есть какие-то способы узнать о том, где я и как я, но даже так я сомневаюсь, что она этим заинтересуется.

Единственное, что не давало мне покоя, это почему она второй раз уже поступает так с нами с Дэниелом. Что у нее в голове, что она снова решила нас разлучить? И, что важнее, почему она сделала это много лет назад?

Как только я смогу нормально соображать и существовать, займусь этими вопросами. А пока мне абсолютно не интересна жизнь.

***

– Дэни...- я вижу его в коридоре университета и только делаю шаг в его сторону, как к нему быстрым темпом приближается темноволосая девушка и вдруг обнимает его.

– Я так соскучилась, дорогой! – доносится до меня ее голос, пока я в ступоре не могу и пошевелиться. Это Лидия. Та самая ненавистная мне совсем не «подружка» Дэниела. Сразу набросилась на него, даже времени для приличия не выждала. Овца.

Я не хотела слушать и смотреть на это милое представление, поэтому передумала заводить разговор с Дэниелом, по крайней мере, сейчас. Тем более, к счастью, прозвенел звонок, и я направилась на следующую пару.

Это было почти бесполезное времяпровождение, потому что я абсолютно не слушала преподавателя. Я даже не знаю, что делала. Просто высидела время до конца занятия, встала и ушла.

На парковке по пути к машине я увидела Дэниела. Во мне сразу восстало два лагеря: пройти мимо и сделать вид, что я его не увидела, потому что он именно так и сделал бы, или подойти и попробовать поговорить. Разумнее было дать время ему успокоиться, а мне собраться с мыслями, но разве разум работает в такой момент? Я, конечно же, направилась к Дэниелу, не обращая внимания на людей вокруг.

– Дэниел?

Дэниел аж дернулся от моего голоса. Обидно. Внутри меня всё сжалось, я жалела, что не выбрала другой вариант, но пути назад не было.

– Что тебе нужно?

– Ладно, хорошо. Почему бы нам не поговорить обо всем спокойно?

– Спокойно? Да я видеть тебя не могу! А ты просишь поговорить? Ладно я, придурок слепой, не понял, что к чему, но, черт подери, ты молчала всё это время. Да что там, ты молча ненавидела меня без причины столько лет!

–Я же не знала! – пыталась защититься я.

– Вот именно, Рэйчел! Ты не знала, а должна была сперва всё выяснить. Ты должна была спросить у меня!

– Да, наверное! Дэниел, людям свойственно ошибаться, разве не так?

– Людям свойственно задавать вопросы, Рэйчел. Сейчас слишком поздно. Поздно о чем-либо говорить.

Я знала, что всё кончено, но я не могла оторвать взгляд от Дэниела. Будто это последний миг, когда я вижу его, пытаясь запомнить каждую мелочь, запомнить его целиком. Так хотелось прикоснуться к нему хоть на секунду.

– Ты теперь с ней?

– Что? – настолько разъяренного лица у Дэниела я еще никогда не видела. Мне стало страшно, вдруг я испугалась, но уже не было возможности отступить.

– Я спросила, ты теперь встречаешься с Лидией? Ответь же.

– Я не обязан тебе ничего. Совсем ничего.

– Ответь мне, Дэниел! – не контролируя себя, я стукнула его кулаком в грудь. Еще и еще, не имея никаких сил остановиться. Я была так сломлена. – Может, ты влюблен в неё? Я должна знать хотя бы это. Мне нужен один ответ. Всего одно слово, Моритц.

– Я больше не хочу любить тебя, Рэйчел Уайт!

– Моя фамилия – Бёртон.

– А мне плевать.

Дэниел резко отошёл, сел в машину, и через секунду его и след пропал. Я стояла разбитая и уничтоженная посреди парковки на глазах у десятка людей, но мне было все равно. Я не знала, что мне делать дальше. Почему всё это происходит со мной?

На ватных ногах я дошла до своей машины и села внутрь. Ехать я не могла, потому что мои руки трусились, дрожь никак не проходила, голова закружилась, а в глазах потемнело. Еще немного, и я могла бы потерять сознание, но пыталась держать себя в руках.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.