«Похороны не для мертвых.
Они для живых»

Джон Грин* «Виноваты звезды»

Проснувшись около девяти утра, я заметила, что дочери еще спят, поэтому отправилась готовить завтрак. К тому моменту, как я заканчивала, Белла уже проснулась и, увидев меня накрывающей на стол, отправилась будить сестру.

Утро было мрачным. Солнца было катастрофически мало, все небо было затянуто тяжелыми тучами. Я бы и не удивилась, если вдруг в самый разгар дня на улице пошел первый в этом году дождь или новая порция снега. Хотя, учитывая особенности нашего климата, было вероятнее, что пойдет дождь, потому что снег позднее первой половины февраля не выпадал почти никогда. А сейчас был уже самый разгар апреля.

Когда стрелки часов приближались к одиннадцати часам утра, девочки пошли собираться, потому что на сегодняшний день у нас была запланирована поездка в торговый центр. Прибрав на кухне и поставив всю посуду в раковину, намереваясь помыть ее вечером, я отправилась следом за ними.

Все то время, что нас не было дома, я находилась в состоянии прострации, но, тем не менее, понимала лишь одно: если я уйду в себя, как сделала в свое время моя мать, то могу сломать жизнь своим дочерям. А они – последнее, что у меня осталось. Я не хотела травмировать их психику, поэтому старалась держаться. Пусть даже делать вид, что со мной все в порядке, было невероятно тяжело, но, тем не менее, мне это удавалось. Решив ни в коем случае не предаваться своим воспоминаниям, я заехала в аптеку и купила антидепрессанты. Благо, если на руках есть лицензия врача, их продают без рецепта. Конечно, было бы маловероятно, что такие сильнодействующие препараты продали по лицензии хирурга, но, опять же, здесь стоит радоваться мне, что фармацевты редко когда вчитываются в документы подобного рода.

Оказавшись в торговом центре, мы первым делом отправились выбирать одежду к похоронам, поскольку в наших гардеробах не нашлось ничего подходящего. Оплатив покупки, решили зайти в кафе на обед, после которого отправились домой.

Около пяти часов вечера мы уже оказались дома и, в очередной раз без лишних разговоров, разбежавшись по своим укромным уголкам, стали ждать наступления ужина. Чтобы хоть как-то отвлечь себя я помыла посуду и затем отправилась в библиотеку, чтобы в очередной раз заняться своей работой.

Около половины девятого я выбралась из своего «убежища» и к собственному удивлению отметила, что девочки тоже спустились вниз и заняли гостиную.

Увидев их на привычных местах, занятых их привычными делами, я немного успокоилась. Но, поскольку была вымотана в эмоциональном плане мыслями о четверге и была не в состоянии готовить ужин, я предложила заказать пиццу. Тори ответила согласием, а Белла, словно даже не слышала, о чем шла речь, просто кивнула.

Оставшаяся часть вечера прошла словно в тумане. Я сидела и листала каналы по телевизору, в надежде, что смогу найти хоть что-нибудь более-менее сносное для просмотра, Виктория продолжала читать книгу, которую начала на прошлой неделе. Хотя, скорее всего, она просто делала вид, нежели действительно читала, потому что страницы были открыты слишком долго при ее стандартной скорости чтения около двухсот пятидесяти слов в минуту. Изабелла же сидела в кресле, прижав колени к груди, и копалась в своем смартфоне.

Когда стрелки часов стали приближаться к одиннадцати часам вечера, девочки решили пойти спать. Я не заставила долго ждать и уже через несколько минут после них отправилась следом.

В очередной раз надеясь, что Они не придут, я включила классическую музыку и выпила таблетки, при этом, разумеется, оставив включенным свет.

Среда полностью выпала из моей памяти, и я даже не заметила, как наступил день похорон. Утром, дабы собраться с мыслями, я вышла на веранду. Прохладный апрельский воздух приятно освежал, прочищая голову от лишних мыслей. Переведя взгляд на крыльцо, я увидела свежий выпуск газеты. Стоило мне его развернуть, как в глаза сразу бросился гигантский заголовок, занимающий едва ли не половину главной страницы: «Министерство охраны природы штата Джорджия пребывает в замешательстве». Чуть ниже была приписка: «стр. 4».

Меня обеспокоил заголовок, что заставило, не раздумывая, открыть нужную страницу.

«Минувшим утром во время пробежки по парку «Шеди Валлей Парк» в Атланте некий Оскар Уилсон обнаружил пять мертвых волков.

«Я просто вышел на обычную утреннюю пробежку. Мое внимание привлекло странное пятно, расположенное прямо у меня на пути. Оказавшись поблизости, я увидел, что это был волк. Мертвый волк. Осмотревшись рядом, я обнаружил еще четырех животных в радиусе полумили от первого. Мне было известно, что территория парка является заповедной, поэтому, вернувшись домой, я сразу позвонил в администрацию парка», — рассказал в интервью мистер Уилсон.

«Нам поступило сообщение из заповедной зоны о мертвых животных, — сообщил Стивен Герт, министр по охране природы штата Джорджия. – Это сразу смутило меня, но проигнорировать мы не имели права. Выехав на место и увидев своими глазами волков, стало понятно, что это был вовсе не розыгрыш. Тела обнаруженных животных были немедленно отправлены на экспертизу».

По последним сообщениям, нашим редакторам стало известно, что причиной смерти всех животных стал разрыв сердечной мышцы. Но так ли это? Возможна ли в природе массовая смертность по одной причине? Примечательно то, что в данном парке не имеются никаких животных, кроме птиц и грызунов. Что привело хищников в город? Как они здесь оказались, если во всем штате не зарегистрировано ни одного волка? Вероятно, эти и многие другие вопросы так и останутся без ответа. По крайней мере, пока министерство не посчитает нужным обнародовать результаты экспертизы».

Меня взволновало данное сообщение. Оно подтверждало мои самые худшие опасения. Но долго думать на эту тему мне не позволил замаячивший на горизонте знакомый автомобиль. «Тойота «Камри»», принадлежавшая моему бывшему мужу, аккуратно припарковалась на подъездной аллее моего дома, едва не задев мой «Хаммер».

Лесли приехал с утра пораньше и ждал в гостиной, пока мы соберемся. Мне не требовалось много времени, чтобы собраться, а потому, пока девочки делали последние приготовления, предложила бывшему мужу попить чай. Когда все наконец-то были готовы, мы разошлись по машинам и поехали на кладбище.

Как принято, прощание проходило возле открытого гроба. Увидев тело сына, мой бывший муж потерял дар речи. Хотя оно и не удивительно. У меня ведь не было нормальной возможности подготовить его к тому, что случилось с Эдвардом. Но то, что позволила себе показать я, даже отдаленно не говорило о том, что творилось на самом деле в моем сердце. Я всеми силами старалась держать лицо, хотя и знала, что мне это дается очень и очень плохо.

Последние дни оказались для меня настолько выматывающими в эмоциональном и физическом плане, что, казалось, словно все чувства, которые способен испытывать человек, в один миг попросту улетучились, оставив на своем месте пустоту.

Собственно, это и было единственное, что я ощущала. Пустота, заполняющая внутри меня все, до чего только ей удавалось достать.

Я не могла смириться с потерей сына, но, несмотря на боль, которую продолжала испытывать, так и не смогла проронить ни одной слезинки. Я чувствовала себя бесчувственной машиной, которая вдруг, ни с того, ни с сего, оказалась в каком-то чужом, непонятном для нее, сне...

Несмотря на то, что все прощание заняло немногим больше двух часов, мне казалось, будто прошло намного больше времени. В тот момент, когда уже закрытый гроб опускался в яму, которая отныне будет последним пристанищем моего мальчика, в моих глазах потемнело. Еще чуть-чуть и я бы потеряла сознание, если бы, конечно, в этот момент Лесли не заметил моего вида и не взял под руку. Я чувствовала, как кровь в один миг отхлынула от моего лица, а сердце на мгновение замерло, но достаточно быстро вернулось к прежнему ритму. Бывший муж отвел меня на пару метров в сторону. К счастью, в тот момент подул порыв прохладного ветра, прояснив немного мое сознание.

— С тобой все в порядке? – поинтересовался Лес тихим голосом, чтобы нас никто не слышал.

— Да, — тонким и таким же тихим голосом ответила я.

— Уверена? – уточнил он.

Вместо ответа я кивнула, после чего он отпустил мою руку и, удостоверившись, что я пришла в себя, позволил вместе с ним вернуться к детям и остальным родственникам, и друзьям. К тому моменту, как мы вновь заняли наши места, почти все уже было закончено. Положив цветы на могиле Эда, мы развернулись и пошли в сторону парковки.

—Лес, ты не мог бы подвезти дочерей домой? Я хочу прогуляться.

Я понимала, что сейчас мне нужно хотя бы час побыть наедине с собой без людей, посторонних ушей и лишнего шума. Потому что, только находясь один на один с собой, я могу быть той, кто я есть, не боясь при этом ранить тем или иным своим действием других близких мне людей.

— Если ты не возражаешь, я бы хотел забрать их к себе до вечера, — попросил он, открывая заднюю дверь своей машины.

— Хорошо. Вечером я за ними приеду, — тихо ответила я, опять сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. — Девочки, садитесь в машину.

Теперь, смотря вслед уезжающему автомобилю, я наконец-то смогла отойти от толпы друзей и родственников, пришедших попрощаться с Эдвардом.

Продолжая находиться в состоянии прострации, я села за руль автомобиля и отправилась к реке с мыслью, что тихая вода и спокойная местность помогут мне прийти в себя и осознать все происходящее.

По дороге я, то и дело, путаю педали и не различаю сигналов светофора. От аварии меня спасло только то, что на дорогах, по которым лежал мой путь, в этот час практически не было машин.

Поворачивая на последнюю улицу в сторону реки, замечаю маленькую тень, бросившуюся мне под колеса. В то же мгновение я ударяю по тормозам и в ужасе выскакиваю из машины. Захлопнув дверь, решаю посмотреть под авто. Тенью оказался кот. Красивый. Черный, словно смола, с белыми подпалинами и яркими зелеными глазами.

Вытащив кота, я быстро поверхностно осмотрела его. На первый взгляд казалось, что он не пострадал, но дополнительная проверка и лишнее мнение точно не помешало бы. Все-таки, я не ветеринар, а всего лишь хирург и практически никогда за всю свою жизнь не имела никаких дел с животными.

— Ну и как тебя зовут? — спросила я, крутя его ошейник в поисках брелока.

Вот и он. Здесь написано «Эд», а с обратной стороны: «Если нашли — оставьте себе».

Эд? Эд! Этот кот неспроста бросился именно мне под колеса! Я в этом уверена! Этот кот — знак от моего сына!

— Ну и что мне с тобой делать, Эд? – спросила я, брезгливо держа животное в вытянутых руках.

— Мяу-у, — раздалось в ответ, после чего пушистый комок потянул ко мне свои передние лапы и, вцепившись в мое платье, не оставил мне другого выбора, кроме как прижать его к себе. Как только его морда коснулась моего плеча, кот замурчал. Еще никогда мне не доводилось слышать, чтобы коты так громко мурчали.

— Мяу с тобой делать? — сказала я, улыбнувшись и забираясь с котом в машину. — Пойдешь ко мне жить?

— Мур-р-р, — ответил кот, начиная тереться головой о мой подбородок.

— Ладно. — Положив Эда на соседнее сидение, я нажала педаль газа и, теперь уже не одна, тронулась в путь.

Разумеется, о моем первоначальном плане, который заключался в поездке к реке, пришлось забыть. А что еще делать? Пришлось разворачивать машину и возвращаться обратно в город. Прямиком в ветеринарную клинику.

Я не знала, где в городе есть клиники для животных и какой у них уровень, поэтому пришлось достать телефон и с его помощью быстро найти ту, что была поближе к нашему нынешнему местоположению и имела более-менее хорошие отзывы.

— Как зовут вашего кота? — спросила Мила Платт, записывая нас в журнал, прежде чем осмотреть животное.

— Эд.

— Что случилось? – спросив несколько моих данных и внеся их в журнал, поинтересовалась она.

— Этот кот бросился под колеса моей машины. На ошейнике написано «если нашли — оставьте себе». Я хочу, чтобы вы его осмотрели, — ответила я, поглаживая пушистика на смотровом столе.

— Вы хотите отдать его в приют?

— Нет. Я хочу оставить его себе.

— Хорошо. Значит, заявку заполнять не надо, — сказала доктор Платт, с облегчением выдохнув и начиная осмотр Эда. — Для начала, пройдите в седьмой кабинет на рентген, а потом, вне очереди, вернитесь ко мне.

— Хорошо.

Именно так мы и поступили. Правда, когда его нужно было фиксировать, кот начал вырываться и царапаться. Из-за его поведения врач, — юная девушка, вероятнее всего студентка, которая проходила здесь практику, — и я получили по несколько довольно глубоких царапин от его острых, словно бритвы, когтей. В этой клинике снимки были цифровыми и, насколько мне позволяли мои знания травматологии, пусть и человеческой, я могла сделать вывод, что с костями у Эда было все в полном порядке.

Когда нужные проекции были сделаны и снимки отправлены нашему врачу, мы с котом пошли обратно.

— В целом, все в норме. Он здоров, — сообщила она радостную новость, рассмотрев рентген. – Но перевозить его лучше в клетке. Состояние кожи хорошее, по зубам видно, что за ним ухаживали. Он довольно молодой. Если перевести в человеческие, то ему лет пятнадцать-шестнадцать.

Эта новость еще больше заставила поверить меня в то, что чудеса в самом деле встречаются и, возможно, этот кот действительно был весточкой с того света от моего любимого сына...

Заплатив за кота, я отправилась посмотреть зоотовары. Пока мы были в клинике, наступил вечер и, купив коту корм, клетку-переноску и домик, мы отправились забирать Беллу с Викторией.

Убрав все принадлежности в багажник, я поставила клетку на переднее пассажирское сидение, и мы тронулись в путь. На улице уже начинало темнеть и вдоль дорог стали зажигаться фонари.

Всю дорогу Эд проспал, а когда мы приехали, первое что я услышала, было:

— У нас теперь появился кот? – как обычно, одновременно спросили дочери.

— Да. Он бросился мне под колеса, — ответила я, открывая перед ними заднюю дверь своего автомобиля.

— И ты не собираешься его возвращать? — спросил Лесли.

— Нет. У него на ошейнике написано, что если нашли, то возвращать не надо. Поэтому, теперь он мой, — пояснила я.

— Понятно. В таком случае, коту повезло, — с улыбкой констатировал Лес.

— Ты прав, — ответила я своему бывшему мужу. — Поехали? — обратилась я к дочерям.

— Да.

К тому моменту, как мы отъехали от дома их отца, на улицы города уже опустилась вечерняя темнота. Солнце спряталось за горизонт, но даже Луны до сих пор еще не было видно.

Так мы неслись на полной скорости по практически безлюдным дорогам вечерней Атланты, подсвеченной фонарями и яркими вывесками.

Вернулись домой мы голодными, потому что чай с печеньем, который дочки пили у их отца, назвать едой было сложно, а я практически половину дня провозилась с животным. Чтобы не заморачиваться с готовкой на ночь глядя, мы заказали китайскую еду, которую так любили девочки. Правда, с доставкой нас немного подвели, но, все-таки, курьер успел все доставить вовремя.

Полистав телевизор, мы решили остановить выбор на каком-то неизвестном мне шоу. Все равно сейчас телевизор играл для нас не более чем роль фона, потому что каждая была полностью погружена в свои мысли.

Когда ужин был закончен, сестры взяли в руки спящего на подушке в кресле кота и отправились рассматривать его, изучая вплоть до каждой мелкой детали. Казалось, девочки думали, что увидят в нем своего покойного брата.

К моему удивлению, так оно и было. Они смогли обнаружить в нем немало сходства с Эдвардом, что лишний раз подтвердило мою догадку о том, что кот был послан моим сыном в качестве знака.

Когда стрелки часов пробили полночь, всеми нами было принято решение, в конце концов, пойти спать. Я хотела забрать кота к себе, но не стала спорить с детьми, когда сестры изъявили желание тоже спать с ним. Поэтому было принято еще одно решение – двери наших комнат будут открыты, и, если Эд захочет, пускай сам решает в какой комнате ему спать и где вообще ходить в доме.

Я надеялась, что появление этого пушистика в моем доме хоть как-то поможет избежать новой встречи с Призраками, а потому, с этой надеждой, отправилась спать. Рассчитывая, что новый день принесет мне хоть какое-то облегчение.

-----------------------

*Джон Грин — американский писатель, автор книг для подростков.