«Оставайтесь сильным.
Даже когда ощущаете,
как все вокруг разваливается»

Автор неизвестен

Утром я просыпаюсь от множественных толчков и крика:

— Мам! Вставай!

— Который час? — сонным голосом спросила я, едва различая сквозь пелену перед глазами силуэт собственной дочери и пытаясь понять, кто именно из сестер меня разбудил.

— Девять утра! – крикнула она, выходя из комнаты.

— Сколько?! ЧЕРТ! Как я умудрилась проспать?! — вскрикнула я, соскакивая с постели и, в то же мгновение, падая обратно о резкой боли в лодыжке.

Проклятие! Я же вчера ногу повредила!

С трудом одевшись и в спешке пропустив завтрак, я, хромая, пошла к машине. Стоило только мне сесть в кабину, как раздался телефонный звонок:

— ТЫ ГДЕ ПРОПАЛА, ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! — закричал Мэтью Райт в трубку, да с такой силой, что мне пришлось убрать телефон от уха, чтобы не оглохнуть. — Я пришел к тебе в ординаторскую — никого нет! Спросил на посту — даже не появлялась!

— Я проспала. И травмировала ногу. Уже сижу в машине, – спокойным тоном пояснила я, понимая, что в данном случае крик вряд ли сможет сделать ситуацию лучше. И, даже если вдруг это произойдет, то последствий не миновать.

— ЕСЛИ ТЫ НЕ ПОЯВИШЬСЯ В МОЕМ КАБИНЕТЕ В ТЕЧЕНИЕ ТРИДЦАТИ МИНУТ, МОЖЕШЬ ИСКАТЬ ДРУГУЮ РАБОТУ!!! – Этот выкрик заставил меня поморщиться, ведь сейчас я не успела вовремя отодвинуть телефон и вся ярость его крика обрушилась прямо на мое правое ухо, в котором теперь стоял тихий, но надоедливый, звон.

— Хорошо! — отключая телефон, сказала я, одновременно ударяя по газам, и, превышая скоростной режим, поехала на работу.

Что, черт возьми, с ним случилось? Я впервые слышу, чтобы этот Мистер Спокойствие повышал голос... Тем более на женщину!

Едва не попав дважды в автокатастрофу, причиной которой могло стать мое опоздание, я, с горем пополам, доехала до работы. К счастью, в этот раз мне повезло и на парковке для сотрудников имелось свободное место. Правда, теперь я ждала, что в понедельник мне должно будет прийти письмо со штрафом за превышение скорости. Ну да ладно, лучше заплатить сотню, чем потерять работу.

Подойдя к кабинету Райта, я посмотрела на время нашего разговора. Прошло двадцать девять минут... Пусть только попробует хоть заикнуться про увольнение!

— Доктор Райт, будьте добры, объясните, чем вызвана такая бурная реакция на первое в моей карьере опоздание? — спросила я, нарочито официальным тоном, заходя в кабинет.

— Причина очень проста, доктор Вик. Сегодня, как вы, вероятно, забыли, вам назначена работа со студентами четвертого курса. — По его тону понятно, что первая вспышка гнева прошла, сменившись спокойствием. Теперь уже вопрос заключался в другом: хватит ли этого спокойствия, чтобы он не сорвался на меня вновь, но, теперь уже не по телефону.

— Проклятье! Вы правы, я, действительно, забыла, — согласилась я, ударяя себя ладонью по лбу.

— В таком случае, поторопитесь. Студенты ждут вас в ординаторской, ответил он, после чего занялся, лежащими на столе, бумагами, давая понять, что на данный момент разговор окончен.

Как только проблема была разрешена, я покинула его кабинет, находящийся на втором этаже больницы, и направилась в свое отделение.

Поднявшись на пятый этаж, я быстро прошла мимо поста и направилась прямо в ординаторскую. Когда я вошла туда, то увидела, что буквально все места и поверхности, на которые так или иначе можно было сесть, были заняты юношами и девушками в медицинской одежде. Их вещи, как и внешний вид, были слишком идеальными.

В самом начале пути мы все себя так вели и так выглядели. Но, со временем, становится уже не до подобного рода мелочей. Пусть, наши вещи остаются аккуратными и отутюженными, мы забываем о том, чтобы носить медицинские колпаки или шапочки. Маски все чаще болтаются в карманах, нежели на лице или, хотя бы, подбородке. То же касается и перчаток.

— Вы все – четвертый курс? — спросила я, заходя в ординаторскую и видя там около двадцати студентов.

— Да, все верно. Я – Льюис Дейл. Староста, — ответил высокий худой парень в больших круглых очках, которые, казалось, занимают большую часть его лица.

— Хорошо. Я — доктор...

— Вы – доктор Джоанна Вик. Я про вас очень много читал, — сказал Дейл, перебивая меня.

— Мне это очень приятно, но давайте договоримся, впредь меня не перебивать и представляться я буду сама! – отрезала я, начиная заводиться.

— Прошу прощения, — понурив голову, ответил он. — Я просто хочу добавить, что всегда восторгался вашей выдержке. Проводить операции, которые длятся едва ли не до двух суток... Именно под впечатлением от вашей работы я выбрал хирургию.

— Повторюсь, мне это очень приятно. Но давайте, все же, перейдем к работе. Как за меня уже ответили, я – доктор Вик, заведующая хирургическим и нейрохирургическим отделениями этой больницы, — представилась я. — На ближайший день вы закреплены за мной. Все что мне от вас требуется — не пререкаться, не отставать и выполнять все, что вам будет сказано. Ясно?!

— Да, — нестройным хором ответила группа.

— Насколько мне известно, на этой неделе вы уже посетили и посмотрели, как идет работа в пяти разных отделениях. Позже, когда вы перейдете в ординатуру, вам придется проходить практику в этих же отделениях по несколько месяцев в каждом, чтобы позже вы сделали выбор, в какой именно сфере хотите работать. Конечно, даже если вы уже определились, это не станет исключением, потому что свою оценку получить должен будет каждый. Кроме этого, когда из ординаторов вы уже станете полноправными врачами, никто не запрещает вам переходить между отделениями. Но, тем не менее, лучше определиться во время общей практики, чтобы не тратить собственное время впустую, — посоветовала я, вспоминая, сколько подобных случаев было в моей больнице. По итогу люди просто теряли год, — а то и не один, — после чего половина таких учеников попросту бросало медицину. — Пока для вас первое задание: идите на пост и ждите меня там. Мне нужно переодеться.

— Хорошо, — вновь ответил «хор», выходя из ординаторской.

Я быстро сменила уличную одежду на рабочую форму и, накинув халат, вышла к студентам. Они уже стояли возле поста, своей толпой закрывая сортирующую за стойкой бумаги медсестру.

— Привет, Анжела, — поприветствовала я старшую медицинскую сестру, подойдя к посту. — У меня ощущение, что у нас в отделении ты – единственная медсестра.

— Поверьте мне, доктор Вик, не только у вас такое ощущение, — смущенно улыбнувшись, ответила женщина. В свои тридцать два она уже имела десятилетний опыт работы в нашей больнице и еще ни разу не опоздала и не пропустила рабочего дня, даже если в тот день была не ее смена. — Сколько пациентов возьмете?

— А их что, настолько много, что есть возможность выбора? – парировала я, что заставило многих студентов улыбнуться и начать перекидываться двусмысленными взглядами.

— Да. На данный момент осталось четверо новых и двое сегодня ждут операции. Остальных уже разобрали, — ответила она, посмотрев на меня исподлобья в ожидании ответа

— Давай всех.

— Вот, — сказала Анжела, передавая мне карты поступивших и листок с расписанием операций. После чего она подошла к доске, расположенной в паре метров за ее спиной и записывая там мою фамилию напротив имен двух ожидающих операцию, пациентов.

11:40 — острый аппендицит. Пациент: Нора Браун, 17 лет.

17:00 — удаление селезенки. Пациент: Алекс Дэвидсон, 29 лет.

Интересно, в этом году мне попадется еще хоть один случай, нуждающийся в нейрохирургии? Так ведь и навык растерять можно...

— Это наша работа на сегодня. Две операций и четверо поступивших, — громко огласила я для студентов. — Теперь марш на обход! Потом будете наблюдать за ходом операций из смотрового помещения.

День выдался тяжелым. Я знала, что работать со студентами тяжело по опыту прошлых лет, но никогда прежде мне не приходилось делать это с травмой.

Завершив рабочий день около девяти вечера, я зашла в ординаторскую и, оставшись без сил, упала на наш диван. Травмированная нога изнывала так, что у меня, против собственной воли, выступили слезы.

Чертовы студенты! Чтоб я еще хоть раз согласилась их взять — да никогда в жизни! Даже к Лоунсу сходить не могу, чтобы разобраться со своей ногой.

Успокоившись, я, с трудом, дошла до шкафа, взяла сумку и вытащила оттуда свой телефон. Четыре пропущенных от дочерей и два от Томаса. Решаю разобраться со всем по порядку и набираю номер Беллы:

— Что случилось? – с ходу спрашиваю я.

— Ничего, мам! Просто мы хотели узнать, когда ты приедешь? Мы уже приготовили ужин и ждем тебя...

— Ужинайте и ложитесь спать без меня. Я буду часа через два. Может даже больше. На работе аврал. – К моему удивлению, лгать дочерям сейчас было намного легче. Возможно, оттого, что эта ложь частично являлась правдой. — Только-только закончила со всеми операциями. Осталась уладить еще пару проблем, и я приеду.

— Хорошо, мам. Мы тогда оставим еду в холодильнике, — ответила Белла. Дети уже привыкли, что время от времени мне приходилось задерживаться на работе. Бывали случаи, что меня запросто могли вызвать в больницу и посреди ночи. В такие моменты, чтобы не поднимать их, я просто оставляла записку на столе, на случай, если не успею вернуться к их пробуждению.

— Ладно. Пока! – коротко бросила я.

— Пока!

Одна проблема, если ее можно назвать таковой, была решена. Настала пора переходить к следующей... Закончив разговор с Беллой, я набираю номер Диксона:

— Привет, Джо! Как нога? – раздался его голос после первого же гудка. Должно быть, он ждал моего звонка, хотя это и маловероятно. Возможно, просто телефон лежал рядом, или Диксон сам собирался кому-нибудь позвонить.

— Привет, Том. Не знаю... Я так и не была у травматолога, – призналась я.

— Почему? – обеспокоенно поинтересовался он.

— Утром проспала... Получила за опоздание от главного. – Я усмехнулась. — Потом на меня скинули студентов... Весь день провела в операционных, да пробегала по палатам. Как-то времени не выдалось, знаешь ли! Сейчас собираюсь...

— Хорошо. Позже позвони, скажи, как дела.

— Ладно.

Беспокойство за мое состояние со стороны Томаса меня тронуло. Пожалуй, за последние двадцать пять лет моей жизни, это единственный случай, не считая моих детей, когда заботятся обо мне, а не я о ком-то...

Убрав телефон в карман, я отправилась к лифту, чтобы спуститься на этаж ниже в отделение травматологии. Лоунс, естественно, сразу отправил меня на рентген. Когда снимок был готов, я вновь вернулась к нему.

— Ну что, Джо, ничего серьезного у тебя нет. Обычный сильный ушиб. Две-три недели хождения с тугой повязкой и все восстановится, — сказал Ричард Лоунс, рассматривая рентген. — Тебе повезло, что я сегодня в ночную смену, а то некому было бы осматривать.

— И не говори, Рич. Спасибо, что принял. – Словесная благодарность была лишь малой долей того, что мне бы на самом деле хотелось сделать.

— Да не за что. Ты где умудрилась так упасть? – поинтересовался он, присаживаясь рядом со мной на кушетку.

— На лестнице оступилась, и вот, — сказала я, показывая рукой на лодыжку.

— Классика.

— Что?

— Классика. Примерно восемьдесят процентов людей получают такие ушибы, падая с лестницы, — объяснил он, начиная накладывать новую тугую повязку, взамен вчерашней, сделанной Томасом.

— Понятно.

— Значит так: каблуки и платформы – не носить! Повязку не снимать! Обезболивающие – пить! – проинструктировал Ричард. — Через две недели прийти.

— Ясно. Еще раз спасибо, — произнесла я, вставая и направляясь к двери.

— Не за что. Я всего-лишь выполнял свою работу. Удачи!

— И тебе! — ответила я, выходя из кабинета.

Едва дверь закрылась, я решила приступить к выполнению своего небольшого обещания, поэтому достала телефон и набрала номер Тома:

— Ну что с ногой? – не церемонясь, спросил он.

— Все в норме. Только очень сильный ушиб, — растягивая слова, произнесла я.

— Так это же отлично! Как ты смотришь на то, чтобы это отметить? Например, завтра вечером?

— Приглашаешь меня на свидание? – Я рассмеялась.

— Ну, можно и так сказать, – абсолютно невозмутимым тоном продолжал Диксон.

— Ну, я не возражаю. Только не завтра.

— А когда? – вновь поинтересовался он.

— Даже не знаю... Может, в пятницу? После нашего сеанса? – предложила я.

— Давай. Можно даже и вместо нашего сеанса, — произнес он с мечтательной интонацией.

— Посмотрим. Ты ведь, в первую очередь, мой психотерапевт, — подыграв ему, игриво ответила я.— Ладно, Том, до пятницы. Мне надо ехать домой.

— Счастливого пути! До встречи!

За нашим разговором я даже не заметила, как дошла до ординаторской и, быстро переодевшись в свою обычную одежду, собрала сумку и отправилась к парковке.

С новой повязкой ноге стало немного легче. Чтобы хоть немного убить тишину, которая слишком сильно давила на меня, я включила радио.

Приехав домой, я, не переодеваясь, отправилась на кухню. Ноги были словно ватные, но это не мешало травмированной части на каждый шаг откликаться хоть и незначительной, но все-таки болью.

Разогрев лазанью, я посмотрела на часы. Стрелки уже перевалили за полночь.

В этот момент я подумала, что сегодняшний день вышел слишком длинным, но мысль о том, что в воскресенье у меня всегда был выходной, немного грела душу и заставляла меня с некоторым спокойствием относиться к собственной усталости. Завтра я смогу с лихвой отдохнуть от сегодняшней переработки.

Поужинав, я отправилась спать, но сон не хотел приходить. Ни прохладную сторону подушки, ни таблетки, ни усталость мой организм не хотел считать достаточной причиной для того, чтобы заснуть. Примерно с час я пролежала в постели, вспоминая сладкозвучный смех Тома...

Хм... Интересно, что со мной происходит? Я уже давно не испытывала ничего подобного...

За всеми этими раздумьями, я не заметила, как все-же провалилась в сон...