«Астма¹ — это всего лишь иной способ жизни», — это я услышал впервые в семь лет, когда не мог понять, почему именно не могу дышать. Почему каждый выдох даётся с трудом.

С этого момента началась моя другая жизнь, в которой я больше не был обычным ребёнком, что мог резвиться на улице с другими детьми. На оставшуюся жизнь ингалятор с лекарством и постоянные ограничения стали для меня привычкой. Все амбиции стали лишь мечтами, когда руки медленно опускались вниз, бросая всё, к чему лежала душа, ведь это стало для меня запретом.

«Ты должен привыкнуть к этому, Субин», — слова матери так чётко отпечатались в моей памяти, что я продолжал помнить их по прошествии многих лет, хоть они отзывались болью в сердце, раня душу снова и снова.

Это было словно проклятие — жизнь, где ты знаешь, что не можешь делать те вещи, что так любил до того самого дня, пока не заболел. Проклятье, избавиться от которого невозможно.

«Астма может пройти с возрастом», — одна фраза вселяла столько надежды детской внушаемой голове, но была лишь сладкой ложью, которая никогда не могла стать правдой для меня.

И вот мне семнадцать — возраст, когда ты только начинаешь пробовать странную вещь, что зовут «жизнь» на вкус, так и не поняв, какова она для тебя: сладкая или всё же горькая. Возраст, когда ты познаёшь что такое любовь, когда понимаешь к чему именно лежит твоя душа и что именно ты хочешь от своей жизни. Но это не было таковым для меня.

В семнадцать лет, я всё ещё не знал чего хочу, перебирая в голове варианты, возвращался всего к одному — тому, чему отдал всё детство, но теперь это стало под запрет, ведь я даже не в силах нормально дышать. В семнадцать лет я снова слышал о новых запретах для меня. В семнадцать я снова понимал, что моя жизнь не вернётся к тому, какой была прежде, ведь всё решают лишь мои лёгкие. В семнадцать я продолжал слышать о том, что могу вылечиться, но это оставалось простой ложью.

Теперь мне двадцать, но я всё продолжал стоять перед нелёгким выбором. Выбором, что обязан был сделать, ведь теперь от этого зависела моя жизнь, моё будущее, которое, возможно, всё ещё не обречено. В двадцать лет я пришёл к тому, что встал перед выбором: соврать самому себе или родителям, что продолжали делать всё для меня.

Соблазн был выше меня. Он, кажется, переборол даже совесть, пока я не нажал «Отправить», что высветилось на компьютере. Затаив дыхание, я ждал, пока на экране продолжал вертеться значок загрузки.

«Ваша заявка отправлена в спортивный университет Ёнсун². Подразделение плавания».

Я сделал тот выбор, наконец перестав обманывать себя. Не имея возможности бросить мечту всей жизни, я принял решение сражаться за неё, дав самому себе слово не опускать руки впредь.

Стоя на пороге университета, я не мог до конца поверить, что именно сейчас начнётся моя большая ложь. Единственный шанс, чтобы выбраться из Ансана в Сеул — сказать родителям, что поступаю Сеульский Национальный Университет на специальность, что, по их мнению, подходила мне больше всего — государственного служащего.

Я не хотел лгать им, ведь понимал, что это может обернуться проблемами, преодолеть которые, возможно, я не смогу, но я больше не мог так. Астма — она стала моим проклятьем. То, от чего избавиться я не мог, как бы не хотел сделать этого. Она — проблема, которая будет преследовать меня всю жизнь. Она — мой иной способ жизни, что я познал. Она — постоянные запреты. Но я не хотел больше так. Я выбирал свою жизнь сам; я не хотел больше опираться на запреты, что преследовали меня с семи лет, когда я впервые не смог сделать вдох, что был до этого так привычен.

В тот день все были напуганы, ведь никто не знал что делать. Детскую грудь стеснило в один миг, каждый вдох и выдох, дававшиеся с трудом, отдавались непонятной болью где-то там в груди. После этого следовала паника, что нарастала с каждой секундой, только ухудшая моё состояние. Я положил руку на грудную клетку, хоть и понимал, что это не поможет. Я пытался выровнять дыхание, но появившееся отдышка, только усугубляла ситуацию.

Родители везли меня в больницу, когда мать продолжала говорить, сидя рядом, прижав меня к себе: «Всё будет хорошо. Сынок, всё будет в порядке». Но, кажется, она и сама пока не верила в свои слова, ведь просто не знала, что случилось со мной.

Приступ не проходил до самой больницы, пока вокруг меня не собрались доктора. Впервые в жизни я ощутил себя на месте кого-то из животных, что однажды видел в зоопарке. В тот момент моя жизнь дошла до точки невозврата, разделившись на «До» и «После», ведь теперь в ней изменилось абсолютно всё.

«Приступ бронхиальной астмы», — это я услышал, когда врач говорил с моими родителями. 

«Нужно поддерживать его состояние, чтобы всё не ухудшилось до того, что предотвратить спазм простые лекарства не смогут».

Вердикт врача поставил крест на моей карьере пловца, к которой я так усердно шёл, ведь родители желали обезопасить меня от любых вещей, что влияли на физическую нагрузку. Я понимал, что они делали всё это, чтобы обезопасить меня, ведь не знали чем это может закончиться. Но родители не знали, что это не было таким опасным, коим казалось для них.

«Субин, тебе следует привыкнуть к этому», — я слышал тысячи раз эту фразу от матери, что стало уже привычным. Она не могла объяснить мне всё, хоть я и понимал, что происходит на самом деле.

Это стало особой реакцией моего организма на внешний раздражитель, который антитела не могли побороть. Всё так, казалось, легко объяснялось на словах, но правда была куда более пугающая.

Первый год после того, как я перестал жить как обычный ребёнок, зная о десятках ограничений, дался для всех нас с трудом. Я не мог привыкнуть к тому, что не могу долго бежать, играть на улице с другими детьми, ведь всё это было чревато отдышкой и стеснением в грудной клетке. Было трудно смериться с тем, что может стать плохо в любой момент, заставив проснуться ночью. Лекарства и ингалятор стали для меня тем, без чего я не мог выйти из дому, опасаясь, что, если станет плохо, никто не сможет спасти меня, кроме меня самого. Моя жизнь была только в моих руках. Только я сам мог защитить себя.

Долгие тринадцать лет я не мог больше и посмотреть в сторону бассейна, опасаясь того, что может случиться, но наконец, решил для себя идти тем путём, который я выбирал. Я и только я.

Сердце в груди сжималось только от мысли о том, что я соврал родителям, ещё не зная до конца, что же ждёт меня впереди. Я не мог бросить мечту всей жизни даже спустя тринадцать лет. Это было свыше меня, ведь плаванье стало частью моей жизни, и я не мог бросить всё так просто. Совесть мучила меня тринадцать лет, пока, наконец, я не решил снова вернуться к тому, с чего начал.

«Чхве Субин, ты справишься!» — это было то, что я сказал себе, преодолев собственный страх, пересекая порог учебного заведения.

С этого момента начинается история двадцатилетнего парня Чхве Субина, что хотел слепо отдаться мечте, переборов всё, что так долго держал в своей голове.

Университет Ёнсун славился своими спортсменами, но бо́льшую славу ему принесли их пловцы. Так повелось, что именно они получали призовые места на соревнованиях. Так повелось, что именно они были лучшие из лучших в своей сфере. И я хотел стать частью этого. Хотел ощутить всё это — то, что ранее было для меня словно запретный плод.

Бронхиальная астма. Я считал её приговором всё это время, но только сейчас нашёл силы для того, чтобы, наконец, двигаться дальше, даже несмотря на то, что могло стать последствием. Я верил, что справлюсь, верил, что судьба в моих руках и что только я могу ей распоряжаться.

В первые дни всё казалось обыденным. Моя взрослая жизнь начиналась, но я, кажется, не чувствовал никаких изменений. Стараясь скрыть ото всех свою проблему, я старался скрыться ото всех сам. Это было неправильным решением в моей жизни, ведь вскоре осознал, что поступил глупо. Понемногу я стал заводить общение с парнями, что стали моими соседями по комнате на этот год. Четверо пловцов, четверо первокурсников, четверо парней с большими амбициями — именно так мы описали нашу комнату под номером 201.

Всё шло своим чередом, что устраивало меня, ведь, наконец, я был свободен. Так продолжалось только до первого занятия, когда тренер решил увидеться со всеми нами.

Стоя спиной к бассейну, который соответствовал всем стандартам, группа пловцов, состоящая из парней первого курса, в который входил и я, ждали прихода тренера, что должна была пролить нам свет на то, чем же мы должны заниматься этот год.

Ровно в назначенное время — ни секундой раньше, ни секундой позже — в дверях появилась девушка лет двадцати пяти. Самый суровый, от того и успешный в своей сфере, тренер. Она не казалась такой на первый взгляд, но все знали, что не стоит пререкаться с ней. Это чревато последствиями.

— Первокурсники, — её голос эхом пронёсся по комнате, голос был строг, что заставил сжаться всё нутро в ожидании её дальнейших слов, — добро пожаловать в университет Ёнсун! — на лице девушки появилась улыбка, ставшая неожиданностью для всех присутствующих.

Сложив руки за спиной, девушка начала ходить из стороны в сторону, проходя мимо каждого из нас, осматривая и присматриваясь, продолжая говорить:

— Моё имя — Сон Онджу и я являюсь тренером команды университета Ёнсун по плаванью, что готовится к новым соревнованиям, — тренер начала пояснять причину того почему мы все находимся здесь. — Первокурсники, у меня на вас есть большие надежды, — взгляд тренера Сон остановился на мне на секунду, после чего она продолжила: — Но только двое из вас, путём соревнования и показом высших результатов, смогут попасть в основной состав команды, получив билет на соревнования, представляя университет. Остальные же будут распределены по другим группам, основываясь на их результатах.

Тренер Сон Онджу остановилась, перестав мерить комнату шагами, и снова посмотрев на всех нас — первокурсников — уверенно и твёрдо сказала:

— У вас будет всего две недели, чтобы доказать, что кто-то из вас сможет попасть в основной состав. Ровно через две недели мы проведём, так называемое, дружеское соревнование меж вами. Как я сказала ранее: те, кто покажут наилучший результат, смогут попасть в сборную университета, — набрав чуть больше воздуха в лёгкие, тренер подытожила: — Вы сможете добиться чего угодно, если постараетесь.

Слова тренера Сон отпечатались в памяти, стали целью и напоминанием на ближайшие две недели, пока я часами проводил в бассейне, продолжая плавать из стороны в сторону, тренируясь, ведь был просто обязан нагнать всё то, что упустил за прошедшие тринадцать лет.

Две недели сразу же после занятий я бежал на тренировку в бассейн; приходил первым и уходил последним, когда стрелки часов были уже далеко за двенадцатью, пробираясь в общежитие. Я чувствовал себя в своей стихии, когда рассекал воду руками, задерживая дыхание. Я снова чувствовал себя самим собой, уже забыв за тринадцать лет, как любил этот вид спорта.

Я отдавал всего себя этому, и, казалось, не чувствовал приступов так часто, как было это ранее. Я не переставал верить в то, что смогу преодолеть всё, что бы ни стало на моём пути, и именно приобретённая тринадцать лет назад астма стала тем, что двигало меня вперёд.

«Ты справишься, что бы ни случилось, Субин», — я давал себе это напутствие, повторяя его каждое утро, когда просыпался и снова бежал на тренировку.

Две недели прошли, словно в тумане, когда я так отчаянно пытался пробить преграду в виде долгих лет без тренировок. Последняя ночь перед днём, что мы назвали «судным».

— Субин, ты готов? — сосед по комнате, вытащить которого так поздно в бассейн мне далось с трудом, стоял за мной, держа секундомер в руке, когда я уже был готов к старту.

— Да, — кивнул я, принимая нужную позицию, отводя одну ногу назад, опуская корпус тела, руками взявшись за край.

— На счёт «три», — произнёс парень, поставив большой палец на кнопку запуска таймера. — Один, — выдохнул он, — два, — голос стал напряжённым, — три, — скомандовал он, после чего сразу же нажал на кнопку запуска, а — я оттолкнулся и прыгнул в воду.

Рассекая гладь, я плыл как только мог быстро, набирая воздух с каждым разом, как только голова появлялась на поверхности. Как только оттолкнулся от поверхности, падая в воду, выпрямил руки перед собой, сложив ладони одну на другую, выполняя ногами волнообразные удары по воде, я двигался вперёд, пока не достиг того момента (что длился всего пущие секунды), когда добрался до поверхности. Разведя руки, я продолжил плыть, выполняя ими синхронные гребки, преодолевая весь путь бассейна, стилем, что носил название Баттерфляй.

Развернувшись, плыл в обратную сторону, пытаясь не обращать внимания на то, как грудь медленно сковывало, а дышать становилось труднее. Я продолжал плыть, ведь был так близко к цели.

Как только моя рука коснулась плитки бассейна с той стороны, где я стартовал недавно, парень выключил секундомер, дожидаясь, когда я вынырну. Как только голова, наконец, оказалась над водой, я стал жадно хватать ртом воздух, успокаиваясь, ведь знал, что сам мог запустить собственное состояние.

— Одна минута семнадцать секунд, — объявил результат парень, восторженно смотря на меня. — Это потрясающий результат Чхве Субин! — друг не скрывал собственной радости. — У тебя есть большие шансы пройти в университетскую команду.

— Я надеюсь, — лишь сказал я, пытаясь сконцентрироваться на собственном дыхании. — Спасибо за помощь сегодня, — я улыбнулся другу, который уже покидал помещение.

— За тобой должок, — крикнул он, снова улыбаясь мне.

Когда остался наедине (удостоверившись, что это так) рванул к сумке, больше не имея возможности терпеть появившуюся отдышку и то самое чувство сдавления в груди. Встряхнув ингалятор пару секунд (являвшееся правилом применения), надавил на верхний баллончик, прислонив к губам сам ингалятор, в один момент вдыхая суспензию, что пошла прямо к бронхам. Повторив процедуру, чтобы полная доза лекарства попала в организм, я вернулся к бассейну, сев на его край, опустил ноги в прохладную воду.

Приступ прошёл со временем, когда лекарство, что начало действовать, расширило просвет бронхов, давая мне нормально дышать. Это повторялось тринадцать лет и стало рутиной. Изменилось лишь одно — я должен был скрывать всё это, не подавать виду, чтобы после не набраться проблем, избавиться от которых будет в разы труднее.

Вернувшись в комнату спустя полчаса, я завалился на кровать. Усталость накрыла меня с головой, из-за чего я быстро провалился в сон, который был мне так необходим, опустив все переживания грядущего дня.

* * *

Я нервничал не меньше остальных, казалось, даже больше всех, ведь знал: пробел в тринадцать лет, когда я и шагу не мог сделать в бассейн, может погубить меня.

«Ты усердно работал всё это время», — сделав глубокий вдох, сказал я самому себе.

Снова собравшись все в месте (исключая тех моментов, когда мы тренировались), каждый чувствовал себя по-другому. Нервничая, казалось, только делали себе хуже, но не могли не обращать внимания на этот простой человеческий фактор.

В дверях, что вели в помещение, снова появилась тренер Сон. В руках она держала небольшой блокнот, внутри которого лежала ручка, а на её шее, на небольшой ленте, висел секундомер, который и должен был определить сегодня всё: кто пройдёт в сборную университета, а кто — нет.

Судный день, как мы его прозвали, настал.

— Вы ждали этого дня и, как я знаю, усердно готовились, — начала Сон Онджу. — Расскажу вам, как же именно будет вестись сегодняшнее дружеское соревнование, — мы все выстроились в шеренгу, внимательно смотря и слушая тренера, что продолжила: — Заплыв на сто метров между двумя участниками — всё просто, — промолвила девушка, осматривая всех присутствующих. — Ваши результаты будут записываться, и те двое, что проплывут быстрее всех, будут приняты в сборную университета Ёнсун. Желаю вам удачи, первокурсники, — напоследок, казалось, что даже с лёгкой иронией в голосе, сказала тренер. — Две минуты на подготовку.

Мы поделились на пары. Сами того не осознавая, стали соперниками друг для друга, но мы все были готовы побороться за шанс, который нам предоставили.

— Нервничаешь? — Юн — мой сосед по комнате, и от того самый близкий друг, что стал для меня напарником и соперником на сегодня, положив руку мне на плечо, спросил, посмотрев мне прямо в глаза.

— Немного, — честно ответил я, склонив голову, рассматривая пол. — Кажется, что могу не справиться, хоть и отдавал так много сил тренировкам.

— Стоит ли мне сказать, что я буду рад, если ты провалишься? — рассмеялся парень, после чего сразу же добавил: — Шучу я, шучу.

Некая разрядка, которую дал мне лучший друг помогла мне справиться с собственными мыслями и переживаниями. Я поверил, что смогу сделать это.

Долгое время я слышал от тренеров, которые были у меня до семи лет: «У тебя есть потенциал, Субин». Тогда никто не знал, что мне придётся бросить всё это. Никто тогда и подумать не мог, что после я вернусь в спорт, но теперь уже скрывая хроническое заболевание.

Я верил в то, что смогу, ведь мне говорили об этом ещё с самого моего начала.

«Чхве Субин, ты сделаешь это!»

— И кто же будет первым? — тренер хотела разрядить обстановку, помочь нам расслабиться и не нервничать так сильно, ведь все были как на иголках. — Вы двое, — ручкой она указала на парней, которые отчаянно пытались спрятаться в толпе, лишь бы не быть первыми. — Вперёд, — промолвила тренер, посмотрев в сторону бассейна.

— Удачи, парни, — послышалось из толпы, сказанное с сарказмом, что отчётливо читалось в голосе.

— Вы следующие, — улыбнувшись, она посмотрела на парня, который только что позволил себе данную выходку.

Когда двое парней подошли к бассейну, встали на стартовую тумбу³, приняв правильную позицию для старта, тренер Сон Онджу начала отсчёт.

— Три, — громче, чем до этого, сказала она, запустив секундомер, когда двое нырнули в воду, скрываясь в пелене.

Ученики, в том числе и я, стоявшие напротив бассейна, затаив дыхание ждали, уже споря, кто проплывёт сто метров быстрее.

Как только один из парней коснулся плитки, все вокруг завыли. Второй парень вынырнул ненамного позже, но, казалось, результат не особо впечатлил тренера.

Тренер сменилась в лице, после чего записала результаты с секундомера в блокнот.

— Следующие, — посмотрев на тех парней, проговорила она, снова ставя прибор на ноль.

По не объяснимым причинам мы остались последними.

— Ваша очередь, — тренер осмотрела комнату, где только мы двое пока что не побывали в бассейне. — У меня на вас большие надежды, парни, так что не подведите.

Напутствие тренера стало неким успокоительным для меня. Почувствовав себя особенным, я был готов кинуться в воду, без каких-либо переживаний.

Ноги коснулись стартовой тумбы, руками я взялся за её край, наклонив торс, отвёл одну руку назад. Тренер Сон снова начала считать.

Только услышав заветное «три», мы оба оттолкнулись и устремились в воду. Как только погрузились, начали быстро отталкиваться ногами от воды, тем самым набирая скорость и поднимаясь выше. Как только доплыли до нужной глубины, руками отгребали воду, делая выдох в промежутках замаха руки над головой.

Я не замечал ничего перед собой, сосредоточившись только на конце бассейна. Я не смотрел на то, где именно находится Юн: позади или же, наоборот — впереди меня, ведь знал, что это только отвлечёт и замедлит меня.

Приближаясь к противоположному краю бассейна от того, что мы стартовали, я подплыл едва ли впритык, после чего нырнув, перевернулся, сделав что-то подобное сальто, оттолкнулся ногами от края, и продолжил плыть уже в противоположную сторону, видя перед собой лишь финиш.

Выкладываясь по полной, я не обращал внимания ни на что. Приступ астмы, который по моим подсчётам мог случиться при столь интенсивном заплыве, да ещё и при нервозности, к моему счастью, он так и не проявился, отчего я смог отделаться лишь лёгкой отдышкой, что прошла через достаточно короткое время.

Притронувшись рукой к плитке, я почувствовал облегчение, которое, наконец, дало силы спокойно выдохнуть и отдышаться. Сняв очки для плаванья, будучи обязательным атрибутом любой тренировки, я посмотрел в сторону другой, так называемой, дорожки, где увидел друга, на лице которого читалась радость. Парень протянул мне руку для рукопожатия, после чего, подтянувшись на той самой стартовой тумбе, вылез из воды, пока тренер Сон продолжала делать записи в своём блокноте.

— Вы отлично постарались, — громче сказала она, чтобы угомонить тот шум, который поднялся, ведь каждый наблюдавший просто не смог сдержать эмоций и не выразить свой восторг. — Но, как бы то ни было, есть те, кто постарался лучше, и те, кто остался в самом конце списка, — на последних словах голос девушки приобрёл другую интонацию.

— Тренер Сон, нам не терпится услышать результаты, — уставшим, но, тем не менее, воодушевлённым голосом промолвил Юн, смотря на Онджу.

Девушка лишь громко вздохнула, снова посмотрев на записи, сказала:

— Ан Сухён — одна минута сорок четыре секунды — к сожалению, молодой человек, ты не оправдал моих надежд. Это самый худший результат, — начала Сон. — Кан Тэмён и Соль Джухён — минута двадцать семь секунд.

Тренер продолжала называть результаты, по шкале убывания, пока не дошла до конца списка.

— И те, на кого я возлагала большие надежды, — с читаемой гордостью в голосе, сказала она. — Чхве Субин — одна минута девять секунд. Хван Юн — одна минута пять секунд.

Вокруг начался хаос, но нет, все окружающие, кажется, пали от восторга, что накрыл их с головой, когда тренер подошла ближе к нам и сказала:

— Вы официально попадаете в сборную университета Ёнсун по плаванию. Мои поздравления.

Я всё ещё не мог поверить что то, что услышал — правда. Это казалось мечтой, лишь сладким сном, который не мог стать реальностью. Столь очевидной реальностью. Но это стало таковым. Сердце забилось чуть быстрее — причиной этому стал восторг. Хван, которого захлестнули чувства, посмотрел на меня с гордостью, снова протянув мне руку, крепко её сжав.

— Я ведь говорил, что мы справимся, — не имея шанса сдержать улыбку, говорил он.

Казалось, прежде я никогда не был так рад, как в тот момент, услышав собственное имя. Пойдя через многое, я добился того, что стало для меня уже сбыточной мечтой. Теперь я знал точно: я не мог позволить себе бросить всё так.

Вступая в команду пловцов, в которой состояли парни с разных курсов, что официально защищала университет, я даже предположить не мог, что же ждёт меня впереди. Меня не пугала неизвестность, я был готов встретиться с ней лицом к лицу. Я перестал быть трусом, когда повзрослел, ведь знал, что это останется лишь тяжёлым бременем в моей жизни.

Тренируясь вместе с теми, кто ранее был для меня примером для подражания, я сам не заметил того, как стал уверенней, преодолев все свои собственные страхи. Но был тот один, побороть который я не мог. Астма была моим самым большим и последним страхом.

Дни сменялись неделями. Чем больше находился с теми, кто оставался для меня непревзойдёнными сонбэ, казалось, начинал больше верить в себя.

Продолжая врать родителям об учёбе на юридической специальности, всё больше и больше хотел рассказать им о том, чего, наконец, добился, не смотря на астму, что до сих пор они считали моим пороком. Отклонением, которое стало для меня проклятием.

Спустя месяц после того, как я и Юн присоединились к официальному составу университетской сборной, где были лишь лучшие из лучших, тренируясь, казалось, чуть больше обычного, мы продолжали улучшать нашу скорость и выносливость. Я слышал от других, что ходили слухи о том, что тренер Сон в скором времени отправит нас на соревнования.

И новости не заставили себя долго ждать. Ведь однажды тренер всё же пролила свет на то, что скрывалось за столь интенсивными тренировками.

«Как вы знаете, слухи правдивы», — слова тренера раздались эхом в голове.

Пролив свет на всё, что было для нас загадкой, ответив на все наши вопросы, она всё же рассказала нам, что требуется от нас сейчас.

«Региональные соревнования меж университетов, где вы должны отстоять честь университета Ёнсун».

После того, как нам объявили об этом, всё, казалось, приобрело новые краски и пошло вовсе в ином направлении.

Мы тренировались всё усердней и усердней, продолжая слышать от тренера Сон, что сможем справиться со всем, если этого захотим. Она смогла поднять командный дух, который затмевал страх. 

Лишь только я один всё ещё был сломлен беспокойством.

«Если моя астма проявится или о ней узнают, тренер никогда больше не допустит меня к бассейну», — подобные мысли разрывали мою голову, просто не давая покоя. В последние дни стал нервным, что не скрылось от окружающих.

— Ты в порядке? — рядом со мной оказался парень, которого негласно мы звали лидером нашей команды.

— Да, — ответил я, помедлив, — всего лишь нервничаю немного, ведь это будут мои первые соревнования, — я хотел добавить, что это будут первые соревнования за тринадцать долгих лет, но так и не смог сказать этого, ведь это стало бы для меня очередной ошибкой и проблемой.

Чем больше проходило времени, тем быстрее приближался день соревнований, тем интенсивнее мы тренировались. Тренер Сон желала, чтобы мы повысили собственную скорость и выносливость до максимума, поэтому сил не оставалось после тренировок больше ни на что. Чем больше мы тренировались, тем чаще я стал ощущать противное чувство отдышки и того, что не могу сделать вдох, а тем более выдох. Всё чаще грудь сковывало и всё чаще мне приходилось принимать лекарство, становившееся для меня спасением всего на некоторое время.

Былая доза становилась недостаточной.

С каждым днём моя астма прогрессировала (хоть так мне только казалось), с каждым днём я чувствовал себя всё хуже.

«Ты сможешь перебороть это, Субин», — я старался подбодрить себя, заставить не обращать больше на это внимание, чтобы не усугублять ситуацию, но иногда просто не мог контролировать всё.

Тот день, что мы так ждали как команда, и тот, которого я так боялся, настал как бы я не хотел сбежать от него. Чувствуя себя во все оружия, я был готов к тому, чтобы посмотреть страху в глаза снова. Я смог контролировать собственное дыхание, что больше не давало причин для появления острых приступов, лишь небольшой отдышке.

— Постарайтесь сегодня хорошо, — перед тем, как сесть в автобус, который должен был доставить нас до места, где проводились соревнования, сказала тренер, а после добавила: — Я верю в вас.

Дорога не занимала много времени, и именно поэтому мы были на нужном месте ровно за час до того, как должны были начаться соревнования.

Подготовка была в самом разгаре, а деятельность на месте проведения кипела во всю, пока спортсмены с разных университетов продолжали собираться со всей страны.

Нам выделили комнату, где мы могли переодеться и отдохнуть, ожидая начала соревнований. Время шло, казалось, непривычно быстро, пока мы продолжали — хоть и нервничая — ожидать начала всего, к чему упорно шли всё это время. Всё было именно так, до того момента, пока в дверях не появился тренер.

Найдя взглядом меня в толпе, она пристально посмотрела на меня, после чего с неизвестной мне ранее интонацией сказала:

— Чхве Субин, быстро за мной.

Я не стал что-либо говорить, лишь непонимающе посмотрел на тренера, которая уже вышла их комнаты и быстрым шагом шла по коридору. Лишь молча ступая за ней, я прокручивал все возможные и невозможные сценарии в своей голове.

Зайдя в комнату, что была помечена, как «Coach room⁴», Сон Онджу, осмотревшись нет ли кого по близости, закрыла за мной дверь, после чего посмотрела на меня с читаемой тревогой.

— Бронхиальная астма? — голос тренера дрогнул, когда она продолжала смотреть на меня. — Чхве Субин, почему ты не сказал ранее об этом? — кажется, тренер была в панике.

— Вы бы не допустили меня к любым тренировкам, узнав правду, — склонив голову, спустя время ответил я.

— Это ведь не шутки, Субин... Что если бы тебе стало плохо посреди тренировки. Никто лучше тебя не знает, насколько это могло быть опасно, — напряжение в комнате нарастало с каждой секундой.

— Но я могу контролировать своё состояние, — продолжал я. — Тренер Сон, прошу, позвольте мне участвовать, — молил я. — На протяжении тринадцати лет я продолжал слышать о том, что астма стала для меня «всего иным способом жизни». Тринадцать лет я слышал лишь об постоянных запретах, которых становилось всё больше и больше с каждым годом. Я устал бежать от самого себя, прятать мечту детства в самый дальний угол подсознания, — продолжая смотреть тренеру в глаза, говорил я. — Тренер Сон, разве не вы говорили, что я полон потенциала? Прошу, дайте мне шанс показать и доказать, что я могу преодолеть это, даже не смотря на астму.

— Ты сам знаешь, что может стать последствием, — покачала головой девушка.

— Я хочу пойти на риск, тренер. Прошу, дайте мне шанс, — я повторял это снова, надеясь, что смогу убедить её.

Сон Онджу присела за стол. Лишь после нескольких минут молчания и её взгляда, бегающего по комнате, она произнесла:

— Хорошо. Чхве Субин, я соглашаюсь на это лишь потому, что ты убедил меня сделать это. Я всё ещё боюсь, что это может быть опасно для твоей жизни.

— Спасибо, тренер. Я постараюсь не подвести Вас, — кажется, впервые за столь долгое время, я был по истине рад.

— Нам пора, — тренер сказала это после того, как посмотрела на часы, что находились у неё на руке. — Соревнование вот-вот начнётся.

Всё последующее происходило, словно в бреду: вот объявляют команды, после же для публики объясняют правила заплыва, пока команды готовятся.

Мы тренировались для этого словно вечность, хоть и на первый взгляд казалось, что всё было так просто: нам нужно всего лишь проплыть сто метров, обогнав соперников, когда следующий пловец команды должен был незамедлительно оказаться в воде, сразу же после того, как кто-то из команды оказывался снова у старта. Четыре захода по сто метров — таковыми были правила.

— Мы пустим новичков в конец, — начала тренер, когда оставалось всего пара минут до начала. — Начнём с хорошего начала и приведём всё к хорошему концу. Кан Мёнги, — она перевела взгляд и смотрела исключительно на того, кого только что назвала, — пойдёшь первым. — Ты дольше всех в нашей команде, следовательно — опытней. Начнёшь ты. После Хёнджэ, Субин и Юн, — перечислив порядок, тренер добавила, натянув на лицо фальшивую улыбку, скрывая беспокойство: — Прошу, не подведите меня.

Спустя мгновения на стартовых тумбах оказались первые участники своих команд, что прыгнули в воду сразу после того, как послышался громкий звуковой сигнал, в тот момент пока остальные участники команды стояли, ожидая того, как придёт их час.

«Пловец университета Ёнсун с первых же секунд занимает лидирующие позиции, в очередной раз, доказывая, что пловцы этого университета невероятны», — голос комментатора был, как ни есть к стати, ведь кому лучше всего видно ситуацию, кроме как ему.

Когда Мёнги преодолел отметку в пятьдесят метров, на свою позицию стал Хёнджэ, готовясь заменить первого участника команды.

«Кажется, ситуация меняется, ведь пловцы два знаменитых своими достижениями университета — Ёнсун и Инсук⁵ — сровняли свои показатели и идут вровень».

Как только первый коснулся плитки и остановился у края, в воду прыгнул второй пловец, набирая скорость, преследуя лишь одно — проплыть как можно быстрее и не подвести команду.

Я вышел на стартовую тумбу, когда объявили о том, что Хёнджэ преодолел отметку в пятьдесят метров и двигался в обратную сторону.

Как только его голова оказалась у края бассейна, я уже оказался в воде, выкладываясь по полной, стараясь обогнать соперника, что вырывался вперёд.

Отталкиваясь ногами от воды, я прикладывал все силы, которые были в моём теле, пока не показался у другой стороны. Поднырнув, сделал переворот в воде. Оттолкнувшись, старался плыть как можно скорее, прикладывая к этому, казалось, бо́льшие усилия, чем стоило. 

Это стало для меня фатальным.

Я перенервничал. Был слишком интенсивен в своих движениях и упустил контроль всего на секунду, но этого хватило.

Грудь вмиг стеснило, сердце начало биться чаще обычного. Пытаясь ухватить больше воздуха, ставшее для меня проблемой, я лишь ухудшал ситуацию. На то, чтобы наполнить лёгкие воздухом, приходилось чаще поднимать голову над водой. Это замедляло меня.

«Кажется, что у третьего пловца университета Ёнсун — Чхве Субина — появились проблемы. Он стремительно теряет ту фору, которая у него была до этого».

Я продолжал грести, отталкиваясь ногами от глади, когда голова уже едва соображала. Я успокаивал себя мыслью о том, что осталось всего двадцать метров. Осталось немного, совсем чуть-чуть. 

С каждой секундой дышать становилось всё труднее и труднее. Прежде я не чувствовал себя настолько плохо. В голове появилась навязчивая мысль: «Оплошаешь сейчас — к бассейну больше никогда не подойдёшь, Чхве Субин». Я не мог позволить этому случиться.

Когда рука коснулась прохладной поверхности, — плитки бассейна — а после чего я услышал шлепок, — результат приземления Юна в воду — начал жадно хватать ртом воздух, пока товарищи по команде помогали выбраться из воды.

— Что случилось? — это были последние слова тренера Сон, которые я смог услышать, когда она увела меня от камер и лишних глаз, укутав в полотенце.

Земля медленно ушла из-под ног, в глазах потемнело вмиг, когда они медленно закрылись.

* * *

Открыв глаза, почувствовал головную боль, которая была вызвана излишне яркими лучами света. Лежал на больничной койке, когда рядом виднелась трубочка, по которой жидкость поступала из капельницы мне в организм. Вокруг моей койки стояла вся команда. В руках Юн держал награду.

— Ты чертовски напугал нас, — начала тренер.

— Что произошло? — я попытался сесть, но меня остановили, лишь немного подняв спинку кровати.

— Врач сказал, что ты упал в обморок из-за недостатка кислорода и переизбытка углекислого газа в лёгких. Ты был близок к гипоксической коме⁶, — продолжила Сон Онджу.

После слов тренера, я перевёл взгляд на награду в руках друга.

— Благодаря ему мы смогли получить её, — с гордостью промолвил Мёнги.

— Но ты всё ровно дал мне большую фору, несмотря на то что после свалился без сознания, — с иронией и сарказмом в голосе, сказал Хван.

— Я позвонила твоим родителям, они должны быть скоро здесь.

— Теперь меня ждут большие проблемы, — смотря на родителей, что буквально влетели в палату, сказал я, рассмешив всех окружающих.

* * *

Астма — это иной способ жизни. Астма стала тем, что двигало меня вперёд всё это время. То, что я звал проклятьем, давало мне новые силы, чтобы идти дальше, несмотря ни на что.

Моё имя Чхве Субин и в тот день я напугал всех тем, что потерял сознание, отчасти от того, что перенервничал. Моё имя Чхве Субин и я, преодолевая астму, продолжаю следовать своей мечте, которую так и не смогли отнять у меня, даже спустя столь долгое время. 

Меня зовут Чхве Субин и я стал тем, кто впервые пересёк бассейн, не смотря на бронхиальную астму, что, была самым худшим проклятьем.

Астма¹ — хроническое неинфекционное заболевание дыхательных путей. Ключевым звеном является бронхоспазм — сужение просвета бронхов.

Университет Ёнсун² — данное место выдумано автором и не существует в реальности.

Стартовая тумба³ — предназначена для ныряния пловца в воду на старте, путём сильного толчка из позиции. Необходимый элемент любого спортивного бассейна. Количество стартовых тумб кратно дорожкам.

Coach room⁴ (англ.) — тренерская.

Университет Инсук⁵ — данное место выдумано автором и не существует в реальности.

Гипоксическая кома⁶ — кома, обусловленная угнетением клеточного дыхания вследствие недостаточного поступления кислорода в ткани или блокирования дыхательных ферментов.

끝
LieLum
August 2021