— Да. Все спокойно. Инэ сегодня чуть не попала под дождь, но я не пустил ее без зонта на улицу. Днем, когда она вернулась с работы, снова села за ту картину, что начала рисовать несколько дней назад и уснула на лестнице, думая над тем, как бы назвать новый цвет, увиденный утром. Знаете, такой странный, но его можно увидеть только рано утром, когда мы пьем кофе на кухне, и солнечный свет играет на крупицах снега, переливаясь, словно игривые пузырьки шампанского. Необычно, да и я бы никогда не подумал, что можно встретить нечто столь необычное...

— Чонин, я хочу напомнить, что тебе нельзя испытывать какие-либо эмоции по отношению к подопечной. Возможно, скоро тебе придется оставить ее. Надеюсь, ты не выдал своего существования? В противном случае твоя миссия по защите этого человека вновь перейдет к другому хранителю.

Мужчина в строгом костюме, сидящий в удобном кресле, перебирал бумаги перед собой и даже не смотрел на парня. Чонин уже знал, что предыдущий хранитель вынужден был оставить своего человека. А ведь он тоже сначала люто ненавидел свою участь и первый год противился новой жизни, потому что просто не мог понять мечтателя, коим являлась Чха Инэ, загремевшая в больницу после ужасной аварии... Чонин до сих пор помнил, как неуверенным шагом вошел в операционную и взял ладонь Инэ в свои руки, крепко сжал и вздохнул, учащая сердцебиение, вдыхая новую жизнь в искалеченное тело.

«Да вы родились в рубашке».

«У вас очень сильный ангел-хранитель».

Все врачи наперебой говорили это и удивлялись, как же Инэ удалось выкарабкаться...

Чонин тихо вздохнул.

— Я помню про свои обязанности и просто доношу, как человек живет. Она не делает ничего греховного и радуется каждому новому дню.

— Отрадно слышать, Чонин. Можешь ступать.

— Вот только я не могу взять в толк, за что вы ее так наказали, ведь Сехун сам отказался от нее, выбрав крылья и бессмертие...

Парень развернулся и не стал дожидаться ответа, а в кабинете повисла мертвая тишина. Мужчина в кресле отложил в сторону очередную бумагу с доносом о грехах какого-то человека и кивнул в пустоту:

— Я понял твою позицию, Чонин, и твой выбор. У тебя есть три дня.

***

Инэ сегодня еле встала утром. Почему-то прошлую ночь до определенного момента спалось совсем паршиво, а будильник и прохладный душ ну никак не настраивали на рабочий лад... В голове половину утра звучала любимая колыбельная, которая вообще к чертям рушила весь мысленный настрой, поэтому девушка поплелась на работу без энтузиазма и рабочего настроения, пялилась в компьютер, накинув на плечи любимую кофту, что связала когда-то давно ее бабушка, и витала где-то в облаках. А Чонин сидел на подоконнике и мечтательно смотрел в небо, обдумывая слова архангела.

«Три дня».

Что он должен успеть сделать за это время? Изменить свою жизнь еще раз и отвернуться от этого светлого человечка, что назвала тот новый цвет «солнечным»? Если так посудить, то вся жизнь Инэ была вымочена в этом цвете, она сама была маленьким комочком тепла, и Чонин рядом с ней вновь чувствовал, что значит «жить». Ее просторная квартира впитывала в себя солнечный свет из-за больших окон и дарила внутреннее тепло, когда такими практически зимними вечерами они вдвоем сидели у телевизора и смотрели очередную комедию. Или слушали воодушевляющего Синатру. Инэ не любила плакать.

— Чха Инэ, куда вы смотрели, когда подавали отчет? У вас одна ошибка в расчетах сломала систему логистики. Как теперь будете исправлять свою оплошность? — начальник отдела не повышал голоса на девушку, но своими словами заставил ее встрепенуться и устыдиться, когда Инэ получила свой забракованный отчет в руки и увидела глупый промах в одну запятую.

— Я все исправлю, — пробормотала она, открывая программу и принимаясь за работу. Маленькая слезинка запеклась в уголке глаза и больно щипала нежную кожу века, но девушка сдерживала накативший порыв разреветься из-за своей невнимательности.

— У вас есть час.

Инэ очень ответственная.

Чонин наблюдал, как мужчина вышел из кабинета, закрывая за собой дверь, а девушки, что работали с Чха уже давно, собрались возле кофейного автомата и странно косились на Инэ, явно обсуждая промах коллеги. Парень встал с места и медленно подошел к своей подопечной. Он кончиком указательного пальца убрал слезинку и, внимательно ее рассмотрев, поднес к губам.

Инэ очень ранимая. Но сильная.

— Ты справишься, — шепнул он на ухо Инэ и расправил свои белоснежные крылья, прикрывая девушку от колких слов и ехидных взглядов.- Сегодня пойдет снег...

Инэ любит снег.

Она подняла голову и посмотрела на своих коллег, которые резко замолчали и сделали вид, будто только что не разговаривали друг с другом, а потом оглянулась и сфокусировалась на серых облаках, выглядящих такими тяжелыми... Но Инэ знала, что на самом деле они мягкие и пушистые, словно взбитый творог, просто не все люди это понимают и поэтому не любят такую погоду.

Инэ очень милая.

Чонин все решил. Спустя три дня он стоял напротив здания компании, в которой работала девушка, и кутался в алеющий на фоне белоснежного снега шарф. Она вышла, чуть-чуть задержавшись у двери, поправила воротник пальто под таким же шарфом и посмотрела вверх, щурясь от приземляющегося на глаза снега. Но стоило ей сделать шаг, как меткий удар снежком со стороны пробегающих мимо школьников нарушил равновесие и, если бы не подоспевший вовремя Чонин, Инэ уже привычно бы сидела в сугробе, ворочаясь и пытаясь встать.

— С-спасибо, — Чха уставилась на незнакомца, что улыбался и с какой-то заботой смотрел на нее.

— Меня Чонин зовут, — парень поежился от жжения между лопаток, ведь теперь последний запрет нарушен и больше ничего не связывает его с миром ангелов, демонов и духов: раскрыть свое имя человеку, к которому ты приставлен на всю его короткую жизнь, означало лишиться благодати, но Чонин не жалел об этом.

— Инэ. Меня зовут Инэ.

— Я знаю.

***

Игра в снежки затянулась, морозные вечера стали еще теплее, ведь Чонин теперь полноправно занимал место на кухне рядом с Инэ. Вскоре они так же встречали рассвет, смакуя чай с бергамотом и наблюдая, как «солнечный» цвет переливается в крупицах снега, раскрашивая город в различные малиново-желтые оттенки, и парень мечтал свозить Инэ в одно место, где был очень давно. Туда, где он малышом сидел на деревянном полу террасы и болтал ногами в прохладной воде, пуская малиновые кораблики в большое плавание, туда, где он хотел бы стоять, обнявшись со своей земной благодатью*, и замечать, как «солнечный» цвет обволакивает его давно забытую жизнь.

Инэ внимательная.

Чонин вряд ли когда-либо узнает секрет Инэ, ведь она видела его иногда в отражениях, когда смотрелась в зеркало или наслаждалась сумерками, наблюдая в окно, как ночь плавно опускается на окрестности.

Чонин любящий.

Он был ее ангелом-хранителем и оставил все, чтобы быть с ней. А еще, он немного эгоист, потому что не позволил больше никому присматривать за Инэ. Любовь — она такая. И каждая мелочь, подмеченная со временем, делает человека только счастливее.

Примечания:
*ну в идеале, так переводится имя ГГ х)