ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ⚠️
В главе есть упоминания запрещенных веществ и алкоголя. Помните, что употребление спиртного и наркотических препаратов вредит вашему здоровью.
Глава содержит сцены 18+.

Следующие два с половиной часа, которые Рейн провела на вечеринке, пролетели как один миг. Во многом она обязана этому чудодейственным свойствам дорогого (и не очень) алкоголя, который лился рекой и который ей услужливо предлагали все вокруг. От первых нескольких бокалов она предусмотрительно отказалась, однако в конце концов поддалась: отчасти из вежливости и нежелания прослыть ханжой, но по большому счету ради призрачной надежды хотя бы на время забыться и перестать чувствовать себя героем чей-то дешевой театральной постановки.

На удивление, забыться действительно удалось, причем почти сразу же и весьма успешно. Вероятно, сказался тот простой факт, что если человек прежде ограничивался парочкой бокалов шампанского, то алкоголь очень быстро «бьет в голову». Бурные студенческие годы Рейн прошли в Англии, где все в основном пили пиво или эль, которые ей не пришлись по вкусу, поэтому у девушки не было возможности пристраститься к соджу. И вот сегодня выдался подходящий случай это исправить: хотя вечеринка по задумке Ханы и была сделана на манер американских тусовок, чисто корейскому здесь тоже нашлось место. И где-то после пары рюмок Рейн смогла по достоинству оценить столь любимый корейцами напиток.

Впрочем, если судить по тому, как обычно спиртное влияет на людей, то с Рейн все получилось несколько иначе. При всем старании ей не удалось напиться до бессознательного состояния — она даже близко к нему не приблизилась, и со стороны казалось, что она вполне трезва. Однако тому, кто знал девушку достаточно хорошо, было очевидно, что она ведет себя как минимум непривычно.

Где-то через полчаса после первой рюмки соджу Рейн стала замечать, что вокруг нее понемногу собирается толпа, состоящая из бывших одноклассников, представителей богемы и просто незнакомцев, желающих поболтать. С первыми Рейн охотно предавалась воспоминаниям о школьных годах — причем так, будто она была непосредственной их участницей, а не наблюдала за всем со стороны, будучи сначала аутсайдером и тихоней, а впоследствие погрузившись с головой в отношения с Тэхеном. Юные писатели были от нее в полном восторге, художники обещали при случае показать свои картины, а актеры охотно делились переживаниями о съемках, гонорарах и капризных режиссерах. Рейн находила, что сказать каждому, и все пришли к мнению, что она очень умная и разносторонняя личность, хотя девушка даже сейчас могла, не теша лишний раз свое самолюбие, признаться, что почти совершенно не разбирается в искусстве (кроме литературы). Что же касается незнакомцев, то их симпатии она завоевала, почти в сухую обыграв какого-то парнишку в бир-понг к неописуемой радости шумной толпы.

Еще через час Рейн можно было назвать центром этой вечеринки. Желание дружить с ней выразили по меньшей мере человек двадцать, еще семь парней предложили встречаться, двое особенно отчаянных и сильно пьяных юноши сразу позвали замуж, а одна милейшая девушка пообещала назвать в честь нее свою будущую дочь. Если бы существовала номинация по типу королевы школьного бала, то Рейн бы наверняка получила корону, собрав абсолютно все голоса из возможных. Ну, ладно — почти все.

Три человека не разделяли всеобщего ликования. Первым был Намджун, который с тревогой следил за тем, как Рейн вливает в себя все больше и больше выпивки. Он не вмешивался явно лишь потому что девушка действительно не производила впечатление пьяного человека: она не вела себя вызывающе, её не одолевали приступы неконтролируемого веселья или плаксивости, она не сообщала по неосторожности никому никаких компрометирующих сведений — она вообще почти ничего не говорила о себе, словно пытаясь максимально стереть свою личность, примерив на себя новый образ. На самом деле алкоголь, казалось, только избавил Рейн от присущей ей то ли по природе, то ли в силу воспитания сдержанности, из-за которой она всегда сторонилась людей. С тех пор, как девушка стала выходить в свет с господином Мином, она уже начала подозревать, что далеко не такой безнадежный интроверт, как ей думалось прежде, однако теперь могла убедиться в этом окончательно, пусть и таким варварским способом. Наверное, её рассудок сильно захмелел, потому что люди перестали казаться неприступными крепостями, а скорее стали похожи на хитроумные головоломки — и судя по всему, она щелкала их как орешки.

Вторым равнодушным к её успеху человеком была Хана. Если судить по её кислому лицу, то она явно ожидала какого-то другого результата, затаскивая на вечеринку Рейн. Может быть, она хотела, чтобы девушка ходила повсюду бледной запуганной тенью или, что лучше, разрыдалась бы у всех на виду; а может, ей просто не нравилось, что в центре внимания оказалась не бывшая любимая староста, а невзрачная серая мышка — или еще что-то в духе этой «злой ведьмы в красном». Но что-то явно пошло не по плану, и это так очевидно портило ей настроение, что Рейн с мстительным удовольствием следила за ее мрачным видом и неспособностью как-то повлиять на происходящее. Девушка чувствовала себя Дороти, безнаказанно щеголявшей в серебряных туфельках, и размышляла, не попросить бы кого-нибудь принести ей ведро воды.

И наконец, последним безучастным лицом, разумеется, был Тэхен. В былые времена Рейн бы постыдилась тому, что украла всеобщее внимание у того, в честь кого устроили праздник, но поскольку все это был лишь один большой бенефис Кан Ханы, да и былые времена минули несколько бутылок назад, от угрызений совести она не страдала. Она вообще делала все, чтобы держаться от Тэхена как можно дальше, однако тот с завидным упорством обнаруживал её в любом неприметном уголке, и всякий раз парень демонстрировал ей какую-то новую эмоцию, которую он припас персонально для нее. Сперва это её смущало, потом стало раздражать, но по мере того, как в крови становилось все больше промилле, обратно пропорционально уменьшалось испытываемое ею по этому поводу волнение. В конце концов все свелось к тому, что когда Тэхен на нее смотрел, она смотрела в ответ и даже улыбалась, а один раз даже демонстративно послала воздушный поцелуй.

Кто знает, сколько бы продолжался этот фарс и чем бы все закончилось, если бы бывший одноклассник по имени Джинсон, а ныне преуспевающий наследник нефтяного магната и новый лучший друг-собутыльник Рейн не предложил сыграть их «особой компанией», состоящей из богатеньких детишек, в «Я никогда не...» Часть гостей тут же подняла его на смех с этой детской игрой, однако Рейн нашла идею неплохой, а поскольку она заделалась лидером мнений, все последовали её примеру. К тому же в качестве наказания «проигравшие» должны были выпить рюмку соджу, что сразу придало игре новые «взрослые» краски.

Когда стало понятно, что играть можно прямо в гостиной, а желающих оказалось довольно много, стали решать, кого брать, а кого нет.

— Хана, ты обязана сыграть с нами, — тут же обратилась к «подруге» Рейн, так лихо подражая её же псевдо-доброжелательным интонациям, что в пору самой удивляться.

Все это время Хана демонстративно стояла в углу, не сводя с Рейн пристального взгляда.

— Ого-го, если с нами будет выпивать староста Кан — вот это будет воистину эпично!— тут же поддержал Рейн Джинсон.

В глазах Ханы блеснули яростные искры, но выдержка дала о себе знать, поэтому она никак не продемонстрировала свое недовольство — даже тогда, когда Джинсон панибратски закинул руку ей на плечо. Не дожидаясь ответа, парень усадил её рядом с собой в кружок, который уже расчистили в центре гостиной прямо на полу, и пока остальные искали себе место, Рейн намеренно расположилась напротив заклятой подруги. Намджун вполне ожидаемо отказался принимать участие в игре и под шумок удалился, а вот Тэхен, напротив, не заставил долго себя уговаривать — плюхнулся с другой стороны от Джинсона, не забыв кольнуть взглядом Рейн, которая, впрочем, была слишком занята Ханой, чтобы заметить.

— Итак, дружки-пирожки, мне же не нужно объяснять никому правила? — поинтересовался Джинсон, довольно потирая ладони в предвкушении забавы. — Но если кто забыл, в двух словах: мы по очереди говорим, что никогда не делали — и те из нас, кто это делали, должны будут выпить рюмку в наказании за свое плохое поведение. А раз тут все совершеннолетние, я рассчитываю, что вы будете весьма изобретательны.

Кто-то закатил глаза, кто-то заулыбался, но все в целом выглядели заинтересованными. В центре круга поставили бутылки и рюмки, тем самым завершив нехитрые приготовления к игре. Раскрутили пустую бутылку, дабы решить, кто начнёт, и первый заход достался девушке с челкой, которая сказала, что никогда не сбегала из дома. Кто-то выпил, Рейн, Хана и Тэхен воздержались. Следом за девушкой последовало еще несколько не слишком примечательных вариантов, которые не заслуживали особого внимания и разочаровали неугомонного Джинсона.

— Ну ребят, вы что-то совсем тухлые, — пожаловался он. — А ну-ка, староста, покажи класс!

Он слегка подтолкнул Хану плечом, заставив ту слегка поморщиться. Однако она тут же мило улыбнулась и объявила:

— Что ж, я никогда не целовалась ни с кем на территории школы.

— Ну вот! Уже лучше — хоть выпьем, — хохотнул Джинсон, опрокидывая стопку.

Хана в упор смотрела на Рейн, не оставляя сомнений, с какой целью была использована эта фраза. Рейн, не стесняясь, с улыбкой последовала примеру Джинсона.

— Ого, Рей, и кто этот везунчик? — рассмеялся Джинсон и, не нуждаясь в ответе, хлопнул по спине Тэхена, который тоже выпил. — И твой брат тоже не промах, я смотрю. Ох уж эти Кимы!

Все засмеялись, и никто не заметил, как порозовели Рейн и Тэхен.

Следующие несколько вариантов получились более провокационными, чему Джинсон был очень рад, потому что игра наконец вошла в нужное русло, и ребята стали получать удовольствие, а истории, которые всплывали с грязными секретами, вызвали дружные взрывы смеха или интриговали интимными подробностями.

В итоге очередь дошла и до Рейн.

— Я никогда никого не буллила в школе, — сказала она и пожала плечами, дескать, извините за такой скучный вариант.

Наверное, будь на месте Рейн кто-то другой, Джинсон освистал бы его за неподходяще серьезную тему, но с тех пор, как он заделался её верным последователем, об этом не могло быть речи.

Почти никто не стал пить — полной осталась и рюмка Ханы. Рейн снисходительно усмехнулась, ничуть этому не удивившись и никак не прокомментировав.

После все снова вернулось в привычную колею. Когда пришел черед говорить Тэхену, тот не стал пользоваться случаем и выбрал что-то нейтральное — его тоже никто не стал за это распекать. Потому что это, в конце концов, был Тэхен, которому не требовалось несколько литров алкоголя, чтобы завоевать себе авторитет.

Наконец добрались и до умирающего от нетерпения Джинсона, который явно давно предвкушал этот момент.

— Ну что, учитесь, пока я жив, сосунки, — предупредил он, выразительно дергая бровями. — Я никогда не хотел переспать ни с кем среди присутствующих!

И сразу после этого он сам же выпил, вызвав тем самым всеобщий одобрительный хор голосов.

Вопреки поднявшемуся радостному гулу, Рейн, наоборот, на несколько секунд будто оглохла, как если бы ей в уши неожиданно запихнули вату. Только сейчас девушка заметила, что в гостиной очень душно, и она слегка оттянула воротник своей кофты, будто это помогло бы ей прийти в себя. Появилась навязчивая мысль, что она заигралась, и ей пора остановиться, пока не поздно.

Даже несмотря на слегка затуманенный алкоголем разум, она понимала, что нельзя смотреть на Тэхена — но все равно посмотрела. Её рука замерла около шеи, когда настойчивый взгляд парня все-таки поймал её в свои тиски. И снова все объекты в комнате потеряли свои очертания, а помещение заплыло легкой дымкой. Рейн почувствовала, что её дыхание учащается, а во рту пересыхает.

С трудом она насильно оторвалась от Тэхена, чтобы обнаружить, что взор Ханы — внимательный и испытующий — тоже обращен на нее. Стало очевидно, что они оба ждут её хода, и только ей решать, готова ли она идти до конца.

Поэтому Рейн сделала то, что ей оставалось.

Она выпила.

Разбираться насчет того, на кого это произвело большее впечатление, девушка не стала, решительно поднявшись на ноги. Воспользовавшись тем, что все были слишком заняты обсуждением личной жизни Джинсона, она выскользнула из гостиной в столовую, а оттуда на кухню. Здесь никого не оказалось, однако привычный идеальный порядок госпожи Мин был безжалостно разрушен пустыми коробками из-под пиццы, стаканчиками, бутылками и прочим мусором, которым были завалены кухонные тумбы. Рейн подумала, что хорошо бы горничные прибрались тут до прихода женщины.

Подойдя к окну, Рейн потянула на себя ручку, впуская в кухню свежий воздух, который окутал её ночной прохладой. К этому времени было уже совсем темно: живи они в городе, соседи бы пришли в ужас от этого шума в неположенное время, но особняк находился на почтительном расстоянии от прочих домов, так что переживать не стоило. С каждым новым вдохом в голове Рейн все больше прояснялось, и начавшая было давать о себе знать ноющая головная боль отступала на второй план. К тому времени, когда за спиной послышались чьи-то шаги, она почти успела вернуть себе самообладание.

— Что ты вытворяешь?

Усмехнувшись, Рейн медленно слегка наклонила голову и с напускным безразличием потянулась за бутылкой с виски, которую, как она знала, госпожа Мин хранила в шкафу неподалеку. Откупорив крышку, она плеснула янтарную жидкость в чистый стаканчик, чтобы на время занять слегка дрожащие руки. И только после этого девушка развернулась и, прислонившись к кухонной тумбе, посмотрела на Хану. Та стояла напротив с недовольным, почти взбешенным выражением лица, которое больше не от кого было скрывать, ведь они были вдвоем.

— Отличная вечеринка, отдаю должное организатору, — похвалила Рейн, салютуя стаканчиком.

— Хватит паясничать, — отмахнулась Хана. — Ты чем занимаешься? Так напилась, что мозги совсем отшибло?

Несмотря на угрожающее поведение, Рейн позабавило то, как быстро с Ханы слетел весь этот напускной светский лоск. Бывшая подруга явно теряла терпение, а за последние месяцы, глядя на редкие, но все же случающиеся конфликты среди высшего света, Рейн поняла, что преимущество всегда на стороне того, кто умеет лучше держать себя в руках.

Поэтому вместо того, чтобы поддаться своим эмоциям, она с сочувствием поджала губы.

— Если будешь много нервничать — будут морщины. Может, тебе тоже стоит немного выпить и расслабиться?

Если бы её в этот момент слышала тетя Хвиин, она бы ею наверняка гордилась.

Рейн невозмутимо протянула Хане свой стаканчик, который та тут же попыталась опрокинуть. Но, ожидая чего-то подобного, Рейн в последний момент увела руку в сторону, поэтому Хана задела лишь воздух и слегка покачнулась, потеряв равновесие.

— Ай-щ, это ведь дорогой виски, — в притворном расстройстве нахмурилась Рейн, укоризненно качая головой. — Зачем переводить хороший продукт?

Хана и бровью не повела.

— Ты уже успела забыть, о чем мы говорили две недели назад? — вместо этого многозначительно напомнила она. — Только от твоего поведения зависит то, как долго я буду хранить молчание о твоей интрижке с братом и обо всем остальном.

Рейн выразительно подняла бровь.

— А я как-то не так себя веду? — поинтересовалась она.

— Я прекрасно вижу, что ты делаешь, — прищурилась Хана. — Я позволила тебе остаться, но не для того, чтобы ты развлекалась, а чтобы увидела, что Тэхен и все остальные прекрасно обойдутся без тебя.

— И как, обходятся?

— Поверь мне, обойдутся, и твои жалкие попытки привлечь к себе внимание ничего не изменят — тебе здесь не место.

Рейн сделала вид, что усиленно обдумывает ее высказывание, болтая в руке стаканчик.

— Знаешь, я все больше склоняюсь к мысли, что твои действия несостоятельны — ну, по крайней мере в долгосрочной перспективе, — медленно подбирая слова, начала девушка. — Допустим, расскажешь ты всем правду, и что дальше? В Англии никому нет дела до наших скандалов, да и я там не публичная личность. Плюс, ты ведь знаешь, что мы с Тэхеном не биологические родственники. Я даже думаю, найдутся те, кто будут нас... защищать?

Для храбрости глотнув крепкой жидкости, она хладнокровно продолжила с философским равнодушием размышлять вслух:

— Да, карьера Тэхена в Корее наверняка закончится после всего этого. Но кому ты сделаешь этим хуже? — Она развела руки в стороны. — Думаешь, я потом не скажу ему, кто сыграл главную роль в его низвержении? Может, он меня возненавидит, но тебя — не меньше.

Закончив, она с триумфальным видом поглядела на соперницу.

Та не собиралась сдаваться так просто.

— Я бы на твоем месте не была так уверена, что он тебе поверит, — остудила её пыл Хана. — Однажды ты его уже предала.

Рейн решила не тратить время на то, чтобы объяснять ей, насколько глубоко она заблуждается.

— Может быть, и так, — вместо этого согласилась она. — Но дело даже не в этом. Мне кажется, у тебя сложилось неверное впечатление о всей... ситуации. Я действительно не возвращалась в Корею ради Тэхена. Какие бы чувства он ко мне не испытывал до сих пор, я их не разделяю. Поэтому к чему нам ссориться? Мы можем прекрасно сосуществовать: я никак не мешаю тебе завоевать его, а ты позволяешь мне спокойно жить дома. Все в выигрыше, не так ли?

Завершив свою речь, Рейн с невозмутимым видом отпила из стаканчика.

В первый момент Хана опешила от такой наглости и даже не нашлась, что ответить. Однако как только смысл слов стал до нее постепенно доходить, на её лице все отчетливее стали проступать красные гневные пятна.

— Ты что, пытаешься меня шантажировать тем, что расскажешь все Тэхену? — рассмеялась девушка, но почти тут же всю напускную веселость как рукой сняло, и она вперила полные злобы глаза в девушку. — Ты думаешь, у тебя получится меня провести? Я прекрасно знаю, что для тебя значит Тэхен — ты пойдешь на все, чтобы его защитить. Считаешь, я поверю, что ты провела восемь лет в Англии не ради него?

Рейн легкомысленно пожала плечами.

— Ну, прежде всего, он ведь мой брат, путь даже и сводный, и мне не может быть совсем на него наплевать. Ну а что касается Англии, то уехала я туда, конечно, ради него, однако вскоре мне стало понятно, что европейский климат меня вполне устраивает, да и я неплохо устроилась там.

— Зачем же ты тогда рвешься домой? — хмыкнула бывшая одноклассница, складывая руки на груди.

— За столько лет соскучилась по родине, вот и хочется задержаться тут подольше, — отозвалась она.

Ложь так стройно складывалась в правдивую историю, что Рейн почти сама себе верила.

Хана демонстративно закатила глаза.

— Хорошая попытка, Рейн, но ты переоцениваешь свои способности к вранью. Тебе не удастся переиграть расклад, ты все еще в проигрыше, — с ненависть процедила Хана. — Считай, что это мое последнее предупреждение. Уезжай в Лондон, иначе вся твоя история с Тэхеном станет достоянием общественности — и я не шучу.

Чувствуя медленно закипающий внутри гнев, Рейн оттолкнулась от тумбочки и подалась вперед, приблизившись к Хане.

— Давай, — подначила она ее, — попробуй.

— Думаешь, я не сделаю это?! — вдруг визгливо вскрикнула Хана.

— Думаю, нет, — честно призналась Рейн, отодвигаясь назад. — Ты можешь только угрожать, однако до дела руки так и не доходят. К тому же в решительный момент тебе придётся решить, что важнее: подставить себя и Тэхена или насолить мне?

Наверное, если бы была такая возможность, Хана плюнула бы ей под ноги — настолько свирепой и желчной она выглядела.

— Считаешь себя самой умной, да?! — выпалила девушка. — Ты всегда строила из себя невинную овечку, но я видела тебя насквозь! Ты не заслуживаешь ничего из того, что имеешь. Может, ты и была любимой дочкой своего дорогого папочки, но даже он не стал тебе помогать. Думаешь, сможешь теперь со всем справиться? Ошибаешься. Сегодня ты совершила ошибку, Рейн, и ты заплатишь за это!

На одном дыхании выкрикнув эту гневную тираду, окончательно рассвирепевшая Хана развернулась на каблуках и выскочила из кухни.

Стоило только ей покинуть комнату, как Рейн резко выдохнула и вцепилась свободной рукой в столешницу, так что костяшки её пальцев побелели. Судорожно глотая ртом воздух, девушка пыталась успокоить лихорадочное сердцебиение и дрожь в конечностях. Она потратила почти все мужество на то, чтобы сыграть свою роль перед Ханой: она смотрела в лицо своему главному страху и не давала семнадцатилетней Рейн поддаться ужасу, который до сих пор разгоряченной лавой растекался под кожей. Теперь было очевидно, что если бы она не выпила, у нее бы ни за что не хватило духа бросить вызов своей неприятельнице. И одной только уверенностью капитана Шина в том, что шантажист никогда не выполняет своих угроз, здесь бы не обошлось.

Девушка до последнего искренне верила в то, что Хана не пойдет на крайние меры, но в последний момент её убежденность поколебалась. Слишком ярко перед ней маячил этот полный непримиримой злобы взгляд, который словно был способен прожечь насквозь. Неужели она действительно может настолько её ненавидеть? Но откуда взялась такая закоренелая вражда? Разве Рейн сделала ей что-то настолько ужасное, чтобы заслужить её?

В растерянных и расстроенных чувствах Рейн выбросила пустой стакан в мусорное ведро и вышла из кухни. Не желая продолжать попросту веселиться, девушка решила отправиться в свою комнату, положив конец сегодняшнему безумному дню. Возможно, она слишком близко к сердцу восприняла угрозы Ханы и наутро все это покажется ей глупостью, но пока она кожей чувствовала приближение чего-то непоправимого. Что, если она все-таки просчиталась?

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Рейн толкнула дверь своей комнаты. Все, чего она желала — это сию минуту упасть и забыться беспробудным сном. Но все это грозило остаться лишь несбыточной мечтой: внутри её уже кто-то ждал.

— Какого черта?!

Испуганно выпучив глаза, Рейн выпалила первое, что пришло в голову. Встав со стула, над ней возвышался Тэхен и преграждал дорогу.

Он выглядел точно так же, как и на вечеринке внизу. Темно-синяя рубашка, чёрные штаны, лохматые волосы и блестящие черные глаза, которые настойчиво искали её весь вечер. Для того, кто недавно выписался из больницы, он был чертовски красив, и в этом чувствовалась какая-то вселенская несправедливость.

— Я пришел поговорить, — твердо и непреклонно заявил парень.

— Вот только тебя еще не хватало! — в сердцах выкрикнула Рейн, потеряв последние крупицы самообладания.

Тэхен на мгновение отшатнулся так, словно она его ударила, но недобрый огонёк тут же блеснул и в его глазах, помешав сдвинуться с места.

— Объясни, что с тобой происходит, — потребовал он. — Сначала в больнице ты говоришь, что переживаешь за меня, потом неизвестно куда пропадаешь, словно тебе нет никакого дела. Теперь ты появляешься и ведёшь себя так, будто ничего не произошло, напиваешься... И потом эта чертова игра! Чего ты добиваешься?

— Может, мне теперь еще и перед тобой отчитываться?! — взвилась Рейн. — Не все в этом мире вращается вокруг Ким Тэхена. Если бы ты меньше думал только о себе, всем было бы проще!

Все эти незнакомые люди, Хана, а теперь Тэхен — все перемешалось в голове, и Рейн нашла способ выплеснуть из себя все негативные эмоции, накинувшись на парня. Но не стоило допускать и мысли о том, будто Тэхен с его непростым характером будет просто стоять и терпеливо выслушивать обвинения — особенно если не считает себя виноватым.

— О чем ты? Все, что меня сейчас заботит — это ты, и ты это прекрасно знаешь, — ощетинился он.

— Да что ты говоришь! — окончательно взбесилась она. — Кокаин ты тоже нюхал в клубе со своим Пак Хиджуном ради меня, да?

Тэхен недоуменно мотнул головой.

— Какой еще кокаин? — не понял он.

Его замешательство казалось вполне правдоподобным, но у Рейн не было ни времени ни желания в этом разбираться.

— Уж ты-то наверняка знаешь, какой, — презрительно бросила девушка. — Я знаю, у кого тот «особый» телефон Пак Ходжуна, и я видела эти проклятые фотографии, где ты сидишь за столом, на котором рассыпаны белые дорожки. О чем ты только думал, Тэхен?!

Побледнев, парень потянулся вперед и коснулся руками её печей, разворачивая к себе.

— Что... Откуда ты знаешь, где телефон?

Рейн гневно смахнула его руки.

— Переживаешь о своей ненаглядной карьере? — с перекосившимся от отвращения лицом спросила она. — Так я и думала. А ведь я, идиотка, тебе поверила, и только и делала, что пыталась прикрыть твою задницу! Как ты мог меня обмануть, Тэхен?

Справившись с шоком, он снова схватил её, но на этот раз куда резче, так что с первой попытки у нее не получилось вырваться.

— Пусти меня! — крикнула Рейн. Несмотря на стальную хватку и её беспорядочные метания, Тэхен держал крепко, но больно ей старался не делать.

— Отпущу, как только ты успокоишься, — пообещал парень, не дрогнув, когда она толкнула его в грудь. — Я понятия не имею, кто тебе что рассказал, но я тебе не врал! Я никогда не принимал наркотики — если хочешь, я сдам любые медицинские анализы, чтобы это подтвердить.

— А на тех фото, конечно, не ты, а твой злой брат-близнец, — съязвила она.

— Я не скрывал, что был на тех вечеринках, но мое присутствие там не говорит о том, что я что-то принимал. Если человека находят рядом с местом преступления, это не делает его убийцей!

— Отлично, так и скажешь корейской прессе, когда они уничтожат твою репутацию! — зло хохотнула Рейн.

Тэхен несильно встряхнул её, приводя в чувство.

— Да плевать мне на корейскую прессу и на репутацию! — Теперь уже и парень говорил на повышенных тонах. — Мне плевать, что обо мне думают остальные, но мне невыносима мысль, чтобы считаешь меня наркоманом или еще невесть кем! Я люблю тебя — как ты до сих пор этого не поймёшь!

Если бы можно было, Рейн приложила руки к ушам в нелепой попытке не слышать этого, но Тэхен все еще держал их, не давая ей двигаться.

— Не смей это говорить! — вспыхнула она, отчаянно краснея от макушки до пят.

— И что, если я не буду это говорить вслух, что-то изменится? — саркастично скривился он. — Ты можешь делать что хочешь, любит кого хочешь, бросать меня хоть сто раз на дню, уезжать на край земли — пожалуйста, я не буду тебя держать. Но ничего из перечисленного не изменит того простого факта, что я тебя люблю.

От его слов бросало в дрожь, и Рейн не сомневалась, что, находясь так близко, он это прекрасно чувствовал.

— Как ты можешь считать, что это просто?! — отчаянно воскликнула она. — Ты думаешь, я бесчувственная и мне все это легко дается? Я люблю тебя не меньше, но будто только я понимаю, что от этого у нас одни лишь сложности!

То, что ненароком выскочило из её уст, заставило их обоих замереть на месте. Они оба были в гневе — прежде у них никогда еще до такого не доходило, однако больше всего их обоих поразило признание Рейн. Тэхен с жадностью вглядывался в её лицо, словно не мог поверить собственным ушам и искал какие-то подтверждения. Сама Рейн зло, но вместе с тем испуганно взирала в ответ, недоумевая, как так вышло, что она все-таки это сказала. И что хуже, к чему это может привести...

Уже через мгновение они целовались.

Нельзя точно сказать, кто из них потянулся первым, потому что все произошло слишком быстро. Вот они в немом изумлении смотрят друг на друга, а в следующую секунду их губы смыкаются в каком-то лихорадочном неконтролируемом порыве. С первого касания стало понятно, что этот поцелуй не похож ни на один предыдущий. В нем чувствовалась кипящая ярость от неприятной стычки, смешанная с долго и плохо сдерживаемой страстью. Губы Тэхена требовательно завладели её, явно демонстрируя намерения, но Рейн не только не противилась, но и отвечала ему с не меньшим пылом.

Простое желание задержать девушку на месте, пока она не успокоится, быстро переросло в пылкие объятия. Руки Тэхена сомкнулись на ее талии, притягивая к себе на минимально возможное расстояние, а девушка закинула свои на его плечи, зарывшись пальцами в волосы на затылке. Они целовались до тех пор, пока у обоих не закончился воздух, после чего Тэхен оторвался от нее, но лишь ради того, что прильнуть губами к ее шее. По телу Рейн прошлась дрожь, а изо рта вырвался сдавленный стон, и она еще сильнее зарылась в его волнистые локоны. Ничего подобного девушка прежде не испытывала, и она с удовольствием списала бы все на действие алкоголя, но знала, что здесь нечто большее.

Её ладони обхватили его лицо, привлекая обратно к губам. Она слегка прикусила и оттянула его нижнюю губу, заставив парня рвано вздохнуть, после чего его язык мягко проник в её рот. Рука Тэхена сжала её бедро, подтягивая выше, и Рейн ощутила то, насколько сильно он завелся — не меньше, чем она сама.

Когда напряжение между ними накалилось до предела, Тэхен с негромким рыком подхватил её на руки и донес до постели. Аккуратно опустив её на спиной на подушки, он навис сверху, не разрывая поцелуя. Его ладони заскользили по её телу, беспорядочно сминая плечи, талию, бедра, а пальцы девушки безотчетно стали расстегивать пуговки на его рубашке. Он помог ей стянуть кофту через голову и принялся покрывать поцелуями ее подбородок, шею, спускаться ниже к ключицам, при этом шепча какие-то бессвязные романтические глупости в перемешку со сбивчивыми повторами её имени. Рейн вдыхала его запах: уже ставший привычным дорогой одеколон с легкими древесными нотками, мыло и еще что-то особенное, манящее, исключительно тэхеновское. Юноша снова вернулся к её лицу: глаза у него горели почти безумным блеском, он раскраснелся, волосы взлохматились, и хотя Рейн не помнила, чтобы он пил, выглядел он опьяневшим.

Она не сразу заметила, что успела расстегнуть его рубашку, и теперь могла видеть обнаженный торс и пересекающий его сверху вниз по белой линии живота еще свежий красноватый шрам. Её рука невольно коснулась этой отметины, напомнившей о недавних ужасных событиях, и Тэхен вздрогнул. Исключив, что дело в болезненных ощущениях, девушка перевела взгляд на его лицо и с удивлением обнаружила, что он смущен и даже слегка расстроен. «Стесняется из-за шрама», — блеснула в голове верная догадка. Не будь Рейн так сильно возбуждена, она бы объяснила ему, какая это мелочь и что даже этот шрам она любит так же сильно, как любую другую его часть, но не в состоянии произнести ни слова, она опустила руку на его шею и привлекла обратно к себе. Все мысли тут же моментально вылетели из головы, и она полностью растворилась в тех ощущениях, которые ей дарили его ласки.

Больше не в состоянии терпеть, её руки сами самой потянулись к ремню на его штанах. Тэхен промычал что-то в её рот, но она ни слова не разобрала. Она еще никогда не испытывала такого неуправляемого и сильного желания, которое полностью затопило ее без остатка.

— Рейн... Нет, мы не... Не стоит...

Хриплый голос парня все-таки коснулся её слуха, но она предпочла сделать вид, что не слышит.

— Черт, Рейн... Нужно... остановиться... Ты...

Несмотря на все свои слова, Тэхен до последнего не находил в себе силы отстраниться, а Рейн только сильнее цеплялась за него, боясь, что он действительно приведет угрозу в исполнение. В конце концов парень пошел на крайние меры и резко, почти грубо отшатнулся, вырываясь из её объятий. Рейн издала протестующий стон, когда на смену теплу его тела пришли холод и пустота.

Она приподнялась на локтях и с нескрываемой обидой посмотрела на Тэхена. Тот даже вскочил с кровати и стоял чуть поодаль, пытаясь перевести дух. Он был настолько красив, а она так часто рисовала этот момент у себя в голове, что контраст между ожиданиями и суровой реальностью окончательно выбил ее из душевного равновесия. Поджав к груди ноги, она вдруг разрыдалась.

Слезы сами собой покатились по щекам, будто кто-то резко открутил ручку крана с водой. В носу сильно защипало, губы задрожали, и она принялась судорожно всхлипывать. Мало ей было унижений, так теперь еще и это. У нее даже не хватило сил на то, чтобы попытаться успокоиться и сохранить остатки гордости; она только в последний момент спрятала лицо в ладони, чтобы немного приглушить рвущиеся из горла рыдания.

Через несколько секунд она поняла, что руки Тэхена обхватили её и прижимают к груди.

— Ох, Рейн, что же ты... Прошу, не плачь, милая...

Он начал осторожно гладить её по волосам, заправляя темные пряди за уши. Она дернулась было прочь, но вместо этого вцепилась руками в воротник его рубашки, словно в спасательный круг. Тэхен принялся оставлять на ее влажном лице мягкие и невесомые поцелуи, ловля соленые слезы.

Когда в беспрерывном потоке рыданий наметился перерыв, она наконец смогла жалобно выдавить из себя:

— Что ты делаешь?.. Сам же сказал остановиться...

Тэхен заботливо накрыл ее обнаженные плечи покрывалом, после чего взял её лицо в руки и аккуратно провел большими пальцами под глазами, смахивая слезы. Через полупрозрачную пелену она разглядела парня, который ласково и совсем немного грустно улыбался ей.

— Не глупи, Рейн-и, ты ведь не веришь, что я сделал это по своему желанию.

— Почему тогда? — расстроенно шмыгнула носом она.

Он осторожно коснулся своим лбом ее и потерся носом.

— Я вижу, что ты чем-то очень расстроена и очень много выпила сегодня, — терпеливо пояснил парень. — Я не стану пользоваться твоим состоянием.

— Может, я хочу, чтобы ты им воспользовался, — прошептала она.

— Может, я тоже, но ты достойна большего, чем секс по пьяне, Рейн, — серьезно сказал он и тут же добавил: — Я тоже достоин большего — я очень долго ждал тебя.

Рейн закрыла глаза и тяжело выдохнула в губы парня.

— И ты хочешь убедить меня, что с тобой все может быть просто...

Она не видела, но чувствовала его улыбку. Он с нежностью погладил пальцами её подбородок, слегка приподнимая и вынуждая посмотреть на него.

— Я очень хочу тебя, Рейн, но не хочу, чтобы потом ты списала все это на алкоголь, — еще раз для убедительности повторил он.

Девушка еще раз глубоко вздохнула и в изнеможении уткнулась головой в его плечо, зарываясь носом в шею. Она внезапно ощутила себя такой изнуренной, что не смогла бы пошевелиться, даже если бы от этого зависела её жизнь.

— Я так устала... — едва слышно невнятно пробурчала она.

— Я знаю, — тихо понимающе отозвался парень. — Давай сюда.

Тэхен помог Рейн забраться под одеяло и сам лег рядом. Девушка совершенно естественно устроилась у него на груди, будто они делали это каждый день на протяжении последних восьми лет. Она чувствовала под собой его поднимающуюся при дыхании грудь и слышала ровное размеренное биение сердца. Если подумать, может, все и вправду не так сложно...

— Прости меня, Тэхен.

— За что?

— За то, что накричала.

— Тогда ты прости меня, что я держал тебя — я не хотел сделать тебе больно.

— И прости за то, что не приходила в больницу... И за все остальное.

Где-то с минуту он молчал, задумчивая перебирая пальцами её волосы.

— Иногда мне очень хочется научиться читать твои мысли, чтобы знать, что тебя тревожит.

— Давай не будем об этом... сегодня, — взмолилась она, зажмуриваясь.

Он провел рукой по её волосам.

— Хорошо, не будем, — смиловался он. — Я только надеюсь, что утром не окажется так, что мне все это приснилось.

У Рейн уже совсем стали слипаться глаза, поэтому она только крепче обняла его, запретив себе думать о плохом.

— Спокойной ночи, Тэхен, — пробормотала она.

— Спокойной ночи, любимая.

***

Вы ждали — и вот это случилось:) Спасибо, что тепло приняли прошлую часть: именно благодаря вам эта выходит так скоро!

Хочу верить, что я хоть немного оправдала рейтинг работы и ваши ожидания. Делитесь, пожалуйста, своими мнениями и впечатлениями — для меня это очень важно!

С любовью,
Ваша vasiliulisa 🍷