Рейн сидела на подоконнике в ванной комнате.

Окно в ванной располагалось очень высоко, и для того, чтобы забраться на подоконник, девушке пришлось сначала встать ногами на унитаз, а уже с него запрыгнуть наверх. В детстве, когда Рейн сюда залазила, сидеть было куда удобнее, потому что она была в два раза меньше. Сейчас же пришлось прижать ноги к груди и привалиться плечом к окну, чтобы ненароком не слететь прямо на кафель. Лениво чертя пальчиком на окне невидимые узоры, девушка тяжело вздыхала и печально смотрела на сад, который было видно с этого места.

Будучи помладше, Рейн часто забиралась на это окно. Впервые она залезла сюда на спор: Намджун заявил, что ей будет слабо. Разумеется, ей было слабо: она и на унитаз тогда не очень изящно садилась. Но со временем у неё начало получаться, и ей полюбился этот подоконник. Тогда она влезала наверх всякий раз, когда ей хотелось подумать или просто побыть одной. Отчасти это было глупо, учитывая то, как много в доме было всяких потайных уголков, где можно было спрятаться так, чтобы тебя действительно никто не нашел, но Рейн вполне устраивало и это.

На подоконник Рейн забралась сразу после того, как приняла душ, переоделась, надела линзы и даже накрасилась. На самом деле, только оказавшись в ванной и посмотрев в зеркало, она поняла, на что «намекала» Минджи: она выглядела плохо, и дело было даже не столько в волосах. Попытки привести себя в порядок ненадолго отвлекли её от напряженных раздумий, но стоило ей оказаться на подоконнике, как тревожные мысли заполонили её разум.

Насколько глупо было думать, что Тэхен не приедет на похороны родного отца? Наверное, очень глупо. И если быть до конца откровенной, подсознательно Рейн знала, что это неизбежно. Но вот откуда ей было брать силы для этой встречи — этого она не знала. И именно поэтому предпочла просто забросить эту мысль куда-то далеко, надеясь, что все решится само собой. Однако по какой-то неизвестной причине это "все" само собой не решалось — и это расстраивало.

Еще раз тяжело вздохнув, Рейн попыталась расслабиться и очистить свой разум, но память услужливо подбросила ей очень старое смутное воспоминание.

Восемнадцатое декабря двадцать один год назад

— Мальчики, знакомьтесь, это Рейн. Она ваша сестренка.

Цепляясь руками за штанину красивого дяди, который месяц назад сказал ей, что теперь она будет его дочкой, Рейн с опаской всматривалась в лица двух незнакомых мальчишек. Они оба были одеты в красивые джинсовые комбинезончики, а на ногах у них были милые маленькие ботиночки. Выглядели они совсем не так, как выглядели дети, которых раньше видела Рейн. Они были... другими.

Один из мальчишек был намного выше Рейн, а другой — ниже, и они оба смотрели на неё удивленно и недоверчиво — особенно тот, что ниже.

— Привет, я Намджун. — Тот, что выше, преодолел смущение и шагнул к Рейн, вытягивая вперед руку.

Девочка вместо ответа спряталась за ногу отца.

Рейн точно не помнила, когда она впервые познакомилась со своим папой. Помнила только, как он часто приходил в её комнату, где она жила вместе с плаксой Чеен, и приносил ей игрушки и конфеты. И тем, и тем приходилось делиться с Чеен, иначе она начинала плакать.

А потом он однажды сказал, что им пора домой. Где это самое "домой" Рейн не представляла, но отец сказал, что ей там понравится. Там у нее будет своя комната, свои вещи, свои игрушки, и она может делать все, что захочет.

А еще у нее будет мама. И два брата.

Ким Доен, улыбнувшись, отодвинулся и опустился на колени. Он повернулся к девочке и взял её за ручки, вынуждая посмотреть на себя.

Папа Рейн очень нравился. Он всегда ей улыбался, никогда не кричал на неё, в отличие от воспитательницы Ким, которая постоянно ругалась, когда Рейн не могла правильно прочитать слово в букваре. Все это в конце концов привело к тому, что Рейн стала периодически прятать букварь, лишь бы воспитательница не заставляла его читать.

Но папа никогда так не делал. И этого было вполне достаточно, чтобы четырехлетний ребёнок проникся к нему глубокой привязанностью и согласился идти куда угодно. Лишь бы подальше от букваря.

Тем временем Ким Доен сказал:

— Ну же, Ким Рейн, нельзя быть такой недружелюбной, — слегка нахмурился мужчина, но улыбаться не перестал. — Смотри, это Ким Намджун, а это Ким Тэхен. И они рады тебя видеть.

Намджун попытался улыбнуться, и Рейн увидела две дырки в его рту на месте зубов. Это почему-то так восхитило её, что она шагнула к нему и ткнула пальчиком в его щеку. Джун удивленно поднял бровь, но не отшатнулся и просто пожал плечами, мол, девчонка странная, ну да и ладно. В этот момент Рейн решила, что старший брат ей нравится.

«Нам-джун, — повторила она про себя. — Старший брат».

— А это твой брат Тэхен. — Отец мягко повернул её ко второму мальчишке, который все еще молчал, внимательно рассматривая Рейн. — Уверен, вы подружитесь.

Второй мальчик понравился Рейн куда меньше, чем первый. Он, в отличие от Намджуна, улыбаться явно не планировал. И вообще выглядел он так, словно Рейн оторвала голову его любимой кукле. Более того, не проронив ни слова, он нахмурился и выпятил нижнюю губу, неприязненно поглядывая на девочку.

— Ким Тэхен, поклонись своей сестре, — приказал ему отец.

Ким Тэхен шагнул вперед.

Вместо того, чтобы поклониться или вытянуть руку, как Намджун, он громко заявил:

— Она мне не сестра.

И с этими словами сорвался с места и выбежал из комнаты.

— Ким Тэхен! — грозно окликнул его отец, но мальчишки уже и след простыл.

Рейн недоумевающе смотрела в сторону, куда убежал Тэхен.

— Не обращай внимания на него, — сказал папа, улыбаясь и заправляя волосы Рейн ей за ухо. — Он у нас не очень воспитанный мальчик.

— Он не хочет, чтобы я была его сестрой? — спросила Рейн.

Ким Доен тепло улыбнулся и положил руки на плечи девочки, мягко сжимая их.

— Ты моя дочка, — твердо сказал он. — И кто бы что ни говорил, ты всегда должна помнить об этом.

Несмотря на то, что папа улыбался, Рейн почувствовала, что то, что он говорит, очень важно.

— Ты обещаешь, что запомнишь? — спросил отец, глядя в глаза девочке.

И Рейн изо всех сил постаралась запомнить.

Наши дни

— Эй, Рейн, ты тут?

От размышлений Рейн отвлек тихий стук в дверь. Учитывая то, что девушка сидела, заперевшись в ванной, уже почти два часа, рано или поздно кто-то обязательно должен был отправиться на её поиски и попытаться вытащить её обратно к людям. Рейн ожидала, что это будет либо Намджун, либо тетя Хвиин.

И не прогадала — пришел первый.

— Да, я тут, — отозвалась Рейн и тут же с громким шумом неудачно спрыгнула на кафель, растянувшись на полу. Тихо зашипев, она потёрла ушибленную ногу и осторожно встала, проверяя, не повредила ли чего-нибудь ненароком. К счастью, никакой боли она не почувствовала.

— Ты в порядке? — обеспокоено спросил брат, который явно услышал звуковое сопровождение прыжка Рейн.

— Да, все отлично, — успокоила его девушка, подходя к зеркалу и на автомате приглаживая волосы.

На этот раз отражение в зеркале её более-менее устраивало: расчесанные темные волосы не пушились, а синяки под глазами были замазаны тональным кремом. Кроме того, она надела свои любимые старые потертые джинсы и беговые кроссовки: если бы их увидели мама или тетя Хвиин, им бы наверняка было что сказать об этом образе. И услышать что-то лестное было маловероятно.

Намджун за дверью издал шаркающий звук, словно он топтался на одном месте. Вероятно, так и было.

— Хорошо, — нерешительно протянул брат и несколько секунд помолчал, подбирая слова: — Мы все в гостиной. Ты не хочешь спуститься? — Он снова ненадолго замолк. — Слушай, я знаю, что для тебя это неожиданно — я и сам не думал, что он приедет, ведь он не предупреждал. Но мы ведь знаем, что Тэхен всегда себе не уме, — закончил парень, с трудом скрывая пренебрежение.

Рейн в красках представила себе, как Намджун закатывает глаза. Их отношения с Тэхеном сложно было назвать близкими — и видимо, за восемь лет ничего особо не поменялось.

— Нет, все нормально, Джун, я приду, — деланно легкомысленно ответила Рейн.

— Ого, — удивился парень: он явно не ожидал, что девушка так просто согласиться. — То есть, я имею в виду, здорово, мы ждем тебя внизу.

— Окей.

Рейн подобралась к двери и прислонилась к ней ухом. Убедившись, что брат ушел, она осторожно выскользнула из ванной и на цыпочках подбежала в дальний конец коридора, прямо к комнате Намджуна, которая была здесь самой последней. К счастью, дверь, как и всегда, оказалась открытой, и девушка торопливо нырнула внутрь.

В комнате Намджуна было как обычно чисто и аккуратно. Около кровати стояла стопка книжек в мягких обложках, а на прикроватном столике лежал открытый блокнот с ручкой. В остальном все было в полном порядке и находилось на своих местах.

Комната Намджуна не слишком отличалась от комнаты Рейн: тут была такая же кровать, такой же стол, такой же пол; разве что обои были темно-коричнево цвета, ну и ковра на полу не было, хотя, кажется, раньше он был. Но главное отличие комнаты брата от комнаты Рейн было в том, что в ней была дверь, которая вела на балкон. Туда-то и направилась Рейн.

На улице было тепло и все также солнечно. Легкий ветер приятно обдувал девушку, развевая её волосы, а солнце играло бликами на лице. Погода на улице действительно была просто восхитительная, и Рейн решила, что небольшая прогулка ей не повредит. Впрочем, если бы на улице в этот момент шел ливень или даже десятибалльный шторм, она приняла бы аналогичное решение. Просто взяла бы с собой дождевик.

План бегства (для всех остальных — прогулки) был продуман просто и быстро. Балкон в комнате Намджуна, помимо того, что он просто был, был примечателен еще и тем, что с него можно было осторожно перебраться на небольшую плоскую часть крыши, а с неё — на козырек над дверью, ведущей во двор. И уже оттуда можно было бы осторожно слезть на землю и тайком незаметно сбежать. Звучало это действительно довольно просто, но вот на деле, осмотрев все вокруг, Рейн осознала некие недостатки своего плана. Во-первых, расстояние до земли оказалось несколько больше, чем представлялось Рейн; во-вторых, та самая "плоская" часть крыши оказалась не совсем плоской, а с небольшим наклоном. В принципе, этого было вполне достаточно, чтобы бросить эту дурацкую идею и, смирившись с судьбой, спуститься вниз, дабы лицом к лицу встретиться со своими страхами и дать наконец им отпор. И Рейн действительно уже почти приняла это решение, если бы не услышала чьи-то громкие шаги в коридоре. Это подстегнуло её к тому, чтобы перекинуть сначала одну ногу, а потом вторую, и осторожно перелезть с балкона на крышу.

Та небольшая часть крыши, на которой оказалась Рейн, находилась перед окном кабинета отца. Смотреть через него внутрь Рейн не решилась: ещё вчера она заметила, что дверь в кабинет оцеплена полицейской лентой. Вместо этого девушка, старательно балансируя, осторожно стала на полусогнутых ногах пробираться к козырьку, чтобы слезть на него. Шаг за шагом Рейн приближалась к своей цели и в какой-то момент почти поверила, что план был не так уж и плох. Но, как это обычно и бывает, именно в этот момент она оступилась.

Наклона крыши оказалось достаточно, чтобы Рейн покатилась прямо к краю. Все произошло так быстро, что Рейн даже подумать не успела о том, как бы ей упасть так, чтобы минимизировать количество возможных травм. Вместо этого все, что пронеслось в голове Рейн в этот момент, было: "Ой-ой".

А потом последовал удар.

Рейн ожидала удариться о твёрдую землю, но в итоге приземлилась на что-то мягкое. Однако она все же умудрилась слегка приложиться головой о землю, и поэтому не сразу поняла, на что именно приземлилась. Ну, по крайней мере до того момента, пока это «что-то» издало тихий стон.

— Черт, — выругался кто-то, погребенный под тяжестью Рейн. — А ведь говорили, что сегодня без осадков.

Девушка подскочила, как ошпаренная, и испуганно осмотрела того, на кого она, очевидно, упала.

На земле, весь в пыли, лежал помощник капитана Шина — Чон Чонгук. По какой-то причине парень был одет в официальный костюм, который сейчас, к сожалению, больше не выглядел так презентабельно как, вероятно, минуту назад.

— О боже, простите меня. — Рейн поклонилась. — Позвольте вам помочь, — предложила девушка, вытягивая руку.

Но Чон Чонгук уже и сам поднялся с земли и принялся отряхиваться. К счастью, казалось, на первый взгляд парень существенно не пострадал — во всяком случае, встал на ноги он без каких-либо трудностей.

— Стоит ли мне спрашивать, как это случилось? — поинтересовался Чонгук, указывая пальцем на крышу. — Честно говоря, мне очень интересно.

Смутившись, Рейн почувствовала, что заливается краской.

— Э-э-э... я просто... просто решила прогуляться, — ответила девушка.

— И вы, вероятно, решили что дверь — это недостаточно просто? — спросил парень, выразительно приподнимая бровь.

У Рейн не нашлось, что на это ответить.

Чонгук, видя её замешательство, добавил:

— Не поймите неправильно, но когда через окно из дома, где произошло убийство, вылезает один из членов семьи погибшего, это слегка настораживает.

Рейн вспыхнула.

— Вы же не думаете, что... — начала она, но прервалась на полуслове. — А что вы здесь делаете?

Все-таки не зря говорят, что лучшая защита — это нападение.

Судя по негромкому смешку, Чон Чонгук подумал о том же.

— Разве ваш брат не говорил вам? — ответил вопросом на вопрос он. — Я какое-то время буду жить в гостевом доме. Капитан Шин попросил меня обеспечить вашу безопасность.

— Нам что-то угрожает? — спросила девушка, округляя глаза.

— Это просто мера предосторожности, — поспешил заверить её Чонгук. — На случай, если убийца все еще где-то рядом.

Рейн вдруг почувствовала легкое головокружение: то ли от падения с крыши, то ли из-за слов полицейского. Пошатнувшись, она, возможно, осела бы на землю, если бы парень осторожно не придержал её за локоть.

— С вами все в порядке? — озабоченно нахмурился Чонгук.

— Со мной... да, — ответила Рейн и снова чуть не упала.

На этот раз парню пришлось держать её крепче.

— Кажется, вы ударились головой, когда упали, — предположил он. — Давайте я отведу вас в дом...

— Нет, — испуганно чуть ли не вскрикнула девушка, — только не в дом.

Рейн постаралась взять себя в руки, но голова не переставала кружиться. 

Чонгук в замешательстве посмотрел на Рейн, а после огляделся вокруг. Его явно напрягала вся эта ситуация, и он не совсем понимал, что делать. Самым разумным было бы отвести девушку в дом к родным, но Рейн так резко вцепилась в рукав его пиджака, что ему пришлось задуматься над поиском альтернативного варианта.

— Давайте я отведу вас к себе, — предложил он. — То есть, к вам. В смысле, в гостевой дом.

Рейн кивнула, соглашаясь.

Лучше уж в гостевой дом к незнакомому полицейскому, чем в родной дом к старшему брату.