Жизнь – самое важное и ценное, что дано человеку от рождения, чаще всего мы этого не ценим. Разбрасываемся и распоряжаемся ей, как хотим, совсем позабыв о правилах приличия. В этом современном грязном мире стала актуальна возможность покупки бесценного ресурса: пересадка органов, переливание крови и всевозможные пластические операции. В погоне за дополнительным временем, лишним годом, люди сходят с ума, не замечая того, что уничтожают друг друга быстрее, чем проходящие десятилетия. Но правда в том, что жизнь, это не бесконечный поток энергии, это время, и весьма ограниченное, которое нужно использовать во благо, и не только для самого себя. Вот только мое существование скорей нечто бесполезное, и если было бы возможно отдать свою временную отметку жизни, я бы незамедлительно это сделала, потому что мне больше нет смысла поглощать кислород этой планеты, мне больше не для кого это делать...

Мои руки напоминают окоченевшие ветви деревьев, они почернели от холода и грязи, приобретя не самый симпатичный вид. Довольно сложно подняться в сидячее положение, поэтому я не шелохнулась с того момента, как пришла в сознание. Наконец, решаюсь приподняться, но резкая боль в пояснице мешает и возвращает в лежачее положение. Пытаюсь снова, ставлю ладони на песок, перемешанный с тонким слоем земли, напрягаю каждую ослабленную мышцу, но этого мало, хватило лишь для того, чтобы подняться на корточки. Место, где я была, оказалось сараем или хлевом, но это точно не подвал, здесь есть широкая деревянная дверь в стене и, кажется, оттуда дует ветер. А может, это всего лишь мои догадки. Я снова попыталась подняться, на этот раз я подползла к стене из красного кирпича и ухватилась за одну из выемок, а потом за другую, кое-как я смогла успешно поднять свое отвратительное тело, которое превратилось словно в оловянное. Опираясь на стену, заплетаясь ногами, я подползла к двери, та оказалась закрыта, пытаться делать что-то дальше, было уже бесполезно, моих сил не хватит даже еще на пару лишних шагов. Но мое одиночество в этом изоляторе было недолгим. Дверь заскрипела и я сама повалилась на землю, молча посмотрела на них снизу вверх, но я им явно была неинтересна. Двое незнакомцев встали возле дверного проема, а после еще двое притащили избитого Питера, они бросили парня на землю, а сами ушли, заперев дверь. Тело лежало и не шевелилось, он не подавал признаков жизни. Страх с новой силой прошелся по мне, размазав еще сильней.

Я боюсь к нему подойти, а вдруг он мертв, а вдруг они все мертвы? Наверное, мы все с самого начала были в этой комнате, а потом начали выводить по одному и убивать! А теперь тащат все трупы обратно, чтобы не оставлять следов!

– Кхм, – раздался кашель, и я тут же подползла к Питу, не жалея своих коленей, которые совсем потеряли чувствительность.

– Питер, – захрипела я,.– Питер! Скажи что-нибудь, умоляю! – нависла я над парнем, следя за каждым движением его лица.

Его глаза открылись, но он тут же сморщился и снова закашлял. С его губ закапала алая кровь, маленькими каплями.

– Выглядишь, как труп, восставший из могилы! – наконец, произнес он и сразу закашлялся.

– Ты на себя посмотри! – ухмыльнулась я.

– Кажется, у меня сломаны ребра, то есть я на это надеюсь, – каждое слово доставляло ему боль, при произношении я отчетливо слышала, как кровь колеблется в его горле, раздаваясь легким рычанием.

– Ты надеешься на это?

– Бывают вещи пострашнее, так что пускай это будут ребра.

– Питер, что произошло? Я отключилась, а очнулась уже здесь, в холоде и все в том же халате.

– После того, как тебя отключили, нас повязали и затолкали в фургон, потом привезли куда-то. Кажется, везли в сторону Портленда, но я не уверен. Все что я успел увидеть это какое-то поле, лошадей и, кажется, мимо проезжали машины, возможно, рядом дорога. А потом вопли Мел и многочасовые избиения. Не знаю, сколько времени прошло, но перед тем, как меня сюда притащили, я уже перестал чувствовать боль.

– А где остальные, Крис, Аарон? Они живы?

– Сейчас это известно одному лишь Богу, и только ему решать, выживу ли я или брошу свою младшую сестренку на произвол судьбы! Хотя это куда лучше, чем встретить ее по ту сторону в скором времени после моей кончины.

– Не говори так, прошу! – зарыдала я, ухватив парня за руку. Я сжала его кисть и прижала к сердцу. Соленые капельки скатывались с моих щек, падая на землю, руки дрожали. – Питер, ты еще увидишь, что все будет прекрасно! – я сама не верила этим словам, ни на секунду мое сознание не захотело воодушевляться и бороться дальше. Все это не сказочка для детишек, где в финале всех спасут, нет, это скорее ужасы для взрослых. Это реальность, и в этой реальности Питер захлебывается собственной кровью, я не чувствую своего окоченелого тела, а мои друзья и любимый в неизвестности, и, возможно, сердца трех потеряшек уже давно не бьются. Их могли закопать как животных на заднем дворе, только без особых церемоний: выкопать яму, присыпать землей, а после сравнять место, чтобы не оставлять подсказок. А потом, лет через пять, фермерская собака, случайно гулявшая рядом, учует запах и начнет рыть, и только тогда расклад быть похороненными под плитой с настоящим именем, станет утешением.

– Кимми! – Питер прорычал вновь, его тело выгнулось, словно по его телу прошел разряд электрического тока.

– Что такое? Я не знаю чем тебе помочь, прости меня, Питер, – завопила в ответ.

– Если я не выберусь, пообещай, что попробуешь помочь Мелиссе встать на правильный путь, она тебя, конечно, не послушает, но если ты скажешь, что это я просил, то, возможно, она удосужится исполнить последнюю волю брата.

– С одним условием, – Питер немного повернул голову и заглянул в мои глаза, при этом его тело продолжало судорожно трястись. – Я выполню твою просьбу, но если ты пообещаешь выжить и не дать мне исполнить твое желание! Борись! Борись до конца, несмотря ни на что, а я попытаюсь сделать то же самое!

– Обещаю бороться до самого финала!

За дверьми послышались новые шаги, а потом дверь распахнулась. Неизвестно, что будет дальше, может, они пришли за мной и теперь эти стены станут последним, что я увижу в жизни! Один неизвестный лысый мужик вошел внутрь, взглянул на Питера и словно порадовался проделанной работе с костями своей жертвы. Но потом он взглянул на меня, и мне стало совсем не по себе, физически я даже подняться на ноги не готова, но духовно я буду сражаться.

– Девчонка, поднимайся! Иди за мной! – приказал лысый неотесанный мужлан.

Я ни слова не ответила, а лишь сильнее сжала ладонь Пита.

– Поднимайся, я сказал, – это чудовище за один огромный шаг подошел ко мне, схватил за отощавшую ключицу и поднял на ноги, но встать твердо я не смогла, колени подкосились. – Встань, дрянь!

– Заткнись, – еле как произнес Питер, но он уже вскоре об этом пожалел, защита меня ему обошлась пинком по лицу тяжелым кожаным ботинком.

Бугай повалил меня на плечо, вышел за дверь и закрыл ее на ключ. Свет в коридоре, по которому меня тащили, был тусклым, стены из камня. На секунду мне показалось, что я услышала ржанье лошадей, но потом оказалось это не мираж. После очередного поворота я оказалась в стойле, а потом яркий свет улицы ослепил меня. Я пыталась приоткрыть глаза, но солнце мешало мне это сделать, после всего этого я оказалась в какой-то комнате. Зрачок только начал привыкать к освещению. Все, что было вокруг, напоминало одну из комнат загородного дома: шкуры животных на деревянных стенах, плетеная мебель, большие окна с легкими белыми тюлями, которые развевались от легкого дуновения ветра, ружье над камином – все это не было лишено некого изыска.

Меня скинули на кресло как маленького котенка, а напротив уже ждал Том, хищно выжидая свою жертву. Он развалился на диване с пойлом в руках и нелепом бархатном спортивном костюме смородинового оттенка.

– Поискал информацию о тебе, нашел много занимательного, – произнес мужчина, после чего щелкнул пальцами пару раз и ему принесли папку, забитую какими-то бумагами. – Кимберли Оливия Уильямс, шестнадцать лет, сирота. Родители погибли в автокатастрофе, близких родственников нет, только тетушка, но, видимо, воспитание детей ее не очень интересует. Занимательно то, что именно Браун взял опекунство на себя, обычно такие люди не занимаются благотворительностью. Характеристика из старой школы показывает, что ты всегда была послушной и стремилась к учебе, только это значит, что ты лишь невидимка, стандартное заполнение бланка, и использование прописанных ранее слов дает стопроцентное «не помню эту девочку», – ухмыльнулся Том. – Хм, как же я проглядел, тебе будет семнадцать через неделю, ох, эти сладкие семнадцать, свои я провел в пьяном угаре и с кучей девиц в мини-юбках. Обычно заранее я не поздравляю, но в таком случае, с наступающим праздником, Ким!

– Видимо, это означает, что мне навсегда останется шестнадцать, – еле выговорила в ответ. – Вечно молодая в памяти других.

– Сколько пессимизма в твоих речах, я не собираюсь тебя убивать, уж точно не я, если только ты сама не свернешься от заражения или переохлаждения.

В комнату вошла девушка, на ней была белая блузка, короткая черная юбка, едва скрывающая самое ценное, высокие каблуки, каштановые волосы, забранные в пучок. Впереди себя она везла столик на колесиках, вроде тех, что на борту самолетов. На этом крошечном перевозном баре стояло множество напитков, целая запеченная курица и немного овощей.

–Угощайся, поешь.

– Я не хочу. Ответь, где мои друзья? Они еще живы? – внутри себя я чувствовала слабость, ноги начали отходить от холода, поэтому я ощутила легкое покалывание в пальцах.

– Ну, я могу ответить достоверно на этот вопрос, лишь узнав, кто является твоим другом из всей вашей компашки, – после сказанного он взял очередную бутылку с виски, откупорил ее, предварительно съев целую ножку от мяса птицы.

Нет, только не это, кто-то мертв? Не может быть! Только бы это был не Аарон, я не смогу это пережить, я втянула его в это, а теперь расплачивается он. А если это Крис, что если его грудная клетка больше не поднимается при вдохе, его губы остыли, глаза померкли, а внутри лишь пустота, душа покинула свой дом и больше не вернется.

– Кого вы убили? – выговорила я с дикой ненавистью.

– Никого, моя милая девочка, пока все ваши пять сердечек стучат в унисон, – после того, как я немного улыбнулась, Том добавил. – Но это пока! Видишь ли, мне не нравится, когда меня пытаются выставить дураком, а Кристофер попытался это сделать, еще и вас втянул.

– Ни один проступок не стоит человеческой жизни, тем более тот, который совершил Крис, он просто не вернул деньги, а вы порезали его и устроили гонки на выживание.

Человек с шальными до безумия глазами не ответил мне словами, его взгляда было достаточно, чтобы понять: мою позицию по этому вопросу он не разделяет. Он явно готов замарать руки по локоть в крови, а потом испивать из черепов поверженных врагов дорогой виски с болтающимся кубиком льда.

Сейчас я, Кимберли Уильямс, сижу в разорванном грязном халате с побитыми коленками и, возможно, сотрясением мозга, сижу и смотрю на человека, которого все мое естество жаждет уничтожить самыми изощренными способами. Но я просто пялюсь на него, не в силах лишний раз пошевелить пальцами ног и от этого я ощущаю себя самым никчемным существом на этой планете.

Позже меня вернули назад в «клетку», я так и не поняла, чего от меня хотел Том. Просто узнать, кто я такая, или выяснить что-то большее, чего я определенно не знаю. В любом случае весь это бред не поменял моего положения, я по-прежнему здесь, в этом богом забытом месте, вытираю слезы рукавами и царапаю лицо о песок, который уже плотно засел в те самые рукава. Слышно отдаленные шаги, и как завывает ветер сквозь тоненькую щелку, и болезненные всхлипывания Пита, больше напоминавшие последние вдохи умирающего, хотя так оно и было. Мы провели там вдвоем уйму времени в окружении молчания и моего опасения за жизнь парня. Каждый раз, как я переставала слышать кряхтенье его горла, ползла к нему и проверяла, дышит ли он еще и не остановилось ли сердце светловолосого красавца. Мое беспокойство о нем и о ребятах давало мне забыть о самой себе. Холод перестал быть чем-то значимым, мне стало все равно и, кажется, физическая боль начала покидать мое тело. С каждой секундой я чувствовала легкость, сначала в руках, а потом и во всем теле. Однажды я просто легла рядом с Питером, прижалась ближе, положила руку на его плечо и, уткнувшись носом, закрыла глаза. Наступила тишина, больше я не слышала ничего, словно вокруг меня образовалась пустота. Прямо сейчас в эту минуту больше не было больно, мысли освободились от груза, я поняла, что жизнь покидает меня, душа хочет распрощаться со своим разрушенным храмом, с которым была едина не такие долгие пятнадцать лет.

Покой, что же это такое? Освободиться, исчезнуть, успокоиться? А может, позволить себе отпустить все бренное из своей жизни и уйти в закат под мелодичное пение ангелов? Возможно, все это начало чего-то большего? Я уйду, уйду не очень красиво, недостойно, но, возможно, мне это простят за мои попытки все исправить, изменить жизнь, не только свою, но и тех, с кем я познакомилась за эти месяцы. Вот приехала девочка Ким с красными, как закат, волосами, в чужой ей город и жизни, полной неизвестности, встретила друга, и кто бы мог подумать где, аж в женском туалете, примотанным хулиганами к унитазу. Мне не забыть его зеленых глаз, так страстно горящих из-под очков. Кристофер, сумасшедший придурок, позволяющий себе затыкать девушку поцелуями. И нет, его глаза это не холодное море, покрывшееся льдом, это бесконечное небо, таящее свои загадки, на разгадки которых не хватит и целой длинной счастливой жизни. Я не забуду заносчивую блондинку Мелиссу и ее брата. Не забуду Барбару и Джона, кем бы они ни были, какими бы родителями, ко мне Брауны были добры. Моя жизнь изменилась, я справилась со своей наклонностью к извращениям с бритвой, смогла преодолеть и понять, что это никому не нужно. Нет ничего такого, что бы смогло меня заставить вновь ранить себя. Чтобы почувствовать себя живой, не нужно причинять себе боль, достаточно лишь любви. Любовь родительская, или твоего друга или подруги, парня или девушки, домашнего животного, неважно какая она, главное то, что мир с каждым днем вокруг нас будет становиться все ярче, а когда мы вырастем, то поймем, как прекрасна эта планета.

– Кимми, – сладкий женский голос позвал меня, и я не смогла поверить своим глазам.

– Мама? Это правда ты? – я побежала к ней и крепко обняла. Это было невероятно, я почувствовала ее прикосновение, не как раньше во сне, это все было словно наяву. Но что-то не позволяло верить мне в эту реальность. Желтое небо окружало нас, синяя трава покрывала всю долину, в которой мы стояли, а ветер развевал подол моего белого платья. – Я умерла? – произнесла я.

– Нет, – прошептала мама. – Твое сердце все еще бьется, и я хочу, чтобы так продолжалась еще ближайшие лет шестьдесят. А уже потом мы встретимся вновь, – она взяла меня за руки и посмотрела в глаза. – Твое время не пришло, борись!

Мои глаза резко открылись, и весь тот странный мир исчез, перед глазами снова была грязь и мерзкие стены, но сейчас все было по-другому.

– Питер, ты слышишь меня? – на что парень произнес что-то несвязное. – Мы выберемся отсюда, и я обещаю, мы не умрем, не сейчас!

Собрав все силы, я поднялась и пошла колотить в дверь, я кричала, хотя это скорее было похоже на жалкие попытки быть услышанной. Схватив небольшую палку, я начала барабанить ей до тех пор, пока на меня обратят внимание. Добившись своего, я стала требовать, чтобы меня отвели к Тому, и после тысячного посыла меня далеко и надолго, я соврала, что кое-что знаю. Только тогда меня вывели. На это раз меня повели не в дом, а на поляну для гольфа. Том играл в идеально белом костюме и клетчатом берете, вокруг бегала прислуга, подносила закуски и выпивку, а рядом в кресле сидел мальчик, лишь со слегка расцарапанным лицом. Это был Крис. Он был не под охраной и совсем не при смерти. Едва он увидел меня, тут же поднялся, но наведенный прицел револьвера Тома быстро остановил голубоглаза.

– Сядь, – приказал мерзкий тип. – И не поднимайся, пока я не скажу! – после чего пистолет снова спрятался в кармане Тома. – Что ты хотела мне рассказать, девочка? Виктор сообщил, что ты очень рвалась ко мне на встречу, но смотрю, твое внимание привлек совсем другой.

Между мной и Крисом было мизерное расстояние, но из-за всех этих людей казалось, что он в недосягаемости.

– Ну что ж, я не такой злодей, каким кажусь на первый взгляд, у вас одна минута, – произнес Том, и Крис тут же рванул ко мне.

Голубоглаз обнял меня и крепко прижал к себе, потом оглядел всю с ног до головы.

– Что же они с тобой сделали, это все из-за меня, – трясущимся голосом выговорил парень.

– Нет, я сама виновата. Скажи, где Аарон?

– Я видел его последний раз два дня назад, и он был совсем плох, я, конечно, не спец, но кажется, из-за раны пошло заражение и, возможно, он уже...

– Нет! – перебила я. – Не смей этого произносить!

– Ким, в любой другой ситуации я бы так не стал говорить, но даже у нас с тобой сейчас всего лишь минута, которая, возможно, последняя для нас с тобой. Мы можем никогда больше не увидеться, и я даже не хочу думать, по какой причине.

– Я попробую с ним поговорить, может, удастся что-то дельное...

– Достаточно, расходимся, дорогие голубки! – вмешался противный голос, словно сирена, призывающая к эвакуации.

Кристофер вернулся обратно в плетеное кресло, а Том подошел ближе ко мне.

– Знаешь, меня всегда удивляло, почему парни вроде него заглядываются на таких, как ты. Я тщательно изучил твое дело, там нет ничего выдающегося, – тут же мужчина сбил один из шариков, попав прямо в лунку. – Ты не отличалась особыми способностями, талантов ноль, учеба почти ноль, бунтарство... ну тут ты немного отличилась, но не так, как Мелисса. Ну, мы сейчас не об этом, так что ты хотела мне сказать?

– Ким, не говори ничего, он хочет узнать, что ты знаешь и найти причину поскорее от тебя избавиться, – выкрикнул черноволосый.

– Крисси, Крисси, Крисси, ты такой непослушный мальчик, прям не знаю, что с этим делать, – мерзко произнес Том, словно слащаво и приторно, но все это звучало, как большая угроза. Мужчина достал пистолет, навел его в сторону младшего Брауна и выстрелил, я закричала, но после поняла, что пуля попала в землю возле ног парня.

– Ты сумасшедший, тебе наплевать на деньги и на то, что мы действительно знаем, ты просто ищешь повод над нами поиздеваться, мучить, избивать, и тебе этого нравится, чокнутый ублюдок! – высказала я.

– Ты права, – усмехнулся Том. – Мне скучно, и, признаться честно, вы пятеро – самая классная добыча, за вами было весело гнаться. Сначала был только Крис, а потом стало еще интересней, предыдущие никогда не собирались в стаи и не оставляли маленькие подсказки, по которым их можно было найти. У меня разыгрался азарт, вы скрывались, и было довольно сложно, но когда появлялась новая зацепка, я сходил с ума от предвкушения. И знаешь, я все равно тебя убью, как и всех остальных, и мне наплевать, что ты знаешь, а что нет, просто сделать это сразу было бы слишком банально. Куда забавнее, когда вы играете свои роли, это как квест для меня. Все поэтапно, по законам жанра. Сначала смерть застает недотепу, потом вожака, оставив группу беспомощной, потом распутница. Остаются только главный герой и самая правильная, которая была прямо-таки ангелом-хранителем, но это тебе не поможет, Кимберли, в итоге смерть пожмет руку каждому из вас.

– И начнет она с тебя, – произнесла одна из прислуги, приставив дуло пистолета прямо к виску Тома, который совсем не ожидал такого расклада.

Глаза этой девушки еле виднелись сквозь черную челку, но даже эта маскировка и наряд прислуги не скроет ее голоса, он принадлежит заносчивой блондинке, которая предпочитает думать только о себе.

– Тебе что, зарплаты маловато, я добавлю, – мужчина поднял руки и с легкой дрожью в голосе приказал всей охране опустить оружие.

– Знаешь, распутницы бывают намного решительней, чем ты мог себе представить!

– К чему все это? Убери пушку, и мы спокойно поговорим, ведь держа меня на мушке, ты не обеспечиваешь безопасность своих друзей, – тут же опущенные пистолеты направились на меня и Криса.

– Эти? – усмехнулась Мел. – Они мне не друзья, можешь хоть сейчас спустить курок и сделать из их тел решето!

– Тогда чего ты хочешь, девочка? – Том попытался развернуться, но девушка ему не позволила.

– Я и мой брат, мы уйдем отсюда живыми и невредимыми, а ты не станешь нас преследовать, надеюсь, этот пустяк стоит твоей жизни.

– Мел, как ты можешь? – выкрикнул Крис.

– Точно так же как ты, выбрав ее, ты убил меня, а теперь умрешь и ты! – огрызнулась девушка. – А теперь, Томас, пусть приведут моего брата, немедленно!

Через пять минут Питер был здесь, но он не шел сам, его принесли на руках и положили на землю еле живого. На лице Мел появился ужас, даже синтетическая челка от черного парика уже не скрывала ее лица и того, что она чувствовала.

– Ты удовлетворена? Питер тут, может, ты уберешь эту штуку от моего виска?

– Нет, теперь мы, пожалуй, сыграем в игру, – после этих слов вдали послышались звуки сирен, и это были не просто звуки, а настоящие приближающиеся полицейские сирены.

– Какого черта? – Том забеспокоился еще сильней, после чего начал умолять отпустить его, но это было бесполезно. – Как ты это провернула?

– Ты был слишком занят тем, что лапаешь меня, чтобы заметить пропажу телефона.

Охрана начала переглядываться, никто из них не хотел быть пойманным. Здоровенные бугаи сделали шаг назад, после чего попрятали оружие.

– Что вы делаете, придурки, пристрелите этих малолеток! – но крики главаря всей этой шайки не были услышаны. Те самые люди, что издевались над нами столько времени, поджав свои трусливые хвосты, скрылись на машинах. Прислуга разбежалась, словно крысы с тонущего корабля, остались только мы и Том.

– Я сделаю все, что захотите, только дайте мне...

– Заткнись! – скомандовала Мел. – Крис, иди сюда и привяжи это существо к столбу.

Кристофер приковал Тома к фонарному столбу, после чего Мелисса отдала пистолет Крису. Я подошла ближе, а Мел между тем начала ползать по карманам Тома.

– Надеешься еще ограбить напоследок? – Том плюнул Мел прямо в лицо, но та не обратила внимания, а лишь продолжила рыскать, оказалось, что ей нужен телефон.

– Ким, это тебе, – девушка протянула телефон. – И прости, что так сказала, мне не плевать, если вы умрете, и тем более Крис, – ухмыльнулась девушка, стащив с себя парик.

– А зачем мне телефон? – я посмотрела на Криса и, кажется, тот понимал, в чем тут дело.

– Вызовешь полицию, сразу как мы уедем, – после произнесенного Мел подошла к Тому и ударила его по лицу.

– А разве она не едет?

– Нет, – вмешался Крис. – Это обманка, всего лишь аудиозапись. Я включил ее с пульта пару минут назад, на всей территории есть колонки, и если включать их поэтапно, то создается иллюзия приближения. Это было рисково, но мы должны были попробовать.

Крис поднял на руки Пита и уложил его на заднее сидение автомобиля, потом голубоглаз взял в руку грязь и замазал ей номера машины.

– Можем ехать, – произнесла Мел.

– Пит не хотел, чтобы ты ехала с нами, если ты помнишь, – высказал Браун. – Я сам о нем позабочусь.

– Мой брат не хочет, чтобы я ехала сломя голову за тобой, Кристофер Браун. И я хочу, чтобы ты знал, сейчас я сажусь в эту тачку не потому, что ты в ней, а потому, что моему брату нужна помощь. И я еду ради него и только, если он прогонит меня, я уйду, но только после того, как он скажет мне это, стоя на ногах и свежим румянцем на щеках! – девушка села на переднее пассажирское сиденье.

Крис подошел ко мне и провел рукой по плечу, это было прощанье, прямо сейчас он сядет в машину и исчезнет за горизонтом неизвестности.

– У тебя все будет хорошо, – произнес, голубоглаз. – Ты окончишь школу, поступишь в колледж и выйдешь замуж, но без меня.

– Это несправедливо, ты не можешь так просто уйти, я не смогу без тебя!

– Сможешь, Кимми! Ты сильная, ты самая лучшая! И я люблю тебя! Слышишь меня? – он заглянул в мои глаза, стук моего сердца ускорился. – Я люблю тебя, Кимберли, девушка с красными волосами. Я хочу, чтобы ты знала, ты моя первая настоящая любовь и это право у тебя никто никогда не отнимет! – парень поцеловал меня в губы, но очень быстро отстранился. – Мне пора, прощай, Кимми, будь счастлива!

– Нет, – помотала я головой и ухватилась за кисти его рук. – Ты не можешь сказать мне прощай! – Крис в последний раз взглянул на меня, освободился от моей хватки и сел в машину, а после надавил на газ. – Крис! Крис! – закричала я на последних издыханиях собственного голоса. – Я тоже тебя люблю, – прошептала я себе под нос, но этого уже никто не услышал.

*****

Полиция приехала быстро. Полный дом копов, они рыскали по всей территории, в одной из комнат они обнаружили Аарона со сломанной рукой и избитым лицом, слабо походившим на привычный облик. Я была рада, что мой друг жив, но это мне не мешало чувствовать потерю.

– Кимберли Уильямс, прошу, пройдемте с нами, мы отвезем вас домой, – меня усадили в машину, накрыли пледом и вручили кружку с кофе. Я сделала глоток и почувствовала, как тепло прошло по моему телу.

Теперь все должно наладиться. Я и Аарон будем еще долго отходить от этого приключения, возможно, мы больше никогда не захотим о нем говорить, но одно останется неизменным – это время, проведенное впятером, изменило нас всех. Мы что-то потеряли, а что-то приобрели, это были хорошие уроки и плохие. Но нужно пытаться жить дальше. Прощай, Крис, Мел и Питер, но не навсегда...