Если бы острова проекта «Дрейф» мерились ступенями эволюции, то низшая из них принадлежала бы Альфе, в то время как на пике развития находилась бы Бета. Альфа представлялась, теперь, отличным местом для любителей дикого отдыха на необжитых безлюдных пляжах в сравнении с Бетой, казавшейся по истине плавучим городом, точнее сказать, военным городком. Здесь не было ни одной уютной хижины, в которой ночью можно было бы забыться теплым и крепким сном под шорохи пальмовых ветвей. Их заменяли казармы с железными койками в два ряда, где об уюте можно было только сны смотреть. Не было здесь старенькой кухни с костром, вокруг которого каждый вечер собиралась большая семья, состоящая из людей, ранее живших в разных уголках планеты. На Бете вообще нельзя было жечь костры. А зачем они? Если есть большая и просторная столовая с огромными окнами и стеклянным потолком, сквозь который за ужином можно было считать звезды.

Молодым людям, высылаемым на Бету, не приходилось вести круглосуточный быт, от их умений, трудолюбия и усилий не зависел ни урожай, ни качество еды, добытой на ужин, которую, к слову, и не нужно было добывать. Тарелки были фарфоровыми, тут никакая глиняная яма для их изготовления не требовалась. Практически все, что имела Бета, она получала с материка. В остальном же она была обеспечена и фермой, и огородом в 20 соток, и садом, и огромным полем, на которых трудились специально высланные люди.

А все для того, чтобы четыре сотни регрессменов не знали нехватки в еде или питье. Их не для ежедневных земледельческих работ сюда высылали, а для того, чтобы научить драться и убивать. В Каиных воспоминаниях об отце ему была отведена ключевая роль во всем проекте «Дрейф»: сколотить крепкую маленькую армию, которая убивала бы так слаженно, что ее нельзя было бы отличить от механизма швейцарских часов.

Что же скрывать, он и дюжина его управленцев с этой задачей справились. В распоряжении бойцов Беты находилось десять тренировочных полигонов, шесть полос препятствия, смоделированных по имеющимся картам расположения переходов и помещений научного центра Тулона, три оружейных склада, хранящих под замком такие запасы патронов и оружия, которые при грамотном использовании позволили бы захватить целый город.

Таким образом, к чувству скорби у жителей Альфы добавилась обида.

Тут они были низкосортным товаром. Если бы не Чако, чье сознание перевернула боль, накрывшая Альфу, прямо на его глазах, никто бы не взялся готовить их сражаться на ножах, вести рукопашный бой, стрелять, бегать под градом пуль или проходить полосы препятствий.

-В Тулоне вы должны проявить себя так, чтобы всякий, кто выживет после этой бойни, поразился вашей мощи, - Чако окинул глазами собравшуюся возле группу спасенных им островитян, - я бы многое отдал ради спасения ваших друзей. Но у меня нет нимба над макушкой, и ничьих судеб я в руках не имею. Так что я сделаю то, на что способен лучше всего. Я научу вас красиво и больно убивать тех, по чьей вине вы сейчас испытываете такие мучения. Хочу вам представить моего сына Илая и его подругу Аврору. Эти ребята лучшие здесь. И они мне помогут выбить из вас жалость и страх. Но прежде, согласно имеющейся у меня информации, я должен временно отстранить от тренировок нескольких из вас. Каталина, и Джианджун, прошу вас выйти вперед.

В недоумении, молодые люди выступили из группы островитян.

-Каталина, - продолжал Чако, - вы будете оказывать помощь раненым, посему немедленно прошу вас отправиться в наш лазарет для специальной подготовки. Джианджун, вы не возьмете в руки оружие, поскольку вы единственный, кто остался в живых из тех, кому Франсуа сообщил информацию касательно спутников. Вы необходимы нашему центру управления. Поэтому прошу вас покинуть полигон. Остальные же проследуйте за мной.

К тому моменту, когда отряд новобранцев с Альфы облачился в универсальную форму Беты и готовился проходить инструктаж на первой в своей жизни полосе препятствий, Лина увидела его.

Да, он вышел из-за деревьев прямо перед ними, да, он был в капюшоне и лица было не различить, но это была его толстовка! Лина не раз куталась в нее, когда они оставались вдвоем на берегу умиротворенно бормотавшего сквозь сон океана. И это была его походка! Эти плечи, ну конечно нельзя было их спутать с чьими-то ни было еще! Он выжил!

-Леон! - Завопила Лина, бросаясь вперед. - Я знала, ты не умер!

Кая вздрогнула, но, почти мгновенно, вспыхнувшая надежда взорвалась в груди новой болью. «Не оборачивайся, не оборачивайся!» - вертелось в ее голове. Но парень развернулся и в недоумении уставился на застывшую перед ним Лину.

-Меня зовут Август, - нерешительно представился он, стаскивая с головы капюшон.

-А где Леон? - Растерянный взгляд Лины блуждал по незнакомому лицу, по синим глазам и темным коротко стриженным волосам. - Это же его толстовка? Он тебе ее отдал? А сам в вашем лазарете ждет меня? Это сюрприз такой, правда?

Каины глаза заплыли слезами, она прекрасно понимала, что Леон покинул царство живых, вот только не догадывалась, что Лина до сих пор его отсюда не отпустила.

-Кая, пойдешь со мной к нему? - Она в надежде развернулась к подруге.

-Дорогая, его здесь нет... - с трудом прошептала Кая, борясь с комом рыданий, застрявшим в горле. Рука Артура обняла ее за плечи, от чего на сердце стало еще горше. Ведь Джека здесь тоже не было.

Лина изумленно смотрела Кае в глаза, теребя между дрожащими пальцами кончик золотистой косы, спадавшей на грудь.

-Так странно, у вас с Леоном одинаковые толстовки, - Лина перевела виноватый взгляд на Августа, - прости, я обозналась.

В тот момент он и почувствовал ее боль. Такую огромную, тупую, неимоверно тяжелую, словно молотом обрушивавшуюся на Линину душу, всякий раз ослепляя ее и не давая возможности прозреть и увидеть правду.

-Все в порядке, - нерешительно улыбнулся Август, не понимая, почему у него-то сердце защемило.

Полоса препятствий своим видом напоминала лабиринт, конец которого будто скрывался за горизонтом. Небо было исполосовано веревочными лестницами, сетками и канатами. Еще и внутрь не зайдя, Кая чувствовала, что выйдет оттуда с кровавыми мозолями на ладонях.

Чако разбил их на небольшие группы, так что к нему попали Франка и Артур, к Илаю - Зэт и София, Авроре, несмотря на ее внутреннее сопротивление, досталась таки Кая, Августу же Чако вверил Лину.

Тренировка началась. Прислонившись к деревянному столбу, Кая со скучающим видом наблюдала за тем, как островитяне один за другим скрывались на полосе препятствий. Аврора ее ужасно раздражала еще с момента встречи на общем сборе своими неуместными бестолковыми рассуждениями и непрестанными попытками завести разговор. Она заходила то с одного бока, то с другого, всякий раз игнорируя монотонные Каины «да и нет» и не намереваясь распознавать в них намеки на желание помолчать.

-Как его звали? - Неожиданно спросила Аврора.

-Джек, - последовал тихий ответ.

-А что произошло?

Кая подняла глаза на Аврору. Девушка была по-бойцовски красива, загорелая кожа скрывала под собой сильные мышцы, глаза полыхали синим пламенем, густые черные волосы послушно держались в высоком хвосте. Был в ней только один изъян: неровный розоватый шрам, ползущий от виска вниз по скуле и исчезающий где-то за ухом. В сумраке он мог бы показаться струйкой пота или бороздой слезы, но при свете - навсегда запечатленным напоминанием о боли.

-Просто он решил, что моя жизнь чего-то стоит без его.

Они молча смотрели сквозь друг друга, видя и не видя одновременно, каждая задумавшись о своем, пока Аврора наконец не пробормотала:

-Думаю, мы поладим.

И их полоса препятствий началась. Вот только это стало сложным не физически, а морально. Карабкаясь к верхнему уступу по импровизированной скале, Кая вспоминала, как на Альфе Джек язвительно комментировал каждый ее неверный шаг, но при этом уверенной рукой направлял ее ногу на устойчивый камень всякий раз, когда она ошибалась. Теперь же оступиться означало повиснуть на руках и найти под ногой опору, либо грохнуться вниз на маты и начать все сначала.

Цепляясь за тугие брусья, по которым нужно было перебраться на следующую точку, Кая, поглядывая вниз, на угрожающе далекую землю, видела не ее, а волны океана. Ей хотелось разжать руки, чтобы прыгнуть и почувствовать, как Джек погружается под воду рядом с ней. Но она знала, что сейчас за этим последует только боль.

Аврора вела ее через сети, протянутые над ямой с грязью, по которым нужно было пробегать, успевая переставлять ноги на места узлов, рискуя при этом соскочить и запутаться, как рыба в неводе, как та рыба, что они удили вместе на лодке Франсуа, когда рука Джека лежала поверх ее. Ныне же ладонь ощущала только холодный металл столба, по которому нужно было карабкаться еще выше на канатную дорогу.

При этом безжалостно жарило полуденное солнце, от которого так приятно было скрываться в хижине Джека, нежась в его объятиях, и от которого сейчас было никуда не деться.

Теперь это была жизнь. Жизнь солдата-новобранца. И Кае очень хотелось, чтобы тренировки выбили из нее все воспоминания, оставив только стержень, позволяющий убивать и бровью не поведя.

***

Август к своему стыду ощущал себя лет так на 14, когда на уроке физкультуры в школе девочкам из их класса выдали форму группы поддержки, и они принялись крутить сальто, выполнять поддержки и шуршать помпонами в тех коротеньких юбочках. Сейчас ума стало больше, ощущения были те же.

Лина с легкостью бабочки перелетала с бруса на брус, молчаливо и грациозно ступала по канатной дороге, которая под ней боялась даже дрогнуть, ее золотые волосы и нежная кожа светились на солнце так, что у Августа кружилась голова. Им оставалось последнее испытание, спуск вниз по импровизированной каменной скале, но, судя по тому, с какой легкостью Лина взбиралась на ее вершину, дорога вниз не должна была представлять никакого труда. Август уже спрыгнул на землю, когда Лина, преодолев около трети пути, замерла на месте.

-Лина! Все в порядке! Хорошо идешь, прямо под твоей правой ногой нормальная опора! - Крикнул снизу Август, но девушка не сдвинулась ни на дюйм.

-Лина! - Он снова позвал ее, но та словно вжалась в камень, боясь пошевелиться. - Хорошо! Я поднимаюсь!

Не понимая, в чем дело, Август карабкался обратно, и чем меньшее расстояние отделяло его от Лины, тем явственнее он распознавал, что девушку прошибает мелкая дрожь.

-Ты чего?

-Леон... Леон разбился... - шептала она, - он сорвался со скалы... он умер...

-Тише, тише... - Август осторожно опустил руку Лине на плечо, - мы сейчас спустимся с тобой, и ничего плохого не произойдет, давай вместе? Я страхую.

Все расстояние до земли Лина не переставала дрожать, и, хотя она послушно реагировала на все советы Августа, куда поставить ногу, за что ухватиться рукой, он понимал, что девушка его не слышала. Едва ступив на землю, ноги Лины подкосились, и она свалилась на маты.

-Он умер, умер, умер! Ушел навсегда... - эти слова лились безостановочным потоком, широко распахнутые глаза застыли в одной точке, и Август не знал, чем здесь помочь.

-Лина! Что с тобой?! - Со скалы раздался вопль Каи. В мгновение ока она очутилась внизу, упав на колени рядом с подругой, - давай же, поднимайся, ты цела?

-Нет! Нет, я не цела! Меня убили!!! Леон разбился! - Закричала Лина. - Он обещал, что никогда меня не оставит, а теперь его нет! Он не имел права умирать! Кто позволил ему это?! Кая, где они?! Мы их даже не похоронили! Они там! Их склюют стервятники, а мы никогда не сможем прийти на их могилы! Уходя, они забыли здесь нас. Зачем?!

И Лина зарыдала. И каждая ее слеза, падавшая на плечо подруги, распаляла в Каином сердце ненависть к ПОГу.