Мама очень любила музыку, Кая сколько себя помнила, всегда ассоциировала дом с мурлыкающим стареньким радио. Вот и в этот сочельник Кая зажигала свечи в гостиной под радостные ноты рождественских песенок.

В дверь позвонили, а поскольку мама лихорадочно мешала на кухне сливки для завтрашнего торта, Кая бросила зажигалку и полетела к дверям, ожидая увидеть Дэна с большой подарочной коробкой, но вместо этого нос к носу столкнулась с загадочным незнакомцем. Парень, разве что на год старше Каи, был тощим, лохматым и страшно грязным. Они молча таращились друг на друга довольно долго, пока в дверном проеме за Каиной спиной не выросла Констанс в забрызганном вареньем переднике.

-О, господи... - прошептала она, - это ты... Скорее в дом!

Отстранив дочь, Констанс обхватила гостя за плечи и затащила в прихожую, захлопнув дверь.

-Как? Как ты нашел нас? Что с тобой было?

-Мама, кто это? - Кая ошарашено переводила взгляд с побелевшего от волнения лица матери на перепачканное лицо парня.

-Это пропавший племянник моей старой подруги, - даже не глядя на Каю, отвечала Констанс. Все ее мысли были направлены только на незнакомца, - ему придется пожить у нас какое-то время, пока его тетя не сможет забрать его. Только, дорогая, не надо никому о нем рассказывать. Поняла меня?

Пока Кая озадаченно кусала ногти, пытаясь припомнить хотя бы одну женщину, которую мама могла бы с полной уверенностью назвать своей подругой, на втором этаже в ванной комнате мыло, шампунь и мочалка придавали гостю человеческий облик. Так что вниз, в гостиную, через какое-то время спустился довольно милый светловолосый паренек с необычайными глазами: один был светло-карим, другой же сверкал так ярко, словно был каплей дождя.

-Привет, еще раз, - улыбнулся он, приподняв один уголок губ, - ты - Кая, верно?

-Да, а ты?

-Меня зовут Франко.

***

Кая полными слез глазами смотрела на приближающийся незнакомый берег Беты. Она уже не сомневалась, что все беженцы с Альфы сойдут на сушу другими людьми. Они потеряли слишком много, чтобы найти в себе силы остаться прежними. Их было чуть меньше сотни на Альфе, и 40 человек, включая Кэсси-Сью, Нату и истребленных охотников-золотников, остались погребенными там навсегда. Кая не видела паники, царившей на берегу во время столкновения, но по тому, как сейчас рвало за борт Франку, могла догадаться, что зрелище было не для слабонервных.

-Они не будут нам рады. Мы здорово им насолили.

Кая обернулась - рядом с ней стоял Стефан, с мрачным видом созерцая темноту.

-Вот только без нас троих это восстание практически ничего не стоит, - холодно отозвалась Кая, и Стефан не стал ее исправлять.

-Сделай так, чтобы Джек тобой гордился, ладно?

-Слишком поздно, - голос надломился, Кая оттолкнулась руками от борта и направилась к каютам, где новая волна боли и горя со всей дури врезалась в ее сердце.

Мама, Зэт, Джек и Ева - все твердили, что ее воспоминания ценны настолько, что за них можно и убить. И вот, как только катер пересек электромагнитное поле острова Бета, они вернулись. И оказалось, не было ничего удивительного в существовании еще одного острова. В отличие от остальных обитателей Альфы, изумленно взиравших с палубы на возникший из ниоткуда кусок суши, Кая знала, что помимо Беты, на просторах Индийского океана скрывался остров Гамма, а в Тихом плавала Дельта.

Воспоминания не хлынули в сознание Каи бешеным потоком, а просочились так, что в первые минуты она их даже не ощутила. Просто вдруг все встало на свои места в ее голове. И в воспоминаниях она была совсем другой. Она была жадной. Жадной до жизни и информации.

Стефан оказался прав. На Бете их встречали хмурые, взбудораженные ночной тревогой лица, в которых не сквозило ни капли сочувствия. На прибывших смотрели так, словно они не имели никакого права выживать и избегать своего назначения: быть погубленными, как ненужная приманка, маячившая на радарах ПОГ и до поры до времени перетягивавшая на себя все внимание, чтобы остальные острова могли развиваться в полной мере.

-Чако! Сколько их тут? - К Еве с ее подопечными приблизился крепкий темноволосый мужчина, в свете фонарей оказавшийся не старше сорока. Он был красив для своих лет и знал об этом. А теперь старательно делал вид, что не замечает Еву, но та быстро лишила его возможности с ней не считаться.

-Нас 62, Сантэль. Рада видеть тебя. Спасибо, что пришел нам на помощь, - сухо отозвалась глава Альфы, на Бете ставшая никем.

-А то у нас выбор был, - пробасил Сантэль, - наш дорогой Франсуа оказал вам изрядную услугу, введя пальчики ваших ребят в базу данных Тулона. А еще Бэрнер как по маслу отработала. Дочурка то ее вам досталась. А все, лишь бы не подохли вы, хотя именно для этого вас на Альфу и заслали. И где они сейчас, Ева? Где твоя команда? Оба загнулись, лишь бы ты жила.

-Да чтоб ты сдох, - буркнула Кая. Стефан закашлялся, но Сантэль уже услышал ее.

-Не понял?! - Рявкнул он.

-Раздутое эго давит на перепонки? - Побелевшая от необъяснимого гнева Кая шагнула вперед, встав рядом с Евой, глаза которой теперь метали искры.

-А тебе кто право давал говорить, мелочь лохматая?! - Свет фонаря Сантэля ударил Кае по глазам. В толпе приспешников главы Беты захихикали, в то время как подопечные Евы прятали глаза.

-Моя фамилия. Опять не понял? Объясняю. Тут все твердят, что я незаменима для восстания, а теперь выясняется, что холили и лелеяли меня специально для вашего зажравшегося острова, вот только меня у вас увели.

-Бэрнер?! - Сантэль изумленно вскинул брови, а рокот сзади разом утих.

-Привет. Я знаю, что вам надо, и я буду сотрудничать только при двух условиях. Уверена, вы мне не откажете.

-Говори уже. - С неожиданной покорностью буркнул Сантэль.

-Глава моего острова войдет в состав руководителей восстания наравне с тобой, а ее люди будут жить здесь в нормальных условиях, а не в тех, что ты им приготовил. Думал, я ничего не знаю, Сантэль? - Кая шагнула к главе Беты, уставившись ему прямо в глаза. - Тем более, что это даже не твое настоящее имя.

-Ясно. Будет, как ты скажешь. Чако, отвези Еву ко мне в штаб, Яна, Дун, доставьте раненых в лазарет, остальных отмойте, накормите и распределите по казармам. Утром - на общий сбор. Разошлись.

Сантэль развернулся на каблуках и зашагал следом за Чако, который поддерживал несколько опешившую Еву под локоть.

-Кая, что на тебя нашло? - Стефан поймал девушку за плечо. - Откуда вылезла эта стерва?

-Я знаю теперь больше, чем ты думаешь, Стефан, - мрачно отозвалась Кая, - Сантэль это не настоящее имя. Его звать Генри. Генри Бэрнер.

-Выходит, он...

-Мой отец.

***

С удивлением Кая обнаружила, что всю жизнь знала, чем занималась ее мать. Осторожно перелистывая свои воспоминания, как страницы древнего фолианта, она обнаружила в них и Еву. Вспомнила, как подслушивала разговоры о проекте «Дрейф», стоя под дверью гостиной, что была в курсе сговора между Франсуа и Констанс, она знала Стефана. Стефану принадлежало материнское сердце.

Едва увидев, Кая моментально вспомнила и узнала в главе Беты отца, ведь она сама имела несчастье наблюдать, как он через видеосвязь отказался сотрудничать с Альфой в самой наигрубейшей форме, как не пожелал даже взглянуть на дочку. Мама действительно сообщила и показала ей нечто, играющее ключевую роль в финальном акте восстания. Вернее не показала, а познакомила. С Франко. Нужно было только вспомнить, где его теперь искать.

-Моя мама очень тебя любила, она говорила мне об этом и не раз. И просила не злиться на твою ненависть ко мне, потому что ни ты, ни она не могли поступить иначе, - шепотом говорила Кая замедлившему шаг Стефану, - она сказала, ты один из тех, кому я могу доверять со спокойной душой.

Глаза Каи, давным-давно привыкшие к темноте, уловили изменение в выражении его лица. Взгляд вдруг смягчился, губы дрогнули, но всего на секунду - Стефан снова взял себя в руки. Он глянул вперед и, убедившись, что остальные островитяне двигаются следом за двумя женщинами вглубь острова, тихо заговорил:

-Как ты смогла все это вспомнить?

-Бета, для защиты, окружена электромагнитным полем. А мама дома тщательно следила за информацией, которую я получала в течение дня, ну если можно так сказать. Техника сейчас на высоком уровне, тебе это и так известно, поэтому мама с помощью специального препарата подчищала мою память. В голове словно стоял блок, который удерживал от моего сознания все, что имело отношение к регрессу, а сейчас, едва катер вошел в зону Беты, он исчез. Мама хотела максимально меня обезопасить. Видимо, я знаю нечто слишком важное, но пока не могу вспомнить, что же именно.

-Постарайся вести себя, как прежде, - шепотом ответил Стефан, - и никому не говори о своих воспоминаниях. Переключи всю свою энергию и злобу на физическую подготовку. Хорошо?

Кая согласно покачала головой.

-И да, прости, что избил тебя тогда...

-Забудь. Ты ведь понял в тот момент, что лишился моей матери.

-Мудра не по годам, - невесело ухмыльнулся Стефан.

-Как ты думаешь, он сильно мучился, прежде чем...? - Кая не смогла договорить, но Стефан и без этого все понял.

-Джек всегда был бойцом. Он спас тебе жизнь, прежде чем со своей расстаться, поэтому, думаю, смерть не сильно его терзала. Просто забрала с собой и все.

-Отняла у меня все, - у Каи в груди что-то булькнуло, она остановилась, тяжело дыша, пытаясь подавить вновь сжавшие горло рыдания.

-Он любил тебя, поверь мне, я знаю. Он был другим, пока не появилась ты. Джеки заслужил такой подарок перед смертью. Он никого не защищал. Никогда. И ни на кого так не смотрел, как на тебя. Будто ты его звезды, космос, воздух и солнце. - Стефан подошел ближе, привлекая Каю к себе. Как дочку. Дочку той, которую любил он сам. И тоже потерял.

-Он говорил, его сердце не способно на любовь, - Кая не сдержалась и снова расплакалась.

-Джек умел любить, как никто другой. Все это видели. Все этого хотели. Но он выбрал тебя. Ты была его сердцем. Он думал, что потерял тебя, три раза. Но он не сдавался и до последнего верил, что твоя сонная артерия продолжает пульсировать. Он запрещал тебе умирать.

-А сам взял и ушел! - Всхлипнула Кая. - Раз и навсегда!

-Эй вы! Ну, кончайте свою панихиду! Как-никак ночь на дворе, мы тоже люди, спать хотим! - Злой окрик резкого женского голоса заставил Каю вздрогнуть. Дорога вывела их к двум оставленных у деревьев пикапов с кузовами, застланными одеялами и какими-то тряпками. В эти кузова и грузили жителей Альфы, которым не нужна была медицинская помощь. Стефан подсадил Лину и Каю, прежде чем обогнул кабину и рванул ручку дверцы переднего сиденья.

Дун, невысокая китаянка с идеально ровным каре, не возражала против такого спутника. Зарычали двигатели, и пикапы один за другим двинулись дальше, в джунгли.

Кая тряслась между Зэтом и Джианджуном. Первый прижимал к себе Каталину, которую так вымотали выплаканные слезы и осознание того, что Леона они не уберегли, а значит и Эстери тоже, что она уже была не в силах держать глаза открытыми. Лина вжималась в кузов пикапа, своим потерянным шокированным видом напоминая зверя, загнанного в ловушку, из которой невозможно было сбежать. Кая переползла в угол, ближе к Лине и, девушка молча опустила голову той на плечо, уставившись сухими глазами на проплывавшие вдоль обочины деревья. С момента гибели Леона она не проронила ни слезинки, уверенная в том, что заплакав, признает его смерть как правду.

А в такую правду Лина верить не собиралась.

***

Утреннее солнце ласково и ненавязчиво облизывало своими лучами сонные лица островитян. Сегодня было воскресенье, единственный день на неделе, когда сон не обрывался отвратительными ударами гонга, в который со всей мочи и со всей душой колотил дежурный по острову, поэтому побудка в 7 часов утра стала настоящей катастрофой, в особенности для тех, кто до рассвета резался в покер.

Одним из таких «везунчиков» и оказался Илай. Гонг застал его как раз на пути к казарме, так что ничего более умного, чем залететь внутрь и окатить ковшом с ледяной водой из кадки храпевшего поперек койки Августа, он не придумал. Парень орал так, что Илай принялся икать от хохота. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока пострадавший не пришел в себя и не вытолкал того за дверь под аккомпанемент возмущенных голосов разбуженных соседей по казарме.

Лихо откинув со лба полыхнувшую на солнце темно-рыжую челку, Илай подпрыгнул к одной из раскидистых ветвей апельсинового дерева и, подтянувшись, оказался наверху так легко, словно в его жилах текла кровь Тарзана. Сорвав с ветки ближайший плод, он глубоко вдохнул его аромат, так что на кончике веснушчатого носа остались капельки росы. Но не успел Илай начать свой завтрак, как с земли раздался требовательный девичий голос:

-Головешка! Я бы на твоем месте угостила себя апельсином, если, конечно, у тебя нет страшного желания полететь с этого дерева вниз головой!

Илай окинул взглядом темноволосую макушку, и всмотрелся в уставившуюся на него пару глаз, определяя, в каком настроении находилась их обладательница. Их небесно-голубой, почти кристальный, цвет позволял выдохнуть и увериться в том, что Аврора не прикончит его за то, что он швырнет в нее апельсином.

-Лови! - Илай быстро сорвал самый большой и самый красивый фрукт и бросил его вниз. Он специально кидал, не целясь, и даже нарочно замахнулся слишком сильно, поскольку не сомневался, Аврора, способная кончиками пальцев поймать направленную в нее стрелу, и глазом не моргнет, прежде чем апельсин не окажется в ее руках.

-Мерси, головешка, - Аврора подмигнула Илаю и направилась к месту общего сбора, крепко сжимая в руке свою добычу. Это был всего лишь апельсин, хотя Илаю казалось, что это был очередной кусок его сердца.

***

-Нууу, и как вам они? - Спустя полчаса, зевая и опуская голову на плечо брата, поинтересовалась Аврора.

-Парни вроде ничего, но они только первую ночь спали у нас. Хотя тот, который китаец все бормотал что-то во сне, что он, мол, не хотел, что его заставили, ну и в том же духе. Говорят, девчонки у них с катушек слетели, каждая горит желанием коньки отбросить, вот они и не отходят от них ни на шаг, - ответил Август, недовольно почесывая мокрый затылок.

-Это правда, - закивала Аврора, - Их казарма прямо напротив нашей, они все ночевали там. Мы с Дун возвращались вчера после покера и краем уха слышали их разговоры. Как я поняла, у двоих из девушек погибли парни... Это так ужасно, - Аврора грустно покачала головой.

-А та, которая по слухам наехала на Сантэля? Ну, самая мелкая, с длинными волосами? - Словно невзначай поинтересовался Август, но хитрая улыбочка Авроры из-за его плеча сдала брата с потрохами.

-Понравилась, да? - Хихикнула она. - Ужасно агрессивная, вряд ли тебе что-то отломится, кроме пули между глаз. Она с пяти утра на стрельбище. И знаете, ее тренирует просто живое воплощение секса! Ух, я бы на ее месте...

-Ты бы на моем месте хотела уничтожить всю планету, а не искала бы предлога угомонить свои гормоны.

Суровый голос из-за спины заставил Аврору вздрогнуть, а Августа с Илаем как по команде обернуться.

Та девушка, которая так заинтриговала Августа, стояла перед ними, скрестив на груди руки. Она была такой маленькой, что доходила парню, скалой нависшему за ее спиной, до плеча. При этом холод, будто лившийся из ее малахитовых глаз, делал ее милый, почти что детский, образ жестоко красивым.

-Я не... Я просто... Добро пожаловать на Бету, - в смущении пролепетала Аврора. Если бы парень, которому она невольно вслух призналась в своих желаниях, не подмигнул ей своим медовым глазом, девушка полыхнула бы как феникс и с облегчением развеялась по ветру пеплом.

-Я - Артур, а это недовольную коротышку зовут Кая, - парень похлопал девушку по плечу, но та проигнорировала этот жест, впрочем, как и сам процесс знакомства.

Она уже собиралась усесться на свободное место, когда Илай едва не свалился с бочонка, на котором пытался балансировать.

-Черт возьми, это ты! - Широко раскрыв глаза, заорал он. - Маленькая рыжая сука! Сколько еще душ ты забрала по пути сюда?!

Он так покраснел, что слился с цветом своих волос. Если бы Артур не встал между ним и Каей, он бы бросился на девушку и принялся его душить. Ничего не понимая, Август оттащил друга подальше от массивных кулаков Артура. Кая, опешив, выглядывала из-за его плеча, пытаясь вызвать в голове нужное воспоминание. Но его не было. Пока.

Илай со всей силы пнул бочонок и, несмотря на озадаченные возгласы своих друзей, быстрым шагом направился в сторону джунглей.

***

Бывшие обитатели Альфы являли собой довольно прискорбную картину. Не они, но их душевное состояние, далекое от равновесия. Первые несколько суток выжившие блуждали по острову, словно призраки.

Лина перестала разговаривать. Несмотря на то, что с Каей их объединяло одинаковое горе, видеть друг друга стало невыносимо. Так, почти все время за Линой присматривал Джианджун. Только с ним, своим почти братом, она могла хоть сколько-нибудь успокоиться и не искать утешения в сне. Кая, в которой боролись ненависть к себе и горе об утрате Джека, превратилась в непредсказуемое стихийное бедствие, последствия которого могли быть совершенно любыми. Она больше не плакала, но во взгляде вспыхнуло такое ожесточение, что казалось, в ее душу заселился сатана.

Но, как и Лина, она имела отдушину. Сначала она изо всех сил отталкивала его от себя, пока не смирилась с его постоянным присутствием. Артур, в одну из первых же ночей заставший Каю с ножницами в руках, едва успел остановить ее от того, чтобы та не оттяпала себе две третьих волос. После этого он не отходил от Каи ни на шаг.

Убедившись, что Артур просто так не отстанет, Кая сдалась и потребовала научить ее убивать. После общих тренировок она до исступления стреляла по мишеням, училась драться. Артур был требовательным и педантичным учителем, он не скупился на выражения и орал всякий раз, когда Кая, задумавшись направляла дуло пистолета себе в ногу или в живот. Но когда она уставала так, что проваливалась в сон прямо на площадке, Артур с неизменной заботой уносил ее на руках в казарму девушек.

Но хуже всего дело обстояло с Франкой и Софией. Если Каталина просто ревела дни напролет, то эта парочка, на Альфе не слишком жаловавшая друг друга, здесь своим союзом вызывала настоящую тревогу. Они пили. Много. Чаще всего со Стефаном, поскольку только ему, по возрасту, разрешено было прибегать к душевной помощи бара. А когда не пили - спали. Причем Джианджун неоднократно таскал обеих на себе в глубокой ночи обратно в казарму. На утро они клялись, что кроме воды больше ни на одну жидкость не взглянут, но воспоминания брали свое, и вечером все повторялось снова.

Все они пытались забыть. Забыться. Во сне, ожесточенной драке, слезах или алкоголе. Кто как мог. Чтобы хоть как-то заглушить в памяти картинки гибели друзей, которых они не могли или не успели спасти. Кто был сильнее, поддерживал того, кто не мог выкарабкаться обратно в жизнь сам.

Но рано или поздно это должно было закончиться. Рано или поздно боль из остро режущей должна была превратиться в тупо ноющую, рано или поздно она должна была их отпустить. На четвертый день Лина пришла на тренировку, которую, к счастью Артура, смогла проспать Кая. Каталина наконец вышла на работу в лазарет, Франка и София, подгоняемые Стефаном и Джианджуном два часа бегали по берегу.

Жизнь будет идти дальше, как бы сильно мы этому не противились.

С нами или без нас, она будет продолжаться.