Обводной канал - цитадель криминала, королевство контрабандистов. Это единственное место, которое не подчиняется ни Рейху, ни Лису с его свитой. На эту станцию метро стекаются все контрабандисты Нового Петербурга с самыми настоящими "сокровищами", но и плата за такие редкие вещи соответственно высока: гогглы[1]. В зависимости от редкости и сложности в приобретении товара торговцы брали плату, которая могла покрыть все расходы и проблемы: кровь или время. Когда все сокровища мира и деньги утратили свою ценность, торговцы ввели новую валюту, которая была у каждого. Сейчас, когда у людей ничего нет, кроме самих себя, а жить как-то нужно жителям пришлось согласиться на поставленные условия. Кто знает, есть ли кто-то там за пределами Нового Мира? Какую плату берут они за желание иметь элементарные вещи для существования? Жизнь? Детей, как бесплатную рабочую силу? Никто не знает и знать не хочет. Люди уже научились на горьком опыте потомков, что поиски чего-то лучшего или сделают еще несчастнее, или действительно сделают жизнь лучше. Нельзя сказать наверняка. Это как лотерея: шансы пятьдесят на пятьдесят либо получаешь все, либо ничего.
Самый редкий и ценный товар стоил времени, которое контрабандисты отнимали с помощью сыворотки какого-то вируса и чем дороже товар, тем больше вводится доза и отнимается драгоценное время. Они нашли золотую середину в консистенции препарата: он не сразу убивает, но и не дает прожить дольше. Если отдал месяц времени [жизни] ,будь уверен, что совсем скоро организм захватит ровно на месяц неизвестная болезнь и выдернет из жизни, отобрав драгоценное время, но не убьет, нет. Ты еще нужен. Страшно и думать, какими экспериментами они достигли такого эффекта.

С кровью же было все немного легче, но и свои нюансы тоже были: например, дорогое оружие Белого Рейха или снаряжение Вестников стоило Королевской крови отрицательного резуса четвертой или второй группы. Никто не знает, зачем им кровь и как они ее используют и задавать вопросы не лучшая тактика. Никто не любит любопытство. Только если стены, которые с радостью подслушают все секреты.

— Ты серьезно? — Уточнила в который раз Стефания, когда ребята стояли около входа на станцию. Девушка не особо горела желанием узреть своими глазами все ''красоты'' метро. Тем более все знали, чья она дочь и это не давало особых привилегий, кроме косых взглядов и бесконечных перешептываний.

После катастрофы метро утратило былую красоту и тоже погрузилось в угнетающую серость. В некоторых местах плитка откололась, представляя голые цементные стены, а огромные трещины украсили величественные колонны, сделав их совсем не надёжными. Колонны некогда бывшие цвета слоновой кости, посерели и теперь полностью вписывались в витавшую атмосферу безысходности и печали уже около пятидесяти лет.

Алексей кивнул в знак согласия и запустил петярню в темно-русые волосы. Парню уже было двадцать два года, но он едва выглядел на семнадцать. Еще детские черты лица сопровождали парня уже долгое время, что даже шестнадцатилетняя Анаис по сравнению с Алексеем была бы "взрослой теткой" и выглядела на все двадцать три года, а то и двадцать пять. Парень еще раз поправил свою челку, которая вечно мешала и, ускорив шаг пошел вглубь станции.

Стефания брезгливо смотрела по сторонам и украдкой взглянула на свой кожанный браслет с цветными бусинками. Каждый цвет бусины нес какой-то свой скрытый смысл для девушки и она никому не открывала этот секрет. Цвета были расположенны в каком-то определенном порядке: кроваво-красная стояла самая первая, небесно-голубая с белыми змейками внутри в середине, а черная самая последняя то ли это были своего рода обереги и амулеты, то ли каждый шарм хранил в себе частичку жизни Кауфман и самые сокровенные тайны. Стефания всегда его прятала под длинными рукавами теплых свитеров лучшего качества такого, какой только могла себе позволить единственная дочь Вестника Белого Рейха и правой руки самого Феликса Фогеля.

На пути возник старый вагон поезда, где расположились торговцы. Серая краска давно потрескалась и в некоторых местах можно было заметить ржавчину. Метро не подчинялось Рейху и поэтому освещения или безопасного передвижения по станциям как такового не было. На перонах через каждые пять-десять метров стояли керосиновые лампы века так девятнадцатого в то время, как в Новом Мире было почти полноценное электричество. Феликс хоть и был деспатичным "вождем ", но старался сделать жизнь Петербуржцев лучше. В подземелье сделали генераторы, которые работали на радиоактивном топливе.
Алексей в плотную подошел к ржавой двери, которая вовсе не принадлежала вагону и была создана контрабандистами, три раза постучав какую-то странную мелодию, дверь открыл мужчина лет тридцати с огромным шрамом, который тянулся от бритого виска до ключицы - над губой находились кустистые усы с опалеными волосками.

Стефания кинула удивленный взгляд на друга, ведь откуда ему знать секретный код Обводного Канала? Может, он вынашивал этот план уже давно? И ему нужно было только дождаться подходящего момента. Честно, девушка с самого начала их пути хотела все бросить и убежать домой. Она нутром чувствовала, что ничем хорошим это не кончится. Разум придумывал множество разных исходов этой идеи и каждый из них ничем хорошим не заканчивался. Но больше всего Кауфман боялась, что обо всем узнает отец. Ей было все равно, если ее разорвет какой-нибудь упырь как только ноги коснуться Поверхности или же если ее прямо тут застрелят контрабандисты. Единственное от чего у нее стынет кровь в жилах это воспоминание об отце...
«Если он узнает...» — Подумала девушка и по спине сразу же пробежал холодок.

- О-о, какие люди и без охраны, - протянул мужчина, глядя на недовольную Кауфман, которая была готова метать искры из глаз в сторону этого наглеца. — Может, позовешь своего папочку? — Казалось бы дружелюбный тон в миг сменился враждебным, будто Стефания несёт какую-то скрытую угрозу и вот-вот нанесет сокрушительный удар.

Девушка в ответ всего лишь фыркнула, продемонстрировав все свое недовольство и не желание здесь находиться, а Алексей, одарив торговца суровым взглядом, прошел внутрь, слегка толкнув его плечом. На лице Стефании сразу вспыхнула самодовольная ухмылка, но тут же погасла.

- Мы хотим на Поверхность и нам нужно оружие. - Алексей не стал резмениваться на приветствия и прочие правила этикета: в этом деле требовалась внимательность и ассертивность.

— А не боишься, что она нас всех заложит? — Вскинув бровь, спросил один из торговцев. Несколько раз он бросил в Кауфман подозрительные взгляды, а после сконцентрировался на парне.

Анаис стояла поодаль от своих друзей и впала в какую-то прострацию. Голоса были декорацией и проходили мимо ушей. Она впервые была в подобном месте и сложно было сдержать эмоции. Сердце так громко стучало, что его стук отдавался в ушах, заглушая все внешние раздражители. Девушка медленно обвела вагон взглядом, будто это место было ей знакомым или она что-то искала.
В самом конце стояло несколько сидений, которым уже была "тысяча лет", по крайней мере Анаис так казалось, внутренние стенки тоже поразила коррозия металла и приняла цвет волос мисс Гурвиц при тусклом свете, по всему периметру вагона стояли небольшие столики из уцелевшего дерева, а сверху торговцы разложили примеры того, что каждый из них продает.

Из этого состояния Анаис вырвал звонкий и ехидный голос одного из контрабандистов. Она уже давно не слушала о чем шел разговор, да и не особо знала о местных расценках.

- Мне нужно время. Ее. - Мужчина ткнул пальцем в сторону гиперактивной девчонки, которая сейчас выглядела так, словно ее только что ударили по голове.
Зрачки увеличились в несколько раз, сердце начало наращивать темп, нижняя губа задрожала и Стефания услышала, перепуганное прерывистое дыхание Анаис.

- Мы подумаем. - Выдавил Леша и точно такой же шокированный внезапным заявлением торговца, вышел из вагона.

— Нет! Слишком дорого. — Возмутилась Кауфман, следом вышедшая из вагона. Хоть ее лицо и не выражало никаких эмоций, но Стефания чувствовала, что вот-вот ее ноги начнут подкашиваться от волнения и страха.

Это было последнее, что услышала Анаис перед тем, как она выбежала из вагона, не разбирая дороги, гонимая страхом и потрясением. Никто ей не говорил, что такое может произойти и с ней. Почему никто не сказал, что она такая же как все?

- Не комильфо, совсем. - Наконец, выдала Стефания и облокотилась спиной на холодный и шершавый металл, изредка поглядывая на потрясенную подругу. Вероятно, ей нужно заново расставить приоритеты в своем маленьком мирке. Кауфман тяжело втянула сырой воздух ведь не каждый день становишься свидетелем того, как с кого-то срывают розовые очки.

࿐

На заброшенной станции стояла гробовая тишина и только иногда можно было услышать тихое потрескивание костра. Озорные языки пламени танцевали какой-то дикий танец то сливаясь, то расходившись в разные стороны и разбрасывая танцующие тени на обшарпанные стены. Адмиралтейская была давно заброшена и почти десять лет сюда не ступала нога человека.
Повисло неловкое молчание : никто не решался заговорить первым.

Сидя в позе лотоса, Алексей писал что-то в своем блокноте с очень серьезным лицом. Парень то хмурился, соединив брови на переносице, то выпрямлялся, широко распахнув глаза.

Рыжие волосы водопадом спускались по лицу и плечам, закрыв большую часть лица, но Анаис это не волновало. Небесно-голубые глаза пустым взглядом гипнотизировали клочок тепла. Холодная рука с силой сжимала ледяной компас, который украла девушка прямо из под носа у Вестников. Внутри все разрывалось от противоречивых друг другу мнений. Согласится или оставить все как есть? На этот вопрос Анаис не могла ответить самостоятельно. Весь азарт и огоньки в глазах куда-то делись, оставив ее наедине с мыслями.

Стефания прислонилась головой к стене, смотря на свой браслет. Девушка не отводила взгляд от своей руки, крутя черную бусинку. В данной ситуации именно этот цвет был подходящим по мнению Кауфман.

Откуда-то из глубины тунеля послышались какие-то шорохи и Алексей вместе с Стефанией, в отличии от Анаис, тут же вскочили со своих мест. С каждой секундой звук усиливался и слышался все ближе и ближе.
Алексей и Стефания обомлели. Как он их нашел? Сам Лис ехал на своей дрезине вместе с крысятами. Страх пошел по нарастающей, ведь Борис со своей свитой никогда и никого не награждает своими визитами.

Лица крысят были скрыты, под масками, которые уже стали частью их жизни.
Борис же никогда не скрывал своей личности и лица. Все его знали как "короля" метро с огромными белесыми усами.
Его взгляд медленно прошелся по Алексею и Стефании, остановившись на Анаис.

- Я наслышан о вашей идеи и у меня есть предложение... - Хитрая ухмылка украсила его смуглое лицо. Лис поправил свои очки, которые раньше носили летчики и принялся ждать ответа.

_________

Гогглы - придуманная мной валюта, которая не имеет никакого отношения к стимпанку и очкам.