«Способность исцелять не делает человека хоро: шим, как и способность убивать — плохим. Убей нужных людей и будешь героем. Исцели не тех и станешь злодеем. Нас определяют не наши силы, а наши решения.»

"Мара Дайер" Мишель Ходкин

Во все времена были люди, которые шли против власти, считая, что их точка зрения и способы правления единственные правильные. Даже на грани вымирания народ продолжает отстаивать свое мнение, не желая слушать больше никого. Сейчас граждан можно разделить на три категории : Первая - те, кто согласен с властью Братства. Вторая - те, кого это не устраивает и в тайне от Вестников собирают свои группы повстанцев. И третья - те, кого не устраивает власть, но они предпочли сидеть молча и бороться за существование.
В данное время фраза "живи, а не существуй" совсем неуместна в Новом Мире, ведь при таких условиях и существовать-то очень сложно. Когда каждый день заканчивается только одной мыслью: только бы проснуться завтра, хочется, чтобы этот день никогда не заканчивался.
Люди потихоньку маленькими шажками идут к восстановлению после Пожара. Прошло уже около половины века с окончания Ада на земле, который устроила природа, погрузив весь земной шар в хаос, наказав за беспечное отношение к Земле. Но человечество все еще никак не оправится от всех ударов, которые сами себе нанесли.
Мир погрузился в руины и серость от всех последствий природных катаклизмов: аномальная жара, засуха, землетрясения и цунами обрушивались один за одним. Затем началось извержение вулканов как земных, так и подводных, пока планета не превратилась в пылающий шарик. АЭС не пережившие ударов природы только усугубили ситуацию, погрузив мир в ядерную зиму.
Поверхность стала совсем не пригодной для оставшихся людей и уцелевшие ушли глубоко под землю, создав новое государство и новый город по кусочкам. Желая больше не попадаться в ловушки прошлого и учиться на своих ошибках, люди единогласно решили создать общество, в котором не будет ярко выраженного лидера и каждый сможет почувствовать груз ответственности за ближнего своего, но человечество устроено так, что если нами никто не управляет и не говорит, что делать, начинается хаос. Поэтому спустя время бразды правления взяло Братство во главе которого стоял властный мужчина Феликс Фогель со своей свитой, которую он позже прозвал Вестниками и решил набрать армию из них же. С тех пор жизнь подземелья или как принято сейчас называть Нового Мира текла своим чередом под жестким надзором деспатичного Братства.

Желтая лампочка в который раз начала мигать, напоминая, что пора бы ее сменить, да и всю проводку в этом крысятнике, потому что по-другому это место никак не назвать.
Имитация дома и землянки с грязно-серыми стенами из какого-то металла, который совсем не ценится с сложившейся ситуацией в мире, да и деньги со славой и прочими драгоценностями больше никому не нужны. Человечество погрязло в вечном естественном отборе и борьбе за выживание.

Несколько комнат с железными кроватями и матрасами, которые сложно таковыми назвать так как это просто большой мешок из грубой ткани, набитый какими-то тряпками и в некоторых местах с выпирающими пружинами, помогающими поддерживать хоть какую-то форму, кухня с мизерной печкой и всем самым необходимым - жилье среднестатистического жителя Ребруиберга или Нового Мира кто как называет. Сохранившаяся «кучка»людей спешно покинули свои дома сначала заняли метро, а затем и вовсе отстроили новый город. Под землей. Ресурсы добывались кровью и потом, смертельными вылазками на обожженную поверхность. Но народ не сдавался. Жертвовал собой ради будущего. Будущего соседей, друзей, своих детей и даже незнакомцев, которых они едва видели. Тогда человечество было сплоченней, чем когда-либо. Они были готовы на все, лишь бы создать новый мир для будущего поколения.

Лампочка на последнем издыхании в знак прощания мигнула и отправилась в забвение или в центр переработки, где в ней протянут новую нить накаливания и отправят на центральный рынок - Сноудан. Самое оживленное место в Ребруиберге. Там всегда кипела жизнь и можно было найти, купить и продать что угодно. За определенную плату, конечно же. Рынок был сердцем города и главным кормильцем большинства жителей. Несмотря на то, что в городе преобладала нищета даже в такое время образовалась своя «элита».
Глубоко вдохнув уже такой родной запах сырости, земли и плесени, юноша встал из-за стола, отложив книгу единственного проводника в прошлое в период "до ", где людям не надо было жить под землей, словно кротам и надеятся, что этот месяц они переживут.  Обложка была изрядно потрепана, а ко-где уже успела выцвести. Страницы пожелтели и не хватало некоторых листов. Но даже так было видно, что хозяин очень бережно обращается с вещью и пережив такие события, книга могла выглядеть в разы хуже.
Александр покинул свою комнату, отправившись за новым источником света. Тяжелые кожанные берцы ступали на серый камень, расплываясь по дому глухим эхом.
В соседней комнате от кухни на холодном полу, прислонившись головой к кровате, сидел младший брат Саши - Янко. Мальчишке всего десять лет, но сколько всего рухнуло на его хрупкие детские плечи: жизнь в адском мире, да еще и расщепление личности, которое не дает нормального житья. В этом мире нет добрых психологов, готовых помочь справится с этим недугом и, наконец, объяснить что же это такое и что из себя представляет , разве это то, что нужно десятилетнему ребенку? Мальчик-солнце просто сидел и буравил потолок своими кристально-голубыми глазками. Сейчас он был похож на куклу: ярко-рыжие волосы застыли в маленьком хаосе, а бледное личико с россыпью золотых веснушек на щеках и вздернутом носике застыло в состоянии овоща. Ему бы впору резвиться под лучами палящего солнца и ощущать босыми ногами мягкую зеленую траву, а не сидеть под землей при свете ламп.
Сердце Александра сжалось при виде своего брата. Парень не понимал, чем люди заслужили такое испытание, которое, к сожалению, способны выдержать не все жители. Он также не понимал, что творится с его горячо любимым братом, как ему помочь. Те книги, которые он читал не рассказывали о таком, не давали советов о помощи и не могли объяснить состояние Янко. Александр искренне желал помочь ребенку, от чего на душе становилось еще паршивее чем обычно. В Новом Мире и так особо нечему было радоваться, а когда парень сталкивался с братом становился еще угрюмее чем обычно.  Хотел бы он разделить эту боль с Янко. Александр даже не знал чувствует ли боль его младший брат. Они редко разговаривали друг с другом, потому что мальчик большую часть времени предпочитал молчать, сидя в своей комнате. Что творилось в его маленькой рыжей голове никто не знал. О чем он думал, о чем мечтал. Янко очень редко покидал свою комнатку и даже предпочитал обедать отдельно ото всех. Иногда мать братьев приходила в комнату к мальчику, садилась рядом и также молчала, поглаживая сына по спине. Младший сын внимательно рассматривал ее лицо, словно пытался запомнить каждую морщинку на уставшем лице, а затем снова отворачивался и продолжал смотреть на стену. Иногда ночью Александр слышал, как брат разговаривает сам собой, называет себя разными именами, смеется, злится, ходит кругами, а затем замолкает.

Металлическая дверь с грохотом отварилась и тусклым зеленым глазам открылся обзор на кухню в стиле минимализм, если это можно назвать стилем. Железный стол и несколько стульев, затасканый ковер с причудливым рисунком, грязно-серая печка и подобие посудного шкафа - набор среднего жителя подземелья. Правда, Вестники Братства живут намного лучше обычных граждан, но в целом это ничего не меняет, ведь обычных людей намного больше, чем "Великих Спасителей".

Напротив печки стояла женщина средних лет, но из-за вечного стресса выглядела гораздо старше собственного возраста: проседь в кашатановых волосах, собранных в аккуратную косу, морщинки опустившиеся около уголков глаз и губ, и этот печальный тяжелый взгляд женщины, на долю которой выпало не мало испытаний. Увидев сына, Яэль улыбнулась и отложила готовку на некоторое время. Несмотря на то, что старшая Гурвиц пыталась улыбаться и внести в их семью счастье иногда все равно проглядывалась эта грусть в улыбке и боль в глазах, но не за себя или мужа - за детей. Сердце кровью обливалось, когда Яэль смотрела на своего сынишку Янко, который был солнышком во плоти, на Анаис до безумства любопытную девчонку-сорванца с ясным небом в глазах и оптимистичным взглядом на мир, на Александра, на ее Сашеньку, замкнутого, но доброго парня.

Женщина проводила Сашу взглядом от двери до шкафа и, вытерев руки полотенцем, поинтересовалась:

- А где Анаис? Я ее с самого утра не видела. - Уточнила женщина, надеясь, что ее сын владеет большей информацией. Вечный страх и тревога за эту рыжую пакость в лице несуразного подростка тоже оставляли свой след на Яэль, ведь Анаис была настолько активна и любопытна, что ее не раз приводил домой патруль Братства с уставшими от вечной болтовни этой девчонки лицами. Женщина верила, что ее дети должны были родиться в лучшем мире и не видеть всего этого. Она не могла утверждать, что в будущем будет лучше, зато она знала , что мир "До" был намного лучше, хоть и со своими проблемами и недостатками. Поэтому Яэль засыпая мысленно переносится в тот мир в недежде, что когда она откроет глаза, ее взор упадет на большое во всю стену окно, пропускающее много солнечного света.
- Как всегда, - лицо парня украсила улыбка и, покрутив в руке лампочку, Александр продолжил. - носится по всему Сноудану в поисках чего-нибудь новенького и интересного.

Яэль тоже улыбнулась, соглашаясь с мыслью сына, ведь так и было. Это была их Анаис. Невероятно веселая и активная, словно ураган она перемещалась по Новому Миру в поисках приключений со своими почти взрослыми друзьями - Стефанией и Алексеем.
Родители всегда списывали эти шалости на детские игры, компенсирующие отсутствие нормального детства, а Феликс уже нашел в них скрытую угрозу. Слишком любопытные дети, которые любят лезть туда, куда их не просят и которых можно легко переманить на свою сторону , идеальная рабочая сила.

࿐

Вопли и крики были слышны по всему центральному рынку и люди, которые там находились уже было начали думать, что упыри пробрались в их скромное логово, но нет. Это всего лишь Анаис, которая неслась на дрезине, словно ветер, а ее длинные рыжие волосы напоминали языки пламени, ее преследовало несколько крысят Лиса, которые скрыли свои лица под черными масками. Только Анаис Гурвиц могла угнать дрезину Лиса и устроить погоню по всему метро, в поисках новых ощущений и веселья.

Транспорт девушки резко затормозил и сама того не ожидая девушка с визгом падает на рельсы.
- Попалась! - Крикнул кто-то из крысят, хватая ее за руку. Кому пренадлежал голос было отличить крайне сложно из-за плотной маски, которая показывала только черные глаза, напоминающие омут.

- Что здесь происходит? - Словно гром среди ясного неба обрушился недовольный голос одного из патрульных. Обычно патруль не разбирался кто виноват, а кто прав, но недавно поступившие на службу рекруты всегда надеялись, что именно они будут теми, кто установит справедливость в этом несовершенном мире.
Рекрут выглядел довольно внушительно. Его высокая широкоплечая фигура возвышалась над девушкой. Он ждал ответа.

Анаис быстро придумала план действий и, состроив из себя саму невинность, которая вот-вот расплачется, начав сверлить взглядом мужчину. Хоть его выражение лица и было суровым, глаза говорили об обратном. Не нужно быть психологом, чтобы понять, что на самом деле патрульный волновался.

— Эта девка- — прошипел один из крысят и тут же замолчал после того, как напарник ткнул его локтем в бок. Им не нужно было говорить, чтобы понять друг друга. Сейчас Анаис была не самой главной проблемой. Нужно было сохранить анонимность любой ценой. Лис и его прихвостни были последними людьми во всем подземелье, с кем стали бы считаться Вестники. Им даже не нужна была причина для ареста.

— Я... Я ничего не сделала, а он — девушка кивнула в сторону одного из мужчин, которые также принимал участие в погоне — начал кричать и я, конечно, испугалась и побежала... — Анаис виновато опустила голову, изредка поглядывая на крысят. Ей не хотелось обманывать, но тут встал выбор либо она, либо они.
Патрульный перевел взгляд на мужчин , но те продолжали молчать, не зная что делать.
'Все равно их никто не любит...'
— Я могу идти? — Оба патрульных утвердительно кивнули и Гурвиц поспешила удалиться, но на душе было как-то неспокойно.

࿐

- Смотрите что достала! - С детским восторгом прошептала Анаис, чтобы больше никто их не услышал, аккуратно достав сверток, словно он был самым редким и драгоценныи сокровищем.

- Настоящий? - Поинтересовался Алексей, покосившись на сверток в руках подруги все еще не веря своим глазам.

Девушка кивнула и, убрав край ткани, протянула ладонь вперед. Стефания недовольно фыркнула, но взгляда от вещицы не отводила, ведь когда ей еще выпадет возможность узреть собственными глазами один из легендарных компасов из чистого серебра, которые принадлежали Вестникам.

- Брось, Стеф, ведь тебе тоже интересно. - Возмутилась Анаис , протягивая компас ближе к подруге, Стефания в ответ улыбнулась и, взяв "сокровище" в руки принялась его внимательно рассматривать.

Компас был невероятной красоты и сразу было видно, что искусный мастер отлично постарался. На серебряной крышке золотом был выведен герб Белого Рейха - могучий и властный орел парящий над развалинами некогда северной столицы, а вокруг этой картины были завитки из неизвестного троице металла, но это не мешало им восхищаться красотой и талантом мастера.

- Я хочу на поверхность, - вдруг заявил Алексей, возвращая компас снова в руки Анаис.
В девушке сразу разгорелся огонек азарта, а вот мисс Кауфман не разделила энтузиазма ребят, подозрительно сощурив глаза сказала:

- И чем ты будешь отбиваться, когда нападут упыри? Кухонным ножом? - Девушка явно была настроена отговорить друзей от этой опасной затеи, хотя и сама мечтала увидеть поверхность в живую, а не из старых книг двадцать первого века, но разум повторял, словно мантру, что нужно мыслить трезво и ничего из этого путного не выйдет. — Нам нужно вернуть компас. Я заберу его и отдам отцу, скажу, что нашла. — Голос Стефании был полон решимости и ей не хотелось уступать.
Бросив полный надежды и мольбы взгляд на подругу, Алексей продолжил:
— Поэтому я предлагаю отправится на станцию Обводного канала. — Зачарованно произнес Алексей, скрестив руки на груди и глядя куда-то вдаль за пределы серых стен и света керосиновых ламп.

— Это безумие. — Стефания вновь попыталась пробудить в друге здравый смысл. Что-то внутри подсказывало, что это плохая идея. Чувство тревоги крепко поселилось в области груди и обжигающе расползалось дальше.

— Я знаю. — Кауфман не смотрела на друга, но даже так поняла, что он произнес эти слова с улыбкой.