Мы возвращаемся на холмы по той же дороге, по которой летели из «Беспамятства» на мотоцикле в ночь знакомства. Я не могу сдержать улыбку, а Каетано, сосредоточившись на дороге, легко сжимает мою ногу повыше коленки. Тепло его руки распаляет тлеющие внутри меня угольки.

Сейчас час ночи. Всего лишь час ночи! Мы вдвоем. И нам некуда спешить. Но каково же мое удивление, когда Универсал притормаживает у ворот особняка Дельгадо... это какая-то шутка, или близнецы не знают, что бывают иные места для свиданий?

– Каи, мы заехали на чай к вашему папе?..

– Папа – в Пуэрто-Рико по сделке. А Фабс, если вернется, при всем желании нас не найдет. К тому же, я не тот, кто снимает номер в отеле на одну ночь. Идем же, малышка!

Каи увлекает меня за собой по колючей траве к парадному крыльцу, и вот мои босоножки гремят на весь дом по ледяной черно-белой плитке. Мы поднимаемся на третий этаж и оказываемся в спальне Каетано. Я решаю, что это и есть наш пункт назначения, но он запирает дверь изнутри и тянет меня дальше, к окну.

Я в недоумении уставляюсь на Каи.

– Ноа, – улыбается он, перекидывая ногу через край оконной рамы и предлагая мне руку, – пожалуйста, не смотри на меня, как на идиота. Еще немного.

Мы поднимаемся на крышу, и мой восхищенный возглас эхом прокатывается по Холмам.

Прозрачная сфера из стекла и пластика установлена в самом центре крыши. Внутри теплым светом горит гирлянда из лампочек, которая освещает пышный букет лизиантусов в красивой вазе, стеклянный столик с шампанским в ведерке, обогреватель, имитирующий зажженный камин и... большую кровать с кремовым пологом из невесомого льна.

– С ума сойти... Каи, это потрясающе... – выдыхаю я.

– Я же говорил. – Шепчет он, обнимая меня сзади за талию, и его дыхание обволакивает изгиб моей шеи. Он оставляет медленный поцелуй на моем плече, а я льну к его широкой груди, пышущей жаром через рубашку. Меня буквально колотит от предвкушения, волнения и возбуждения.

Мы переступаем порог удивительной сферы, и уютное тепло окутывает с головы до ног. Вся Алтея, горы и море – вновь, как на ладони. Дождь перестал, и иссиня-черное небо над головой все усыпано хрусталиками звезд.

Я неоднократно представляла в своей голове тот уровень близости, на котором не была еще ни разу в жизни, и все равно эта огромная кровать наводит настоящую панику: вот-вот все станет по-взрослому, наши поцелуи, прикосновения и ласки приведут нас к настоящему финалу.

Я знаю, что могу отыграть назад, и Каетано с пониманием к этому отнесется. Смотрю на него украдкой, а он, будто давая мне время, проверяет, достаточно ли тепла от обогревателя и хорошо ли остудилось шампанское. Поворачивается спиной ко мне, лицом к спящим далеко внизу Холмам и скрещивает на груди руки. Смотрю на широкую спину, напрягшуюся под тонким хлопком белой рубашки, и взволнованно сглатываю. Воображение милостиво рисует в голове движения его роскошной мускулатуры, когда он нависнет надо мной и впервые проникнет в... ох.

Я нервно сглатываю и, опустившись на пушистый коврик между кроватью и столиком, вступаю в напряженную борьбу с ремешками босоножек. Ноги ноют от высоченных каблуков, мне хочется поскорее от них избавиться, но руки так дрожат, что ничего не выходит.

– Ноа? – тихо зовет меня Каетано.

Я вздрагиваю. Не слышала, как он подошел. Каи опускается передо мной на колени, и его теплые ладони ложатся на мою щиколотку.

– Можно мне? – мягко спрашивает он, поглаживая ногу вдоль застежки. Я коротко киваю в ответ. Слежу за тем, как красивые пальцы ловко справляются с маленьким замочком и освобождают уставшую пятку от каблука. Каетано на меня не смотрит. Темные прядки спадают на лоб, и я вижу, как трепещут его ресницы, когда он ставит мою ногу себе на колени и начинает массировать ступню.

Это приятно до безумия. Волна мурашек пробегает от кончиков пальцев до внутренней поверхности бедра, так что я прикусываю губу, удерживая за зубами робкий стон. Каетано проделывает то же самое со второй моей ногой, а потом сгибает ее и целует в коленку.

– Боишься? – шепчет он, поднимая голову и упираясь в коленку подбородком. Костяшками пальцев скользит по ноге вверх и вниз, я подаюсь вперед, и наши глаза встречаются.

– Меня пугает эта огромная кровать... – признаюсь я.

– Мы в нее не ляжем, если ты сама не попросишь, малышка, – шепчет Каетано, вновь касаясь губами моего колена. – Я хочу тебя, ты это знаешь. Но я не трону тебя, если ты этого не захочешь. Я обещаю.

Он смотрит просто в мои карие радужки, а ощущение, будто в самую душу. Его слова жаром разносятся по моему телу, снимая напряжение там, где оно засело, едва мы переступили порог этой потрясающей прозрачной сферы.

– Поцелуй меня, Каи...

Он мягко улыбается и в который раз целует несчастную коленку, словно это его любимая часть моего тела.

– Не туда... – отвечаю я, поднимая вторую ногу, чтобы обхватить его за бедро. Нависая надо мной и продолжая улыбаться, Каетано тянется ближе и целует ключицу.

– Нет...

Целует плечо.

– Снова мимо.

Когда тепло его мягких губ накрывает мою шею, я закрываю глаза и с шумом выдыхаю свое следующее «нет». Каи целует меня за ушком и, наконец, достигает рта.

Мое сердце сбивается с ритма, когда я слегка отклоняю голову, заставляя его тянуться к своим раскрывающимся губам. Из-под полуприкрытых век я вижу, как жадно Каи тянется за моим поцелуем и выдыхаю:

– Снова не туда...

Он открывает глаза. Глядит на меня, постигая суть, и мое сердце бухается в живот от того, как пелена похоти заволакивает его ясные карие глаза. Боже... это сотворили с ним мои слова. Эта мысль придает мне уверенности, я хочу попробовать еще.

При желании, Каетано мог бы завалить парочку игроков в американский футбол. Он не перекачан, но в его теле достаточно мощи, чтобы опрокинуть противника на лопатки. И сейчас это тело становится мне полностью подвластным. Я легонько толкаю Каетано в грудь, и он садится, прислонившись спиной к изножью кровати. Он не сводит с меня глаз, и я вижу как нервно дергаются его желваки, когда моя пышная юбка взмывает в воздух, и я сажусь на него верхом.

– Мне дьявольски нужен ты, Дельгадо, – шепотом сообщаю я, – и... – мои руки ложатся ему на грудь и сминают рубашку. Его крепкое тело пышет жаром и согревает даже через слои разделяющей нас одежды. В нем будто вообще нет ни грамма жира, такое чувство, будто я сижу на доске, с помощью которой наши прабабушки стирали одежду.

Забыв, что хотела сказать, веду ладонями ниже по белой ткани, через которую угадывается загорелый пресс. Все прикосновения отзываются спазмами внизу моего живота. Я неосознанно свожу бедра, вбирая в себя такую томительную сладость предвкушения, и Каетано это чувствует. Его руки стискивают мою талию через платье, а сам он тихонько рычит.

– Ноа, малышка, пощади меня... – умоляет он. – Прошу, закончи свою мысль, или я сейчас взорвусь...

Я подаюсь вперед, чтобы мое дыхание прошлось по его нетерпеливо хватающим воздух губам, и выдыхаю:

– Взрывайся.

Он набрасывается на мои губы с жадностью и нетерпением. Наши языки вступают в остервенелую борьбу, а тела толкаются навстречу друг другу. Но на нас по-прежнему слишком много одежды. Каетано легко приподнимает меня, и я выправляю рубашку из его джинсов. Он опускает меня прямо на возбужденный бугор под плотной тканью, и я с шумом втягиваю носом воздух, согласно постанывая в наш поцелуй.

Не помню, как расстегиваю рубашку, но отрываюсь от его губ, чтобы провести руками по загорелому торсу, погладить тату осьминога и нацарапать ноготками сердце на его груди. Все это происходит под нетерпеливым надзором карих глаз из-под трепещущих пушистых ресниц. Блаженно выдыхаю и закусываю губу.

– О да, сегодня я буду тебя слышать... – с жаром шепчет Каетано, вновь притягивая меня к себе, и я с упоением ощущаю, как поехала вниз молния моего платья. Мы оба возбужденно дышим, и все равно Каи снимает его с осторожностью ребенка, разворачивающего фантик первой в жизни конфеты. Влажные губы накрывают сначала одно мое плечо, потом другое. Хриплый вздох: под платьем нет бюстгальтера. Поцелуй в ключицы...

Придерживая за талию, Каи отклоняет меня назад и накрывает ладонью один сосок, а губами – другой. Ни один участок моей кожи не останется без его внимания сегодня ночью. Он ласкает мою грудь, а я могу лишь судорожно хватать губами воздух, упираясь руками в его колени.

Кажется, стеклянный купол сферы начинает запотевать.

– А если нас кто-то увидит? – выдыхаю я.

– Это будет самое сексуальное зрелище в его жизни благодаря тебе... – хрипло отзывается Каи и прокручивает губами мой сосок. Я вскрикиваю от острого наслаждения и впиваюсь ногтями ему в бедра. Каетано рычит и резко поднимается на ноги вместе со мной. Я скрещиваю ноги у него на талии, точно обезьянка, и покрепче сжимаю.

– Я сказал, что мы не ляжем в эту постель, но как ты смотришь на то, чтобы встать на нее, малышка? – рвано шепчет Каи рядом с моим ухом. Получив мой согласный кивок, он делает несколько шагов и ставит меня на кровать перед собой. Босые ноги ощущают под собой холодный сатин белого покрывала. Мое платье с тихим шорохом соскальзывает вниз. Я вышагиваю из него и спихиваю ногой на пол. На мне остаются только кружевные трусики в форме бабочки: они не скрывают ничего.

Черт возьми, я такая маленькая, что Каетано и голову не нужно задирать, чтобы увидеть мои блестящие от возбуждения глаза. Он смотрит на меня снизу вверх, и его взгляд обжигает каждый миллиметр моего обнаженного тела. А сама я под силой этого взгляда чувствую себя чертовски сексуально. А потом... ох... Каетано заводит ладони под шелковые резинки трусиков и, скользя ими вдоль моих ног, оставляет меня полностью голой. Я думаю, он успел ощутить, как меня потряхивает от нетерпения, потому что губы складываются в порочную улыбку.

– Ты дрожишь...

– Я хочу тебя, – почти всхлипываю я.

– Упрись руками в балку, там, наверху, где полог, видишь? – шепчет Каи. – Достанешь?

Я встаю на носочки и обхватываю пальцами мягкое обработанное дерево у себя над головой. Тело вытягивается в струнку, и я буквально слышу, как от рычания вибрирует грудь Каетано. Я нетерпеливо переступаю с ноги на ногу, а он неспешно избавляет свое роскошное тело от рубашки. Я вижу каждую мышцу, каждый мускул, каждую вену, взбухшую на его напрягшихся руках. С тихим стоном я запрокидываю голову, не в силах больше терпеть. Под его взглядом я лишаюсь остатков смущения и страха, одна рука срывается с балки и скользит по телу ниже и ниже: по груди к животу и дальше к лобку... Каи ловит мои пальцы в воздухе и, едва качнув меня, возвращает руку на балку.

– Это мне! – рычит он.

– Тогда бери... – умоляю я, вновь сжимая и разжимая бедра. Закрываю глаза и чувствую, как под его коленом продавливается матрас. Как его руки обнимают меня за бедра, подталкивают ближе, а язык слизывает влагу и обводит клитор.

– Ты такая мокрая, малышка... – урчит Каи, – такая сладкая. Не сдерживайся, кончай. – Он вводит в меня палец, и я вскрикиваю в голос. Он лижет и ласкает меня, а мои стоны прокатываются по его телу, точно разряды тока. Я это чувствую, ощущаю его возбуждение и понимаю, что он сам едва сдерживается.

Оргазм накрывает быстрой и сокрушительной волной, ударяя в голову, точно алкоголь. Я отпускаю балку и стекаю на кровать. Мягкое покрывало обволакивает мое разгоряченное тело.

Каетано смотрит на меня сверху, задумчиво проводя языком по своим припухшим влажным губам.

– Ты легла на кровать, Ноа.

– И я хочу, чтобы ты лег на меня сверху. – Шепчу я, приподнявшись на локтях и призывно глядя на его джинсы. Каетано приподнимает лишь уголки губ и расстегивает ремень. Оставшись в одних боксерах, он обходит вокруг кровати, опуская полог сначала слева, потом справа и, наконец, по центру.  Створки льняной ткани обволакивают его плечи и смыкаются за спиной, создавая тем самым крохотный мир, где нас не увидит никто.

Каетано делает шаг и замирает, не сводя с меня глаз. Я сползаю на самый край кровати и опускаю руки ему на бедра. Вижу как дергается вперед его грудная клетка, выталкивая воздух. Не могу удержаться и обвожу пальцами контуры пресса. Каетано вздыхает чуть громче.

Я решительно сдвигаю брови и тяну боксеры вниз, освобождая упругую и напряженную плоть. Член ложится в мою ладонь и кажется таким большим, что я вообще не понимаю, как он умещался в обтягивающих спортивных плавках.  Я уверена в том, что хочу сделать, и облизываю губы: Карла выдала мне слишком подробный минетный инструктаж.

– Нет, малышка, даже не пытайся. – Мягко тормозит Каи. – Я кончу, едва ты возьмешь его в рот, клянусь. Это твоя ночь. Я хочу с тобой. Позволь мне...

Я молча киваю и отползаю наверх к подушкам. Наблюдаю за тем, как презерватив раскатывается по всей длине массивного достоинства Каи и свожу ноги вместе: внизу живота возрождаются нетерпеливые пульсации.

– Пожалуйста ляг на меня всем телом... – шепчу я. – Я хочу почувствовать тебя всего, ты такой большой и теплый...

С губ Каетано слетает грудной низкий стон. Он забирается на кровать и нависает надо мной, уперев ладони в матрас возле моих плеч. Я завороженно обвожу пальцами выразительные борозды вен, набухшие мускулы и гладкие покатые плечи, пышущие жаром. Я прикусываю губу и легонько подталкиваю Каи на себя, но тот не повинуется. Лишь склоняется чуть ниже, чтобы челка упала мне на лоб, и смотрит на меня своими почерневшими глазами.

– Боже, ты такая маленькая, Ноа, – выдыхает он мне в губы, – я боюсь раздавить тебя.

– Может, я и маленькая, но точно самая сильная девчонка в твоей жизни... – шепчу я в ответ, продолжая давить на его плечи.

– Ты – девчонка моей жизни, Ноа, – быстро и решительно отвечает он. Ни секунды не потратил на раздумья. Я прикрываю глаза, вбирая в себя это тихое признание.

– Открой глаза, прошу... – тихо зовет Каи. Я слушаюсь, и он, наконец, медленно опускается на меня. Кожа к коже. Накрывает собой каждую клеточку моего взбудораженного дрожащего тела. Ощутив невыразимо приятную тяжесть, я тихонько стону. Вспоминаю секунду перед нашим самым первым поцелуем ночью на пляже. Она чем-то похожа на нынешнюю. Ту, когда мы еще ни разу не были единым целым.

– Я доверяю тебе, Каи... – шепчу я, запуская пальцы в мягкие волосы на затылке.

Его карие глаза, смотрящие прямо на меня открыто и честно, полны огня, восхищения и желания. Скажи я ему, что передумала, и он немедленно от меня отстранится. Но я никогда этого не скажу. Я уже выбрала его.

– Это будет единственная боль, которую я причиню тебе, Ноа, – тихо отзывается он.

– Обещаешь?

– Если это окажется не так, я дам тебе тысячу.

Я коротко киваю и притягиваю его к себе.

Он устраивается меж моих ног, и я чуть сгибаю их в коленях. Направляя себя одной рукой, Каи скользит головкой члена вдоль моей влажной промежности. Я перестаю дышать. Хочу закрыть глаза, но он упирается своим лбом в мой, призывая этого не делать. Каи входит в меня одним решительным толчком. Я вскрикиваю от неприятного и нового ощущения и вонзаюсь ногтями в его плечи. Каетано замирает. Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза.

Больно падать. Больно резать вену. Больно быть бессильной. А терять невинность в руках любимого человека не больно, нет. Есть что-то трогательно возбуждающее в этом сильном подрагивающем от нетерпения и возбуждения человеке, который нависает над тобой в одной из самых уязвимых человеческих поз.

Морщинки на моем лбу разглаживаются, и я тихонько вздыхаю, чтобы сообщить:

– Мы одно целое. Сеньор Дельгадо, стыковка прошла успешно.

Каетано подавляет улыбку и целует меня в губы, по-прежнему не двигаясь и давая привыкнуть к новым ощущениям.

Я провожу руками по его спине и ягодицам, кожей ощущая, как же сильно напряжено его тело.

– Каи...

– Скажи, чего ты хочешь. – Просит он, и от глубины его голоса вибрируют оба наших тела.

– Хочу, чтобы ты начал двигаться. Толкнись в меня еще...

Каи переносит вес тела на локти и совершает внутри меня медленное тягучее движение назад и снова вперед. Я тихонько вздыхаю: неприятно. Снова: назад-вперед. Уже терпимо. Назад-вперед. Уйдя в ощущения, я даже не поняла, что начала постанывать. Хочу еще.

Тело непроизвольно выгибается Каетано навстречу, он просовывает руку под мое бедро и легонько его приподнимает. Я нетерпеливо кусаю губу и плотнее прижимаю его к себе за ягодицы. Каетано стонет и совершает первый по-настоящему сильный толчок. Удовольствие бьет меня наотмашь и затмевает собою неприятные ощущения, пока и вовсе не сводит их на нет. Обнимаю Каи за шею и позволяю ему самому задавать дальнейший темп. Меня словно качает на волнах неизвестного девственницам штормящего моря. А Каетано, как выясняется, очень хороший мореход. Гулкий протяжный стон срывается с моих губ, когда он чуть выше поднимает мое бедро и проникает в меня еще глубже.

– О да... – с жаром выдыхает он мне в губы, – Ноа, это самый сексуальный звук на свете, продолжай...

– Каи, еще, еще...

Он рычит, и с новым толчком моя нога поднимается еще выше.

– Да... – выдыхаю я. – Да, пожалуйста, да... не сдерживай себя... не сдерживай себя...

Я что, умоляю его? Но Каетано и без меня находится на грани своего необъятного терпения. Он выходит почти полностью и с силой толкается внутрь. Мы стонем оба: громко и несдержанно, потому что оба ощущаем, что он вошел в меня до самого основания.

Каетано ускоряет темп, а я начинаю толкаться бедрами ему навстречу. Он глухо стонет и крепче сжимает мою ногу, вонзаясь в меня еще сильнее.

Я бурчу какое-то неразборчивое ругательство, потому что от возбуждения и приближающейся волны оргазма у меня темнеет в глазах и отключается мозг.

Слышу лишь наши участившиеся стоны и поскрипывание ножек кровати о кровлю. Упираюсь пяткой в матрас и приподнимаю таз ровно в тот момент, когда Каи совершает новый толчок. Проникновение выходит сильным, глубоким и срывающим стоп-кран. Я вскрикиваю в голос, Каи протяжно стонет мне в шею.

– Малышка, я чувствую, как ты сжимаешься вокруг меня... – сбито шепчет он, и жар его дыхания опаляет мне губы, – кончай, я следом...

Еще несколько толчков, и мое тело вздрагивает, пропуская через себя многовольтный разряд оргазма, самого сильного за мою такую короткую сексуальную жизнь. Мой стон эхом отдается в груди Каетано. Он с шумом выдыхает и опускается на меня.

– Я уже говорил, что ты чокнутая девчонка, Ноэль Гарсиа? – шепчет он, целуя меня в шею и легонько прикусывая покрывшуюся испариной кожу.

– Да... – вырывается из меня не то стон, не то вздох.

– Ты безумно сладкая... – он ласково убирает разметавшиеся по моей груди локоны и смотрит прямо в глаза, накручивая локон на палец, – ты моя...

«Я люблю тебя, Каи», – признание вертится у меня на языке, да там и остается. Еще не время.

– Загляни под подушку. – Кивает Каетано в сторону изголовья кровати. – У меня есть для тебя подарок.

– Ты – мой подарок! – мои руки скользят по его разгоряченному телу и скрещиваются под лопатками. – Ты сделал этот день лучше, чем я когда-либо себе представляла! Подарил мне песню! Она будет жить и после меня. Я... я...

Каи смеется и сам ныряет рукой под подушку и извлекает замшевую фисташковую коробочку Van Cleef & Arpels. Я невольно ахаю и сажусь под его довольную улыбку: это удар! Ведь я действительно не ожидала от него подарка дороже песни собственного сочинения. Ни на что не намекала, в отличие от Карлы.

Крышка коробочки открывается, и моя нижняя челюсть летит на простыню. Конечно, я его знаю! Это браслет Folie des Prés, мы с Карлой и ее родителями были на его презентации в Париже. Изящный, из белого золота, он весь усыпан цветами из бриллиантов и сапфиров. Дух захватывает!

– Каи... ты сошел с ума! – выдыхаю я, боясь даже к нему прикоснуться.

– В нем – вся ты, – тихо отвечает он. Кажется, я выдала именно ту реакцию, какую он от меня и ждал. Каи осторожно вынимает браслет из коробочки и застегивает на моем запястье. – Дыши, Ноа, – улыбается Каи. – Этот браслет был создан именно для тебя. Ты любишь синий. А сама сияешь ярче звезд на небе. Гляди, – он указывает на один из бриллиантовых цветов. – Это ты. Рождественская звезда.

Значение моего имени...

Растрогавшись, я стираю со щеки слезинку и привлекаю Каи к своим губам.

Этой ночью я чувствую себя абсолютно, безоговорочно, безапелляционно счастливой. Трижды.

Каи прижимает меня к своей груди, а я, свернувшись клубочком у его сердца, слушаю свою песню, которую он тихонько напевает мне вместо колыбельной.

А на рассвете, что пробивается в нашу сферу через приоткрывшийся полог, я любуюсь...

Не бриллиантовой звездой, мирно блистающей на моем запястье, а человеком, который спокойно спит, уткнувшись носом мне волосы, и не подозревает, что отныне мое сердце колотится в его руках.

Я люблю тебя, Каетано Дельгадо.

💙

Напоминаю о своем телеграмм-канале Krauze's Base !🫶🏻 Подписывайтесь, там о жизни автора «Тысячи», визуал, болтовня и немножко житейского юмора. Я буду вам очень рада!♥️

💙