Чем больше проходило времени, тем больше я чувствовала себя беззащитной. Он не причинил мне вреда, даже, сказать, относился не как похититель к жертве, но я не переставала бояться его. Не могла избавиться от этого чувства, как бы не хотела, как только не старалась. Этот парень, что встал не на тот путь стал для меня страхом, но в то же время мне попросту становилось жалко его, ведь думала, что он лишь жертва обстоятельств.

Он не причинял мне вреда, что было странным, ведь, как часто видела в фильмах, он должен был сделать это. Жалел ли он меня? Не думаю. Нужна ли я ему была для других целей? Ответ мне неизвестен. Я боялась встречаться с ним снова. Боялась того, что, наконец, осознала то, что происходит со мной.

Это неправильно. Это переходит все границы и понятия. Это не то, как должна была закончиться сия история. Но я. Кажется, была охвачена эмоциями, как никогда ранее. Это угнетало, заставляя дрожать от страха и безысходности, с которой я столкнулась. Это было лишь страшным сном, который я хотела, чтобы закончился и забылся памятью. Но его действия — того, кто стал для меня отвратительным, но душа, кажется, тянулась к нему — стали лишь новой раной на сердце, душе и памяти. Я боялась его, но больше всего боялась саму себя, собственных чувств, что зародились при столь странных обстоятельствах к этому человеку.

«Ему нужны лишь деньги твоей семьи», — говорила я сама себе, пытаясь отогнать все те мысли, что крутились в голове.

«Ты не нужна ему, Ин Чанмин! Ты всего лишь средство шантажа!» — я хотела образумить себя, что помогало, но, кажется, лишь на время.

Голова шла кругом, казалось, что чем дольше находилась в этом месте, всё больше и больше сходила с ума. Всё это — лишь защитная реакция мозга. Лишь простая защита собственной психики, но, кажется, она угнетала больше всего.

Это давило на меня, пока я не имела и понятия, как разобраться со всем этим, и как противостоять всему, что чувствовала, ведь, чёрт, это было неправильно.

«Забудь об этом, чёрт побери!»

Я понимала, что больше не продержусь так. Не смогу держаться долго и просто непросто сойду с ума. Я не могла этого допустить, ведь это значило бы крах всему: новой жизни, которую я так хотела начать; карьере, которую хотела построить. Это бы стало тем, что окончательно свело бы меня с ума.

Когда он снова появился в дверях, я хотела спрятаться как можно дальше, чтобы он никогда больше не нашёл меня. Хотел просто провалиться под землю, чтобы ОН больше никогда не нашёл меня.

«Сможешь ли ты сбежать сейчас?» — мысль спонтанно появилась в голове, когда я была, казалось, уже в отчаянии. Всё это время, что находилась в этом месте, я думала только о том, как найти подходящий момент, чтобы, наконец, закончить со всем этим. И побег, как и предполагалось, должен был быть лучшим решением всего.

— Видимо, родители уже и забыли о том, как отчаянно хотели получить дочь обратно... — задумчиво проговорил парень, которого, казалось, я уже вовсе не узнала.

В его руках я видела нож, что сверкал, когда солнечные лучи заходящего солнца падали на лезвие, отражаясь.

«Почему вдруг он так изменился?» — мысль не выходила из головы, когда я продолжала смотреть на парня, всё больше и больше вжимаясь в матрас кровати.

— Ты ведь знаешь, Ин Чанмин, что нужна мне лишь для того, чтобы пополнить коллекцию жертв, мне нужны лишь деньги твоих родителей, — он прокрутил нож в руке. Парень подходил всё ближе и ближе.

Я нашла объяснение его поведения только тогда, когда он подошёл ближе. Противный запах алкоголя, что въедался в нос, был простым объяснением всего происходящего, но больше всего — перемены в настроении парня.

— Я не хотел быть добр с тобой, но должен был... — говорил он, громко вздохнув. — Чертовски раздражаешь! — в один миг он метнул нож, после чего тот встретился со стеной, вонзившись лезвием в обои.

— Что происходит? — голос дрогнул. Я начинала снова испытывать страх, не зная на что он может пойти в состоянии сильного алкогольного опьянения и, как мне казалось (что было правдой, как оказалось позже), под действием каких-то наркотических препаратов.

— Ты так отчаянно просишь свободы... — задумчиво сказал парень, после чего рассмеялся. Его переменчивое настроение пугало меня всё сильнее. — Так отчаянно хочешь сбежать отсюда. Лелеешь мысль о том, что я пообещал жизнь твою сохранить. Я сохраню её, не буду убивать тебя, Ин Чанмин, только ради того, чтобы ты помнила, что тебе не стоит соваться куда не надо и не давать поводов другим воспользоваться тобой, — он говорил это, смотря мне в глаза, еле стоя на ногах.

Я лишь пыталась избежать его взгляда и того, чтобы он подходил ко мне. Его приближение, хотя бы на миллиметр, снова порождало в теле страх, избавиться от которого я попросту не могла, ведь это становилось свыше меня.

— Ты продолжаешь отчаянно желать свободы, но не получишь её, пока твои родители не оставят мне денег. Ты ведь не знаешь собственную стоимость? — его бровь поднялась вверх, а на лице застыла ухмылка. — Десять миллионов долларов. Что думаешь, Ин Чанмин? Маловато? — он снова рассмеялся, что снова заставило меня содрогнуться от страха, что медленно пронизывал тело.

Я боялась этого человека, ведь знала, что он может пойти на что угодно. Мы были знакомы всего недавно, хоть и знакомством назвать это было трудно, но я, кажется, привязала его душу со своей. Привязавшись, чёрт побери, к нему сама, хоть и понимала, что это неправильно.

— Ты хочешь свободы, Ин Чанмин? — парень застыл, ожидая моего ответа.

«Может ли это быть моим шансом?» — в голове появилась мысль, которая, казалось, была правильным ответом.

— Д-да... — тихо сказала я, но, кажется, от ушей парня не ушло то, что мой голос дрогнул.

— Громче! — выкрикнул он, ударяя рукой о рядом стоящий стол.

— Да, — как он и просил, ответила громче я.

Парень стоял безмолвно несколько секунд, смотря на меня всё это время, от чего, казалось, я была готова провалиться под землю. После сея моральной экзекуции, подошёл к двери и в одну секунду распахнул её, сказав:

— Иди, Ин Чанмин.