Находясь так близко, я чувствовала его дыхание у себя на шее, из-за чего тело покрылось мурашками и по нему разлилось тепло. Парень продолжал смотреть на меня, держа подбородок, продолжал изучать меня взглядом, так и не получив ответа на свой вопрос.

— Подумай об этом, — он резко встал с кровати, после чего вышел из комнаты, запирая дверь, когда я всё ещё продолжала приводить себя в чувство.

Положив руку на грудную клетку с левой стороны, я чувствовала как быстро, казалось, из-за ничего билось моё сердце. Я чувствовала, как горели огнём щёки, приобретая красный оттенок.

«Что это?» — спросила я сама себя, до сих пор не понимая собственную реакцию.

Отклонившись, приземлилась головой на мягкую подушку. Позвоночник вмиг расслабился, и я снова почувствовала небольшую ноющую боль, что была свидетелем того, что это место не было удобным для сна для меня.

«Я должна перестать реагировать на него так. Это неправильно!» — продолжала убеждать себя я.

Голова шла кругом. Я никак не могла понять, что творится со мной в последнее время. Оказавшись в столь гнусной ситуации, моя голова была занята определённо не тем. Я перестала искать выход из ситуации, с головой окунаясь в эмоции, что были неправильными. Я перестала пытаться выбраться, смирившись и, кажется, привязавшись к тому месту, где была сейчас.

«Или всё же дело в человеке, Ин Чанмин?» — я снова спрашивала сама себя, мысленно пытаясь найти ответы, что могли бы разъяснить моё поведение, что не соответствовало тому, что должно было быть на самом деле.

Резко поднявшись, я растрепала волосы, промычав что-то невнятное, сама и не разобрав того, что сказала.

Я боялась его. Снова чувствовала себя настолько плохо, как только могла, а виной всему был лишь страх, сдерживать который я не могла. Хотела винить во всём его — того, кто похитил и держит меня здесь — ведь это была его вина, того, чьего имени я так и не узнала.

Мой похититель был умён, но таковой не была я. Только я сама завела себя в это положение. Только мне самой из него выбираться. Но, кажется, теперь всё стало по-другому. Я не хотела больше сбежать отсюда (это стало ни столь выраженным), внутри было другое чувство, охарактеризовать которое я не могла сейчас, ведь просто не знала что это.

«Защитная реакция твоего мозга», — говорила я сама себе, надеясь убедить. Ответ всему был так прост, но лишь на словах. Я хотела поверить в это и сама, но, кажется, лишь больше терялась в лабиринте эмоций, которые не могла разобрать.

Дни шли, но ничего, казалось, не менялось. Я снова и снова возвращалась к мысли о том, как же поживают мои родители. Переживают ли они? Напуганы? Всё ли с ними хорошо? Хотела сказать им «Мам, пап, я в порядке», но сама себя завела в ещё большие проблемы. Та самая проблема, что держала меня здесь.

Он стал для меня самой большой проблемой. Он был моим страхом всё это время, но сейчас, кажется, я перестала бояться его. Продолжала ждать его прихода день изо дня, и нет, не из-за того, что он приносил еду, причина была в другом. Я лишь жаждала его увидеть, посмотреть ему в глаза и спросить: «Почему ты встал на этот путь?»

Выходя из ванной комнаты (которая находилась в той, которой я была заперта сейчас), не заметила, что он сидел в кресле, ожидая когда я вернусь.

— Твои родители готовы отправить деньги, — сразу же сказал парень, кажется, даже и не заметив, что я была лишь в одном полотенце.

«Какая бестактность. Мог сначала постучаться», — скрывшись снова за дверью с одеждой в руках, подумала я.

— Когда это произойдёт? — спросила я, посмотрев парню в глаза, но лишь через секунду снова отвела взгляд.

— Хочешь как можно скорее покинуть это место, Ин Чанмин? — на его лице появилась ухмылка, после чего он встал и подошёл ближе.

«Если бы всё было так...» — подсознание снова оказалось правым, хоть я до сих пор не хотела принимать это.

— Это... — начала я, но так и не договорила, задумавшись. — Это не имеет никакого отношения к тебе, — как можно твёрже сказала я, надеясь, что это сможет переубедить парня.

В свою очередь он лишь промолчал, надменно посмотрев на меня. Подойдя к окну, парень смотрел на город, где уже день медленно сменялся ночью.

— Хорошо, — выдохнул он. — Я получу деньги, и мы больше не встретимся никогда.

— Что ты имеешь в виду? — я недоумевала.

— Хочу оставить тебя в живых, — сглотнув, сказал он, продолжая смотреть за стекло, кажется, витая в облаках.

«Он всё же хотел убить меня. Я была лишь ненужным свидетелем», — голову снова пронзила мысль.

— Почему? — вопрос сам сорвался с губ, хоть я и боялась задавать его.

— Потому что хочу так, — его голос приобрёл другую интонацию, после чего парень снова оказался ко мне лицом. — Потому что это лишь моя прихоть, — он снова скрылся за дверью так и не дав сказать мне что-либо.

— Снова уходишь, оставив за собой последнее слово, — пробубнила под нос я. — Почему он отказался от первоначального плана? — я снова задала тот вопрос, ответ на который дать не могла. — Выкинь это из головы, Ин Чанмин, — я продолжала говорить сама с собой. — Тебе сохранили жизнь и всё это скоро закончиться. Ты вернёшься к своей жизни после того, как он получит деньги. Он больше ничего тебе не сделает.

Я продолжала уговаривать себя, говорить, что скоро всё закончится, но никак не могла поверить в это. С того момента, как я впервые открыла глаза в этой комнате прошло три недели. Три чёртовы недели я не могла выбраться из того положения в котором оказалась, но сейчас, когда всё это могло закончиться, словно страшный сон, я была в смятении. Она зародилось где-то внутри, и медленно поглощало меня, затуманивая разум.

Исход всего не должен был быть таковым. Это было неправильно. Это пересекало все границы разумного, но это стало с тем, с чем я столкнулась и во что нырнула с головой. Я больше не боялась за собственную жизнь, ведь знала, что он не причинит мне больше вред, я боялась за него.

«Что если его уже ищут? Что если полиция найдёт его? Он будет приговорён к сроку, но какому?» — эти вопросы стали для меня тем, что преследовало изо дня в день.

Он посилился в моей голове не похитителем, что держал меня в пентхаусе ради денег, а тем человеком, к которому я стала испытывать сожаление и тем, за кого стала волноваться.

Чон Чонгук, именно ты втянул нас в это. Именно ты стал тем, кто привёл нас к этому. Именно ты зародил эти неправильные чувства в сердцах. И, Чон Чонгук, именно ты дал мне понять что такое мучение и страх. Именно ты показал мне ад, что стал преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Ты стал тем, кого я не могла выкинуть из головы. Именно ты стал для меня неправильной любовью, которая была обречена на провал ещё с самого начала.

Это всё твоя вина, Чон Чонгук.