— В моем маленьком мире никогда не было места добру и любви. И я уже привыкла каждый день бороться за свою жизнь.

***

— Девушка, можно Вас?! — окликнула рыжую пожилая женщина, сидя в черном кресле. Она уже была готова к стрижке, поэтому сама надела на себя воротничок и закинула голову в умывальник. — Я готова.

— Сейчас, — быстро проговорила работница салона, принимая оплату из рук другого клиента. — Спасибо, что зашли к нам. Всего доброго, — натянула милую улыбку и помахала мужчине рукой. Секунды тикали намного быстрее, чем это было на самом деле. Рыжая ничего не успевала. Порой могла изранить все свои руки в кровь, но выполнить работу. Нисколько себя не жалела. И все ради чего... ради денег.

— Не прошло и года, — недовольно фыркнула женщина, когда к её волосам прикоснулись нежные пальчики молоденькой девушки. — Вас не дозовешься.

— Прошу прощенья, — работница виновато поджала губы и принялась намыливать свои руки.

Пранприя Манобан — девушка из неблагополучной семьи. Её мать ушла из дома, бросив троих дочерей на шею своему бывшему мужу, который не расставался с выпивкой ни на секунду. Вокруг мужчины всегда творился настоящий хаос, прекращающийся лишь на утро, когда тот засыпал на диване перед телевизором. В таком случае, старшей ничего не оставалось, как взяться за воспитание сестер самостоятельно. Водила в школу, кормила и одевала на свою зарплату. Порой заступалась за них перед отчимом и хорошенько получала за это. Что ни день, как новый синяк, который после скрывался за тонной косметики.

Лиса — вот её прозвище в салоне красоты, где она проводила половину своего времени. Настоящее имя девушки никого не волновало. Рыжая, а значит хитрая, как лисица. Постоянный контроль и упреки. Никакого спокойствия и умиротворения. В глазах слезы, но как в театре - под занавесом.

— Сестрица! — громко воскликнула брюнетка, когда рыжая пришла за ней в школу. Вот оно счастье, когда к тебе на шею бросается маленькое чудо и со всей любовью обнимает своими маленькими ручками. — Я уже успела соскучиться. Ты же приготовишь сегодня нам токпокки?

— Ты больше соскучилась по еде, а не по сестре, — надулась Пранприя, направляясь в сторону соседнего корпуса. Там уже были классы по старше, где и училась Нгаи — вторая сестра девушки. Она была более взрослой и сдержанной. Уже понимала все сложности, творившиеся в доме. И, кстати, ни раз сбегала, за что приходилось отвечать именно рыжей.

— Привет, — вяло поздоровалась черноволосая, бросая короткий взгляд в сторону сестер. И Лиса уже к этому привыкла. Старалась ничего не говорить и не упрекать. Сама понимала, как сложно приходится Нгаи будучи в переходном возрасте, ведь у неё давно пропало желание радоваться жизни и улыбаться прохожим. Грусть и злость — чаще всего сопровождалось в её взгляде.

— Уже вернулись, — прокряхтел мужчина, поднимаясь с дивана, когда «сожительницы» перешагнули через порог дома. — Ты купила мне выпить? — обратился к Лисе, выхватывая у неё маленькую сумочку.

— Что Вы делаете? — возмутилась рыжая, проталкивая сестер в глубь комнаты, чтобы они не попали под горячую руку. — Я и сама могу дать денег. Совсем не обязательно рыться в моих вещах.

— Аренда квартиры на месяц, — прочитал отчим на маленькой бумажке, что вынул из сумки. — Ты решила свалить из этого дома, оставив отца в нищете, сучка?! — силой сжал рыжие волосы девушки в своей руке, пропахшей соджу и никотином. — Как смеешь вообще думать об этом, неблагодарная! — одарил пощечиной и вывалил оставшееся в вещичке на пол.

— Прекратите, — взмолилась Пранприя, соединяя ладони вместе. — Прошу оставьте нас в покое. Мы съедем и больше никогда Вам не помешаем. Я обещаю, что буду присылать деньги на Ваш счет. Прошу Вас, отец.

— Заткнись! — прокричал мужчина, отталкивая девушку в сторону. Собрал с пола, выпавшие деньги и вышел из дома, перешагнув тушку неродной дочери.

Младшие молча сидели в своей комнате, заткнув уши. Не в их силах было терпеть весь этот ужас. Нервная система просто подкосилась, заставляя каждый раз вздрагивать от лишнего шороха.

— Чего сидим?! — залетела в детскую Лиса. Подняла сестер на ноги и подтолкнула к шкафам. — Быстро собирайте все самое необходимое. — от её слов девочки лишь застыли на месте и начали немо хлопать глазами. Не знали, что делать и как воспринимать услышанное. — Боже, я прошу Вас, — разрыдалась рыжая, открывая большую сумку. — Возьмите самое необходимое и уйдем отсюда. Я нашла квартиру и уже оплатила первый месяц. Мы сможем жить, как нормальные люди. Ну чего же Вы стоите?

— Хорошо, — кивнула Нгаи и кинула в сумку лишь теплую кофту и сменное нижнее белье. По примеру старшенькой и самая младшая сложила свои вещи. Лиса же ничего из своего брать не стала, а лишь закинула сумку на плечо и потащила девочек к выходу.

Никаких автобусов уже в такое время не было. Лишь машины, которые пролетали мимо на большой скорости, не замечая прохожих.

Лиса же по привычке в страхе неслась по ночным улица, таща за собой давно запыхавшихся сестер. Обе малышки уже хотели пить и хоть немного отдышаться, но рыжая ничего не хотела слышать. Просто шла в никуда, желая избавиться от чувства преследования. А в ушах только и слышны были вопли и мольбы о том, чтобы остановиться. И как бы больно в душе не было, девушка старалась не обращать внимания. Только силы уже кончались и волочить за собой кого-то было просто бессмысленно. Пранприя упала на колени и прикрыла лицо руками. Она уже давно так горько не рыдала, захлебываясь в собственных слезах. Еще никогда не была настолько беспомощна, как в ту ночь на шоссе перед множеством машинных фар. И как лучик света во мгле, перед девушкой остановилась дорогая черная иномарка. Словно появилась надежда в чистом лице молодого парня, что вышел из автомобиля. Его черные, как уголь глаза, черные волосы, взлохмаченные на макушке и сильное тело, за которым можно спрятаться. Он свалился, как снег на голову, предоставляя защиту в своем теплом салоне иномарки, которая летала по дороге подобно птице. Приятный шум двигателя, затягивающий в долгий сон и впервые за долгие годы молчание, заставившее забыть о прошлом.