— Тебе лучше сразу объяснить всё по-нормальному, а то я не ручаюсь за него, — Тэхён, который понимает, что Суджи что-то недоговаривает, кивает на напрягшегося Юнги.

Ему кажется, что друг, если бы не цепляющаяся за него Йевон, уже точно бы бросился к Суджи. Но Юнги не двигается, хоть и буравит тяжёлым взглядом замолчавшую девушку, и не предпринимает попыток двинуться с места. И несколько лет назад Юнги, не отличавшийся особым терпением, не стал бы сдерживаться, да и остановить его, если честно, мало что могло. А сейчас… Они уже не те, что были — это факт, однако сильные перемены в Юнги для Тэхёна бросаются в глаза. И когда он переводит взгляд на Намджуна, видит, что изменения эти замечает не только он.

О Юнги до сих пор говорят. При том, что странно, обе стороны, и представители закона, и в преступном мире вспоминают его исключительно хорошими словами. Вот только не понятно: не из-за того ли, что о покойниках либо хорошо, либо никак? И Тэхён в очередной раз задумывается о триумфальном возвращении друга, если он решит «воскреснуть» и остаться рядом с Тэхёном, как в старые и не очень добрые. Почему-то Тэ кажется, что сейчас он уже не получит категоричный отказ, если предложит.

— Я случайно услышала разговор матери с кем-то, — Суджи прочищает горло, переводя взгляд с Юнги на Йевон и задерживаясь на ней.

— Она хотела избавиться от неё? — спрашивает Намджун, внимательно рассматривая Йевон.

— Да, — Суджи поворачивается в сторону Намджуна и сидящего рядом Тэхёна. — Поэтому мы решили спрятать тëтушку в надёжном месте, пока бы Йевон не устроилась где-нибудь на побережье Таиланда.

— Дальше, как мы знаем, план уверенно пошёл по одному месту, — резюмирует Тэхён, — «пятно на репутации» попытались удалить, но Йевон повезло. Ты вообще ничего не помнишь? — Тэ обращается к хмурой девушке возле Юнги.

— Нет. Я говорить не могла долго, приходилось всё писать.

— Диагноз? — теперь Тэхён спрашивает Чимина.

Тот выгибает бровь сначала, посмотрев на друга, а потом переводит взгляд на Йевон. Вздыхает.

— Для точного диагноза нужно пройти обследование у меня в клинике, — Чимин говорит это таким тоном, будто Тэхён очевидных вещей не понимает. — Я могу только предположить, что у неё кратковременная потеря памяти. А раз способность говорить вернулась, значит, произошло что-то, что шокировало не меньше, чем первый травмирующий опыт.

— Она заговорила, когда меня подстрелили, — Юнги морщится, держась за живот, будто от воспоминания его ещё раз пронзила пуля, а Чимин многозначительно смотрит на Тэ.

Эту связь между Йевон и Юнги не заметит разве что слепой, и слова Мина сейчас этому подтверждение. Тэхён не может сказать, есть ли в ней романтическая составляющая, но эти двое, судя по всему, привязались друг к другу, и теперь, стоит пошевелиться одному — второй тоже, тенью, двигается вслед.

— В таком случае, предлагаю вопрос с обследованием оставить до завтра, — Тэхён устало трëт переносицу, — сегодня есть ещё несколько важных вопросов. Юнги и Чимин, останьтесь, а остальные могут идти отдыхать.

— Мне нужно вернуться на приём, — Суджи смотрит на Тэхёна, — желательно с тобой, иначе мама не поверит, что я уехала к тебе. Нужно ещё придумать, что говорить ей.

Тэхён беззвучно произносит «блять», запрокинув голову, и закрывает лицо руками.

— Тогда поехали, остальное обсудим, когда вернусь, — он встаёт и ждёт, когда Суджи тоже поднимется на ноги.

Они уходят, сопровождаемые удивлëнными и непонимающими взглядами. Первым отмирает Чонгук.

— А кто-нибудь объяснит, что происходит у вас, раз с нами всё более-менее понятно?

— А у нас всё запутано не меньше, — отвечает Вэнди.

— Если мне не изменяет память, — Юнги указывает на Намджуна, — тебя точно нельзя было назвать другом Тэхёна, тогда каким образом мы все оказались в твоём доме? И почему до сих пор обошлось без жертв?

Намджун прыскает и коротко рассказывает, что произошло и как так вышло. И когда он упоминает Ли Бëнхо, Юнги становится мрачнее тучи. В какой-то момент ему даже кажется, что давление на его плечи усиливается стократно, будто на них взвалили несколько мешков с рисом, и Юнги решает сесть на диван. Он складывает руки в замок, упирается локтями в свои колени и смотрит неотрывно в одну точку, внимательно слушая.

— В общем, было принято решение объединиться, чтобы эта падла нас не достала. Пока с переменным успехом справляемся. Сегодня вот один склад Тэхёна сгорел. А до этого было покушение на Джису. Точнее, на кого-то из нас, но досталось ей.

— Как она? — Юнги переводит взгляд на Джина.

— Уже лучше. Не без помощи Чимина.

— За ней Айрин присматривает, — Намджун подпирает голову рукой, продолжая наблюдать за Йевон, — в клинике сейчас точно безопаснее, поэтому наши слабые места было принято решение пока спрятать там.

— А как же ты? — теперь Юнги поворачивается к Вэнди. — И что за многоугольник? — он указывает на неё сначала, а потом на Чимина, имея в виду и ушедших Суджи с Тэхёном.

— Никакого многоугольника, — она отмахивается, — если ты думаешь, что я, находясь в здравом уме и трезвой памяти, спокойно смотрела бы на то, как Тэхён крутит шашни с другой, то плохо меня знаешь. Суджи пришла за поддержкой к Тэхёну, делая вид, что исполняет просьбу отца сблизиться с ним. Он решил подыграть, обещая защиту в обмен на информацию, но сегодня у нас новый главный герой этой постановки.

Чимин, до этого молчавший, откидывается на спинку кресла и обводит всех присутствующих взглядом.

— Постановки нет. Суджи мне действительно нравится, поэтому я решил предложить свою кандидатуру в качестве прикрытия, защиты и гарантий. Теперь это нужно обсудить с Тэхёном, только и всего.

— Нужно сделать уколы, — Йевон, стараясь игнорировать взгляд Намджуна, обращается к Юнги, а потом смотрит на Вэнди, — в какой комнате это можно сделать?

Если она правильно поняла, то именно Вэнди здесь хозяйка всего. Хотя запутаться в хитросплетениях отношений среди друзей Юнги можно на раз-два. Йевон поняла точно, что Намджун, Джин и Вэнди — родственники и принадлежат они к достаточно влиятельной семье. Вэнди и Тэхён — вместе, и Тэхён тоже не последний человек, судя по всему, в высшем обществе. Но больше её сбивают с толку откровения насчёт неё самой. Йевон, находясь в Таиланде, надеялась, что семья ищет её и всё произошедшее с ней — просто несчастный случай. Однако реальность ощутимо бьёт под дых, осколками правды испещряя и полосуя кожу: её хотели стереть с лица земли, чтобы ничего не могло опорочить имя её, как выяснилось, известного отца. И, несмотря на то, что Йевон не помнит ничего, ей больно от этого.

— По коридору первая дверь справа, — Вэнди указывает в сторону и встаёт с дивана, обращаясь к Чонгуку и Прим, — вы тоже отдохните, пока Тэхён не вернётся, а я распоряжусь приготовить ужин.

Йевон кивает и, дождавшись, пока Юнги встанет, идёт первой, взяв свою сумку, в которой лежат лекарства. Комната, про которую говорила Вэнди, встречает чистотой и минимализмом: большая кровать стоит в середине, сбоку небольшой шкаф с зеркальными дверцами, рядом туалетный столик. К нему и подходит Йевон, чтобы поставить сумку, достать ампулы и шприцы. Она оглядывается, наблюдая, как Юнги садится на кровать и переводит взгляд на большое окно, обрамлëнное красивыми шторами, снова чувствуя себя одиноким, сухим листом, который сначала унесло в далëкие дали от дома, потрепало ветром и непогодой, а потом случайно вернуло к родному дереву. Вот только обратно на ветку листик прирасти не может, поэтому так и лежит на земле, медленно превращаясь в труху.

— О чëм задумалась? — Юнги неожиданно оказывается рядом, и Йевон вздрагивает, резко разворачиваясь.

Она цепляется бедром за угол столика и, охнув, теряет равновесие, но Юнги успевает её поймать. И теперь мысли Йевон уходят в другое русло, возвращаясь к тому, что говорила Прим как-то.

«Ты влюбилась, это видно сразу».

И Йевон не понимает, где эта тонкая грань между благодарностью, заботой и тем самым чувством, которого она, казалось, не знает.

— Почему ты решил мне помочь?