Сы­рая зем­ля ле­тела в раз­ные сто­роны из-под мок­рых лап. Юн­ги бе­жал, не раз­би­рая до­роги, а вдо­гон­ку нес­лись кри­ки, лай со­бак и гром­кие выс­тре­лы. Нет уж, уволь­те. Се­год­ня охот­ни­ки ос­та­нут­ся без до­бычи, а их жё­ны – без лись­его ме­ха на шу­бу. Толь­ко бы ус­петь ре­ке, где ле­жат ве­щи. И на­до бы­ло ему так зас­ве­тить­ся воз­ле до­мов. Вот не­удач­ник. 
А ему все­го лишь хо­телось есть, да и ник­то не пос­тра­дал бы от про­пажи па­роч­ки ку­риц, ко­их на том дво­ре бы­ло уй­ма. Жло­бы, по­дума­лось Юн­ги.
Ког­да до реч­ки ос­та­валась все­го-то сот­ня мет­ров, он кра­ем уха уло­вил впе­реди люд­ские го­лоса и вор­ча­ние псов. Вот чёрт. Зна­чит, путь к ре­ке от­ре­зан, по­это­му, кру­то по­вер­нув, Юн­ги бро­сил­ся к вид­не­ющим­ся до­мам на краю де­рев­ни, на­де­ясь хоть там за­бить­ся в ка­кой-ни­будь ста­рый са­рай и по­дож­дать, по­ка стих­нет тре­вога.
Чёрт бы поб­рал этих лю­дишек.
На­пуган­ные слу­хами про ужас­но­го обо­рот­ня, они как буд­то с ума сош­ли и рыс­ка­ли ден­но и нощ­но по ле­су в по­ис­ках зве­ря.
Ин­те­рес­но, ка­ково бы бы­ло их удив­ле­ние, увидь они на мес­те ужас­но­го клы­кас­то­го вол­ка ху­дого ли­са с вы­пира­ющи­ми рёб­ра­ми.

Юн­ги не пом­нил, как и ког­да он стал жить в ле­су и бе­гать на че­тырёх ла­пах. Обо­рот­ни бы­ли страш­ной сказ­кой в их се­ле, а ли­сы-обо­рот­ни – не­видан­ным чу­дом. И ког­да один не­пос­лушный маль­чик с уку­сом на пле­че вер­нулся до­мой, на сле­ду­ющий день ро­дите­ли пе­репо­лоши­лись, уви­дев в кро­вати вмес­то сы­на ма­лень­ко­го ли­сён­ка. Ог­лохший от кри­ков Юн­ги вско­чил и бро­сил­ся на­утёк в лес.
Он свык­ся, сжил­ся с лес­ны­ми обы­ча­ями, нас­лаждал­ся бес­ко­неч­ной сво­бодой, из­редка во­руя ве­щи из до­мов, что­бы не хо­дить го­лым в че­лове­чес­ком об­личье.
Ему нра­вилось поч­ти всё. Кро­ме охот­ничь­их ру­жей и люд­ской оз­лоблен­ности. 
Он уже не пом­нил, в ка­кой раз уди­рал от че­лове­ка, бе­жал сло­мя го­лову, а внутрь хлес­тал ад­ре­налин.

И сей­час, за­бежав в ка­кой-то по­косив­ший­ся са­рай­чик ря­дом с до­мом на от­ши­бе, он заб­рался под гру­ду хла­ма и при­тих, слу­шая бе­шено ко­лотя­ще­еся сер­дце.
А что, ес­ли одеж­ду най­дут?
Во­ровать но­вую ста­нови­лось ку­да труд­нее, те­перь не в каж­дый дом зай­дёшь с при­вет­ли­вой улыб­кой и прось­бой пе­рено­чевать – на те­бя бу­дут по­доз­ри­тель­но ко­сить­ся и ско­рее все­го вы­гонят вза­шей.
Пог­ру­жён­ный в горь­кие мыс­ли Юн­ги не ус­лы­шал скри­па две­ри и не ус­пел уб­рать хвост, тор­ча­щий из-под сво­его вре­мен­но­го убе­жища.

В ма­лень­кий двер­ной про­ём про­тис­нулся свет­ло­воло­сый па­ренёк. Вы­сокий, в смеш­ной па­нам­ке и с ви­лами в ру­ках. 
Он про­тянул бы­ло ру­ку к тряпью, ле­жав­ше­му по­верх ку­чи, но тут же от­дёрнул, за­метив вни­матель­ные ка­рие гла­за, наб­лю­да­ющие сни­зу.
Юн­ги ли­хора­доч­но со­об­ра­жал, что де­лать, и пя­лил­ся на во­шед­ше­го. Тот в свою оче­редь мол­чал, не раз­ма­хивал ви­лами (к боль­шо­му удив­ле­нию Юн­ги), не орал и про­дол­жал сто­ять, ус­та­вив­шись в от­вет.
Нес­коль­ко ми­нут жи­вот­ное и че­ловек смот­ре­ли друг на дру­га, ожи­дая хоть ка­кой-ни­будь ре­ак­ции.
На­конец па­рень ти­хо опус­тил ви­лы и ак­ку­рат­но от­ло­жил их в сто­рону. За­тем мед­ленно при­сел, про­тянул ру­ку и улыб­нулся, по­казы­вая сим­па­тич­ные ямоч­ки.
- Иди сю­да, ма­лень­кий, не оби­жу, - ти­хо про­гово­рил нез­на­комец.
Юн­ги фыр­кнул. Ма­лень­кий. Ха. Кто здесь ма­лень­кий? Это он-то, Юн­ги, ко­торо­му нас­чи­тывал­ся 21 год, ма­лень­кий? 
Он бук­валь­но на па­ру сан­ти­мет­ров вы­сунул мор­ду и об­ню­хал про­тяну­тую ла­донь. Этот стран­ный че­ловек пах вкус­но и бе­зопас­но. 
По­воро­чав­шись, Юн­ги с опас­кой вы­лез из-под гру­ды пыль­ных тря­пок и усел­ся на зад­ние ла­пы, вни­матель­но сле­дя за свет­ло­воло­сым.
Тот, по-преж­не­му улы­ба­ясь, под­нялся с кор­то­чек и приг­ла­ша­ющим жес­том поз­вал за со­бой.
Он вро­де бы и не со­бирал­ся его уби­вать, улы­бал­ся от­кры­то и ис­крен­не. 
Юн­ги, ос­то­рож­но сту­пая, пос­ле­довал за ним, на се­кун­ду ос­та­новив­шись пе­ред вход­ной дверью. Из­нутри до­носил­ся аро­мат све­жей вы­печ­ки и не­пов­то­римый мяс­ной за­пах. У Юн­ги в жи­воте гром­ко за­ур­ча­ло, но он сто­ял и не­довер­чи­во смот­рел на пар­ня. 

- Идём, я на­кор­млю те­бя, а то вон ка­кой ху­дющий, - до­нес­лось свер­ху, и Юн­ги нап­ле­вал на все свои прин­ци­пы. Не бь­ют, не го­нят, на­кор­мить обе­ща­ют, так по­чему бы и нет. Ес­ли этот доб­рый че­ловек ещё и на ночь ос­та­вит, мож­но бу­дет по­том по­рыть­ся в ящи­ках с ве­щами и, дож­давшись удоб­но­го мо­мен­та, сва­лить. Пос­леднюю мысль Юн­ги по­чему-то отог­нал.

Зай­дя в дом, Юн­ги по­тянул но­сом. За­паха со­баки ниг­де не бы­ло слыш­но, и это бы­ло пре­вос­ходно. Мож­но да­же на две но­чи бу­дет тут ос­тать­ся, ес­ли по­везёт. Он по­тянул­ся, раз­мяв кос­ти, и улёг­ся воз­ле пе­чи, наб­лю­дая за блон­ди­ном. Тот хло­потал воз­ле сто­ла, вык­ла­дывая ап­пе­тит­ную ку­ряти­ну в мис­ки и раз­ли­вая что-то тём­ное по круж­кам. За­кон­чив с этим, он скрыл­ся за шир­мой, что от­де­ляла ком­на­ту от кух­ни. Юн­ги на­вос­трил уши, пы­та­ясь ус­лы­шать раз­го­вор.
- Мам, идём, ужин уже на сто­ле. Кста­ти, у нас те­перь но­вый жи­лец.
Жи­лец? Серь­ёз­но? Ка­жет­ся, ко­му-то се­год­ня ди­ко по­вез­ло.
- Ох, Нам­джу­ни, я на­де­юсь, это де­вуш­ка. Те­бе уже 20 лет, а ты всё в хо­лос­тя­ках хо­дишь.
- Ну мам, не на­чинай, я сам со всем раз­бе­русь. Я вы­нуж­ден те­бя ра­зоча­ровать, жи­лец чет­ве­роно­гий.
Пос­лы­шал­ся вздох, скрип кро­вати, и из-за шир­мы по­яви­лась ми­ловид­ная ста­руш­ка. Они с Нам­джу­ном бы­ли как две кап­ли во­ды, по­думал Юн­ги, при­жимая уши к го­лове.
- Ка­кая ла­поч­ка, - скло­нив го­лову на­бок, уми­лилась мать Нам­джу­на, – но он та­кой ху­дой. По­чему ты до сих пор его не по­кор­мил?

Пос­ле этих слов Юн­ги рас­сла­бил­ся и да­же слег­ка виль­нул хвос­том.

- Я толь­ко что на­шёл его. Он к нам в са­рай за­бежал. 
- При­думал ему имя? 
- Нет ещё, - Нам­джун за­думал­ся, нах­му­рив лоб. – Пус­кай Шу­гой бу­дет. Пос­мотри, его грудь и хвост как буд­то са­харом об­сы­пали.
- И то вер­но, - улыб­ну­лась ста­руш­ка. – Так, всё, за стол. И по­ложи ему це­лую ку­риную нож­ку.

Юн­ги чуть собс­твен­ный язык не прог­ло­тил, вгры­за­ясь в неж­ное ку­риное мя­со. Шу­га так Шу­га. Но­вое проз­ви­ще нра­вилось ему, и бе­лос­нежная шерсть на гру­ди и на кон­чи­ке хвос­та дей­стви­тель­но по­ходи­ла на са­хар.
Как же ему се­год­ня нес­ка­зан­но по­вез­ло за­бежать имен­но в этот са­рай.
Он ре­шил по­жить тут дня три, что­бы оце­нить об­ста­нов­ку. Ес­ли на­до бу­дет, он тут же уде­рёт. Но по­ка та­кой не­об­хо­димос­ти не бы­ло. Он сыт, до­волен, а нам­джу­нова ру­ка, по­чёсы­ва­ющая за уш­ком, уж боль­но при­ят­на и ус­по­ка­ива­ет. Столь­ко за­боты он ещё не ви­дел.
Приг­ревший­ся Юн­ги ле­жал, заж­му­рив гла­за.
- Что там слыш­но про обо­рот­ня? – пос­лы­шал­ся ста­руше­чий го­лос.
Лис тут же от­крыл гла­за и ждал от­ве­та. Он сно­ва за­бес­по­ко­ил­ся.
- А ни­чего, - от­махнул­ся Нам­джун. – Ты по­чаще с со­седя­ми бол­тай и верь вся­кой ерун­де.
Мать толь­ко оби­жен­но за­сопе­ла, впол­го­лоса про­бур­чав, что «ни­чего не ерун­да», и зас­кри­пела кро­ватью, ук­ла­дыва­ясь по­удоб­нее. Нам­джун толь­ко хмык­нул, встал, за­пер дверь и ушёл в к се­бе в спаль­ню.
Юн­ги спать рас­хо­телось. Он тре­вож­но тя­нул но­сом воз­дух, под­нялся и на­чал хо­дить кру­гами, сту­ча ког­тя­ми по де­ревян­но­му по­лу. Свет вез­де был вык­лю­чен, а мать Нам­джу­на мер­но со­пела у се­бя.
Что, ес­ли он прев­ра­тит­ся в че­лове­ка не в то вре­мя и не в том мес­те? Прев­ра­щать­ся на­до бы­ло хо­тя бы из­редка, этот про­цесс не­воз­можно бы­ло кон­тро­лиро­вать. Ког­да Юн­ги по­дол­гу ос­та­вал­ся в лись­ем об­личье, че­рез не­кото­рое вре­мя кос­ти на­чина­ло ло­мить и бо­лели все мыш­цы. Он ре­шил, что улу­чит ми­нут­ку и убе­жит в лес для прев­ра­щения. А за­тем сно­ва вер­нётся сю­да.

В тем­но­те пос­лы­шались ша­ги, и Юн­ги ос­трым зре­ни­ем раз­ли­чил Нам­джу­на. Тот за­жёг све­тиль­ник и опус­тился пе­ред Юн­ги на кор­точки.
- Что, Шу­га, не спит­ся?
Юн­ги хо­тел уже кив­нуть го­ловой, но вов­ре­мя вспом­нил, что ли­сам не по­доба­ет так де­лать. Нам­джун улыб­нулся и по­лушё­потом про­из­нёс:
- Пош­ли со мной. Вдво­ём сох­раннее. И теп­лее.
Юн­ги, по­раз­мыслив, по­семе­нил за Нам­джу­ном в спаль­ню, про се­бя умо­ляя всех из­вес­тных бо­гов, что­бы Нам­джун ни­чего не за­подоз­рил. А то Юн­ги был слиш­ком умён и пос­лу­шен для обыч­но­го ли­са, что зас­тавля­ло за­думать­ся. 
Но как толь­ко он по­чувс­тво­вал тёп­лые ру­ки и ды­хание в ма­куш­ку, все мыс­ли вы­лете­ли с го­ловы. Спать вот так бы­ло не­поз­во­литель­но при­ят­но. Юн­ги зак­рыл гла­за, скру­чива­ясь в ко­мок у Нам­джу­на под бо­ком, и ре­шил, что зав­тра он по­дума­ет над тем, что бу­дет даль­ше.
А се­год­ня он слиш­ком ус­тал, ря­дом тёп­лый Нам­джун, а ночь слиш­ком ти­хая и тём­ная для тре­вог.