DISCLAIMER:
В главе присутствует подробное описание насильственной смерти человека, что может быть неприемлемо для аудитории младше шестнадцати лет.

— Да когда же это закончится уже! — девушка растрепала волосы на голове, снова переведя взгляд на бумаги. — Как же раздражает. 

— Если их личности украли, значит есть и те, кто живут за счёт этих двух имён, может оказаться так, что это и есть те, кто творит весь хаос, — Ёнбок громко выдохнул, снова взявшись за бумаги.

— Нужно вернуться в штаб и покопать базу данных, возможно, мы сможем найти ещё что-то. Не уверен, но, возможно, их личности украли не просто так, ведь так, те, кто сделал это, могут пользоваться не только их именами, а куда большими преймуществами. Они же и есть наши убийцы. 

— Единственное, что мы можем сейчас — только проверить всё, — произнёс Ли, снова осматриваясь вокруг.

— Феликс прав, — Хёнджин перевёл взгляд на девушку, что сидела опустив голову на стол, прикрыв глаза.

— Хорошо, хорошо, идёмте, — всё продолжая лежать, сказала она, чем, порядком, рассмешила парней.

Уже привычный звук моторов мотоциклов, прекращается тогда, когда трио наконец заезжают на парковку штаба, дотошно проверяя не было ли за ними слежки. Они не могли больше терять времени, ведь каждый прожитый день означал только одно — утром будет ещё одна жертва. 

Ужас, что продолжался два года, должен был закончиться когда-нибудь, но никто не знал случится ли это вовсе. Отряд, о существовании которого знали лишь единицы, продолжал свою работу, находя всё новые и новые улики, что за два года не были найдены ранее. Трое молодых людей, которые были  готовы столкнуться лицом к лицу с тем самым ужасом, чьи судьбы были искалечены, они продолжали бороться, зная, что если не положить этому конец сейчас — это не закончится никогда.

***

Их логово внушало лишь стах. Жертва, что ждала своей гибели, зная, что вот-вот жизнь оборвётся на данном этапе, просто из-за того, что её выбрали следующей, лишь чувствовала запах крови, что витал вокруг, смешиваясь со страхом, избавиться от которого было просто невозможно.

Молодая девушка лишь сидела в углу комнаты, истекая кровью, когда слышала, что Они веселятся. Их голоса смешивались в один, когда оба смеялись, из-за чего по телу проходила дрожь.

Дверь в подвал открылась, проливая лишь маленький лучик света из коридора, когда в комнату вошёл тот самый человек, что забрал её из дому, оставив ребёнка, который мог проснуться в любой момент, начав плакать, ведь, возможно, ему могло что-то понадобиться.

Мужчина, что пугал её лишь только своим видом, продолжал приближаться, медленно растягивая удовольствие, что получал, видя, как его новая жертва содрогалась от страха в надежде, что он не тронет её. Как наивно...

Девушка снова услышала его низкий голос. Он был похож. Чёрт побери, чертовски похож. Голос того, с кем он разговаривал ранее был похож настолько, что, казалось, это один человек, и до этого он говорил сам с собой, окончательно съехав с катушек.

Из глаз бесконтрольно катились слёзы, падая на бетонный холодный пол, смешиваясь с кровью самой девушки, ведь он ранил её ранее, когда продолжал избивать её, нанося удары с каждым разом. 

Имея медицинское образование, она предполагала, что он сломал ей уже пару рёбер, и если он продолжит экзекуцию — с лёгкостью сможет переломать ей позвонок.

— Что думаешь об этом? — в полутьме жертва заметила, как он достал откуда-то ручную пилу, что чаще всего использовали для спилки деревьев.

Сердце забилось всё сильнее, кровь поступала к мозгу и он кричал «Беги», но тело было не в состоянии сделать этого, и хуже всего: девушка понимала, что ей не выбраться, как бы она не хотела.

— Хочешь послушать что будет с тобой в ближайшее время? — зловещий, и от того противный, смех наполнил комнату, когда мужчина подходил всё ближе и ближе, когда жертва пыталась вжаться в стену, надеясь продлить свою жизнь хотя бы на мгновение.

— Н-нет, прошу, не надо! — она говорила это инстинктивно, когда паника накрывала её с головой.

— Наивно. Чертовски наивно полагать, что это поможет, — его низкий голос вводил жертву в транс, добавляя большей покладистости. — Я не могу проиграть, знаешь ведь? — начал мужчина, проведя ножом, что он держал в руке, по лицу жертвы, аккуратно, чтобы не травмировать его. — Поэтому сейчас я должен пометить тебя, показать, что это именно моих рук дело. Потерпи немного, ладно? 

Он отвернулся от жертвы, когда в голову девушки начали лезть не самые лицеприятные мысли, но спустя мгновение уже прижал раскалённое железо к телу невинной девушки, — матери-одиночке — что оказалась не в том месте не в то время. Клеймо, что стало их знаком, показывало кому именно принадлежала жертва, ведь для Них это было необходимым. 

Игра, где пешками стали невинные люди, заходила уже совсем далеко, но Они не могли остановиться, ведь это означало бы проигрыш. Ни один из них не мог проиграть другому, ведь многое они поставили на кон, забыв уже в помине, что такое моральные принципы. Они хотели доказать друг другу, показать, что один из них может быть хуже, изощрённей, зловещей другого. Показать, что человеческую жизнь легко отобрать, не побрезговав ничем, ведь это не имело для них смысла. 

Но сейчас они были на равных.

Пока очередная его жертва лежала в бессознательном состоянии от шока, он ходил вокруг неё, смотря как продолжает наполняться кровью ожог, — клеймо — что он оставил на её теле.

Девушка открыла глаза только через время, когда он стоял над ней, держа в руках пилу, что она уже видела ранее.

— Прости дорогая, но мы не закончили, — он произнёс эти слова, что были наполнены цинизмом, пока не вонзил в её грудь нож. 

Сердце девушки остановилось, но он не закончил на этом, потянув за рукоять, разрывая плоть на две части, вонзая нож настолько глубоко, почти что под рукоять, пока не начали виднеться внутренние органы жертвы. Но нет, это всё ещё был не конец его плана. 

Вытянув нож из её тела (точнее того, что от него осталось), он принялся распиливать плоть пилой, что подготовил ранее, отделяя конечности от остального тела, наблюдая за тем, как кровь заполняла всё вокруг, пачкая даже его самого. «Пусть думают, что это сделали для того, чтобы она не сбежала», — именно таков был его мотив, когда брат продолжал наблюдать за его действиями, понимая, что следующей ночью он должен сделать что-то куда более изощрённое, омерзительное и в разы аморальное.

Он складывал её конечности в мешок, куда позже положил и её саму, изъяв органы, ведь он мог получить хорошие деньги, если продаст их на чёрном рынке. Последним штрихом его сегодняшнего убийства стало то, что он избавился от глаз жертвы, выколов их острием, оставляя лишь пустые глазницы.

Они творили хаос, убивали и избавлялись от тел, показывая их на всеобщее обозрение, чтобы доказать друг другу и не проиграв в пари, что они заключили два года назад.