Сердце Дани пропускает удар и начинает биться чаще, будто в предвкушении чего-то. Девушка замирает на долю секунды, прислушиваясь, и улыбается, продолжая выставлять на полку книги.

— У тебя не получится подкрасться незаметно, — Дани не оборачивается на звуки тихих шагов и не вздрагивает, когда тёплая мужская ладонь ложится ей на талию.

— И мыслей не было, — Минхо притягивает её к себе, заставляя прижаться спиной к его груди, и наклоняется, чтобы упереться подбородком в девичье плечо, прикрытое тканью вязанного кардигана, — не можешь остановиться?

Он наблюдает, как Дани ставит на полку последнюю книгу из своих рук, и легонько трётся щекой об её щёку. Дани кривится и разворачивается в объятиях Минхо, чтобы теперь смотреть ему в лицо.

— Я создаю уют в нашем доме, — она кладёт ладони на плечи Минхо, — а тебе побриться пора — колючий.

Волку внутри Минхо нравится, как звучит «наш дом», и нравится, как меняется когда-то холостяцкое жилище. Теперь у последнего дома улицы есть душа. И Минхо даже не думает останавливать Дани в её порыве. Он готов собственноручно перестроить старенький коттедж и возвести на его месте дворец, если его пара захочет этого, но Дани довольствуется малым. Сегодня она убирала свои книги, привезённые из Сеула и лежавшие до этого стопками на полу, в новенький книжный шкаф. А до этого они с Минхо перекрашивали стены в светлый оттенок, что-то между кремовым и молочным. Так видит Минхо, но Дани с ним, конечно, не согласилась бы, потому что это, на самом деле, звёздно-белый цвет из какого-то там каталога. Ещё они меняли занавески и покупали живые цветы в горшках: Дани очень хотелось создать свой миниатюрный сад, потому что её любовь к лесу настолько же безгранична, как и чувства к Минхо.

— И что будет, если я решу перестать бриться совсем? Бросишь меня?

Шлепок хоть и лёгкий, но глухой звук удара ладони Дани по плечу Минхо всё равно слышно.

— Дурак, — Дани смотрит на него снизу вверх и хочет шлёпнуть ещё и по губам, чтобы не говорил глупостей и не улыбался так, но её рука сразу же перехватывается, и Минхо целует её пальцы.

— Никуда я тебя не отпущу, — он за руку тянет аккуратно Дани вверх, заставляя её привстать на цыпочки, и шепчет в губы, прежде чем целует, — потому что ты — моя.

Она его. Целиком и полностью. До каждой молекулы в своём теле, до каждого атома. Соён тогда права была, сказав, что импринтинг — это не любовь, и сейчас Дани понимает, насколько это чувство глубже. Она растворяется в объятиях Минхо, впитывает, как губка, его запах и позволяет ему пустить корни не только в её сердце, но и в душе.

И самое потрясающее — это всё взаимно.

Дани, поддерживаемая чуть ниже лопаток рукой Минхо, отвечает на его поцелуй и спускается ладонью с его плеча на грудь. Она чувствует, как бьётся его сердце, чувствует его волчью сущность и понимает, что им ещё долгое время будет мало. Мало часов в сутках, проведённых вместе. Мало поцелуев, жарких и нежных одновременно. Мало друг друга. Потому что с каждым днём желание быть ближе, подобно жажде в знойный день, лишь усиливается.

И это те самые инстинкты, которые кляли и Минхо, и Дани в своё время, но сейчас они оба подаются им, отпуская всё остальное.

— Мой, — шепчет Дани, прикусив губу Минхо, и утробный рык из его груди посылает по её позвоночнику разряд, который мурашками растекается по всему телу.

Её. Только её. Потому что с ней Минхо обрёл баланс, обрёл себя и стал единым целым со своей сущностью. Он готов в руки Дани вложить своё сердце, готов мир к её ногам положить, готов создать новую религию имени Даниэль и быть единственным её последователем. Готов преклонить колени перед ней. И готов любить её всё время, отведённое им.

Головокружительный коктейль эмоций и чувств опьяняет, и Минхо, готовый поклясться, что у него кровь начинает бурлить в венах из-за Дани, отступает медленно, когда девушка, продолжая держать ладонь на его груди, шагает вперёд. Между ними уже нет стеснения или неловкости, поэтому Дани спокойно позволяет кардигану соскользнуть с плеч и расстёгивает сначала пуговицу на шортах, а следом и молнию, чтобы и они упали к её ногам. Минхо же делает ещё шаг назад и упирается икрами в диван, новый, купленный тоже с подачи Дани. Недолго думая, парень вытягивает ремень из шлёвки, звякнув пряжкой, и, тоже расстегнув свои штаны, снимает их.

Внимательно следя за каждым движением Даниэль, которая уходит к их кровати, Минхо садится на диван, вдыхая аромат цветущего шиповника его пары, который наполняет комнату и смешивается с его запахом — леса, влажной коры деревьев. Ему уже не в первый раз кажется, что в воздухе витает ещё что-то, дополняя их общий букет, но эту мысль вытесняет вернувшаяся Дани, которая на ходу стягивает с себя футболку, под которой больше ничего нет, и Минхо может лишь поддаться дурманящему голову возбуждению Дани.

Сейчас около девяти часов вечера, они не виделись с утра, а Дани кажется, что гораздо дольше. Её потребность в Минхо иногда похожа на помешательство, как сегодня, но девушка даже не думает останавливаться, потому что лекарство от этого безумия только одно — дать то, чего так жаждет нутро. Дать то, чего так хочет и Минхо.

Остатки их одежды снимаются незамедлительно, стоит Дани шагнуть ближе к Минхо, и, когда она забирается на его бёдра, Минхо сразу же впивается страстным поцелуем в её губы. Устраиваясь удобнее, не разрывая поцелуй, Дани направляет в себя член и медленно опускается, выдыхая тихий стон в губы Минхо и сжимая его плечи пальцами, оставляя следы от ногтей. И из царапин этих, кажется, тонкими струйками вырываются всполохи, обжигающие жаром страсти кожу Дани, воспламеняющие воздух, в котором, кажется, мелкие капельки абсента распылены.

Всё вокруг плывёт. Дани двигается, Минхо подмахивает бёдрами, придерживая её под лопатками и утыкаясь носом в ароматную бархатную кожу в ложбинке между грудей. Он чувствует, как Дани напрягается, внутри неё становится тесно, и на очередном движении вверх подхватывает её под мышки, ловя разочарованный вздох губами.

— Подожди, — Минхо тянется к квадратику из фольги, лежащему рядом, за которым Дани и ходила к кровати, надрывает его зубами и раскатывает презерватив по члену.

В следующее мгновение Дани оказывается перевёрнутой на спину, а Минхо нависает над ней, вдавливая её весом своего тела в диван и целуя по очереди в губы, нос, скулы, глаза, лоб. Он вновь входит в неё, сразу двигаясь размашисто, и срывает с девичьих губ хриплые стоны, которые заставляют волка внутри него метаться, хотеть ещё, большего. Но Минхо в этот раз контролирует ситуацию, потому что считает мысли о детях неуместными пока. Хотя инстинкты говорят об обратном.

И когда скорый оргазм волнами раскалённой лавы касается сначала кончиков пальцев на ногах Дани, поднимаясь всё выше и выше, взрывается в итоге десятками тысяч искр, комната вспыхивает огнём, трепещущим, всепоглощающим. И горит, кажется, всё: новый книжный шкаф, занавески, диван. Даже Минхо горит, толкаясь в последний раз и кончая. Он хочет отстраниться, чтобы не произошло сцепки, но Дани крепко обнимает его ногами, смотря из-под полуопущенных, влажных ресниц, и заставляет прижаться к ней сильнее. Набухающий узел дарит ощущение ещё большей наполненности, и Дани, поёрзав немного, вновь падает в обжигающие объятия наслаждения.

— Хочу чувствовать тебя полностью, — шепчет она и тянется за поцелуем.

Минхо даст ей всё, что она попросит, поэтому покорно склоняется и нежно накрывает её губы своими. Но мысль о том, что что-то не так, всё равно проскакивает на задворках сознания.

* * *

Несколько дней Минхо ходит немного потерянный, Дани чувствует это, но сама с расспросами не лезет. Она делает вид, что ничего не замечает, и продолжает обустраивать дом. И следующей под раздачу попадает кухня, поэтому Минхо, вернувшийся раньше обычного, застаёт Даниэль именно в этой части дома с ложкой мороженого во рту. Она удивлённо оборачивается и, встретившись с его хмурым взглядом, оседает на стул.

— Что случилось?

А случилось то, чего Минхо так боялся: он потерял контроль. И последствия этого теперь сильно изменят жизнь и его, и Дани. И если он готов принять всё, то насчёт своей пары он не уверен, ведь Даниэль ещё молода для столь серьёзного шага, у неё были абсолютно другие планы на ближайшие годы. Именно поэтому Минхо в последнее время много думал об их одном незащищённом сексе, закончившемся сцепкой. Потому что, несмотря на принятые медикаментозные меры, природа, видимо, решила взять своё.

— Сделай, пожалуйста, тест, — Минхо кладёт на стол картонную коробочку и ловит непонимающий взгляд Дани.

Она выпускает ложку изо рта и вчитывается в текст на упаковке.

— Зачем?

— Просто сделай, — Минхо смотрит на неё, трёт лоб и вздыхает, — пожалуйста.

Немного помедлив, Даниэль берёт всё же коробочку с тестом и уходит в ванную. У неё много вопросов, но странное волнение и чувство предвкушения подталкивают её вперёд, поэтому пока она делает так, как просят. А Минхо занимает её место, упирается локтями в бёдра, наклонившись, и опускает голову. Это всего лишь формальность, потому что ему и без этого ясна причина изменения запаха Дани.

Она возвращается спустя несколько минут. Её шаги тихие, неуверенные. Минхо всё так же рассматривает узор деревянных половиц и не поднимает взгляда. Боится увидеть разочарование в любимых глазах.

— Минхо, — Дани останавливается перед ним, — Минхо, — зовёт ещё раз и аккуратно за подбородок поднимает его голову.

И, рассыпавшийся мгновение назад мир вновь собирается воедино и озаряется счастливой улыбкой Дани.

— Мы станем родителями, — она держит в руке тест с двумя отчётливыми полосками. — Ты знал? Поэтому такой смурной был?

— Т-ты не злишься? — Минхо запинается, моргая несколько раз.

— Почему я должна злиться? Как ты узнал? — Дани улыбается, смотря на тест.

— Твой запах, — Минхо не понимает ни реакции Дани, ни как реагировать самому, — он изменился.

А Дани теперь становится понятно её непреодолимое желание создать вокруг себя уют и комфорт. Соён назвала это гнездованием. И если честно, она всё ещё в шоке, но приятном, потому что с этим инстинктом она тоже смирилась за этот год. Да, пусть планы были немного другими, но сейчас их жизнь делает новый виток и выходит на следующий уровень.

— Я не злюсь, — Дани присаживается на корточки, чтобы быть с Минхо на одном уровне, — потому что это ты. Ты будешь замечательным отцом.

Смотря в родные глаза, Минхо чувствует, как какое-то новое чувство зарождается в нём, пускает тонкие корешки в его сердце, обещая расцвести вскоре буйным цветом. И он знает, что Дани чувствует то же самое. Потому что они — одно целое.