Жаркий был день; припекало солнце макушки девушек, шедших по лесной тропе в свою деревню. Несли они в руках растения: у кого папоротниковые листья, у других розовая мальва, ромашки; а Варвара несла васильки, прижимая их к груди.

— Ну что ты, Варенька, задумалась? Ночи ждешь, аль все думаешь о своем Мирославе? — рассмеялась Зарема, а вслед за ней и все подружки.

— Легко тебе, сестра, говорить о таком! — девушка вздохнула. — Уже скоро твоя свадьба. Тебе в любви везет!

— А тебя не везет ли? Мирослав твой недавно приходил к матушке, о чем-то говорили они. Матушка улыбалась все, смеялась. Посидели они, и пошел молодец, довольный весь. Небось о тебе и говорили!

— Да будет так, — вздохнула Варенька.

Была она девицей завидной. Многих юношей привлекал ее стройный стан, светлые длинные волосы, ясные голубые глаза, пухлые розовые губы и легких румянец на щеках. Да только мил ей был один кузнецкий сын Мирослав. Его она видела во снах, о нем девушка думала каждый вечер, сидя у окна.

Варенька и сейчас в мыслях своих представляла его доброе, смуглое лицо.

Проводили они вместе время много в последние месяцы-то, да все стеснялся чего-то Мирослав, за руку держал только, слава ласковые говорил, да смотрел тепло, что таяла Варенька. Любила она эти моменты. Представляла, как сильные руки молодца будут обнимать ее, гладить по спине и волосам. Шла она, улыбаясь, и не заметила, как отстала от подруг своих. Бросилась она догонять их, да только возле крапивного куста споткнулась и упала. Хотела встать девушка, но увидела, что шевелится трава. И тут из зеленых зарослей медленно выползает змея, которую Варвара до смерти боится!

— Ай! — закричала девушка. Сердце сжалось от страха. Змея же посмотрела на Вареньку, да и поползла через тропинку в лес.

Услышали подруги ее крик, вернулись и смотрят взволнованно на побледневшую девицу.

— Варенька! Что случилось, дорогая?

— Змею увидела, испугалась сильно! Знаете же вы, что боюсь их, как огня. Пойдемте отсюда, скорее!

Девушки помогли Варваре подняться, и пошли они дальше.

Вечером шли подруги к реке. Там уже горел большой костер, собрались все: от мала до велика.

— Велеслава, говорят, не идет на праздник, — прошептала одна из девушек на ухо Варвары.

— Заболела ведь она, плохо ей.

— Так выздоровела уже! Позавчера, видела, шла она рано утром из лесу, с одуванчиками в руках. Румянец здоровый на щеках, улыбалась, песни напевала. Разве ж больные так ходят?

— А говорили, будто хворь серьезная! Да раз уж что вылечишься от хвори быстро?

— Ведьма она, всяк видит это.

— А я не вижу. Хорошая она девушка.

— И зря. Говорят, понравился ей Мирослав, все смотрит-засматривается на него.

Не верила в это Варвара.

Велеслава старше была на год. В детстве часто играли они вместе, собирали ягоды и травы, слушали сказки дедушки зимними вечерами. Остальные девочки не хотели общаться с рыжеволосой озорницей Велеславой, обходили ее стороной, почему — и сами не знали. Родителей не было у нее, только тетка одна, батькина сестра. И-то померла, когда девочке исполнилось тринадцать. С того времени и закончилась их с Варенькой дружба: стала Велеслава замкнутой, в лес чаще ходить, поговаривали — с духами общалась.

— Хватит вам думать об этом! Пойдемте в хоровод! — закричала Зарема, беря сестру и подругу за руки.

Костер горел ярко; оранжевые искры летали вокруг. Пламя танцевало, радовалось вместе с деревенскими людьми, слушало их пение. Плясали подруги во втором хороводном кругу, держались за руки, и позабыли они все — и дела любовные, и странную болезнь, и все невзгоды и проблемы.

Славил народ бога своего, благодарили его и просили охранять их, помогать. Не давать скоту умереть, не насылать страшных болезней и воинов издалека.

Смеялись молодые, прыгали через костер, танцевали вокруг огня. Побежали все к реке, купаться, да венки на воду бросать, желание загадывать.

Понятное дело, чего хотела Варвара: жизнь долгую с любимым-то своим. С этими мыслями и отпустила она свой венок, да только потонул он почти сразу. Грустно вздохнула девушка: не стать ей в год этот женой.

— Смотрите! — удивленно воскликнула сестра Варвары. — На другом берегу реки.

Стояла там женская фигура, которую скрывали кусты. Фигура эта спустилась к реке, осторожно опустила венок на воду и отошла. Цветочный обруч легко поплыл по течению, оставляя за собой след. Лица незнакомки не было видно в темноте да на расстоянии; только длинное белое платье пятном было на темном лесном фоне.

— Пойдем купаться, Варвара! Река чистая сегодняшней ночью. Мы ведь так хотели весь год поплескаться, так давай же.

Не сильно хотелось девушке купаться, да только традиция, да и сестру обижать негоже. Ступила она в прохладную июньскую воду; мурашки покрыли стан Варвары, и она поежилась.

Река пугала. Прозрачная днем вода сейчас была черной пучиной. Верно ли говорила Зарема, что безопасно тут? Считается, что да. Но Варвару всегда охватывали подозрения в таких случаях: как можно знать, что никто не скрывается где-то в глубине, если не видишь дальше своей руки?

Не сказать, чтобы боялась Варенька всякой нечисти лесной и водяной. Носила она обереги разные, разговаривала с богами, да и не ходила одна по местам страшным и неизведанным. Страшилась девушка больше людей, пусть и братьев своих, но существ более коварных.

Купались они, плескались, веселились.

— Гляньте, это же Велеслава!

Шла девушка к воде, да и остановилась в нескольких метрах от реки. Была она в белом длинном платье, да только подол грязный и рваный.

"Не она ли это спустила тот венок?"

— Велеслава, идем к нам! — приветливо крикнула Варенька. Негоже будет воротить нос от нее! Недовольно подруги глянули на нее, но промолчали.

— Ох, боюсь я воды, Варя! Но скучно стало мне сидеть дома, да воздухом хотелось подышать, болела я. Не хочешь прогуляться?

Не отказывать же ей? Тем более, что и не пойдет больше никто. Рассудила так Варвара, да вышла из реки.

Сидели они недалеко от костра, в кустах сирени, песни пели да смеялись.

— Не прыгала ты через костер? — спросила Велеслава, глядя на листья.

— Нет, милая, купалась только.

Они разговаривали еще немного, а потом Велеслава что-то побледнела, да хриплым голосом просит:

— Проводи меня к дому, Варенька, что-то снова стало плохо. Все не выздоровею никак, то кашель снова застанет, то горло дерет. Надо лекарство пить, да забываю иногда. Ох смеялась бы с меня моя тетушка!

— Пойдем, конечно!

Варя хорошо знала дорогу до дома подруги бывшей, да согласилась проводить ее, негоже больной сидеть долго на воздухе свежем да с рекой рядом.

Маленькая, ветхая избушка казалась страшной и негостеприимной в темноте-то, но Варенька быстро отбросила все страхи: чего ж бояться, коли почти все детства провела в этих стенах?

Проникал свет лунный в избу через маленькое окошко. Велеслава на ощупь села на стул, чтобы отдышаться. Потом нащупала кувшин и деревянную кружку, да налила себе то ли сок какой, то ли компот. Варвара ощутила приятный земляничный аромат, ах, как же любила она эту ягоду!

— Будешь, Варенька, сок? Земляника, твоя любимая.

Наполнила она напитком и вторую кружку.

— Спасибо, милая!

Сок оказался удивительно вкусным, сладким, хотелось пить и пить его.

— Поговори со мной немного, Варенька, да спать пойду. Говорят, что люб тебе Мирослав?

Было бы солнце, то заметила бы Велеслава, как покраснели щечки Вари.

— Люблю его, до смерти люблю! Никогда не видела никого краше, добрее и храбрее.

— До смерти ли, Варенька? — ухмыльнулась собеседница.

— А как же? Ради милого и в Навь нестрашно.

Внезапно плохо стало Вареньке. Онемели руки-ноги, в глазах темно, и не от ночи это! Повалилась она на пол, не чувствует ничего совсем. А над ней стоит подруга ее, глаза алым полыхают, смеется она страшно.

— Так и отправляйся в Навь ради него!

Закрыла глаза Варенька в последний раз.

Она шла. Долго, по мокрой росистой траве и плакала. Капали слезы на ноги и не высыхали; много времени прошло, что даже небольшие лужицы образовались, шла девушка златовласая по ним.

Небо было хмурое, темное; солнце ни разу не выглядывало. Туман иногда застилался перед глазами, да проходил. А впереди одна лишь трава, росшая до колен.

Дошла она до реки темной. Неслась вода быстро, плескалась о скалы. А через реку ту мост проходил, а на берегу другом лес сказочный — яркая зеленая крона деревьев, разные цветы, птичья песнь.

— Прекрасное место, не так ли?

Обернулась девушка на голос тихий, скрипучий; и увидела она женщину с бледной кожей, волосами до пяток, цвета, как вороное крыло, да глазами большими, что были темнее страшной ночи.

— И правда, прекрасное.

— А жених твой-то такой же прекрасный был?

Вздохнула девушка.

— Краше он был.

— А хочешь знать, что с ним сейчас? Коли хочешь, подойти ко мне.

Хотела Варенька знать это. Коснулась женщина головы ее, и показала, что творится в деревне: стоит Велеслава у берегу реки, прямо в объятиях Мирослава. Поцеловал юноша ее, нежно, как самое ценное, да смотрел на нее влюбленными глазами.

— Любила она его давно, да только не смотрел Мирослав в ее сторону, для него только ты и существовала, никакая другая красавица не нужна была. Завидовала она тебе, да и отравила аконитовым соком, скрыв его за земляникой, а потом приворожила она твоего Мирослава. Тяжело ей это далось; трудно влюбить в себя того, кому родное сердце уже не принадлежит, да только сильная она оказалась ведьма. И вот ребенка носит его под сердцем своим. А Мирослав тебя и забыл совсем, спросит кто, так он и отмахивается, как будто и не было тебя. Год прошел, Варенька, год.

Слезы потекли еще быстрее, чем прежде. Больно было Варе, что обманули ее так, что предала Велеслава.

— Коли хочешь мести, Варенька, так прыгни в воду, больно будет, но окажешься там. Коли простить готова ее, ступи на мост, да иди в лес, только позабудешь все совсем. Сердцу твоему больно, что любимый целует другую, да не виноват он, чары то.

Помолчала девушка в раздумьях, да сделал шаг к реке. Пугала ее быстрая вода, мрачная, шумная. Но что-то тянуло туда, шептало: так надо, надо мести! Да и что терять ей, коли сама мертва уже?

— Спасибо, — обернулась Варенька к женщине незнакомой, да и прыгнула в реку.

Вечер был, заходило солнце за горизонт и освещало воду алым светом. Сидели они на берегу: Велеслава положила голову на могучую грудь Мирослава, а он обнимал ее и гладил ее живот.

Больно было смотреть на это! Вышла Варенька из воды, да только не была она похожа на себя прежнюю; все тело синее да с пятнами багровыми, руки-ноги запутались в водорослях и траве, волосы спутались, да и грязью покрылись, вместо ногтей обычных когти появились длинные и острые. Губы застыли в безумной улыбке, из глаз блеск пропал — потускнели, да глядят не отрываясь на парочку.

Увидела ее Велеслава первая, да и закричит, что птицы испугались. Узнала она подругу старую, да застыл ужас в очах ее изумрудных. А вот молодец не признал, встал, да попятился назад, пряча за спину девушку. Не могли и шагу они ступить, онемели тела их, а Варенька все шла вперед.

Пыталась Велеслава колдовать, по-ведьмински то, шептала заклинания, но не помогало ничего, слаба она была перед этой силой. А Варя остановилась перед ней, да глядит в лицо со злобой. Оттолкнула она Мирослава, схватила горло колдуньи и не отпускает. Хрипит, вырывается Велеслава, да все не выходит, синеет, не хватает ей воздуха. Вспорола гостья речная ей живот, да бросила на землю. Лежало тело девушки на траве, растекалась кровь алая. Сделала последний вздох ведьма — и закрыла глаза навечно. А Варвара ушла обратно в воду, навсегда.

А Мирослав дрожал от страха, боялся он, что не поверят в увиденное, что обвинят в смерти любимой. Смотрел на воду, манила она его к себе. Как в забвении шагнул он к синеве, и упал замертво, а течение подхватило тело молодца, да унесло в мир иной.