Теперь я переехал в Инчхон. А вот МиНа осталась далеко в Пусане, на другом конце страны, изъежженой мной вдоль и поперек. Как же я по ней скучаю! Страшно, ужасно, до смерти, несносно... Ненавижу чертов закон подлости - мы только-только сдружились, а мать снова заставила меня переехать! Что может быть хуже расставания с первой любовью? Совершенно ничего.

От зимних холодов пальцы леденеют и немеют, ноги ищут тепло в меховых ботинках, а само тело содрогается в нервных подергиваниях. Что со мной? Всего лишь жду свою непутевую мать уже целых четыре часа на лютом морозе, какие бывают тут, в Инчхоне. Меня, «самого-лучшего-в-детском-доме» усыновила корейская семья, хотя я и чистокровный китаец.

- Исин, я опоздала. А теперь в дом, - произнесла дама сорока двух лет, которую я должен и обязан называть матерью. Я поднял тяжелые коробки и понес их в новую квартиру, которую мать только приобрела; и, конечно же, за счет фирмы отца.

Повесив отяжелевшее от снега пальто на вешалку у входа, мать прошла в гостиную, уже обставленную новейшей мебелью, дизайн которой соответствовал современному писку моды. Я последовал ее примеру. Сколько бы раз мы не переезжали, отец всегда баловал мать новой мебелью и еще большим, чем раньше, домом.

- Поставь чайник, Чжан, - проговорила женщина, утопая в мягком ворсистом ковре, широко расстеленном в гостиной. - Я замерзла, - вздохнула она. - И плед мне подай. Должен быть в ящике, - Мать указала на ближайшую тумбу.

Я заботливо накрыл ее пледом и потопал на кухню. Конечно, они относятся ко мне не как настоящие  любящие родители, но все же они взяли меня к себе, когда никто не брал; они взяли меня к себе – за это я должен быть благодарным им всю жизнь.

Кухня представляла собой обширное пространство, сплошь обставленное мебелью, контрастно отливающей на фоне светлых обой. Пол, а точнее серый ковер на нем, приятно щекотал ноги. В квартире тепло – намного теплее, чем на улице. Отопительный сезон еще даже не настал, но в нашем доме тепло. И совершенно не уютно... Налив полный чайник воды, я зажег газовую плиту и поставил его на огонь. Плита, слава богу, включилась быстро, ведь все таки это не спичечное зажигание, что мучило меня последний год проживания в Пусане. Пусан. Снова упоминание этого города вызвало слишком большую боль в сердце. Черт, ну почему так больно?!

Я плюхнулся за стол, залез в сотовый телефон. Пришло сообщение от МиНы. Ха, она похоже рада за меня. Рада потому, что я уехал. "Ты доехал хорошо? Если да, то отлично". По все еще холодной от зимней погоды щеке скатилась слеза. Как же я по ней скучаю. Буду скучать всегда, куда бы не отправился и сколько лет бы не прошло!

- Позвоню-ка я ей, - сказал я, сам себе улыбнувшись. - Может ей не все равно и она ответит? - Надежды не оправдались - вечные короткие гудки сбивали с толку. Сконфуженно продолжил сидеть за столом, набирая Ю. В этой девушке мне нравилось все, даже ее фамилия! Казалось бы, какая-то одна единственная буква, но при упоминании ее на душе становится так тепло и уютно, как ни при каких других условиях... Как же без нее плохо! Я не видел ее каких-то четыре дня, а уже скучаю, как сумасшедший. Была бы моя воля, мы бы были вместе еще в Пусане, но ведь долг перед родителями важен... Как же много раз хотелось все бросить, уехать обратно! Но мысли о них всегда меня останавливали. И еще одно, я все еще, как прискорбно бы это не звучало, несовершеннолетний. "Вот, скоро стукнет мне восемнадцать, я уеду и буду жить там, с ней", - думал я, слегка постукивая пальцем по мраморной столешнице обеденного стола, что успел вбиться в мою голову, как самый холодный и источающий огромное одиночество предмет мебели за всю мою жизнь.

Выкинув плохие мысли из головы я вскочил со стула. Пойду и куплю рамен, который, кстати, стал одной из единственных радостей прибывания в незнакомом городе.

- Мам, я пойду прогуляюсь. Чайник все еще на плите, - проговорил я и накинул на плечи еще не высохший пуховик.

- Хорошо, - донеслось тихо из гостиной. Она все еще лежит там, на ворсистом ковре.

Рамен оказался очень вкусным; хотя и из такой же упаковки, что и в Пусане, но все же там он казался намного вкуснее. Может, потому... Нет, не буду об этом думать. Может когда нибудь мне станет легче?

Купив немного сока для матери, я уже направлялся домой, как две теплые и нежные, до содрогания в сердце, знакомые руки накрыли мои глаза. Я сам не заметил, как уголки моих губ стремительно поползли вверх и начала прорезаться ямочка, которой не было видно уже целых четыре дня. Ужасно знакомый запах клубники заставил меня вздохнуть полной грудью и дотронуться до рук, которые все еще мирно покоились на моих глазах.

- Это ты? - тихо произнес я, надеясь, что все произошедшее не окажется простым сном или галлюцинацией, которые непременно появились бы, не увидя я ее снова хотя бы раз. -МиНа? - уже уверенней проговорил я и сжал руку девушки, развернув ее к себе.

- Давно не виделись, - ласково улыбнулась Ю и убрала выбившуюся прядь за ухо. -Я на столько скучала по тебе, что приехала сюда, - МиНа чмокнула меня в щеку, чем заставила покраснеть от затылка, сразу до кончиков пальцев ног, стало намного жарче.

Я сразу же сгреб ее в охапку и обнял очень сильно, надеясь, что все это не мираж. Боже, Боже, Боже, Боже! Как она тут оказалась? Как?

- Эй, Исин! Я сейчас от нехватки воздуха умру! - засмеялась девушка и я резко ее отпустил.

- Прости, - улыбнулся я и почесал затылок. - Больше так не сделаю.

- Как я обожаю эту твою ямочку, - МиНа ткнула пальцем в щеку. -И все эти твои причуды, на которые способен только ты, - засмеялась она и я снова ее обнял, но на этот раз много нежнее, чем в первый. -И то, как ты обнимаешься. И все в тебе. Все обожаю. И люблю... Тебя люблю. Поэтому и приехала.

- Я тоже тебя люблю, МиНа. Боже, я чуть не умер за эти четыре дня.

-------------

Все шло хорошо. МиНа поселилась рядом с Исином и они ходили вместе в школу, из школы; гуляли вместе и ходили вместе по магазинам. Но вот, однажды, когда они собрались в парк, на почту парня пришло письмо:

- МиНа, я должен уехать на время, прости меня, пожалуйста. Я отпрошусь в школе, мне срочно нужно... - Заикаясь протараторил Чжан.

Девушка удивленно посмотрела на Исина, копну коричнево-рыжеватых волос разнесло несильным ветерком, прямо как в кино. Наверное секунд тридцать она глупо смотрела в его глаза, а потом нежно улыбнулась.

- А в чем проблема-то? Мы что, вместе поехать не можем что ли? - мягко проговорила она.

- Прости, МиНа, но нет... Как только я приеду, я обязательно все расскажу, но ты должна быть тут. Я приеду завтра, а может даже сегодня. Просто... возникли кое-какие неотложные дела.

- Ну неотложные, так неотложные. Я буду дома, звони если что, - быстро ушла Ю, не сказав больше не слова. Исин просто грустно смотрел ей в след, мысленно прося прощения за нераскрытый секрет. Ее глаза загорелись сначала. Будто он так глупо поступает... Но все же она поймет его. Все таки, это же МиНа!

"Сегодня мне на почту пришло письмо. Оно оказалось от женщины, которая меня родила! Язык даже не поворачивается назвать ее матерью. И она вдруг захотела меня увидеть. Что я ей сказал бы? Нет? Ты меня бросила и не заслуживаешь прощения? Конечно же, нет. Я согласился на встречу, но если она попросит меня к ней вернуться, я откажусь. Совершенно чужая женщина, с которой у меня нет ничего общего, кроме как ямочка на щеке, не сможет забрать меня. Тут у меня есть ты, МиНа", - думал Чжан, непрерывно смотря в землю. "Но сейчас я должен уехать".

Сев на автобус, Чжан воткнул наушники в уши и погрузился в мир своей музыки. Три вещи, всегда успокаивающие его - это Ю, рамен и музыка. Ничто больше не действует так расслабляюще.

- Исин! - как только Чжан слез с автобуса, в уже совершенно другом, но очень знакомом городе, на его шею повесилась какая-то незнакомая брюнетка, подбежавшая из под навеса остановки. Очень красивая, между прочим. - Привет, - она его сильно обняла.

- Эм, отодвинься, пожалуйста. Ты кто? - парень слегка выгнул левую бровь. - Я тебя не знаю.

- Сестра я твоя, придурок! - засмеялась девушка и по-хозяйски закинула руку ему на плечо. -Принимай, какая есть.

- Сестра? - в недоумении уставился Исин на Мэй.

- Нуна, - начала девушка. - Нуна, по-корейски говоря. - Старше тебя, придурок, на целых пять лет! - вскрикнула Мэй и ткнула пальцем в плечо парня. - Мэй меня зовут, Ли Мэй.

------------
Исин крепко заснул в автобусе, как это и бывает с ним обычно в слишком долгой дороге. Что же это? Он проспал свою остановку, но когда его разбудили на конечной, все еще сонный он почти никак не отреагировал. Просто пошел пешком до дома, поблагодарив перед этим водителя.

- Эй, ты что, только приехал, что ли? - сонно отозвалась МиНа на стуки в окно. - Долго же ты, - улыбнулась она.

- Ага, я тебе все расскажу. Когда хочешь: завтра, послезавтра. Все это просто очень-очень грустно. Не знаю, как объяснить.

- Заходи, - Ю кивнула на дверь и прошла в комнату, чтобы лечь обратно. - Ложись, - как только Исин вошел в ее комнату, сказала она. Он с легкостью мог зайти в ее дом, ведь знал код двери, как впрочем и она его. Исин плюхнулся на кровать, положив руки за голову, а Ю закинула на него левую руку и ногу.

- Я ездил к настоящим родителям, - с ноткой грусти в голосе сказал Исин, а МиНа вздрогнула, лежа на его груди. - У меня есть сестра, представляешь? -улыбнулся он. -Она на целых пять лет старше меня!

- Почему они тебя бросили? -напрямик спросила Ю. Она знала, Исин воспримет это как должное и не будет ничего скрывать. - Что-то случилось?

- Да, - коротко ответил он, - мой отец умер, а новый муж матери не разрешал ей, чтобы она заботилась обо мне. У них уже давно была дочь, они были вместе и до появления в жизни матери отца. Но вот, мужчина умер и они решили меня найти. Обзванивали детские дома, все места, где я жил, а потом наконец нашли.

- Но? - уже не сонным голосом произнесла девушка. - Что такое? Почему ты такой грустный? Ты же радоваться должен!

- Они хотели забрать меня к себе, - сказал он. - Но я отказался. Я сказал, что не могу. Тут у меня есть ты, приемные родители, школа, друзья. Не хочу возвращаться к ней.

- Ну, если не хочешь, - снова сонно проговорила девушка, - оставайся, Чжан, - улыбнулась она и похоже заснула. Дыхание ее выровнялось а ресницы перестали подрагивать.

- Останусь, - нежно улыбнулся Исин и трепетно поцеловал спящую в лоб. - Но я тебе всего не рассказал, - шепнул он, но скинув все дела на завтра, крепко заснул. Как только оба проснулись, собрались и позавтракали, то сразу побежали в школу. Там их ждало пополнение - к ним приехал учиться старый друг из Пусана, Пак Чанель.

- ХО-ОЙ! - заорал Пак при виде парочки. - Вы и тут не расстаетесь, - ухмыльнулся он и заиграл бровями, указывая на переплетенные руки.

- Ну, - протянула Ю, все трое счастливо улыбнулись.

Прогулки целыми днями в лютый холод, походы в парки, поедания чипсов - все, как в старые добрые времена. Одному Исину было грустно. Его настоящая мать стала инвалидом. Ей требуется срочная помощь, поэтому Исина и хотели забрать.
------------
Я долго думал о матери. Ее инвалидности, беспомощности. Сестра ведь даже не может за ней ухаживать - работает сразу на трех работах. А мне ведь это все дается бесплатно - моими приемными родителями. Много думал, но все таки решил, что не поеду. Я конечно буду иногда их навещать, буду поддерживать деньгами. Думаю, этого будет достаточно?

------
- Ю! Съездим вместе? - Спросил я у полу спящей девушки.

- Куда? - Она сонно приоткрыла глаза.

- К моей настоящей матери. Они ведь звали меня потому, что она инвалид, - тихо произнес я, а МиНа сразу вскочила.

- Инвалид? Так вот почему! Все понятно. Им нужно помогать, да? - тихо спросила она. Вот за что я ее люблю. Она понимает все, вне зависимости от событий. -И ты уедешь? - спустя пару секунд грустно произнесла она.

- Нет! Я не уеду. Я пообещал себе, что буду их навещать, посылать деньги, но жить я останусь здесь, с тобой, - тихо протянул я и трепетно заправил выбившуюся прядь за ухо девушке. -Укройся, холодно - тебе не лето, - улыбнулся я и накрыл ее одеялом. -И спи. Крепко спи. Утром поговорим еще, - я плюхнулся на кровать.

-------
Вместе с Ю мы решили никогда не расставаться - делать все и всегда вместе. Мы будем ездить к моей семье и, я сугубо надеюсь на то, что она примет мою настоящую мать такой, какая она есть. Все шло хорошо. Прошло четыре месяца.

- Исин, есть разговор, - отец похлопал меня по плечу. На его лице было собрано несколько групп эмоций, так что выражение лица было совершенно не разобрать - оно то ли грустное, то ли веселое. Отца не поймешь. Его слегка поднятые уголки губ говорят о веселье, а нахмуренные брови все твердят о грустной новости. Что он хочет сказать? Мы сели за кухонный стол, со скрипом задвигая за собой стулья. Мать как обычно в гостиной, смотрит телевизор.

- Серьезный разговор, Исин. Я знаю, - тихо произнес он, - что ты нашел тут девушку. Друзей, опять, как в Пусане... - Отец остановился, а на моем лице в тот момент искрился ужас. Я, что, снова? Опять перееду?

- Я снова переезжаю? - Я заметил нервно постукивающие по столу пальцы отца, он грустно и выжидающе посмотрел на меня. Похоже, что ожидал обычной реакции, ведь я всегда нормально относился к переездам.

- Я бы сам не хотел отсюда уезжать - хорошая работа, лучше, чем где либо, отличная квартира, все было хорошо. Но похоже твоя мать слишком избалована. Она совсем ничего не понимает ни во мне, ни в тебе. - Раз даже отец так говорит, значит это правда.

- А нам никак нельзя остаться? - Надежда во мне не угасала, хотя я знал, что желание матери не сбить даже танком.

- Прости, Исин, - глухо произнес отец.

----------------
Я снова переехал, черт возьми. Ха, МиНа меня даже не дослушала -  просто уехала обратно в Пусан. Похоже, что все кончено, как бы я этого не отрицал.

Уже лето. Прошло много времени с тех пор, когда я оказался в снежном Инчхоне. Теперь меня печет огромное солнце Кунсана. Черт, благодаря матери у меня никогда не будет никого, кому можно было бы доверять! Когда нибудь я уйду. Уйду к черту из этого дома, буду жить своей жизнью. Не буду вечно переезжать, поселюсь в маленьком домишке где-нибудь под Кванджу и буду жить, припеваючи. А пока - я просто обязан.

Яркое солнце слепило глаза настолько, что даже кепка и очки не спасали. Мороженное - вот что действительно помогало.

Я быстро побежал в парк и лег на маленьком склоне, заросшем зеленой травой. Закрыл глаза, а солнце вдруг исчезло. Тень. Наверное, деревья. Я заснул. В немноголюдном парке, где так много всякой всячины, которая так нравится МиНе, я заснул.

Мне приснился прекрасный сон, не сравнимый ни с чем: я проснулся, а рядом со мной, мило улыбаясь, сидит Ю. Та Ю, которую я люблю - нежно улыбающаяся и заправляющая выбившиеся пряди волос за ухо. Такая милая и нисколечко не изменившаяся, та, которую я люблю. Мы с ней долго разговаривали - ни о чем, но,  казалось бы, эти беспечные каждодневные темы приносили мне радость. Какой прогноз погоды нас ожидает завтра, а какое купить мороженное? - Все это ни с чем не сравнимо. Я буду скучать по таким разговорам и нашим сладким объятиям всю жизнь. Может быть, когда нибудь мы встретимся с ней где нибудь, в маленьком магазинчике, в парке аттракционов, но она уже забудет меня - у нее будут семья и дети, а я все еще буду безумно ее любить.

Все эти мысли наводили лишь тоску. Пора уже оправляться, ведь ничего не изменишь, - говорил я сам себе, но на глазах все равно проступили слезы. С тех пор, как  уехал, я иногда плачу. Для кого-то это не по-мужски, но по другому я не могу. Просто эту боль нужно выплескивать хоть изредка. Иначе, я просто умер бы.

Я открыл прослезившиеся глаза, но предо мной предстало отнюдь не солнце, даже не деревья:

- Я уже схожу с ума, - улыбнулся, все так же не шелохнувшись.

На меня смотрела она - Ю, в нежно голубом платье, ее черных солнечных очках и белой панаме. Это прекрасное создание чудится мне. Похоже я схожу с ума. Или уже сошел?

- Нет, в принципе, - заговорила галлюцинация и я вскочил с холма. - Как поживаешь, Чжан-и? - Притягательно улыбнулась она и вытерла рукой выступившие слезы на моем лице. -Мужчины не плачут, - засмеялась она.

Я долго смотрел на нее. Это все таки она. Она снова сюда приехала. Она не бросила такого беспомощного меня и приехала...

Я быстро приблизился к ней и трепетно поцеловал в губы, обхватывая ее лицо своими руками. Она улыбнулась и зарылась своими тонкими пальцами мне в волосы. По моей щеке скатывались слезы, одна за другой. Плакать почему-то мог только один глаз.

- Почему ты приехала? - нежно отстранившись, спросил я. Я все еще ее обнимал. -Ты же знаешь, я снова перееду. Тебе ведь нечего терять. Зачем ты снова приехала ко мне?

- Я тебе говорила, Исин. Я приезжаю по той простой причине, что тебя люблю! Да так, что жить без тебя не могу!

- Я снова перееду, буду переезжать до бесконечности, а все это из-за моей матери! И ты все это будешь делать для меня? Сколько ты будешь вот так мотаться из города в город, а скоро возможно, что и из страны в страну? - Мы все еще стояли в крепких объятиях.

Я услышал, как она заливается озорным смехом, который делает ее такой привлекательной! Она отстранилась и посмотрела прямо мне в глаза.

- Знаешь, Исин, - лукаво улыбнулась она. - Вечность - не предел! - воскликнула девушка и щелкнула подушечкой указательного пальца по моему носу.