Мы смотрим друг на друга несколько секунд, прежде чем я спрашиваю, что случилось. Он впивается в меня глазами и оценивает тон. Наверное, я груб и неприветлив. Плевать. Всё равно это даже близко не стоит с тем, что он сделал со мной.

Тэхён всё правильно понимает:

- Заглохла и не заводится.

Он блуждает взглядом по внутренностям машины, и я несдержанно спрашиваю:

- Ты начал разбираться в тачках?

- Что? Нет.

- Тогда что ты пытаешься понять, рассматривая всё это?

Он щурится, чувствуя мою враждебность, и в эту секунду устанавливается всё настроение нашего общения.

- Меня должны были проинструктировать, - объясняет сдержанно, - но связь здесь ни черта не ловит.

- Проинструктировать? - я открыто иронизирую.

Тэхён отводит взгляд в сторону и вздыхает.

- Просто невероятно... - качает головой, сканируя глазами окружающее пространство.

- Согласен, - сухо отзываюсь, подходя ближе к открытому капоту, - придется немного потерпеть моё общество.

Оставляя его позади, наклоняюсь и начинаю осматривать положение основных компонентов. Проверяю на запах, оцениваю состояние моторного масла. Проверяю всё, что можно проверить на первых порах, и только потом выпрямляюсь.

- Ключи в машине? - спрашиваю, и он отвечает положительно.

Намереваясь быстрее с этим покончить, открываю водительскую дверь, но ещё до того, как я успеваю сесть, откуда-то сзади неожиданно выскакивает щенок.
Он неуклюже карабкается на переднее сидение и, начиная визгливо лаять, выпрыгивает из машины.

Животное несется к лесу, и, пока я соображаю, Тэхён догоняет его и успевает поймать. Пёс сначала немного извивается у него в руках, но потом успокаивается и даже льнет к хозяину, пытаясь забраться мордой под мех его воротника.

Я, наконец, приглядываюсь и узнаю породу. Бигль. Еще маленький.

Пока Тэхён переходит дорогу, возвращаясь к машине, я понимаю, что слишком долго наблюдаю за ним. Злюсь на самого себя и, оставив водительскую дверь открытой, сажусь и пробую завести машину.

Сначала мотор только чихает. Я пробую снова, и лягушатник заводится на пару секунд. Нажимаю на газ, и тогда движок снова глохнет.

Касаюсь затылком подголовника и вздыхаю, делая собственные выводы.

- Всё плохо? - Тэхён оказывается возле двери. Поглаживает щенка и смотрит на меня сверху вниз.

- Судя по звукам, полетел топливный насос.

- То есть мне отсюда не уехать?

- Она не заведется, если дело в насосе.

- А если дело не в насосе?

Я выхожу из машины, заставляя его быстро отступить, и отвечаю с нескрываемым сарказмом:

- Постой тут часок, пока не проедет кто-нибудь еще. Более компетентный, чем я.

Он смотрит на меня несколько секунд, а потом спрашивает:

- У тебя тоже связи нет?

Я проверяю телефон, набирая последний номер, но не слышу даже гудков.

- Ты можешь позвонить в эвакуатор, когда поедешь дальше и связь появится?

Могу, конечно, но это значит, мне придется оставить тебя здесь с Жаном и этой твоей собакой, имени которой я не знаю.

Это значит, больше с тобой не увидится.

Черт. Черт возьми.

Я знал, что так будет. Нужно было слушать Тэйлор Свифт и продолжать движение без остановок.

- Нет. - говорю внезапно. - Я могу отвести тебя туда, где будет связь, и ты сам вызовешь себе эвакуатор.

- Я не думаю, что твоя идея лучше моей.

- Я думаю, что моя идея - полное дерьмо, - честно признаю, - но я понятия не имею, где и когда тут заработает связь. Уже пять вечера, и темнеет. Хрен знает, согласится ли кто-нибудь вообще тащиться сюда сегодня. Может так получиться, что ты застрянешь здесь на ночь. Ты-то, может, и переживёшь, а вот собака - не обязательно. Если сбежит в лес, в темноте ты ее уже не найдешь.

Его раздражает мой тон, и он отворачивается, глядя на свою драгоценную машину. Я понимаю, о чем он думает.

- Ничего не случится с твоим лягушатником. Закрывай и поехали.

Я не смотрю на него и просто ухожу к своей машине. Не хочу знать, какое именно выражение лица у него было, когда я обозвал его катафалк. Разумеется, он не улыбался, а я не хочу заменять былой образ новой реакцией.

Я же кретин. Бестолковый.

Сажусь в свою машину и наблюдаю за тем, как Тэхён закрывает капот, придерживая щенка под мышкой. Как обходит Жана и забирает свой рюкзак с пассажирского сидения. Как вынимает ключи и закрывает машину.

Как перекидывает рюкзак через плечо, поудобнее устраивая щенка, и как, прежде чем уйти, несколько секунд не двигается с места.
Он стоит спиной, поэтому мне не видно, чем он занят, но я неплохо знаю Тэхёна, чтобы предположить, что он говорит со своей машиной.

Тем временем кипяток внутри меня уже расплавил половину органов, так что я не понимаю уже, чем дышу; возможно, сердцем. Я слышу, как оно бьется так, словно работает за легкие и, может быть, еще за желудок и кишечник. Потому что у меня сводит живот, и вместе с тем тошнит от самого себя.

Я знаю походку и то, как именно Тэхён подойдет, так что отвожу взгляд, прежде чем он оборачивается.

Через пару секунд он садится в мою машину на переднее сидение, опускает рюкзак на колени и сверху сажает пса.

Пока хозяин пытается пристегнуться, щенок норовит ускользнуть и изведать салон, и Тэхён не единожды выпускает ремень, пытаясь его удержать.

В какой-то момент я тянусь рукой помочь ему, и в самом ожидаемом из жанров мы касаемся пальцами, и тогда Тэхён резко убирает руки, а я помещаю ремень в замок до характерного щелчка.
Притворяюсь, что равнодушен, не подаю вида, пока у меня плавятся все оставшиеся органы.

Заводя двигатель и выезжая на шоссе, я напоминаю себе, что мне двадцать семь лет, и я ни какой-нибудь чертов романтик, чтобы чувствовать себя так, как я чувствую себя сейчас.

Это отвратительно. Я бы ударил самого себя в морду, если бы проезжал мимо.

В замкнутом пространстве снова собирается запах стопки газет с заднего сидения, но на этот раз его перебивает новый аромат.

Какой к черту новый, Чонгук.

Этот запах был со мной так долго и тесно, что какое-то время я наполовину пах им сам. Не могу сказать, из чего состоит большая часть, потому что она - его устоявшийся запах, созданный из кондиционера для одежды, шампуня и любимого одеколона.

Этот одеколон был у него и раньше. Ну, разумеется. Он его не меняет, как и машину. Он верен всем, кроме меня.

Старый новый запах автоматически выбрасывает меня из настоящего времени и отправляет падать вниз по воспоминаниям.
Как я утыкаюсь носом ему в шею и вдыхаю весь его аромат. Как он не может заснуть, и я просыпаюсь в пустой постели, перекатываюсь на его сторону и в полудреме чувствую на подушке весь его вкус.

Откровенные картины в памяти напоминают мне о том, что я знаю, каков Тэхён на вкус.

Знаю, как часто он болеет и что любит есть. Знаю, над чем он смеется, а что считает неприемлемым.

Я знаю о нем всё.

Кроме того, что произошло за эти три с половиной года. Хорошо ли он спит теперь. Кто утыкается ему в шею вместо меня. На кого он жалуется Жану, устраивая странные беседы.

- Почему у тебя столько газет? - его низкий голос вырывает меня из этих болезненных мыслей, и я думаю, что ответить.

- Один человек попросил раскидать их по городу.

- Раскидать по городу?

Я хочу с ним говорить. И не хочу одновременно. В конце концов, мой кретинизм побеждает.

- Там статья, которую написал мой троюродный брат. Это его первая статья. И последняя.

- Почему последняя?

- Он умер два дня назад. Я еду с похорон.

Виснет тишина, и я чувствую на себе взгляд Тэхёна, но не оборачиваюсь. Это ни к чему.

- Его мать попросила всех взять себе по стопке, хочет, чтобы побольше людей прочли. - объясняю. - Она очень гордилась Минхо и теперь немного...помешалась на этой идее. Но статья и вправду достойная.

- Прости. - произносит Тэхён. - Ты был с ним близок?

- К сожалению, не очень.

- О чем статья?

- О пользе сигарет.

- О пользе? - я слышу, как Тэхён слегка усмехается, и не успеваю себя остановить - оборачиваюсь. Он улыбается одним уголком губ. Нежная улыбка. Грустная.

Я киваю и заставляю себя вернуть взгляд на дорогу.

- Я возьму прочесть, можно?

Снова киваю.

Дальше мы едем несколько минут молча и слушаем радио. Я мечтаю, чтобы заиграли драконы, и я смог узнать, верен ли он им так же, как одеколону и машине.

Я вспоминаю о собаке и бросаю на неё быстрый взгляд. Щенок свернулся и спит, положив морду на руку хозяина. Такое приятное зрелище. Уютное. Оно сбивает меня с толку и пудрит мозг. Всего на секунду я думаю о том, что переместился во времени, и Тэхён - мой. Настолько мой, что мне можно начать шутить про его лягушатник, оставленный грустить на обочине посреди беспросветных лесов.

Настолько мой, что я могу дежурно подумать о том, что этот щенок опять не будет спать ночью и начнет скакать по мне, выбрасывая из сна, и с утра я скажу Тэхёну, что выброшу этот живой электровеник на улицу, если так будет продолжаться и дальше.

Настолько мой, что мне можно остановиться и поцеловать его.

И никогда не видеть той тошнотворной сцены в чертовом общежитии, куда я зашел его найти.

Никогда не знать той боли, которая выдернула из меня доверие к людям и способность подпускать их близко.

- Как зовут щенка? - спрашиваю, чтобы себя отвлечь.

- Я еще не знаю.

- В смысле? Ты еще не дал ему имя?

- Я взял его только сегодня, еще не придумал.

- И где ты его взял?

- Наткнулся на объявление в интернете. - объясняет Тэхён. - Бывшие хозяева купили его, но оказалось, что у их сына аллергия на шерсть.

- Так ты поехал в эту глушь, чтобы забрать щенка?

- Не такая уж это и глушь.

Я задумываюсь и потом говорю:

- Ты совсем не изменился.

Тэхён молчит, а потом я понимаю, что у него вибрирует телефон, свидетельствуя о том, что появилась связь. Он достает его свободной рукой и отвечает.

Пользуясь кнопками быстрого доступа на руле, я отключаю радио.

Тэхён вкратце объясняет кому-то, что с ним случилось, и где он сейчас находится, а потом наступает очередь собеседника. Я отчетливо слышу на том конце провода мужской голос.

- Нет, я не хочу оставлять ее там на ночь. Ты можешь просто попросить кого-нибудь из своих ребят, я подъеду, куда они скажут, и мы вместе вернемся за ней. - Тэхён замолкает, тяжело и сдержанно вздыхая. - Мне нужно, чтобы моя машина была в целости и сохранности, а не стояла всю ночь одна посреди шоссе неизвестно где! - я слышу, как голос на том конце старается смягчить напор и, судя по всему, предлагает какой-то другой вариант. - Ладно... Да, встретимся там.

Когда он отключается, мне уже всё ясно. Интуитивно. От того, насколько хреново я себя чувствую, мне хочется разбить себе нос.

- Чонгук. - зовет Тэхён, и я киваю, призывая говорить. - Ты можешь высадить меня, где хочешь, мне всё равно придется вызвать такси.

Я молчу несколько секунд, а потом во мне снова говорит бестолковый кретин. Ему хочется видеть, кому теперь принадлежит Тэхён.

- Где тебя ждут?

- Мне нужно к университету иммунологии.

- Который недавно построили? Возле концертного зала?

- Да.

- Я довезу. Мне почти по дороге.

Тэхён молчит несколько секунд в точности, как и я, а потом благодарит.
Я снова включаю радио и пытаюсь не думать.

Мы попадаем на заполненную автомагистраль, почти въезжая в город, когда Тэхён говорит:

- Эминем.

Я бросаю на него краткий взгляд, но он смотрит в свое окно.

- Эминем?

- Я назову его Эминем.

Я пытаюсь понять, откуда это к нему пришло. Наскоро перебиваю в голове всех прозвучавших исполнителей и точно вспоминаю, что Эминема среди них не было.

- Почему Эминем?

Он по-прежнему не оборачивается, но отвечает:

- Нам повезло, что ты проезжал мимо. Так что думаю, это справедливо. Тебе всё еще нравится Эминем? Или уже нет?

- Нравится.

- Вот и хорошо.

Я молчу пару секунд и решаюсь спросить.

- Тебе всё еще нравятся Imagine Dragons?

Небольшая пауза.

- Нравятся.

Весь оставшийся путь до места назначения мы едем молча.

Я сжимаю руль и не могу заставить себя открыть окно, чтобы выпустить газетный запах. С ним ведь улетучится и аромат человека, который продолжает смотреть в окно и больше не оборачивается.