С момента её первой встречи «нос к носу» с Сехуном прошло две недели. Все эти дни, Ынран чувствовала себя как на иголках. Ей то и дело хотелось куда-нибудь сбежать с академии, переполненной оборотнями! Стоило Сехуну оказаться где-нибудь поблизости, как Чан тут же находила лазейки, чтобы избежать новой встречи с полу-волком.

Она не боялась его, просто знала, что их общение к добру не приведёт. Например, хотя бы потому, что практически каждую ночь видела сны, где оборотень зовет ее к себе, в глухом туманном лесу, непроглядном и пугающем. Ей так страшно, что хочется плакать, а еще одиноко, словно в мире никого нет.

Наяву эти эмоции были подконтрольны сознанию, но во сне — неподвластны. Будто сновидения хотели показать ей ее истинную душу, настоящие желания и страхи. Как если бы говорили: «Иди к нему, иначе всегда будешь одна...». Это настораживало, потому что Ынран совсем не знала Сехуна, но внутри росло ощущение, словно они знакомы всю жизнь.

Нет, у них не было одинаковых привычек, и вкус на вещи совершенно отличался, но стоило их взглядам пересечься, как внутри возгоралось пламя, дикое, неукротимое, всепоглощающее... Оно означало одно: сердце более не подчиняется ей. Нечто неведомое, давит, связывает, подавляет волю девушки, заставляя испытывать абсолютно невероятную страсть к существу, которое едва знает. Вот что страшно.

Тетя Шэн не пыталась с ней связаться или поговорить и вела себя, как всегда, непринужденно. Ведьмочки из академии носились по коридорам, кто спеша на занятия, а кто на свидание с юным полу-волком. Хотя правила запрещали подобного рода отношения между студентами, но кто их будет соблюдать?

Однако Чан совсем не разделяла такого отчаянного рвения девушек пообщаться с учениками Вулфвуля. Её метка иногда давала о себе знать, болезненно покалывая, но, по крайней мере, не горела огнем, как при близком контакте с Рипером*. Поэтому Ынран изо всех сил пыталась избегать любой встречи с О. Правда в одну холодную ночь ей это все-таки не удалось...

Проснувшись ночью из-за странного звука, Чан торопливо встала с постели и бегло взглянула на спящую соседку. Затем надела тапочки и в одной ночной сорочке вышла из комнаты, заметив странный свет в конце коридора. Она боялась, что на академию снова могли напасть, ведь потомки только и ждали подходящего момента. Все это время ведьмы укрепляли щит и прочесывали лес в поисках существ с черными мантиями, но все было тщетно. Расслабляться явно слишком рано.

Девушка бесшумно шла по длинной ковровой дорожке, присматриваясь к тени скользящей в свете фонаря. Когда Ынран очутилась прямо у лестницы, из-за приоткрытой двери неожиданно выглянул молодой оборотень, пристально разглядывающий ее.

— Чего ходишь тут ночью? Жизнь скучной стала? — скептически поинтересовался он, смерив ее надменным взглядом.

— Эй, чего расшумелся? — лениво поинтересовался второй полу-волк, выходя из комнаты. Заметив девушку, он удивленно поднял брови: — Ведьма? Ты разве не знаешь, что бродить ночью по коридорам запрещено? Мы, конечно, не против твоей компании, можем хорошо провести время...

— Заткнись, Бэк, — резко прервал его первый оборотень, строго взглянув на товарища.

— Ой, Чанёль, прекрати строить из себя начальника, — закатил глаза парень, поправляя свою меховую мантию. — Ты же не Рипер, чтобы так себя вести. Только ему дозволено...

— Что здесь происходит? — позади них появился еще один полу-волк, и парочка, испуганно переглянувшись, отскочила в сторону, давая путь вожаку. Сердце Ынран забилось сильнее, метка снова дала о себе знать, выжигая плечо девушки.

Черные холодные глаза остановились на ее лице, а тонкие губы изогнулись в насмешливой ухмылке.

— Ведьма, которой вечно не спится. Я мог бы догадаться.

— Рипер, ты ее знаешь? — к нему подошел Бэк, с явным интересом разглядывая девушку. — Может стоит ее сдать Шэн?

— Я тебя сейчас потомкам сдам, — резко ответил Сехун, даже не посмотрев на студента. Тот сильно побледнел и поспешно вернулся на свое место.

Ынран не могла пошевелиться, ее ноги стали словно свинцовыми, и все, что «жило» внутри — это только сердце. Оно буквально сходило с ума при виде оборотня. Не потому, что боялось, а потому, что хотело его.

Осознание этого заставило Чан быстро зажмуриться и мгновенно отвернуться от Сехуна. Так. Нет-нет-нет. Никаких оборотней. Никакой любви. Не надо нам тут женихов. К черту глупые метки!

— Убирайтесь, — спокойно, но твердо сказал Сехун своим ребятам, которые, не дожидаясь второго приказа, немедленно ретировались восвояси. Чан вздрогнула от голоса оборотня, тело слишком сильно и глупо реагировало на любое действие оборотня, и это о-о-очень ее бесило!

Парень неторопливо прошел мимо нее, произнеся:

— Иди за мной.

Но Ынран даже не шелохнулась. С чего бы ей идти? Не будет она слушать его! Чего это он тут раскомандовался?!

Сехун повернулся к девушке, взглянув на каменное лицо Чан, и слегка изогнул бровь, словно удивился ее реакции. К сожалению, О не желал повторять свои приказы дважды, и, обычно, если человек не слушал его с первого раза, парень по-своему вынуждал того подчиниться. Оборотень приблизился к ведьме и ухмыльнулся.

Ничего более устрашающего Ынран в своей жизни еще не видела.

Сехун ловко притянул девушку к себе и, воспользовавшись ее заминкой, словно пушинку поднял в воздух чтобы... закинуть себе на плечо!

Чан остолбенело повисла на парне, чувствуя, как к голове приливает кровь. Метка обещала разъесть девушке кожу на плече, если хоть что-нибудь с ней не сделать. Но что в ее силах?

Сехун молча пошел вперед, неся болтающуюся ведьмочку на плече. Все это выглядело бы комично, если бы Ынран попала к кому-нибудь другому, но сам Волчий Бог... Это слишком.

— Отпусти меня! — крикнула Чан, колотя руками по спине оборотня, но ее будто не слышали. Рипер был абсолютно непреклонен. Зато ее крик эхом разнесся по зданию так, что можно было перебудить ведь преподавательский состав, не говоря уже о студентах.

— Хочешь, чтобы все узнали, что ты моя? — тихо поинтересовался Сехун, и Чан тут же замолчала.

Да, он прав, нельзя чтобы другие узнали... Что тогда о ней будут говорить? Жалеть или завидовать? А может издеваться над бедной жертвой лютых волков? Она этого просто не выдержит.

Парень удовлетворенно улыбнулся, при этом игриво похлопав Чан по попке. Ему нравилось, что на ведьму можно было найти управу.

Он подошел к какой-то комнате и быстро открыл дверь, заходя внутрь. Судя по всему, это была его комната: сдержанная, минималистичная и холодная, прямо как ее владелец. У огромного окна стоял письменный стол, заваленный книгами, а рядом — застеленная кровать, на которую оборотень и сбросил Ынран.

Плюхнувшись на одеяло, девушка испуганно замерла, всматриваясь в лицо полу-волка. Оно ведь было чужим! Более того — почти ненавистным. Так почему же ей нестерпимо хотелось прикоснуться к нему? Чан готова была колотить себя кулаками по голове в надежде, что мозги придут в норму.

Эта странная магия творила с ней немыслимые вещи! Это же можно расценивать как приворот! Может ей стоит попробовать вырезать метку лезвием?

— Хочешь избавиться от метки? — холодно поинтересовался Сехун, и Чан стало совсем не по себе. Откуда он узнал?

— Как ты.? — начала говорить девушка, но замолчала, стоило их взглядам пересечься. Ком встал в горле, сердце замерло в каком-то сладком ожидании (просто дичь какая-то с ней творится!).

— Чувствую, — просто ответил Сехун. — Не забывай, ты — моя невеста, и я чую твои эмоции так же, как и твой запах.

— Я что, воняю? — воскликнула Ынран и принялась обнюхивать свою сорочку, не понимая, откуда мог идти запах, если она сегодня купалась!

Сехун хмыкнул, явно подавив ухмылку.

— Не запах одежды, а аромат тела. Твой естественный букет.

У Чан глаза полезли на лоб. Откуда он только такой воспитанный, да еще и знает такие странные слова! Оборотень сделал шаг, всматриваясь в глаза девушки. Затем склонился над ней, вытянув руку. Ынран испуганно зажмурилась, ожидая, что он схватит ее за горло, или еще что-нибудь придумает, но почувствовала лишь аккуратное касание теплое ладони.

Поразительно, как у такого холодного парня, могли оказаться теплыми руки?!

Открыв глаза, Чан заметила, что Рипер оттянул ткань на ее плече, оголив метку. Изумленно уставившись на него, девушка увидела нечто странное в его глазах. Сехун рассматривал метку так, словно был влюблен в нее. Это был мягкий, приятный взгляд, полный нежности.

Чем дальше в лес, тем глупее происходящее. Ынран дернула плечом, заставив оборотня оторвать взгляд от «луны». Его взгляд изменился, и лицо приняло прежнюю непроницаемость.

-Ты чего так смотришь на нее? — пробормотала Чан, которой весьма не нравилась его излишняя «страсть в глазах».

— Не знаю, слышала ли ты, но такие метки создают связь между оборотнем и его избранником, — ответил Сехун.

— Слышала, — произнесла девушка, и во взгляде полу-волка блеснуло удивление.

— Значит ты в курсе, что тягу, которую испытываешь ко мне, создала эта метка? — загадочно добавил он.

— Нет, — мрачно ответила Чан. — Этого я не знала, хотя догадывалась... Но, объясни, почему метка так болит? Стоит тебе подойти, как она буквально горит!

— Разве это еще работает? — улыбнулся Сехун и, качнув головой, произнес: — Это древняя магия, которая исчезла очень давно, так как оборотни и ведьмы оборвали все связи. Но я читал об одном способе временно избавить метку от боли, но, скорее всего, ощущения просто станут менее выразительными.

— И что это за способ? — с волнением в голосе спросила Ынран. Но вместо ответа Сехун склонился к ее плечу и мягко коснулся губами «луны» на коже. Движение было настолько легким и неуловимым, что Чан не поняла, как все произошло, зато пульсация в плече мгновенно исчезла.

— Не болит... — пробормотала девушка, удивленно касаясь пальцами метки.

— Ты испытывала боль, потому что метка рвалась к своему хозяину. Теперь она знает, что никуда от меня не денется, — с явным наслаждением ответил Сехун.

Че-е-его?! Это еще что за замашки?! Ынран раздраженно встала с кровати, снова поправляя сорочку и порываясь к двери. Сехун оказался быстрее и проворнее нее, преградив ведьме путь к выходу.

— Выпусти меня!

— Там опасно, — твердо ответил Сехун и кивнул в сторону кровати. — Останешься здесь.

— Ага, сейчас! — закатила глаза Чан, пытаясь оттолкнуть оборотня, но это не принесло успехов. Сехун молниеносно подхватил Ынран на руки и уложил в кровать, укрывая теплым одеялом.

— Я всю ночь буду в дозоре, поэтому не волнуйся. К тому же советую тебе поспать здесь, если хочешь, чтобы метка не жгла тебя хотя бы несколько дней. Вот увидишь, это поможет.

Чан ничего не ответила, но полу-волк и не ждал этого. Он слегка кивнул девушке и гордо удалился, закрыв за собой дверь. Ведьма задумчиво подтянула одеяло к подбородку с удовольствием осознавая, что постель у Сехуна и впрямь невероятно мягкая и теплая, а пахнет так...

Ынран встряхнула головой, осознавая, что метка на ее плече ведет себя как инородный живой организм, который делает то, что ему вздумается, а носителю приходится поддаваться. Однако, с горечью поняв это, Чан не смогла противиться «луне» и практически сразу уснула, окутанная сладким ароматом Волчьего Бога*.

Примечания:

* Рипер - кличка Сехуна.

* Аромат Волчьего Бога - в данной работе, этот запах чудится героине, как запах леса после дождя (каждой невесте/жениху оборотня чуется другой запах. Тот, который будет наиболее приятен им).