Лёгкий осенний ветерок обдувал кожу школьника, что без зазрения совести стоял на крыше и выкуривал вторую за день сигарету. Порывы ерошили волосы, вынуждая Чхве каждый раз поправлять причёску.

       — Хватит уже, докуривай и пошли, — оперевшись спиной на ограждение, с нескрываемым недовольством выплюнул Бомгю.

      Парню было противно от одной мысли быть застуканным на крыше рядом с главным прогульщиком и хулиганом школы, так ещё и вовремя правонарушения. Не очень то ему хотелось испортить свою идеальную репутацию в глазах учителей.

      — Хватит нудить, — без особой заинтересованности, ответил Чхве.

      Вспоминая вчерашний день, когда Минджон застала их за поцелуем на крыше, поступи она также сегодня, уже не была бы так уверена в их запретной любви. Сейчас их поведение больше подходило статусам, что навесило на них общество.

      — Ты сегодня какой-то задумчивый, — закинув голову назад, четко подметил президент школьного совета. — Что-то вчера случилось с этой девчонкой? Она задавала много лишних вопросах о нас?— парень дотронулся до плеча Ёнджуна, поглаживая его.

      — Думаю, что она из тех, кто будет держать язык за зубами, — сделав ещё одну затяжку, школьник задумался о вчерашнем дне, будто вовсе не замечая ласковых прикосновений собеседника. — Как думаешь, если бы ты застал момент потенциальной измены, чтобы ты сделал?

      — Ты вчера опять зависал с Субином? — пояснений не требовалось. Казалось, что все знали об истинной натуре парнишки, что так умело обманывал свою девушку.

      Конечно же, кроме неё самой.

      — Да, этот придурок позвал эту, как её? — он всё пытался вспомнить имя девушки, что без зазрения совести флиртовала с чужим парнем.

      — Шин Мина, — Чхве помог школьнику вспомнить, избавив его от мозгового штурма. — Она же подружка Ким Минджон, ты не знал?

      — Откуда бы? — от услышанного совесть предательски заныла. — Я же не слежу за ними, — Ёнджун тяжело вздохнул, последний раз сделал затяжку и выкинул окурок с крыши, пытаясь ни в кого не попасть. — Ладно, пойдём, — он зашагал к выходу.

      Бомгю недовольно закатил глаза.

      «И нахрена я приперся сегодня сюда?», — негодовал про себя парень.

      — И это единственное, о чем ты хотел поговорить? — Чхве вскинул бровь.

      Ёнджун расплылся в улыбке, чувствуя всё недовольство от собеседника спиной. Он прожигал его взглядом, что казалось, будто ещё пару секунд, и в нём образуется дыра.

      — Ты же сам сказал, чтобы я докуривал и мы спешили побыстрее убрать отсюда. Мало ли твоя репутация пострадает, — каким бы хулиган не выглядел равнодушным, именно это больше всего бесило его.

      Чхве Бомгю вечно болтал о своей неприкосновенной репутации, заткнуть его не было возможности. Вот только в такие моменты Ёнджун чувствовал себя самым последним отбросом общества, общение с которым скрывали, как самый огромный секрет, за разглашение которого можно было попасть под смертную казнь.

      Именно по этой причине ему не удавалось открыться полностью тому, кто так беспокоил его сердце.

      Рядом с Бомгю он не чувствовал спокойствия, казалось, что он был участником непрекращающихся пряток, в которые с ним играли. Казалось, что его использовали лишь ради веселья, позабавиться, да выбросить куда подальше. Если бы кто-то из знакомых услышал подобные рассуждения о намерениях президента школьного совета, покрутил бы пальцем у виска. Но правда была такова: истинную натуру Чхве Бомгю знали лишь единицы.

      И она была не столь идеальной, что удавалось видеть окружающим.

      — Чёрт с тобой, — парень не хотел продолжать этот разговор, а потому обогнал хулигана и пригрозил тому пальцем: — Выйдешь через две минуты после меня.

      Дверь закрылась, оставив Ёнджуна с кучей терзаний, думать о которых ему вовсе не хотелось.

***

      Школьники проносились по коридору, не замечая никого кроме себя. Громкие разговоры и смех, отдавался болью в висках. Минджон проплакала почти всю ночь, от чего нормально выспаться не удалось. Она выглядела помято, но это не так сильно беспокоило её, как причина ночных слез.

      Что было делать? Как поступить? Окончательно порвать или же разобраться в ситуации? Столько вопросов оставалось без ответа. Вот только, что больше всего тревожило школьницу, так это её подруга. Мина всегда казалось милой и доброй, она так ярко улыбалась и искреннее переживала за отношения Ким и Чхве, и именно по этой причине всё увиденное никак не укладывалось в голове.

      Мина и Субин?

      Это казалось невозможным. Минджон быстрее бы поверила в то, что так мог поступить возлюбленный, но от подруги это было, как нож в спину, что так болюче достал до самого сердца.

      Разочароваться в подруге было намного обиднее, нежели в парне.

      — Эй, Минджон, ты чего застыла напротив класса? — Мина осветила коридор своей яркой улыбкой, казалось, что от каждого её шага под ногами распускались цветы. — Не сделала домашку и боишься получить нагоняя?

      Ким застыла на месте, не зная, что и ответить.

      «Обвинять без доказательств нельзя», — глупая мысль пронеслась в голове, но из всего, что творилось внутри, это было самым разумным.

      — Я просто не выспалась, — она попыталась натянуть улыбку. Вышло даже не плохо.

       — Ну ты даёшь, — схватив подругу под руку, она заволокла её в класс.

      В кабинете всё было без изменений. Одноклассники обсуждали предстоящую контрольную, урок по физкультуре, где учитель Ким вновь заставит всех бегать вокруг школы и местные сплетни, которые никак не касались Минджон.

      Это успокаивало.

      — Эй, Ёнджун, привет, — Мина никак не могла упустить возможности привлечь к себе внимание. Она склонила голову и помахала парню рукой, но в ответ получила лишь равнодушное молчание.

      «Вот же ублюдок», — подумала про себя красавица класса, но внешним видом не показала раздражения. Она всё также мило улыбалась и освещала мир своей невинной красотой.

       Минджон было хотела спросить о том, близко ли они общаются с Чхве, но учитель прервал речь:

      — Ну-ка, малыши, разбежались по местам, — учитель Пак всегда славимся забавными прозвищам, которые он давал каждому классу, но сегодня, его фантазия, кажется, дала осечку.

       Школьница лишь слегка улыбнулась подруге и направилась к своему месту.

      Они встретились с Ёнджуном взглядами, но тут же сделали вид, будто и вовсе были не знакомы.

      У каждого на уме был вчерашний вечер, но у каждого на этот счёт были свои мысли.

      — Эй, милашка, ты чего такая грустная? — Субин повернулся в полу обороте и улыбнулся своей девушке, от которой он скрывал слишком многое. Он не знал, что его застукали с поличным, потому для него было удивлением, что школьница, по своему обыкновению, первым делом не подбежала к нему обниматься. Это казалось странным.

      В ответ девушка лишь отмахнулась, показывая жестами, чтобы тот не волновался.

      А волноваться было о чем. В данный момент Минджон было совсем не до учебы, поэтому до конца занятия она лишь смотрела в окно задумчивым взглядом и размышляла о своей жизни, о своей любви и о том, готова ли она бороться дальше за человека, которого так сильно любила. А стоило ли вообще любить того, кто не заслуживал этого и вытирал об неё ноги?

      Будь вчерашняя ситуация единичной, то она бы и не надумывала всякого, но, к сожалению, в последние месяцы их отношения были похожи на американские горки, доводившие Минджон до адского наслаждения, а после же увозившие так низко, что ей хотелось рыдать навзрыд.

      Было ли это любовью?

      Вероятно.

      Больной и убивающей изнутри.

      Молодых людей связывало слишком многое, чтобы девушка без зазрения совести разорвала все связи и мило помахала ручкой на прощание. Подобное было за гранью фантастики. И именно по этой причине, она так усердно хваталась за веревку, что уже почти стерлась в пыль, боясь сорваться в бездну.

      — Всем спасибо, всем до встречи, — мужчина средних лет стёр с доски все записи и вышел из кабинета, не желая наблюдать за безумством подростков, что были способны на что угодно.

      Учитель Пак был из тех, кто любил свою работу, но не любил детей. Он противоречил сам себе, но истина была такова: ему просто нравилось обучать людей новому, делиться знаниями, но совершенно не нравились громкие крики и возгласы учеников, что без всякого интереса относились к учебе.

      — Странный он, конечно, мужчина, — Минджон не успела опомниться, как на её парте удобно уместилась упругая задница Шин Мины. — Как вчера убрались? Без происшествий? Я знаю, что все сплетни лучше обсуждать, когда мы втроём, но Рю сегодня не будет. Она следит за братом, пока мама в больнице, — школьница в юбке, намного выше колен, лишь улыбнулась, не сожалея об отсутствии третьей.

      Она даже не скрывала этого.

       — Да, мы быстро закончили, — Минджон была немногословной. Как бы она не старалась заставить себя сделать вид, будто ничего и не было, но получалось из рук вон плохо. — А ты чем вчера занималась вечером? — карие глаза уставились на собеседницу с прищуром.

       — Ох, — Мина отвела взгляд в сторону, боясь встретиться своими лисьими глазками с подругой. — Мы вчера тусовались с Мисон в кафешке неподалёку, — и ведь не соврала, всего-то недоговорила. — Может быть сходим до столовой и возьмём по булочке? Как ты любишь, с вишневой начинкой?

      На самом деле Шин любила прогуливаться до столовой лишь по одной причине, — там она могла получить намного больше внимания, нежели в классе.

      Минджон хотела ответить, разузнать всё о вчерашнем вечере, узнать всё до мельчайших деталей, но голос Чхве прервал её:

      — Ты не хочешь отдать кофту? — будто не замечая никого вокруг, кроме одноклассницы, он обратился к ней.

      Шин Мины для Ёнджуна не существовало, что только подогревало интерес школьницы к его персоне.

      Ей так хотелось нравиться всем, что порой это желание застилало глаза, превращая девушку в слепую. Она не замечала своих поступков, а в особенности, как они отражались на окружающих её людях.

      — Да, прости, я даже постирала её, — Минджон вскочила с места и достала из пакета спортивную кофту серого цвета, а после уже протянула её в руки Чхве. — Спасибо, что не дал промокнуть, — закусив губу, она отвела взгляд, боясь вновь увидеть жалость в глазах смотрящего.

      — Ты хорошо добралась? — парень и сам не знал, зачем задал такой глупый вопрос, ответ на который был слишком очевиден.

       Ёнджун был уверен, что после увиденного в кафе, одноклассница проплакала около часа под дождем, но что больше всего беспокоило, так почему же он ничего не сделал в этой ситуации.

       Честно говоря, он был не в силах повлиять на происходящее. Одноклассница бы в любом случае пошла тем маршрутом, что оказался для неё судьбоносным.

      Это бы случилось. С ним или же без него.

      — Как и говорила, долетела, что даже не заметила дождя, — хотя бы сегодня терять лицо перед школьником не хотелось, потому Ким лишь улыбнулась.

       Неожиданно появился Субин. Он не выглядел довольным, скорее походил на индюка, что весь напыжился и яро выражал негодование.

       — Эй, что это вы тут делаете? — он вырвал кофту из рук девушки без всякого понимания, что эта вещь делала у неё.

      — Тебя не учили, что влезать в чужие разговоры достаточно грубо? — съязвил Ёнджун, хотя не ему было говорить об этом.

      Минджон стояла в полной растерянности. Она никогда не видела своего парня таким взволнованным.

      «Может ли это быть ревность?», — от подобной глупости, Ким рассмеялась и отрицательно мотнула головой.

      Ей казалось подобное бредом.

      — Минджон, я у тебя спрашиваю, — теперь взгляды всех присутствующих были обращены на школьницу, что от подобного вопроса ещё больше опешила. — Откуда у тебя его кофта?

       Внутри медленно, но достаточно сосредоточено закипала злость. Школьница никак не могла понять, почему стоящий рядом человек с таким напором влезал в её дела. Это выглядело бы мило, даже, возможно, заставило бы её сердце трепетать, но не в той ситуации, когда она знала обо всех грешках, что так умело прятали за её спиной. Она злилась, очень сильно злилась, что казалось, ещё немного и могла бы разнести всё в этом классе. Снести столы и стулья, прижать Субина к стене и обматерить всеми, имеющимися в лексиконе, словами, а затем напоследок взглянуть в его бесстыдные глаза, что с таким нахальством обвиняли её, чтобы ему стало стыдно. Также стыдно, как вчера было стыдно ей.

       Минджон сдержалась. Сосредоточила все эмоции в кулачках, что сжимались так сильно, что казалось, ещё мгновение, и она будет готова уничтожить весь мир к чертям.

       Было больно, чертовски больно, а ещё неприятнее был тот факт, что в данный момент виноватой выставляли именно её.

       — Это только наше с ним дело, — она зыркнула на Субина так, что ему понадобилось сделать шаг назад, чтобы осмыслить сказанное.

       Ёнджун удивился. Даже более, он был впечатлён.

       — Чего? — он невольно схватился за руку школьницы, оттягивая её подальше от друга. — Что это значит? Мы в отношениях вообще-то, если ты не забыла, Ким Минджон, — Субин называл школьницу подобным образом только в те моменты, когда был вне себя от ярости.

       — А помнишь ли ты об этом? — она выдернула руку.

       — Я что-то сделал не так? На что ты обижаешься? — парень даже не подозревал, в чем была истинная причина такого странного поведения.

       На удивление, Минджон нравилась растерянность возлюбленного.

      Это было приятное чувство, чувство, будто она все ещё была нужна ему.

       — Эй, купи мне перекус, — в разговор вмешался Чхве.

       Школьница кинула вопросительный взгляд карих глаз на Ёнджуна.

       — Я промок вчера, — пояснил он. — Так ты идёшь или нет? — не замечая никого на своём пути, парень уже вышел из кабинета, но специально оглянулся, чтобы спасти Ким от неприятного разговора на виду у всех.

       Он буквально ощущал исходящее от девушки желание крушить и метать всё вокруг, но также сквозь эту напыщенную уверенность, за которой Минджон так старательно скрывалась при окружающих людях, ему удалось разглядеть маленькую девочку, чьё сердце было разбито.

       Ему было жаль.

       А, возможно, он находил в ней себя.

        — Да-а, — она поспешила за одноклассником, оставляя все сомнения позади.

       — Эй, Минджон, как ты смеешь так уходить? Эй! — не унимался Чхве Субин.

       — Не кричи ты так, я поговорю с ней, — выражение лица Мины уже не было столь доброжелательным, впервые за последнее время она смогла показать свою истинную натуру.

      «Что же вы оба задумали?», — Шин смотрела в вслед уходящим одноклассникам и не находила ответов на вопросы, что так резко начали всплывать в её голове.

***

       — Я купила нам по булочке, — держа в руках две упаковки с выпечкой, одну из них Минджон протянула парню.

      — Я не люблю такое, — сказал, как отрезал.

       «И зачем я покупала?», — за спиной Ёнджуна она показывала различные жесты, так и говоря всем своим видом о неиссякаемом желании стукнуть идущего впереди.

       — Зачем тогда ты позвал меня?

      Ёнджун остановился, пытаясь найти причину столь странного поступка.

      «Жалость», — это было бы излишне.

      — Разве ты не убила бы его, помедли я ещё пару секунд? — не останавливаясь, он всего лишь пожал плечами.

       — Ты же всё знал? — школьница застыла на месте и в ожидании ответа смотрела вслед уходящему Чхве.

       Парень остановился.

     — Если я скажу да, то тебе станет легче?

       Станет ли легче?

       Минджон задумалась.

       — Нет, — она опустила голову. Стрижка под каре скрывала лицо. — Просто мне было интересно, с какого момента я выглядела жалко в твоих глазах, — школьница резко вздернула голову, пытаясь добиться от стоящего напротив хоть какой-то реакции.

       — С самого начала, — это было искренне.

       И как бы обидно ей не было это слышать, Минджон была благодарна за искренность со стороны человека, с которым до вчерашнего дня даже не разговаривала.

       Из всех окружающих её парней, он был единственным, кто не врал ей. Пускай его правда была такой жгучей, обжигающей свежие раны, но это не так сильно расстраивало Ким, как окружающие люди, что смели лгать ей прямо в глаза.

       — Вот как, — она расплылась в грустной улыбке, которая отчасти выражала благодарность за сказаное. — Тогда спасибо за сегодня, одноклассник Чхве Ёнджун.