Гаражи мы прошли без приключений – я катила коляску с Боцманом, который напряженно сжимал ружьё, внимательно поглядывая по сторонам. Док шёл впереди нас с автоматом наперевес, стараясь расчистить дорогу от преграждавших путь камней и габаритного мусора. Я была ему благодарна за это, так как это облегчало мою задачу. Но всё равно приходилось лавировать, объезжая возникающие на пути препятствия.

         Док остановился, когда мы добрались до крайнего гаража. Между нашей компанией и «хрущёвкой» пролегала потрескавшаяся асфальтированная дорога, местами поросшая травой, пробившейся сквозь трещины. Природа брала своё, постепенно отвоёвывая территории у опустевшего города.

         Над дорогой клубилась низкая пелена серо-фиолетового тумана. Но моё внимание больше привлекал дом. Казалось, что из его тёмных оконных проёмов за нами кто-то наблюдает. Мне сделалось не по себе, и я постаралась прогнать дурные мысли из головы.

      - Ну, что, Боцман, куда двинем? – Док в нерешительности поглядывал то в одну сторону дороги, то в другую.

      - Мусорщики говорили, что в универмаг теперь лучше не соваться, - ответил мой подопечный потирая нос. – Стая собак поселилась, на раз порвали Дуремара, который сунулся туда по какой-то надобности.

      От такой перспективы меня замутило, я глубоко вдохнула воздух, пахнувший здесь сопревшей листвой.

      - Тогда... - начал было Док, но какой-то нарастающий гул из-за дома оборвал его слова.

      - Вертушка, - выдохнул Боцман. – Вояки же вроде по ночам не любят здесь летать.

      - В дом, быстро! – закричал взволнованный медик. – И не забудьте закрыть лица, когда будем бежать через дорогу.

         Я не успела опомниться, как Док пристроился рядом со мной, и мы вместе стали толкать вперёд коляску с ёрзавшим на ней Боцманом, с тревогой смотрящим в ночное небо. Перебегая дорогу, я левой рукой зажала нос и через пару шагов невольно открыла рот, судорожно хватая недостающий воздух. Сердце бешено колотилось в груди, кровь пульсировала в висках, на лбу выступила испарина. Хорошо хоть асфальт с кислотной дымкой быстро закончился.

         До дома оставалось каких-то пять шесть метров, когда колёса коляски наткнулись на валявшееся поперёк дороги бревно. Из-за тумана мы его, как на зло, не заметили. Боцман по инерции вылетел с сиденья и кубарем полетел вперёд, громко чертыхаясь и поминая наших с Доком родственников до седьмого колена. В этот же момент из-за правого угла дома вылетел вертолёт, освещая под собой пространство – мощным прожектором.

         Мы не сговариваясь бросились к Боцману, распластавшемуся на земле. Перевёрнутая коляска осталась одиноко валяться у дороги. Мы подхватили под руки ворчавшего моряка и поволокли его к дому. Перед подъездом, к которому мы устремились, разросся небольшой кустарник, скрывший нас от глаз пилотов.

      - Ружьё, олухи! – охрипшим голосом напомнил нам Боцман.

      Я обернулась назад, выискивая взглядом выпавшее из рук моряка ружьё, но Док охладил мой порыв:

      - Потом, пусть вояки улетят.

         С грехом пополам мы всё-таки добежали до подъезда и вломились в темнеющий проём двери. В полумраке осторожно поднялись по ступенькам и оказались на лестничной площадке с тремя закрытыми квартирами. Воняло тут знатно – плесневелой сыростью, мочой, чем-то гниющим и ещё непонятными зловониями. Я тут же прикрыла нос ладошкой, спасаясь от тошнотворного запаха.

         Мы аккуратно посадили Боцмана к стене, переводя дух после небольшого забега. Увидев свежие ссадины и грязь на лице нашего «лётчика», я присела рядом с ним на корточки и достала из кармана джинсов платок. Меня саму мутило, но я постаралась об этом не думать.

      - Благодарю, - кивнул Боцман, когда я осторожно смахнула выступившую у него кровь. – Может, до утра здесь пересидим, Док? Вскроем квартирку, да затихаримся.

         Медик открыл было рот, чтобы ответить, но тут неожиданно левая дверь  с треском распахнулась. На пороге квартиры стоял грязный, взлохмаченный толстяк в майке, едва прикрывавшей необъятный живот, и чёрных вязанных носках, натянутых чуть ли не до коленей. Праздничный наряд для встречи гостей не имел больше никаких излишеств. Разило от него непередаваемым ароматом, от которого мой желудок не выдержал и выплеснул наружу всё содержимое на пол, прямо под ноги радушного хозяина квартиры. Он обвёл площадку невидящим взглядом и достал из-за спины огромный тесак.