Настало время охуительных историй.

Расскажу вам сегодня о своей бабушке.

Начну издалека. Бабушка у меня только одна. То есть, у меня есть и вторая и даже папаша, и тетки, и кузены. Но с ними я не общаюсь. Не думайте, что это моя инициатива. Мне хватает родни со стороны мамы.

Моя бабушка, Александра, была младшим (шестым из выживших) и самым болезным ребенком в большой бедной деревенской семье.

Уже в юные годы до всех доебывалась, сдавала сестер, как стеклотару, если они её не брали с собой куда-нибудь, да хоть покурить за баней. И требовала бесконечного внимания исключительно к своей тщедушной подслеповатой от мощного удара тупой своей головушки об лед однажды зимой холодною, персоне.

Работать пошла рано, уже в 14 лет работала дояркой. Ёе мама умерла, когда ей было около 24-х вроде, точно я не помню. Но она была замужем и уже мою маму родила, потому что мама бабушку Фросю помнит. Отец бабули, Павел, пьяный замерз в поле в снегу. И этот человек войну прошел и голод пережил в Поволжье. Синдром, наверное, как его там называют. Типа афганский. Горе и ужасы войны водкой заливать.

Перебравшись в город, бабуля работала в газетном киоске Союз-Печать, а так же была на побегушках в местном здании администрации, которому этот киоск был подведомственен и напротив которого стоял.
От души считает, что её мнение по жизни было всем необходимо, все её уважали и были близки к лобызанию её божественной жопы, но астма сделала из неё инвалида и она прочно утвердилась в звании домомучительницы. Сначала своих детей. Причем маму она пиздила как толпа гопников на районе, а Тимура (младший брат мамы, мой дядя, собственно) и пальцем не трогала. За него выхватывала маман. Бонусом, так сказать. Удивительно, как они после этого ладят вообще. Родственные связи такие экспириенсы не укрепляют.

Случай, рассказанный мне одной из бабулиных сестер:
«Лежали мы после обеда, отдыхали, матери твоей года три, наверное, было. В дверь позвонили. И минуты ни прошло, бабка как даст матери твоей по лицу, губу аж разбила, развернулась и ушла дверь открывать. Потому что мать не вскочила вперед неё и не понеслась открывать».

Я в первый класс пошла с живописным фингалом под глазом. Потому что за два дня до первого сенября я оказалась слишком медлительной. Дражайшая моя бабуля пришла из магазина, я бросилась разбирать пакеты с продуктами и слишком медленно это делала. Вообще копуша сраная! Надо было еще сабо бабулины убрать в шкаф, а я еле шевелилась. Ну и получила сабо в глаз для ускорения. Оправдание от бабули: я не видела, куда бросаю.

Эта нежная и трепетная женщина, истинная хранительница домашнего очага, всерьез считает, что мы обязаны читать её мысли и знать, все, что она захочет или не захочет наперед. 
Со временем вторая группа инвалидности, превратилась в первую, что говорит обычно чуть ли не о том, что человек одной ногой в могиле. Угу, а второй резво орудуя лопатой, перекапывает дачу в одиночку и даже не охнет.

Силища у неё неимоверная, я знаю, я с ней дралась. Любимые приемы: таскать за волосы, царапать лицо и метать тяжелые предметы.

После развода с моим папашей, мама жила у неё на правах Золушки. Жрать бабка принципиально не готовила. Еще чего! В доме есть бесплатная рабсила, которая отработав с 8 до 17 придет домой и все сделает, заодно притащив домой пудовые сумки с продуктами. Не знаю, как мама ухитрялась встречаться с мужчинами, потому что бабка просто теряла человеческий облик, если мамуля опаздывала с работы или упаси боже не ночевала дома. А маме было 22, когда они развелись с папашей. А потом подросла вторая рабсила, которая ни в какую не хотела становиться рабом и активно сопротивлялась. И это была я, как вы уже поняли.

Это не поощрялось и выбивалось. Но хуй там. Врагу не сдается наш гордый Варяг! Я сопротивлялась как могла и регулярно была битой. Мама, устающая до безумия от затянувшегося Дня Сурка, не могла чисто из-за этой усталости разбираться в каких-то спорных ситуациях и по науськиванию бабки тупо добавляла мне пиздюлей от себя.

Бабуля еще проводила гениальные воспитательные беседы со мной на тему: ааа, твоя мать ушла с ебарем каким-то и тебя бросила (ну, понятно, у мамы не выдерживали иногда нервы и она уходила к своим бойфрендам. Почему меня не брала с собой? Ха! Кто б еще дал!), только я, Иисусик хуев (дедушка у меня так её называет. Четкое определение на грани гениальности), со всех сторон, даже со стороны жопы, ОСОБЕННО со стороны жопы! святая и правильная, тебя не бросаю, ращу, содержу, целуй руки!

Руки я, конечно, не целовала. Антисанитария же. И плюс пиздюли - это невкусно, знаете ли, и не располагает к доверительнымм отношениям. Но маму люто ненавидела. Дети такие внушаемые, наверное тоже знаете.

В итоге, мама вышла замуж за Тролля (Анатолий он, но отношения у нас с ним немного натянутые. Как я ни пытаюсь сгладить конфликты, он на контакт не идет), который прожив в доме рядом с бабкой два года, послал её нахуй и увез жену оттуда. Меня не отдали, патамушта испортят. И я снова осталась жить в этом аду. Даже перспектива обладать собственной комнатой не успокаивала ярость в моей груди. Тем более, что закрытая дверь в этой условно «моей» комнате стала причиной многих и многих истерик.

И все это продолжалось, до тех пор, пока в мой 19 день рождения, мне просто не открыли дверь. Из-за двери довольным голосом бабки прозвучало: у тебя родители есть, с ними и живи. 
Чуть больше года мы уживались в однокомнатной квартире, пока не купили двушку.

Теперь я слышу от Карманного Фюрера, а именно так я её называю (карманный - потому что она маленького роста), примерно такое: никто не уберется в доме даже, мне самой тяжело. То есть, когда ты выгоняла меня, ты не вспоминала о чуть ли не генеральной уборке, которую я делала трижды в неделю. А теперь убраться ей некому.

Детство мне запомнилось болью: таскание за волосы, ремень, каучуковая скакалка, удлиннитель, ночевка на пороге, потому что поздно пришла (спасибо, что внутри квартиры, а не снаружи). Больше особо ничего не помню. Хочется вспомнить какие-то хорошие моменты, но даже если отрывки какие-то вспоминаю, то никаких чувств не испытываю от этого.

Она даже нашла мои личные дневники и прочла их. Мало того, она оставила на полях свои комментарии. В основном это оскорбления моих умственных способностей и что мне так и надо. Так что жгите дневники, товарищи! Все в огонь! Все в огонь!

И рядом со всем этим жил деда. Я обожаю своего дедушку. Прав на собственное мнение у него всегда было даже меньше чем у остальных. Все всемя заступался за нас (меня и маму), сколько себя помню, переключал её внимание на себя. Боюсь, что она просто сведет его в могилу раньше времени. Тимур предлагал ему переехать к ним в частный дом, но он отказался. Когда приходит к нам в гости, очень торопится назад. А все потому что бабка съест нас, если узнает, что он у нас был и к Тимуру жить не идет - ведь бабка отлучит сына от дома за то, что он заберет к себе родного отца.

Рядом с Карманным Фюрером просто забудьте о существовании логики. Незадолго до гового года я с ней поругалась (в очередной раз). Она реально заебала везде соваться и орать, что она имеет на это право. Поэтому я сказала: засунь уже свой язык в жопу и сядь на неё плотно, чтоб он не выскочил оттуда ненароком. От дедушки слышала, что она сказала, не простит меня за эти слова.

Омайгад, я так опечалена! *сарказм*

Сначала она про своих сестер говорит: ой, ну чо они к детям-то суются! Сами ж уже не маленькие, сами разберутся. И тут же суется сама! Сука, мне тридцатник почти! Кажется, я уже в состоянии сама думать, как мне жить и самостоятельно принимать решения.

Чувствую себя неуютно от осознания того, что, когда она умрет, я просто вздохну свободно. Вспомню ли я о ней хоть что-то хорошее или в ушах у меня так и будут стоять её истерические крики?