Проснувшись, я просто лежала, прокручивая в голове события этой ночи. Я и представить себе не могла, что она закончится подобным образом.

Разглядывала Кирилла, пока он спал. Такой спокойный и умиротворённый, и даже не скажешь, что этот парень умеет быть агрессивным, несдержанным и до безумия грубым. Неосознанно я подмечаю, какой же он всё-таки красивый и как сильно он похож на своего отца, даже если для него это не особо приятно.

Меня пугали те чувства, которые я испытывала к нему. Одновременно хотелось проводить каждую секунду своего времени рядом с ним и сбежать как можно дальше от страха близости такого уровня, который возник между нами. Страха того, что он непредсказуем, что может уйти или поступить со мной так, как с другими девушками, которые появлялись мимолётно в его жизни.

Кирилл закидывает руку мне на живот, и придвигает к себе, заставляя перевернуться на бок и уткнуться носом в его шею.

— Спи. — произносит он хриплым голосом, запуская руку мне в волосы, и начиная пальцами немного массировать чуть выше шеи, от чего я готова мурчать, как довольная кошка.

— Уже не хочется.

Его запах. Тепло его тела. Мне так комфортно, будто бы я всю жизнь была бедным осиротевшим ребёнком, и вот наконец-то обрела дом, в котором меня никому не позволят обидеть.

Я прохожусь поцелуями по его шее и плечу, только сюда смогли достать мои губы.

— Спи, говорю тебе. — строго говорит он, все ещё не открывая глаз.

В ответ на такой тон, я кусаю его за плечо. Не сильно, но ощутимо. Кирилл тут же открывает глаза, прижимая меня к себе ещё сильнее и целует в макушку.

— Я уже говорил, что хочу просыпаться с тобой каждое утро?

— Нет.

— И правильно делал.

Я приподнимаюсь на локте, чтобы смотреть на его лицо.

— Я могу уехать, раз тебе не нравится.

Разумеется, я понимаю, что он шутит и не обижаюсь на это всерьёз.

— Не можешь.

— А вот и могу.

— Никуда ты не денешься. — он снова заставляет меня лечь на его вытянутую руку, а а второй прижимает моё тело к себе максимально близко, насколько это позволяет положение.

— Почему ты в этом так уверен?

— Потому что я тебя не отпущу, не сейчас, не в какой-либо другой ситуации, — ровный, серьезный тон, он говорит уже не так, будто мы шутим, а так, чтобы я понимала своё положение. — Все нормально?

— А что может быть не нормально?

— Раз ты задаёшь этот вопрос, значит всё хорошо.

— Я ни о чём не жалею, если ты об этом, — он открывает глаза и изучает моё лицо, от чего хочется тут же прикрыться ладонями. — Это ведь должно было случиться рано или поздно.

— Я могу задать вопрос? — он поправляет мне волосы и смотрит в глаза, я киваю. — Почему этого не произошло раньше? Не знаю, в школе, как это обычно у всех бывает.

— Ты ведь знаешь, что у меня рано не стало мамы, — он чувствует как все мое тело сжимается, стоит мне начать говорить об этом, от чего сильнее притягивает к себе. — Вот и вышло так, что когда всем хотелось любви и играли гормоны я была в жуткой апатии, мне не то, что парней, мне жить особо не хотелось. Меня немного отпустило лишь когда я словила гиперфокус на ЕГЭ и готовилась к нему днями и ночами, лишь бы в голову не лезли всякие мысли, потом как-то сменился круг общения при поступлении, Никита, вся эта история, ну ты и сам знаешь уже.

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить всю эту историю с мамой, я могу узнать, что с ней произошло?

— Я не хочу говорить об этом.

— Как скажешь, — он мягко отступает с этой темой, целует меня в лоб, от чего я прикрываю глаза. — Просто знай, что можешь говорить со мной обо всем, что тебя беспокоит.

Я киваю, снова утыкаясь носом в его шею. Ни за что бы не подумала, что Кирилла будет настолько волновать моё настроение, состояние и он будет обо мне заботиться.

— Мы останемся с ними на завтрак?

— Мы можем уехать, как только ты этого захочешь.

— Я не говорила, что хочу уехать.

— Я понимаю, что ты в нашей паре тот самый тактичный человек, который сглаживает углы, но, думаю, мы оба не горим желанием торчать тут весь день и смотреть как они возятся с ребёнком.

— Ты не любишь детей?

— Ты сама вчера на Матвея смотрела так, будто мечтала, чтобы он испарился из-за стола.

— Во-первых, это не правда, я просто никогда не сидела с маленькими детьми, — Кирилл говорил как-то необычайно серьёзным тоном, будто бы правда считал, что я терпеть не могу малышей. — А во-вторых, ты не ответил на мой вопрос.

— Скажем так, общего умиления не разделяю, дети как дети, — он замечает мой пристальный взгляд и добавляет. — Это не значит, что я не хочу своих, просто до чужих детей мне дела нет.

— Зачем ты решил пояснить?

Я ухмыляюсь и спрашиваю, просто потому, что хочу, чтобы он произнёс вслух то, что крутится у меня в голове.

— Потому что с тобой я хочу того, что раньше мне казалось идиотским, — я смущенно опускаю лоб на его грудь. — Или не важным.

Я встаю с кровати, в одной лишь его футболке, а когда наклоняюсь на подоконник окна, чтобы осмотреть двор, отчетливо знаю, что она выгодно открывает обзор на мои бедра, задираясь сзади.

— Моё самое не любимое - это ночевать где-то без пижамы, мне придётся идти завтракать в платье, — я поднимаю его с пола и кладу на край кровати. — Хотя, может мне так спуститься?

В голове всплывает несколько картин из вчерашнего вечера, от чего я чувствую как щеки резко начинают гореть, а губы искривляет довольная улыбка.

— Мне просто интересно, — Кирилл подходит ко мне сзади и сжимает руками талию. — Ты ведь специально меня бесишь?

— Да.

Я разворачиваюсь к нему лицом, а после усаживаюсь на кровать. Смотрю на него снизу вверх, в таком ракурсе его и так широкая спина и плечи кажутся намного больше. Я вижу каждый мускул на его сильных руках, с явно выделяющимися венами. Кирилл проводит рукой по моей щеке, а затем обхватывает ею мой подбородок, заставляя меня поднять голову выше и снова посмотреть ему в глаза, после чего большим пальцем проходится по моим губам. Я наклоняю голову и прикасаюсь губами к одному из кубиков на его прессе, после чего прокладываю себе путь несколькими поцелуями, опускаясь ещё ниже.

Ему понадобилось всего парочка прикосновений моих губ для того, чтобы я увидела незамедлительную реакцию, которую ткань боксеров скрыть не в состоянии.

Меня всё еще смущает, когда я осознаю, насколько быстро он может возбудиться от моих действий, а иногда и моё бездействие всё равно каким-то волшебным образом поднимает его член.

— Катюш, не надо. — твердо говорит он, от чего я тут же поднимаю на него взгляд, пытаясь расслышать не показалось ли мне, что он сам просит остановиться.

— Ты не хочешь меня? — я действительно удивлена, ведь глаза меня не обманывают.

— Ты и сама знаешь и видишь, что хочу.

Набираюсь смелости и мой указательный палец касается его члена, проходясь от головки вниз, по всей длине. По ощущениям он намного тверже, чем я себе представляла.

— Тогда почему не надо?

— Потому что после первого раза стоит немного подождать, я не хочу делать тебе больно.

— Тебя, наверное, очень бесит, что со мной возникает столько проблем?

Эта мысль не отпускает меня. Имей я хотя бы какой-то опыт, сейчас нас бы ничего не останавливало и не мешало.

— Девственность — это не проблема, разве что у тебя в голове, меня лично всё устраивает.

— Ты говоришь так, просто, чтобы я не загонялась, ведь я то знаю, что у тебя было много девушек.

— Не сравнивай себя и тех, с кем я просто трахался, — его явно злит эта тема, и что я снова завожу её. — Меня вообще не волновало никогда, что там и у кого было до меня или после меня, а с тобой волнует. Если ты так хочешь, то я тебе честно признаюсь, я доволен тем, что был у тебя первым и вообще не вижу в этом проблемы. Меня даже заводит мысль о том, что ты принадлежишь только мне.

Пару секунд я сомневаюсь сама в себе и собственных действиях.

— Сделай, пожалуйста, один шаг назад?

— Зачем?

— Просто отойди на шаг назад, — он стоит не сдвигаясь не понимая смысла моей просьбы. — Пожалуйста, Кирилл.

Он вздыхает и делает шаг назад, я все еще полностью неуверенна в том, что делаю в эту минуту, но не отступаю. Сползаю с кровати на пол, садясь на пол на колени и поднимая на него голову.

— Что ты делаешь?

— То, что было в твоих фантазиях, — он ухмыляется, и ему явно нравится наблюдать меня перед собой на коленях, у него блестят глаза и этот вопрос будто был задан ради приличия, которым тут абсолютно не пахнет. — Ты же этого хотел?

— Это не обязательно.

— Но ты бы хотел, чтобы...

— Чтобы ты сейчас взяла в рот? — я, должно быть, снова краснею от одной только формулировки. — Да, но если ты сама к этому не готова, не нужно этого делать.

Приподнимаюсь на носочки ногами, лежащими под ягодицами. Снова целую его внизу живота, от чего он вздыхает, а я постепенно тяну боксеры вниз с его бедер. Он перешагивает их, и я вижу его член так близко, как еще никогда не видела. Большой и ровный. Не уверенна, что смогу захватить ртом даже половины длины.

Он замечает то, насколько мне неловко и ждёт моих дальнейших действий. Языком прохожусь по головке члена, а после обхватываю ее губами, слышу как Кирилл вздыхает. Двигаюсь ртом вперед, но как и была уверенна, его член упирается в моё горло едва я дохожу до середины.

Делаю это снова и снова, достаточно медленно, при этом успевая обводить языком головку его члена, хотя и совмещать всё это достаточно тяжело. Обеими руками он захватывает мои волосы сзади в хвост, при этом не сильно, но начиная руководить движениями моей головы в той амплитуде, которая требуется ему. Я слышу, как он вздыхает, и дышит намного чаще, и от осознания того, что ему нравится то, что я делаю, я понимаю, что внизу моего живота снова завязывается тугой узел, а между ног становится влажно.

Он вытаскивает член из моего рта, между ним и губами образуется паутинка из моей слюны.

— Нормально всё? — спрашивает он, я поднимаю на него глаза и киваю.

После этого я снова беру его в рот. Понимая, что не в состоянии погрузить всё достоинство на полную длину, я кладу руку на ту часть, которую не могу поместить в себя и в одном ритме со ртом продолжаю свои действия.

— Блять, Катя, какая же ты ахуенная, — я бы улыбнулась от этих слов, но не могу. — Ты не против, если это будет грубее?

И хоть я не совсем понимаю, что значит грубее, я мотаю головой в стороны, в знак того, что я не против. И в следующую секунду я понимаю, что означало «грубее», когда он руководя движениями моей головы делает движения намного быстрее и максимально глубокими настолько, что я чувствую как его член проходит глубже, чем моё горло, а через несколько минут резко заставляет меня, дергая за волосы назад отодвинуться полностью.

— Что не так? — тут же спрашиваю я.

— Я сейчас кончу, и если ты против, чтобы это было в рот, я закончу по-другому.

На секунду меня одолевает что-то похожее на ревность, что он собирается сделать всё сам и не дает сделать это мне. Я, не смотря ни на что, снова обхватываю губами его член, и он снова повторяет то, что делал до этого с моей головой, насаживая мой рот, на свой орган так, как ему этого хочется.

Буквально минута и я ощущаю вновь что-то новое. Теплая, вязкая жидкость заполняет мой рот, и он медленно вынимает член из моих губ.

— Ты можешь выплюнуть, все нормально.

Он смотрит мне в глаза, и я даже представить себе не могу, насколько грязно выгляжу в этот момент. В хорошем смысле грязной.

Жидкость на вкус разве что солоновата, достаточно специфична, но это не что-то неприятное. Я глотаю. Полностью, облизывая при этом губы и смотря прямо ему в глаза.

— Валевская, ты решила вообще меня отправить в нокаут?

Он наклоняется и целует меня в губы. Абсолютно не брезгуя, как это по рассказам моих подруг делали их парни.

— Это было похоже на то, чего ты хотел?

— Это было в тысячу раз пизже, — я встаю, и понимаю, насколько же мне стыдно теперь смотреть ему в глаза, но он притягивает меня за талию к себе. — Ты правда никогда этого раньше не делала?

— Правда, но могу ради разнообразия тебя немного побесить своими ответами.

— Тогда  я скажу как есть - ты просто, блять, богиня.

Мне и смешно, и стыдно и при всём этом до безумия приятно. Я утыкаюсь лицом в его грудь, потому что смотреть на него всё еще неловко.

Он уходит в душ, а я переодеваюсь в платье. Нахожу в сумке маленькую расческу и пытаюсь привести в порядок вчерашнюю укладку, которую за вечер и утро изрядно потрепал Кирилл.

Мы спускаемся на кухню, где как оказалось все уже давно не спят. Отец Кирилла пьёт кофе, а Ксюша кормит малыша, сидящего в детском стульчике.

— О, доброе утро, — едва увидев нас в дверном проёме говорит девушка. — Как спалось?

Казалось бы такой обычный вопрос, но сейчас он звучит так, что вгоняет меня в сметение. Я переживаю, что кто-то все же мог слышать то, что происходило ночью.

— Нормально, — отвечает Кирилл избавляя меня от надобности что-то говорить.

Мне приходится снова объяснять всем, что я не завтракаю, и выпить лишь кружечку кофе, под рассказы Ксюши о том, что это вредно пить его на голодный желудок и вообще завтрак это главный приём пищи.

— Хватит, — в какой-то момент её останавливает Кирилл, понимая видимо лишь по моему выражению лица, что я молчу просто из-за своей тактичности. — Она сама решит когда ей есть.

— А тебе как обычно нет дела до здоровья девочки, — она продолжает кормить ребёнка при этом говоря с абсолютно невозмутимым видом. — Главное, что красивая, остальное тебя вообще не касается?

— Всё в порядке, — уже вмешиваюсь я, понимая, что Кирилл вот-вот сорвётся на грубость. — Я уже года четыре как привыкла не завтракать по утрам, и никто не заставит меня это делать. Даже Кирилл.

— Странные у вас отношения.

— Не лезь, — твердо произносит уже отец Кирилла. — Сами разберутся.

— Я же как лучше...

— Сами разберутся, — еще раз твердо произносит он, на что Ксюша окончательно замолкает. — Кать, пойдём выйдем во двор, покажу тебе здесь всё.

Хоть Кирилл и сквозь зубы, но отпускает выйти с его отцом во двор. Выходим мы с другой стороны дома. Оказываемся на терассе, в которой стоит столик, видимо для ужинов на свежем воздухе.

Александр Владимирович передвигает пепельницу с середины стола к краю, и достаёт из кармана пачку сигарет.

— Куришь?

— Не хочется что-то.

Он поджигает сигарету лишь для себя, начинает затягивать дым в лёгкие.

— Не обижайся на Ксюшку, она добрая, но иногда не умеет промолчать, когда нужно.

— Я не обижаюсь, — мы встречаемся взглядами, от чего становится немного неловко, но я не показываю этого. — У вас очень уютно дома на самом то деле, и ваш сын очень милый.

Говорю просто всё подряд, что только приходит мне в голову, лишь бы между нами не висела эта неловкая тишина. И хоть я не фанатею от малышей, ребёнок у них и правда достаточно забавный, а все родители любят говорить о своих детях.

— Какой из моих сыновей?

— Младший, — я смеюсь. — Старший тоже, но с натяжкой.

Особенно после того, что этот самый старший сын делал со мной этим утром, пока они сидели на кухне и ни о чем не подозревая завтракали, или после того, как сидя напротив собственного отца мастурбировал мне прямо за столом без какого-то стеснения вчера вечером.

— Не знаю, как такая девушка как ты терпит Кирилла, но я его таким никогда не видел, — он продолжает курить, смотря то куда-то вбок, то возвращаясь и пристально меня рассматривая. — Он за тебя всегда так готов рваться в бой?

— Мы не так долго вместе, но да, он уважает мои границы и мой выбор, даже когда ему самому он не сильно по душе.

— Мы не были образцово-показательной семьей с его мамой, она много ненужного делала, за себя я вообще молчу, так что не злись на него, если он что-то делает не так, как нужно.

— Он так злится на вас только потому что вы ушли к другой женщине?

— Не только, — он вздыхает громче обычного, и потушив одну сигарету, тут де поджигает следующую. — Я в целом не лучший отец, всю жизнь в бизнесе, на семью времени было мало, да и характер у меня не из особо мягких и заботливых. Думаю, ты поняла, в кого удался мой сын.

— У вас еще есть возможность наладить отношения, он не настолько безразлично к вам настроен, как вам кажется.

— Только если ты будешь почаще вытаскивать его к нам за город, сам то он сюда никогда в жизни не приедет.

— Я постараюсь, но не думаю, что кому-то удастся уговорить Кирилла сделать то, чего он не хочет.

— Думаю, что один такой человек всё же найдётся.