Я стояла у окна, уткнувшись лбом в стекло, и любовалась первым снегом. Он начался ещё ночью, и сейчас весь двор и сад уже были покрыты пушистым белым покрывалом. Всё стало таким опрятным и праздничным, что на душе потеплело и захотелось петь. Впервые со дня моей последней встречи с Тэхеном мне захотелось. А ведь раньше я частенько устраивалась где-нибудь в укромном уголке с гитарой, намурлыкивала себе под нос весёлые песенки и всегда с радостью развлекала гостей романсами. Сама не заметила, как начала напевать одну из тех почти забытых песенок.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла тётушка Тори.

- Ну что, соловушка, скучаешь? – спросила она, ласково обнимая меня за плечи.

- Нет, он ведь рядом. Я знаю, что с ним всё в порядке, и этого достаточно, чтобы чувствовать себя почти счастливой.

- А чего же тебе не хватает, чтобы чувствовать себя счастливой без «почти»? Ой, не отвечай, не надо! – замахала руками экономка. – По твоему алому лицу и так всё понятно! Все мы, бабы, одинаковы, всем нам для счастья достаточно того, чтобы любимые были здоровы да чтоб было под чей тёплый бочок примоститься-погреться студёной ночью.

- Тётя Сыль, а когда уже можно будет с ним поговорить? – тихо спросила я, не поднимая взгляда от досок пола.

- Вот тебя сейчас что именно интересует? Когда можно будет поговорить или когда ему просто будет можно? – заговорщически улыбнулась Сыльги, лукаво подмигнув мне.

- Тётя! Я же не об этом! Зачем вы...

- А чего тогда глазки у тебя так забегали, ежели не об этом? Ну да не надо передо мной прикидываться. Пожила я на свете, поумней тебя девок видала. Да и постыдного тут ничего нет, чай не чужого, а своего законного мужа хочется. Не майся! Всё ему уже можно: и вставать, и ходить, и драться, и скакать... и не только на коне. Сегодня доктор ему постельный режим отменит. Ты всё выучила, как я просила?

- Да. Только... может, не надо так? – я подняла на экономку робкий, полный сомнений взгляд. Её план внушал мне опасение. Едва ли такое понравится моему Юнги.

- Дело твое, я же тебя не заставляю. Только добра тебе хочу. Хочешь, чтобы тобой до гробовой доски как вещью бессловесной распоряжались – пожалуйста! Нет у тебя желания признание от любимого услышать – воля твоя, только потом мне не жалься!

- Нет, я... я постараюсь.

- Ну, то-то же. Ладно, пойду я, доктор сейчас придёт.

***

- Да, господин Мин Юнги, Вы определённо идёте на поправку. Раны зажили, слизистые имеют здоровый цвет, рефлексы в норме, - приговаривал старенький хирург, осматривая обнаженного по пояс мужчину, сидящего на огромной кровати в хозяйской спальне.

- Доктор, Вы осматриваете меня уже почти час! Такое ощущение, что речь идёт не об отмене постельного режима, а о каком-то сверхтяжелом медицинском эксперименте. Я чувствую себя абсолютно здоровым! – пробормотал Юнги, ёрзая среди подушек, и недовольно уставился на врача.

- Да, голубчик, я прихожу к тому же выводу – Вы абсолютно здоровы!

- Наконец-то! – вскричал Первый Меч королевства, выпрыгнув из плена одеял и подушек, и принялся прыгать по комнате в одном нижнем белье.

Дверь неслышно отворилась, и на пороге показалась госпожа Сыльги. Она тут же вошла и строго уставилась на своего воспитанника. Заметив её, Юнги жутко смутился, покраснел с головы до пят и мгновенно замотался в подхваченную с ложа простынь.

- Мам Сыль! Как тебе не стыдно так на меня смотреть? Знаешь ведь, что меня доктор осматривает, и вламываешься без стука! Мало ли в каком я тут виде! – насупился Юнги.

- Ой, брось! В ориентации доктора я уверена, а значит, в неудобной позе вас не застанешь. А ты… Да что я у тебя не видела? Кто тебя, интересно знать, до двенадцати лет купал? А после твоих бесконечных драк, войн и битв, кто за тобой раненым ухаживал? Так что едва ли я увижу что-то новое, разденься ты хоть донага.

- Но...

- Никаких но! Одевайся и спускайся в столовую – обед уже готов. Дженни очень старалась, всё утро у плиты простояла в её-то положении! - и, договорив это, экономка взяла доктора под руку, и они церемонным шагом направились в сторону лестницы, ведущей в столовую.