Через неделю мы въезжали в ворота нашей усадьбы. Мы - это я, мой супруг, он же новый барон Широкава Д’Алмари. За прошедшие семь дней я почти не видела Юнги. Он ездил подавать заявку на наш титул, решать проблемы с отказом от графства. Не знаю уж, что он наплёл королю, но закончилось всё вроде без последствий. Потом он ещё где-то пропадал и вернулся только накануне. Мама, Лия,
Йеджи и Джинён, все выбежали встречать нас. Весть о том, что Юнги принял наш титул и имя, уже дошла до них. Вечером был праздник. Его устроил для деревенских мой муж. Все веселились, танцевали, даже матушка, хотя с её весом это было непросто!

Я стояла в сторонке и жутко смущалась, а ещё злилась на Юнги. Он весь вечер отплясывал с какими-то деревенскими девицами не шибко тяжёлого поведения. Как он смеет! Он же барон! Он же мой муж! Мой! Ну почему сердце так жжется в груди и так гложет зависть при виде его доброй и открытой улыбки! Мне он никогда так не улыбался, как этим девчонкам! Обидно! Обидно и больно! А всё почему? Да потому что я люблю этого грубого и злобного извращенца, Первого Меча королевства и по совместительству моего мужа! Самой себе в этом страшно признаваться, а уж как ему об этом сказать, что мешает? Скажете, гордость? Ничуть! После того, как он видел моё желание, заставлял тело подчиняться каждому его движению, овладевал мною в таких позах, что от одних воспоминаний стыдно, – какая у меня после этого может быть гордость перед ним? Моё тело – игрушка в его умелых руках! А теперь он завладел и моей душой.

Вдруг он отделился от толпы танцующих и стал приближаться ко мне.

- Отчего не танцуете, госпожа баронесса? – и улыбка его снова стала насмешливой и какой-то презрительной.

- На Вас любуюсь, господин барон, - ответила я с не менее язвительной улыбкой. А он просто повернулся ко мне спиной и, устремившись к толпе, бросил через плечо: «Что ж, пойду ещё потанцую, если оно так Вам нравится!»

- Стойте! – ну почему с ним всегда так? Почему всё, что мне удалось добиться от него хорошего, я добивалась исключительно прямотой и откровенностью! Это очень сложно для женщины, мы не привыкли играть в открытую! К чему такая жестокость?

- Стойте, Юнги, мне надо кое-что Вам сказать...

- И что же? - он повернулся, с хищным интересом заглядывая мне в глаза. По моей вмиг похолодевшей спине пробежались мурашки с хорошего слона размером.

- Я хотела поблагодарить Вас за спасение нашего рода и...

- Если только это, то не за что. Я действовал по давно намеченному плану, и ваше желание, равно как и просьбы, ничего не решали.

- Но как же...

- Никак. Я давно решил укрепить будущее для своих детей. Моё личное дворянство им не опора. Поэтому выбрал семью, которой срочно необходим наследник имени – ваша подходила идеально. Выкупил все земли в округе. А после свадьбы подал заявку на наследование имени. К тому моменту, когда Вы кинулись мне в ноги, всё уже было готово. Я был бароном Юнги Широкава Д’Алмари, правда, благодаря приобретению всех земель, смежных с вашими, наше баронство теперь по размерам не уступает графству, да и по доходности, благодаря Вашему плану, тоже скоро уступать не будет, - он подмигнул мне. - Спасибо, кстати, за него!

Негодование сдавило мне грудь. Да как он мог! А потом мне стало всё равно. Как в то утро в поле, после предательства Тэхена. Ты любишь, отдаешь всё, что имеешь, соглашаешься на любые условия, а оказываешься просто пешкой в чьей-то игре. Да, как сказала одна неглупая леди:

«Век честных рыцарей прошёл!

Известно, что порой

Мир гордых женщин окружён

Бессовестной игрой!»

Юнги заметил моё уныние и подошёл ближе.

- Чем Вы так недовольны, баронесса? Всё сложилось, как Вы мечтали, разве нет?

А мне было уже всё равно. Предают простолюдины, предают аристократы – нет разницы между мужчинами! Только больше руки на себя накладывать не буду – много чести этим самодовольным индюкам! Просто возьму и выскажу всё. Любишь прямоту, муженёк? Так получи по полной!

- Нет! Я мечтала не об этом. И мне сейчас нет дела до будущего. Я, возможно, впервые осознала, какова ценность настоящего. Счастье матери, сестёр, брата, жителей наших земель, никогда не заменят мне моего собственного! Как бы я не радовалась за них, я совру, если скажу, что тоже счастлива…

- Чего же госпоже не хватает для счастья? – ухмыльнулся Юнги. - Денег, платьев, балов? Так всё это будет у Вас совсем скоро.

- Зачем мне это? Вы будете смеяться, дорогой супруг, но для счастья мне нужно совсем мало и одновременно слишком много. Мне нужно то, чего, к сожалению, Вы не в силах мне дать.

- Это чего же? – насупился новоиспечённый барон.

- Взаимности. Я, видите ли, имела глупость в Вас влюбиться, господин Первый Меч королевства. Смешно, правда? Жертва влюбляется в палача! Самой до слёз смешно, да только сердце с головой редко дружит! И что бы я не делала, везде вижу Вас, усну - и снова Вы! Смейтесь надо мной! У Вас-то с головой полный порядок, вон как все рассчитали! На всю жизнь вперёд! А я вот, дура – за Вами готова была идти на край света, без титула и земель! Так что смейтесь над наивной провинциалкой – это Ваше право, досточтимый супруг, - и я склонилась в глубоком реверансе, пряча навернувшиеся на глаза слёзы.

Доля секунды, и я оказалась в могучих объятиях мужа. Юнги подхватил меня на руки и крепко прижал к своей огромной груди, губами осушая мои слёзы. Нежно поцеловав меня в висок, он прошептал: «Действительно глупая! Разве могу я посмеяться над твоим светлым чувством? Я счастлив, что, помимо общих интересов и детей, нас свяжет твоя любовь. Пусть пока я не могу ответить тебе взаимностью, но и никого другого я не люблю! У нас всё получится, зная твое упорство – я в этом уверен!» И он впервые улыбнулся мне той открытой, полной нежности улыбкой, о которой я так мечтала. Он пошёл в сторону нашего коттеджа, так и неся меня на руках, а пальцы его уже распустили шнуровку корсета на груди и начали неспешные ласки. Всё тело мгновенно ответило на них, соски затвердели, а я залилась румянцем. Не знаю только от чего больше: от стыда или всё-таки от удовольствия.