Мне хочется убежать прочь отсюда и побыть наедине. То, что сейчас рассказал Коул, приводит к липкому глубинному страху. Острое чувство захлестывает нервную систему, заставляя все тело содрогнуться.

Неужели ему нравится это делать, неужели он не мог отказаться от всего этого? На его руках кровь, и она уже не смоется ничем. Неверный путь, который однажды выбирает человек, может превратить его в монстра навсегда. Я боюсь, что он станет чудовищем, но ещё больше меня пугает мысль: а вдруг он уже им стал?

Мы глядим в одну сторону, но видим совершенно разное. Мне кажется, что море сейчас выйдет из берегов и захлестнёт весь пляж, парк, город, смоет нас. Волны убьют все живое, отправив в невесомый покой на самое дно. Коул же неподвижно стоит и спокойно смотрит вдаль. Его глаза поникли, он будто бы сейчас и не со мной, будто бы его уже смыло с лица земли. Когда он такой грустный, мое сердце саднит. Хочется связать его, запихнуть в машину и увезти ото всех подальше. Увезти от самого себя – мрачного и обреченного.

– Почему Прайзидиум распадается? – тишина была слишком долгой, нужно было прервать угнетающую обстановку.

– Потому что люди не согласны с Верховным. Его действия они считают неправильными.

– Ты не согласен с ними? 

– Меня не спрашивали. Если бы я и хотел уйти, мне бы не позволили. Я связан с этим кланом, дал непрерывный обет. Если нарушу его, дурных последствий не избежать. И под «дурным» я имею в виду самое страшное.

Мне становится не по себе. Состояние схоже с тем, что я вот-вот грохнусь в обморок.

Куда же ты ввязался, родной?

– Что в действиях Верховного плохого?

– Он делает то, что должен каждый правитель. В Прайзидиуме не всегда все хорошо и мирно. Есть моменты, которые требуют грубого вмешательства. Этот клан существует с древних времен, это мощное сообщество. А какие-то люди решают разрушить то, что создавалось долгие годы. Это то же самое, если бы в стране началась гражданская война. Все это непозволительно и те, кто решился на это, должны ответить по заслугам! 

– Но зачем убивать?

– Иначе они убьют нас. Другого выхода просто нет. Это не детские игры, здесь на кон поставлено все и даже жизни.

– А те, кто соглашаются вернуться... что с ними происходит потом?

– Ничего особенного. Их связывают обетом, после которого они слепо должны подчиняться клану.

– Что это за обет? Ведь, как я теперь поняла, просто вступление в клан и клятва – две разные вещи.

– Да, обет дают немногие, лишь те, кто полностью готов отдать всего себя.

– Ты был готов?

– Нет, меня заставили. Я собирался уйти, так как чувствовал постоянный контроль. А ты уже знаешь, меня совсем не устраивают подобные вещи.

– Ты ценен для них?

– Что-то типа того. Лучше сказать, что я сильное звено Прайзидиума.

– Ты никогда не показывал мне на что способен. Я хочу увидеть!

– А ты настырная.

– Научилась у одного парня. Так я жду! – складывая руки на груди, продолжаю я.

– Достойный комплимент.

Коул отходит от меня, закрывает глаза, и когда его веки поднимаются, я вижу неестественно зеленое свечение. Это меня завораживает также, как Гэтсби, который верил, что зелёный свет маяка у дома Дейзи – свет неимоверного счастья.

Чувствую, как от Уильямса исходит напряжение и если подойти к нему поближе, то может не по-детски обдать током. Он медленно поднимает руки, и я замечаю, как вокруг становится очень светло. Это сияние заставляет ложно полагать, что наступило ранее утро с ещё холодной полоской синего неба. Фонари горят с нереальной мощностью, небосвод озаряется гигантскими зигзагами молний. По мне непроизвольно пробегают мурашки, сбивается дыхание. Чувство опасности смешивается с восхищением. Но резко все прекращается, и, когда я опускаю голову, переваривая только что увиденное, Коул уже стоит рядом со мной.

– Невероятно! Ты владеешь стихией...

Смотрю на него, он только что сделал невозможное! Во мне просыпается необъяснимая покорность. Я теперь немного побаиваюсь этого. С самой первой встречи я стала привязанной к нему и была готова на все что угодно... А что же будет дальше?

– Да, только ты не должна бояться меня.

– Я не боюсь... Просто не могу привыкнуть к тому, что это все происходит в действительности, а не в моем сне.

– Это реальность. И скоро ты к ней приспособишься.

– Ну да, ведь раньше и космос для человечества был чем-то необъяснимо новым.

– Любишь же ты находить «подходящие» сравнения.

Я закатываю глаза и показываю язык, тем самым убрав с лица Коула серьёзное выражение. Он подходит ко мне и крепко обнимает.

– И ведёшь себя как взрослая. Вот прикушу его, тогда посмотрим на тебя, – добавляет он и целует в губы.

После того, что мне сегодня предстояло узнать, чувствую и легкость (он открылся мне), и в тоже время сильное беспокойство. Коул, конечно, потряс меня до глубины души, но ведь он еще давно признался мне, что совсем не прекрасный принц. Не представляю, что мне еще предстоит услышать, но, кажется, самое ужасное я уже знаю.

Поднимаю голову и смотрю в его черные глаза, в них столько заботы и ласки, что я отбрасываю весь негатив далеко-далеко и растворяюсь в этом островке заманчивой темноты.

– Значит, ты уедешь?

– В понедельник, но я постараюсь вернуться очень скоро, ты и соскучиться не успеешь.

– Только будь осторожен.

– Ну ты же видела на что я способен, и это не мой предел. Меня очень сложно одолеть, если ты об этом! – хвастается он.

Я легонько толкаю его в грудь и начинаю смеяться. Это, скорее, истеричный хохот, который вот-вот перерастет в приступ паники. Но я прилагаю все усилия, чтобы вовремя остановиться.