Оглядываюсь вокруг. Я даже не знаю, в какую сторону он пошел. Предчувствие у меня дурное – что-то должно случиться. А оно никогда еще меня не подводило. Это и настораживает...

Обхожу двор и бреду по тихой улице. Понятия не имею, куда меня ведут ноги. Подчиняюсь лишь собственным инстинктам в этот момент.

Выйдя к концу Браун-стрит, поворачиваю в маленький скверик. Я ни разу не была в этом месте. Здесь очень темно, мертвенный свет луны не позволяет ничего разглядеть вокруг себя. Фонарик был бы как нельзя кстати!

Сейчас только около девяти вечера, но почему же вдруг так стемнело?

Шатаясь по незнакомым тропинкам уже минут десять, до меня до доходит, что я заблудилась. Становится немного страшно. Безысходность отражается неприятным холодом в пальцах. Только я могу уйти в неизвестном направлении от признаков цивилизации и корить себя за то, что не послушалась просьбы Коула подождать его за столиком в компании друзей.

С каждым шагом то ли вперёд парка, то ли назад, темнота начинает властно давить. Обычно так начинаются кульминационные моменты в триллерах, и где-то совсем рядом поджидает опасность? Определенно. Если бы все происходящее имело музыкальное сопровождение, то это был бы напряженный мотив ударных и скрипки.

Вдруг слышу чей-то громкий голос, доносящийся впереди. Я узнаю его сразу. Это Рэд. Его манеру речи я не забуду никогда, она впиталась в память колким ощущением опасности.

Как можно тише иду на звук, листва утопает под ногами и создает много шума, поэтому двигаюсь очень медленно.

– Ты – слабак, Уильямс! Попадается на пути какая-то девчонка, и ты забываешь о том, чему действительно верен! Короче, в том, что ты придурок, моей вины нет.

– Да что ты от него хочешь?! Он уже давно не такой, каким был прежде! – подхватывает незнакомец.

Сколько их там? Что они имеют в виду? Коул, определенно, попал в неприятность!

Хорошие разговоры не ведутся под покровом тьмы в безлюдном месте.

Страх начинает появляться изнутри, стремительно подкатывая к самому горлу. Кровь холодеет от ужаса. Осознание того, что должно случиться плохое, накрывает новой волной. В груди начинает подниматься паника.

Слышу приглушенный стук и стон Коула. Забывая о скрытности, я выбегаю прямо к ним, как Робин Гуд из чащи леса, завидевший богатого сноба.

Привлекая на себя все внимание, я останавливаю жестокие издевательства над любимым. Он стоит на коленях перед двумя парнями и держится за живот. Не могу разглядеть его лица, но мне кажется, что оно в крови.

– О, а вот и подружка пожаловала!

– Двое на одного, как некрасиво! – забывая о страхе, грозно произношу я.

– Ты хочешь уровнять силы? – спрашивает незнакомец.

– Боюсь, что ты тогда пожалеешь об этом! Отвалите от него по-хорошему!

– Опасная штучка! Даю сотку, что ты отрываешь ярлычки с надписью: «Не отрывать» и загибаешь страницы, не пользуясь закладками.

На моем лице появляется зверский, неведомый оскал. 
Адреналин ударяет в кровь, злость пробирает до кончиков пальцев. Ещё одно слово и я сорвусь, а там, будь что будет.

– Она слишком переоценивает свои силы, Уильямс! Я не хочу портить такое прекрасное платье. Да и мордашка у неё ничего... Жалко будет, если, например, нос сломается.

– Если я захочу, от тебя останется лишь мокрое место! – не уступаю я.

– Я тоже много чего хочу, и вскоре ты об этом узнаешь!

– Только попробуй ее тронуть, урод!

Коул делает попытку подняться с колен, как вдруг неожиданно получает новый удар от незнакомца и обессиленно сгибается, упав на землю.

Знаете, я ни разу не ощущала злость физически, но, видно, пришло время. Чувствую сильное покалывание в пальцах, моя сила хочет вырваться наружу при виде опасности. Контроль потихоньку отходит в сторонку...

Резко поднимаю руки и, даже не сосредоточившись, отталкиваю обидчика в сторону. Он вписывается прямо в дерево. Его разъяренный рев говорит о том, что я сделала уроду больно.

Все внутри злорадствует, но я не успеваю увертеться от неожиданной пощечины Рэда. Она отбрасывает меня назад, и я падаю к Коулу. Достаточно секунды, чтобы заметить его боль. Она поселилась в глазах и сжатых в тонкую линию губах. Он держится за свой бок – там у него шрам. Вероятно, это его уязвимое место, а эти двое знают, куда бить.

Обида придает сил. Игнорируя резь в районе виска, я поднимаюсь на ноги, успевая увернуться от очередного нападения. Быстро поднимаю руки, и враги взлетают вверх. В точности как марионетки у кукловода, они становятся  уязвимыми.

К голове подступает тупая боль. Это дело рук Рэда. Помню, что он владеет способностью причинять ее мысленно. Но ведь у меня есть щит, не так ли? Сомнения в том, что я ни разу не пользовалась своими силами одновременно, отступают.

Губы онемевают. Тело становится чужим, теперь им управляет другой. Контроль над собой я теряю полностью, защита возникает из неоткуда, ограждая от внешнего влияния.

Жажда отмщения сильна, она порабощает разум, но ее вкус такой терпкий и сладкий, как у вина многолетней выдержки. Темная сторона сущности вступает в свои права, и я полностью отдаюсь ей. Со всей силы кидаю их тела на землю и вновь поднимаю вверх. И так несколько раз, пока они не начинают орать от боли.

– Линн, Линн, ты их убьешь!

Не в силах остановиться, пропустив предупреждения мимо ушей, продолжаю швырять два мешка с мясом из стороны в сторону. Уже чувствую запах крови. Мое тело неистово горит, злость раскачивается из стороны в сторону, словно маятник.

– Любимая, пожалуйста, прекрати!– отчаянно кричит Коул. – Ты можешь потерять себя, если не остановишься. Очнись!

Что-то сокровенное заставляет подчиниться его голосу, и тьма, охватившая мою душу, понемногу отступает. Чувствую сильную боль в районе живота, руки предательски трясутся. К горлу подступает ком, который может вылиться слезами. Но я не дам слабину нахлынувшим чувствам!

Смотрю на парочку, обессиленно лежащую в траве. Подхожу к ним ближе. Повсюду кровь. Страх, ненадолго исчезнувший, возвращается вновь. Сердце болезненно быстро стучит в грудную клетку.

– Я их убила? – горло сводит судорогой, позволяя лишь всхлипнуть.

– Нет, просто сильно потрепала, – пиная Рэда, спокойно отвечает Коул. – Но ты была близка к этому...

– О Боже, – склоняясь над телами, шепчу в темноту я.

Секунды кажутся вечностью. С каждой новой все внутри переворачивается, заставляя трястись. Ужас. Полная потеря себя. Неопределённость.

Скулящее завывание ветра сливается с неровным дыханием «пострадавших». Каждая следующая мысль, что все приняло необратимые последствия, оказывает давление на место, где таится чувство самосохранения. За то, что произошло сегодня, мне придётся ответить. Я чувствую, что на моей спине из чужой крови вырисовалась мишень.

– В этом бою ты победила, но не в войне! – Рэд открывает глаза спустя пару минут.

В какой войне?

Он поднимает своего приятеля и медленно, похрамывая на левую ногу, скрывается во тьме.

– Тварь! А ты, Уильямс, ещё заплатишь за это! – орет кто-то из них напоследок вдалеке.

Это приводит меня в сумасшедшее состояние. Новая порция адреналина поступает в кровь, появляется желание догнать их и продолжить вакханалию.

Сейчас я похожа на собаку, которая вот-вот сорвётся с цепи и остервенело кинется на мелкую шавку. Но Коул сильно хватает меня за руку, удерживая на месте. Мой смех выходит из горла и становится громче, руки вновь обретают силу.

Не отдаю себе отчет, собираясь вырваться из цепкой хватки, как вдруг становлюсь ослеплённой от дикого и необузданного поцелуя, с долей сумасшедшинки.

Коул валит меня на землю, обездвижив своим телом. Сладкий вкус безумства на его губах пробуждает во мне первородные инстинкты, и теперь я захлебываюсь в желании выплеснуть негативную энергию, но только уже в другое русло.