Снизу – мягкий удобный матрас, сверху – теплое одеяло. Около уха что-то жужжало и равномерно попискивало.

«Неужели это был всего лишь кошмар?» — подумал Павел, улыбнувшись. Он открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Открыл глаза во второй раз, прищурившись, и осмотрелся.

Незнакомая комната сияла белизной: потолки, пол, обои, занавеска на окне – везде белый, только белый. Около кровати стояли какие-то приборы – это они и жужжали над ухом. Обстановка напоминала больничную. Словно в подтверждение этой догадки в комнату (палату?) вошла девушка в белой униформе. Её волосы были аккуратно убраны под шапочку, а лицо скрывала марлевая повязка.

— Очнулись наконец-то! — задорные карие глаза медсестры улыбались.

— Где я? — с трудом ворочая языком, спросил Павел.

— В пятой городской.

— Что со мной?

— Жить будете, — подмигнула медсестра. — Вам повезло, после такой-то аварии. И правую руку мы спасти смогли. Так что сможете сами выполнять простые вещи: ложку там держать, причесываться, зубы чистить.
— Что значит «спасли»? — напрягся Павел.
— Ну, случай тяжелый оказался, — пожала плечами медсестра. — Пока вас нашли, пока вытащили, пока довезли... В общем, обморожение сильное. Но не волнуйтесь, и не с таким люди живут.
Павел практически не слушал болтовню девушки. Он попытался подняться, но не смог. Он совсем не чувствовал левую руку, да и правая слушалась с трудом. Потребовалось приложить все усилия, чтобы просто отдернуть одеяло.

— Что... что вы со мной сделали? — завопил он, уставившись на забинтованные культи, торчавшие вместо левой руки и обеих ног.

— Спасли вообще-то, — недовольно ответила медсестра. — Да, пришлось ампутировать конечности, зато вы живы.
— Я был здоров, здоров! Верните мне ноги! Верните руку!

— Протезирование сейчас хорошо развито, —успокаивала его девушка. — А если будете так биться, раны вновь откроются.
Но успокоиться Павел не мог. Он метался в кровати и стонал.
— Как вы посмели? Как посмели искромсать меня? Кто дал вам такое право?
— А кто дал тебе право убивать? — послышалось знакомое шипение.
Павел моментально умолк и взглянул на медсестру. Черные волосы выбились из-под белоснежной шапочки, а вместо карих глаз зияли черные дыры.
— Ты? Это все ты, ведьма!
Он вертел головой, сам не зная, что именно искал, пока не увидел на прикроватной тумбочке скальпель. Павел схватил его единственной оставшейся рукой и, собрав все силы, прыгнул на Меланию. Возможно, сработал элемент неожиданности, но ему с легкостью удалось повалить ее на спину, а через мгновение острый скальпель вонзился в горло чудовища. Черная кровь захлестала из раны, но Мелания хохотала во весь голос. А Павел бил, колол, резал и кромсал ведьму снова и снова, пока она наконец не замолчала.