Мир — это сумасшествие одного Супермозга, который сам из-за себя сошел с ума окончательно.

Станислав Лем

Вечерело.

За окном ещё было светло, тогда как время уже было довольно позднее. Преодолевая иногда нападавшую на меня дрожь от пережитого, я пытался делать уроки. Обычно я их делал быстро, но сегодня был такой тяжёлый день, что даже уроки невозможно было нормально сделать. Сегодня вообще день какой-то странный. Необычный. Много событий и важных для меня моментов, которые стоило потом как следует обдумать. Постараться разобраться во всём этом. Особенно в себе.

А ещё надо было разобраться с тем замлетрясением. По новостям, которые я посмотрел пару часов назад, показывали несильные последствия после чрезвычайной ситуации, расспрашивали у очевидцев то, что происходило, у кого-то взяли интервью за то, что тот спас какого-то ребёнка. И ни единого упоминания о тех жутких словах. Возможно, власти не хотели об этом говорить и пугать народ, но у меня было такое ощущение, что никто этих слов не слышал, кроме меня. Что я был такой один.

И это меня ещё больше пугало. Я чувствовал, что был во что-то втянут, во что-то страшное, жуткое и тёмное. Что-то странное творилось, во что мне не хотелось верить. Ведь этого не может быть. Нет ничего мистического, нет ничего этого. Наверное, мне просто показалось, потому что я был так напуган, в таком ужасе, что не мог адекватно соображать. Так что, скорее всего, никаких этих слов не было. Никто не собрался меня убить.

С этими утешительными мыслями я вышел из дома, закутываясь в тёмно-синий шарф, и побрёл в сторону библиотеки за какой-нибудь книгой. Купить себе что-нибудь я не мог, ибо не было на это денег. А попросить у мамы или папы... Лучше этого не делать. Целее буду.

Солнце медленно катилось к закату, вечно светлый город приобрёл алые и оранжевые краски, на фоне которых сливались пожелтевшие листья деревьев. В этом городе деревья всегда очень долго сохраняли свою летнюю зелёную красоту, но в этом году они почему-то стали раньше желтеть, напоминая о холодной осени.

Смотря на весь этот мир вокруг, я не мог не задуматься о смысле жизни. Конечно, во многих книжках говорится о том, что смысл жизни человек должен найти сам, преодолевая трудности на дороге судьбы, но это был не ответ. Я так не считал. От того, что я это знал, я не стал умнее, жизнь мне не казалась теперь супер осмысленной, легче от этого не было, а вопросы без ответов так и давили на шею. Так что это был не выход. Тогда где же он был? Где искать ответы?

Кто-то ответит — в себе. Искал я там, искал. Но ничего не нашёл.

Другой скажет, что в любви. Нет этой любви, я это знал.

Третий расскажет, как он нашёл свой смысл, в чём именно. Однако это его жизнь, а не моя. От его жизни я не смогу ответить на такие вопросы, к примеру, зачем существовало вообще человечество? В чём был смысл его существования? Зачем все эти люди жили?

Так что и это не вариант.

С мрачным настроем я вошёл в знакомый зал библиотеки. Книги окружили меня со всех сторон, тишина с наслаждением прильнула к ушам, свет заливал всё вокруг. Тихо сказав «здравствуйте» библиотекарше, которая знала меня ещё са самого моего приезда, я поспешил к отделению науки. Мне страстно хотелось узнать что-то новое, потому что мне казалось, что так я смогу приблизиться к разгадке множество тайн. Хотя бы приблизиться. Это уже бы обрадовало меня.

Несколько минут спустя я полностью погрузился в чтение о квантовой физике, не замечая никого и ничего вокруг. Меня поглотила наука, которая открывала передо мной двери в свой замок, приглашая войти то в эту золотую комнату, то в другую. И с каждым разом всё больше удивляя и всё больше запутывая путь.

Как увлекательно порой читать о том, как устроен мир.

Не знаю, сколько прошло времени, когда на моё плечо кто-то положил руку. Я чуть ли не подпрыгнул на месте от неожиданности. Нет, даже скорее всего от испуга. Я настолько не ожидал и не хотел кого-либо здесь, в библиотеке, встретить, что даже не думал, что такое может случиться. Чувствуя, как сильно билось сердце, я настороженно посмотрел на того, кто меня коснулся, думая, что это мог быть Клем Эрнандес.

Но это оказалась какая-то девушка. И она была явно чем-то недовольна.

— Испугался, да? — с нотами резкости в голосе спросила она, ещё больше нахмурившись и сжимая моё плечо.

— Что? Нет, конечно...

Я сморщился от боли в плече, отмечая, что за сегодняшний день его явно хотели все мне хорошенько повредить.

Я поразился, насколько речь у этой незнакомки была выверенная, хорошо поставленная. Буква в букве, чёткая, без свистящих согласных, проглоченных согласных, без зажёванных слогов. Она говорила так правильно, точно читала новые пункты Конституции на весь мир. И в этом мне эта девушка понравилась.

Что-то в ней было. В её красно-карих, как глина, глазах. Поразительный цвет.

— Ты ведь тот самый Трантер Нефф, который придумал десептизм? — она смерила меня сердито-изучающим взглядом.

— Да, — ответил я, ещё не до конца оправившись от испуга, но тут же понял, что сказал глупость. — То есть нет. Это другой парень...

Но было уже поздно. Незнакомка, видимо, самая от себя такого не ожидая, дала мне вдруг пощёчину. Шок от неожиданности даже превысил боль, распространяющуюся по всему лицу. Чего-чего, а вот этого я никак не ожидал. Даже подумать об этом не мог.

Прижимая ладонь к ушибленной щеке, я во все глаза от удивления смотрел на девушку. За её миниатюрный вид ей можно было бы дать лет двенадцать, но я чувствовал, что ей наверняка на два года больше. Слишком уж угрюмой и умной она выглядела, точно была сердитым плюшевым мишкой. Короткие, тёмно-коричневые, как сухая земля, кудрявые волосы, обрамляющие маленькое круглое личико с пухлыми щеками, на которых рассыпалось множество-множество веснушек, словно кто-то встряхнул кисточкой на её мягкую, румяную кожу. Тёмные брови, большие красно-карие глаза, слегка полное тело и маленький рост — всё это создавало иллюзию лесной феи, которая вышла из глухой чащи в мир людей и первое, что увидела, это книгу, которую она так крепко сейчас прижимала к своей груди.

— Я ложь чувствую за километр, — отчеканила незнакомка, пытаясь скрыть дрожь той руки, которой она меня ударила.

— Тогда тебе не повезло, — спокойно ответил я, всё ещё не до конца оправившись после неожиданности. — Потому что ложь в мире людей повсюду.

— Это тебе не повезло, — решительно возразила девушка, нахмурившись и смотря на меня таким взглядом, словно была готова убить. — И не надо мне тут разглагольствовать о своих мыслях и наблюдениях. Я не за этим сюда пришла.

— Не удивительно, — холодно усмехнулся я, пытаясь держаться так, будто мне было всё равно на произошедшее, хотя я глубине души этот её поступок меня глубоко задел. — Ко мне никто не приходит за умными советами.

— И знаешь почему? — собеседница даже не давала мне до конца договорить. — Потому что ты не прав.

— И в чём же, интересно узнать?

— В десептизме, — она веско вздёрнула подбородок, точно хотела меня этим впечатлить, на что я лишь улыбнулся.

— Так вот в чём дело. Теперь всё ясно с тобой, — я закрыл книгу, понимая, что мне сегодня уже не удастся больше почитать, и повернулся к ней передом всем телом. — Поэтому ты ударила меня? Потому что ты недовольна тем, что я придумал?

— Зачем ты задаёшь вопросы, если и так знаешь на них ответы? — фыркнула незнакомка, откинув рукой назад и короткие кудрявые волосы. — Ты же вроде как умный человек... — последовала небольшая пауза из-за её размышлений. — Но при этом ты не прав. Я не считаю, что все те люди, которые верят в мистику и тем более знают, что она существует на самом деле, всего лишь заблуждаются. Так можно сказать, что весь Сандерелис заблуждается, но ведь такого не может быть.

— Ещё как может, — с готовностью возразил я, чувствуя азартный интерес в этом разговоре. — Могу сказать, что не все люди в этом городке возненавидели меня за десептизм. Есть такие, которым всё равно, но есть ещё и те, которые согласились со мной, встали на мою сторону. А это далеко не пару человек, а где-то... Скорее всего, треть города, если не больше.

— Ага, и теперь из-за тебя на твоей стороне и Клем, — сдержанно сказала девушка, поджав губы от обиды.

— Ого, ты его знаешь? Интересно, — я холодно улыбнулся, скрестив руки на груди. Моё любимое положение, когда я считал себя самым умным. Когда считал, что уже выиграл. — Как тебя зовут?

— Тиил Марс, — чётко ответила она. — А Клем мой лучший друг. Именно он мне и рассказал о тебе и о десептизме. Он был рад тому, что ты открыл ему глаза, тогда как я этому совершенно нет.

Я не знал, хорошо ли было то, что Клем рассказал кому-то обо мне. Я не знал, нужно ли мне это и не принесёт ли это проблем. Однако если вспомнить, как начался этот разговор, то лучшего стоило пока и не ждать. Супер.

— Почему же? Не хочешь, чтобы у вас возникали споры? — мне было интересно.

— Нет, потому что ты не прав, — строго возразила Тиил, мотнув кудрявой головой.

— И почему же такая уверенность?

— Потому что я сама видела нечто странное, своими глазами, — она немного подумала над тем, что сказать дальше. — И поэтому я так утверждаю, что ты не прав.

— А я не устану утверждать, что я наоборот прав, — я спокойно пожал плечами.

— Во-первых, я верующая, — точно для подтверждения этого, девушка достала из-за воротника чёрного джемпера золотистый крестик. — Я верю в Бога и в то, что он создал этот мир... Конечно, я согласна с законами физики, но я считаю, что именно Бог всё это придумал, как и всю нашу Вселенную... А раз он существует, то значит это уже доказательство того, что нечто... странное тоже существует. А значит, твой «десептизм» уже не прав.

— О Боге можно разговаривать сколько угодно, целую вечность, но мы так и не узнаем правды и не приблизимся ни на шаг к разгадке, — хладнокровно ответил я, пристально наблюдая за тем, как Тиил убирала обратно крестик. — Поэтому не стоит делать это основным доказательством того, что моя идея якобы не верна.

— Поэтому у меня есть второе доказательство, — с гордостью продолжила девушка. — Как я уже говорила, я сама видела нечто странное... Во-первых, странные призраки на кладбище, странное поведение птиц, в особенности аистов, странные тени и вопли в переулках, точно кого-то мучили, всё такое же... Странное, — её пробрала дрожь от воспоминаний. — А во-вторых... Сегодня кое-что меня поразило. Во время землетрясения я чётко услышала странные голоса, которые словно прозвучали у меня в голове.

На мгновение я даже перестал дышать. Меня поразило удивление настолько сильно, что я даже не мог сразу открыть рот и что-нибудь на это ответить. На самом деле, мне хотелось встать и воскликнуть, что не я один это слышал, однако смог удержаться от порыва. Не хватало ещё того, чтобы я сразу согласился с Тиил. То, что она слышала голоса, ещё не означало, что это было и вправду так. Ещё было рано делать окончальный вывод, стоило ещё как следует подумать.

Но в глубине души мне стало легче. Однако я всё равно не переставал утверждать себе, что нет ничего мистического. Этого просто не могло быть.

— Кто-нибудь ещё слышал это? — с самым равнодушным видом спросил я таким голосом, словно презирал её слова.

Тиил ответила не сразу. Она задумалась. Как я успел заметить, задумывалась она даже довольно часто, точно подбирала каждое слово, чтобы после этого чётко их выговорить, как будто она исполняла приказ.

— Нет, — она нахмурилась. — Я спрашивала у своих друзей и у Клема тоже, но никто этого не слышал... Но назвать меня сумасшедшей тоже нельзя, потому что я и вправду слышала эти жуткие слова.

— Но это не означает, что они и вправду были, — мне было непривычно врать, хотя держался я всё так же холодно и непринуждённо. — Ты была наверняка напугана, в панике и в ужасе, так что тебе могло послышаться всё что угодно. У тебя могло разыграться воображение, а такое часто происходит в этом городке.

— Нет, это правда! — нетерпеливо возмутилась Тиил, чуть наклонившись вперёд. — Ничего мне не показалось. Я сама всё слышала, не могу же я быть сумасшедшей!

— Я тебе не верю.

Кого я обманывал? Себя, конечно же. Я верил ей, потому что сам слышал эти слова.

«МЫ ТЕБЯ УБЬЁМ».

Жутко. Дрожь сотрясла всё тело. Я вспомнил тот ужас, который охватил меня тогда. Панику, страх за то, что я мог умереть. Что меня уже хотели убить. За что? И кто? Что это вообще было такое? Может, ничего этого не было, а мне и Тиил просто показалось? Может, никто не собрался нас убивать?

Хватит себе врать.

Происходило что-то странное, что мне жутко не нравилось. Но нужно всего лишь признать то, что это что-то мистическое, как бы мне этого ни хотелось. А мне совершенно не хотелось идти против своих идей и мировоззрения, против самого себя. Я так не мог.

— Мне плевать, веришь ты мне или нет, но я всё равно останусь при своём: ты не прав, — твёрдо и чётко сказала Тиил, сверкнув строгим взглядом.

— Тогда как я тоже останусь при своём, что я прав, — пожал я плечами, чувствуя забавное ощущение от этого разговора.

— Я знаю.

— Тогда зачем пришла?

— Предупредить, — собеседница важно поджала подбородок.

— Вот так? — холодно усмехнулся я, совершенно этого не боясь. Не от этой милой девушки, которая хоть и ударила меня.

— Да, именно, — она вновь на пару секунд задумалась. — Да, я соглашусь, что не все в Сандерелисе верят в мистику, что кто-то даже согласился с тобой, но нас, таких как я, всё равно больше. И мы совершенно недовольны тем, что ты придумал десептизм. Мы питаем к тебе неприязнь, кто-то тебя даже ненавидит, потому что утверждает, что сам был свидетелем нечто странного... И предупредить мы хотим тебя за то, что ты зря это всё придумал. Сендерелис жил без твоих революционных идей очень хорошо, пока десептизм всё не испортил. Многие поссорились друг с другом, начались проблемы. А всё из-за тебя.

— Я знаю. Но я всего лишь вызывал к здравому смыслу, к тому, что я знаю. Я не виноват в том, что люди мне поверили. Я их не просил. Но они поверили — и это только их проблемы. Я всего лишь сказал то, что считаю правдой. Но я хотя бы смогу принять поражение, если это окажется не так, тогда как вы этого не сможете. Уже не смогли.

— Это ещё почему?

— Потому что вы меня возненавидели вместо того, чтобы принять всё так, как есть, — хладнокровно ответил я с вызывающим взглядом и поправил пальцем очки. — А то, что вы так поступили, не сделало вас верными в своих суждениях. Признаю, начались проблемы и ссоры в обществе, но это означает, что люди начали осмыслять свою жизнь, а не тупо существовать. Значит, они научились наконец-то думать, размышлять о жизни. А это как раз то, чего я и добивался.

Я ожидал, что Тиил сейчас мне сразу же возразит, но она глубоко задумалась, сжимая книгу в руках. Я заметил, что её веснушчтое лицо было очень милым, когда она размышляла о чём-то, делала для себя выводы. Она становилась тогда менее требовательной и резкой.

И в этом она мне понравилась. Как и в Клеме, я ощущал в ней недюжинный ум и осознанность, что не могло меня не радовать. Уже как два человека за один день нашлись столь умные, чтобы меня слушать и обсуждать со мной разные проблемы. Впечатляло.

Правда, если Клем был более наивный и добрый, верил каждому моему слову и только начинал что-то осознавать, то Тиил в этом плане уже давно была своей. Она явно задавалась вопросами о жизни, искала на них ответы и не была столь наивной, как её друг. И это делало её ещё интереснее.

— Я только сейчас осознала, что так оно и есть, — наконец проговорила девушка и внимательно посмотрела мне в глаза. — Многие люди, которых я знаю, раскрылись вдруг с совершенно другой стороны. Одни оказались намного умнее, другие намного глупее вне зависимости от того, на какой стороне они были. И думаю, это даже... Здорово.

— Вот видишь, всегда есть свои плюсы, — я слабо улыбнулся, на что Тиил тоже широко улыбнулась, показывая свои брекеты.

— Извини, что ударила тебя, — она опустила взгляд от стыда. — Я не думала, что сделаю это. Оно получилось как-то само собой. Я даже... Не контролировала себя. Обычно чувства не берут надо мной верх.

— Я тебя прощаю, — кивнул я, испытывая такое странное ощущение, словно что-то важное происходило в моей жизни. От этого извинения будто что-то дрогнуло в моей душе. Что-то глубокое и искреннее.

Тиил вновь стала серьёзной, точно минуты слабости уже было достаточно на сегодняшний день.

— Но я хотела тебя ещё предупредить и от себя. На счёт Клема.

— А что с ним не так?

— Мне не понравилось, что он стал заодно с тобой, — девушке было неприятно об этом говорить. — Конечно, он не будет меня называть десептиком, потому что всё равно считает это оскорблением, но... У него изменился ход мыслей. Теперь он думает по-другому.

— И это к лучшему, — равнодушно сказал я. — Потому что он стал умнее. Вкусив плод правды, он захочет узнать больше. А что для этого нужно? Именно, размышлять. А размышления ведут к изменениям. И это очень хорошо, потому что человек не стоит на месте, он развивается и должен развиваться дальше. А Клем — наглядное этому доказательство.

— Ты так говоришь, будто всё это для тебя просто эксперимент, — Тиил с каким то подозрением взглянула на меня из-под полуопущенных веков. — Но ты знай, я тебя предупредила: если Клем будет в конце концов против меня, в этом будешь виноват ты. И тебе от этого непоздоровиться.

— Буду иметь в виду.

Я притворно улыбнулся, тогда как внутри всё дрогнуло от страха. Что-то во взгляде девушки было такое, что заставило меня насторожиться. Хоть я и не считал её опасной, в ней было нечто, чего стоило остерегаться.

— Эй, Ти! Вот ты где, мерзавка.

Мы резко обернулись на чей-то грубый, низкий голос, раздавшийся столь громко среди тишины библиотеки. Из-за стелажов с книгами вышел семнадцатилетний долговязый парень с белыми, как крылья ангела, волосами, которые были коротко пострижены у висков, образовывая некую маленькую «шапку» на голове. Острые скулы из-за худобы, сильное тело с тонкими мышцами, пару небольших татуировок на правой руке и шее, шрам на лбу — всё это создавало типичный вид подростка-хулигана, который ещё не до конца понял, что такое зло и добро, и надеялся на какое-то чудо в его жизни, словно оно могло изменить его дьявольскую душу.

Мне бы этот незнакомец совсем бы не понравился, не будь у него такие же, как у Тиил, красно-карие глаза. Цвета Марса. Интересно, именно поэтому у неё такая фамилия? Или это просто совпадение? Как бы то ни было, мне стало ещё любопытнее. Даже некий азарт появился.

— Яанн, сколько раз можно тебя просить не называть меня так? — лицо Тиил стало вдруг нервным, взгляд потух и никак не мог остановиться на одном месте. Она явно волновалась. Но из-за чего?

— Как? Ти? Это же мило, тебе не кажется? — грубо усмехнулся блондин.

— Это Трантер Нефф, — девушка, видимо, решила перевести тему, и указала на меня подбородком. — Трант, а это мой брат. Яанн Марс.

— Приятно познакомиться, — я холодно улыбнулся и встал со стула, протянув руку.

Парень, наверное, хотел ответить мне какой-нибудь колкостью, но он вдруг застыл. Его пристальный, слегка удивлённый взгляд остановился на мне, изучал меня с головы до пят, словно что-то выискивал или же просто любовался. Он странно глядел на меня, будто увидел инопланетянина, а не обычного подростка.

Когда я нахмурился, Яанн вдруг вздрогнул и крепко пожал мою руку. Я отметил про себя, что у него была грубая, со шрамами кожа, словно он кого-то беспощадно бил.

— Мне... Тоже, — он выглядел расстерянным, точно с ним что-то произошло. — Мне кажется, или мне знакомо твоё имя?

— Конечно, ведь это он придумал десептизм, — Тиил не могла скрыть нотки недовольства в голосе.

— О, тогда всё ясно, — гордо ухмыльнулся парень, придя в себя. — Из-за тебя в городе начались ещё большие проблемы, чем от меня. Обычно это я нарушаю покой, но в этот раз ты даже превзошёл меня. Не каждому это удаётся.

— Я этому не так сильно рад, как ты, — хладнокровно ответил я, скользнув взглядом по Тиил и сжимая кулаки. Тревога внутри всё больше и больше разрасталась, напоминая о том, что надо быть осторожнее.

— Не удивительно, — фыркнул Яанн, скрестив руки на груди с таким угрожающим видом, будто здесь он был главный. — Вижу, даже моя сестрица не даёт тебе покоя. А ты, насколько я знаю, любишь покой. Ты же типа тихий мальчик. Ботан, читающий книжки, — он с презрением посмотрел на книгу, лежащую рядом со мной на столе.

— А ты типа главный элита школы и хулиган, за которым бегают все девочки, — будто подражая его, сказал я как можно более твёрдым голосом, тогда как внутри всё оборвалось от страха.

— Ну-ну, тише, ублюдок, — лицо блондина стало злобным, он ткнул в мою грудь пальцем и слегка наклонился вперёд. — Я не с тобой пришёл ругаться. Тебе ещё далеко до меня, чтобы воевать. Я пришёл за своей сестрицей, чтобы забрать её домой. И это не приносит мне никакой радости, точно так же, как если тебе набить морду.

— Яанн, хватит, — Тиил встала между мной и братом и встревоженно посмотрела на нас обоих. — Трант ничего плохого тебе не сделал.

— Ещё как сделал, — резко огрызнулся молодой человек, сжимая кулаки. — Он подорвал мою репутацию, устроил ссоры в моей банде. А всё из-за его грёбаного десептизма.

— А ты сам за чью сторону? — мне вдруг стало интересно, не смотря на страх.

— Уж точно не за твою, ублюдок, — самодовольно усмехнулся Яанн. — Я считаю себя нигилистом¹. Если ты такой ботан, то знаешь, что это такое.

— Значит, ты ни во что не веришь и всё отрицаешь? — я оглядел его оценивающим взглядом. — Думаю, для тебя это подходит. Но я не считаю, что это верный подход к пониманию жизни.

— А мне плевать, что ты считаешь, — грубо ответил парень. — И честно, мне надоело с тобой тут разговаривать. Пошли, мерзавка.

Он резко схватил сестру за руку и потащил к выходу. Тиил, кинув на меня последний тревожный взгляд красно-карих глаз, покорно подчинилась, уходя из библиотеки. И только потом, после многих событий в жизни, я понял, почему эта девушка так нервничала и тревожилась, когда за ней пришёл Яанн.

Её брат был настоящим монстром. С разбитым сердцем.

_

___________
¹ Нигили́зм (от лат. nihil — ничто) — мировоззренческая позиция, ставящая под сомнение (в крайней своей форме абсолютно отрицающая) общепринятые ценности, идеалы, нормы нравственности, культуры.