Сделайте хотя бы раз то, что по словам окружающих, вам не по плечу. После этого вы уже никогда не будете обращать внимание на их правила и ограничения.
Николай Чуковский
Моя жизнь проходила в каком-то в вечном ожидании. Ожидании фильмов, книг, серий, событий, людей, автобусов. Зимы, весны, лета, осени. Звонков, сообщений, теплой погоды, выходных. В ожидании того, что все изменится. В ожидании того, что однажды все будет хорошо. А нужно просто перестать ждать и наконец-то начать жить.
Перестать ждать...
Но мне кажется, я уже чего-то дождался. Что-то начало меняться. Я это чувствовал. Ощущал где-то глубоко внутри себя, в самом центре сердца. Я не мог передать словами, что это за чувство, но оно подсказывало, что что-то ждало меня впереди. Что-то страшное, жуткое, полное ночных кошмаров...
И это должно было изменить не только всю мою жизнь, но и меня самого.
За окном стало ещё темнее. Тучи грозными синими пятнами нависли над Сандерелисом. Такое впечатление, будто сейчас был вечер, а не утро. Но не это напрягало. А то, что казалось вот-вот — и наступит конец. Конец света. А стоило ли его бояться?
Клем рядом со мной сидел удручённый и мрачный. Таким я его ещё не видел. Что бы он не светился радостью и возбуждением — удивительно. Мне казалось, что он вообще не способен грустить. Но откуда мне было знать, что это не так? Мы ведь по-настоящему знакомы всего лишь второй день. Но я чувствовал, что в скором времени узнаем друг друга намного лучше. Что-то мне подсказывало, что впереди нас ждало много... Приключений.
— Что с твоим братом? — спросил я тихим голосом у соседа, не смотря на то, что учитель ещё не пришёл, а звонок прозвенел минут пять назад.
— С Натаниэлем? А что с ним может не так? Он всегда такой, — невесело улыбнулся Клем, смотря куда-то перед собой.
— Такой в смысле... Неблагодарный и грубый? — осторожно предположил я.
Парень перевёл на меня вымученный взгляд.
— Давай не будем об этом. Лучше скажи, ты не знаешь, кто у нас новый учитель по истории?
— Как это? — удивился я. — Разве у нас новый учитель?
— А ты разве не слышал? — в свою очередь удивился Клем. — Я думал, ты знаешь. Прошлый уволился, потому что у его дочери родился сын. Ему хочется быть рядом с внуком.
— А я и не знал, — равнодушно проговорил я. — И кто же будет новый?
— Это я и пытаюсь выяснить.
Но уже в следующую минуту я узнал ответ на свой вопрос. В класс вошёл крупный, слегка толстоватый, но мощный мужчина лет пятидесяти с лысой головой и белой, но вовсе не от старости, бородой. Его тёмно-красные глаза стрельнули в сторону учеников суровым взглядом, пышные брови нахмурились, лицо скривилось в неприятной гримасе. Такое впечатление, будто он был готов чихнуть, однако широко открыл рот и чуть ли не прокричал низким басом:
— Класс, встать и поздороваться с учителем! — он чуть ли не брюзжал слюной от еле скрываемого гнева. — Или вас этому не учили?! Я ваш новый учитель по истории, Етар Марс. Обращайтесь ко мне как мистер Марс. Всем понятно?!
Все молча с подавленным видом кивнули, не ожидая такой свирепости и недружелюбия от нового учителя, и сели на свои места. Я же был не столько подавлен, сколько удивлён. Отец Яанна и Тиил был нашим новым учителем! Что ещё могло быть хуже? Мне этот грозный большой мужчина с первого взгляда не понравился. Что-то в нём было такое дикое и жестокое, как у императора, привыкшего командовать людьми. Мёртвым послушным стадом, которое можно легко запугать. Бу!
— Он очень жестокий, особенно по отношению к своей семье, — прошептал мне на ухо Клем, сверля нового историка взглядом полным ненависти. — Тиил рассказывала мне, как он издевался над своими же детьми и избивал свою жену. И делал это просто потому, что ему нравилось. Нравилось причинять людям боль.
— А если он теперь наш учитель... — я в ужасе сглотнул комок с горле, — то нам конец.
— Это точно, — кивнул парень и немного отодвинулся от меня, чтобы не привлекать внимание Етара, рассказывающего что-то по истории. — И мне это совсем не нравится. Терпеть не могу этого мужика. Особенно после того, как Тиил рассказывает, что он с ней вытворяет.
— А Яанн? — я посмотрел на соседа.
— А что он? — пожал плечами тот. — Он весь в отца. Желает быть во всём быть на него похожим. Вместо того, чтобы защищать брата и сестёр, он их так же унижает и иногда бьёт. Считает, что так правильно, раз так делает и отец.
— Что за бред! — громче, чем нужно было бы, возмущённо воскликнул я.
Это тут же привлекло внимание мистера Марса. Он посмотрел на меня таким грозным взглядом, будто был готов впечатать меня в стул с одного удара.
— Полагаю, самый умный мальчик знает тему лучше меня и желает рассказать? — его глаза мечтали гром и молнии, когда он подошёл к нашей парте и навис надо мной, как гигантская скала.
— Я не...
— Встать, когда с тобой говорит учитель! — он мгновенно покраснел от гнева и даже несильно топнул ногой об пол.
Весь сжавшись от страха и дикого ужаса, я медленно встал и даже не осмелился посмотреть в лицо историка. Мурашки побежали по коже, спина быстро вспотела от напряжения и испуга. Никогда я не чувствовал себя столь ничтожным перед другим человеком.
Ха-ха, ничтожество.
— Я не собирался вас злить, мистер Марс, — мой голос был тих и слаб, тело дрожало от неуверенности.
— Мальчик, я всегда зол, особенно на таких якобы умных учеников, как ты, — мужчина весь будто превратился в разъярённого огромного медведя. — Я много слышал о тебе, Трантер Нефф. Я желал встретить тебя, чтобы плюнуть тебе в лицо. Правда, я тогда не знал, что ты обычный школьник из самой обычной школы, но, правда, очень умный. Очень умный. Я думал, что ты уже взрослый человек, раз смог так перевернуть жизнь в Сандерелисе с помощью десептизма, но ты оказался ещё маленьким сосунком!
— Прошу, выбирайте слова, мистер Марс, — мне было противно стоять напротив него, противно слушать его слова, противно с ним разговаривать. Но чтобы мои слова имели хоть какое-то значение для этого мерзкого типа, я поднял голову и посмотрел прямо в глаза Етара.
У него были такие же глаза, как у Тиил и Яанна. Красно-карие, как Марс. Как планета войны.
— Без тебя разберусь, умник, — фыркнул учитель и смерил меня высокомерным взглядом. — Я так долго ждал этой встречи, подбирал слова тому, кто стал причиной всего этого хаоса в Сандерелисе, — и вот! — этот человек стоит прямо передо мной и ничего мне не может сделать, никакие новые теории ему не помогут, потому что он никто для меня. Ты — никто.
Все взгляды молчаливых, испуганных, удивлённых одноклассников были уставлены на меня. Все смотрели на меня. Каждый жадно слушал мои слова и слова нового учителя. Всем было до жути интересно смотреть за этим конфликтом. Всем хотелось узнать конец. И каждый при этом выглядел как гнилой голодный мертвец, впервые за долгое время открывший глаза в мир иной.
И от этого мне стало неприятно, точно тараканы бегали по душе, а червяки ползали по коже. Так и хотелось отвернуться от всех, спрятаться и никогда больше не показываться. Чтобы я вновь стал неведимкой.
Но вместо этого я решил действовать.
— Я человек, который хочет разобраться не только в своей жизни, но в жизни всего человечества. Который хочет найти смысл нашего существования среди бесконечной Вселенной, который ищет такие же пытливые умы, как и у меня, — мой взгляд с одобрением скользнул по Клему, который широко улыбнулся этому, понимая, что я говорил об эссентизме. — Я не никто. Я нужен людям. А раз я нужен, значит, я кто-то.
— А ты не такой уж и умный, как казалось. Подумаешь, ты ищешь смысл! Декарт, Аристотель, Кант и другие тоже создавали философии и искали смысл. Ну и где он? Где? Что-то я не вижу, — рассмеялся басом Етар, совершенно наплевав на мои слова. — Искать смысл — просто пустая трата времени.
— Это вы просто пустышка, раз не можете ничего понять, — я с силой сжал кулаки, чувствуя бурлящую злость и глубокое оскорбление за то, что над моими идеями так жестоко насмехались. Я был словно ранен. Ранен в сердце. — Если бы не те мудрые философы, которых вы перечислили, сейчас бы не было достигнуто таких высот в технологиях и в науках. Не было бы той истории, которую мы знаем и которую уж вы-то должны знать и уважать. А вы просто смеётесь над ней! Сотрясаете воздух своей пустотой и бездарностью! Это вы — никто.
Казалось, вот-вот — и в воздухе начнут трещать молнии, настолько напряжение выросло. Все затаили дыхание, расширенными от удивления глазами смотря то на меня, то на мистера Марса. Никто не ожидал, что я скажу такие слова взрослому человеку. Никто не ожидал, что я, такой тихий и неприметный, смогу вот так нагрубить, а точнее отстоять свою точку зрения, перед учителем. Признаться честно, я и сам от себя такого не ожидал. Но я гордился тем, что сделал. Потому что знал, что так было правильно. Что нужно было так поступить. Я не чувствовал вины, стыда, мне не хотелось провалиться сквозь землю от своего поступка. Мне хотелось плюнуть этому мужчине в лицо, как он желал сделать со мной. Я точно стал зеркалом — отразил всё то, как хотел поступить Етар. Так ему и надо.
— Ты за это заплатишь, маленький поганец, — учитель стал от ярости красным, как рак. Он на шаг приблизился ко мне и встал чуть ли не вплотную. — Я тебя заставлю страдать за свои слова. После уроков останешься здесь. Ты понял меня?! — я холодно кивнул, не отрывая с него вызывающего взгляда. — А теперь садись. Мы продолжаем урок.
Когда я вернулся на своё место, я почувствовал, как страх сжал горло. И о чём я только думал?! Былая гордость и отвага в миг покинули меня, оставив на растерзание паники. Я не мог представить, что натворил. Теперь ведь все будут знать, что я поссорился с новым учителем, который был одним из самых жестоких людей в Сандерелисе. Новая волна слухов и не нужной для меня популярности поползёт по городку, как паук, и захватит в паутину всех жителей. А мне этого совершенно не нужно.
Ужас усиливался. Стало трудно дышать, кудрявые чёрные волосы прилипли ко лбу от пота, сердце стучало где-то в горле. Я пытался успокоиться и не обращать внимания на взгляды одноклассников, прикованных ко мне. Я пытался вообще ни на что не обращать внимание. Даже на Клема, который положил мне руку на плечо и что-то тихо прошептал. В голове стоял шум, мысли спутались в клубок, конец которого терялся в бесконечном чёрном океане.
Я еле дожил до конца урока. Мне уже стало нехорошо, когда я вышел из класса, ощущая на себе свирепый взгляд Етара.
— Ты весь побледнел, — Клем с волнением посмотрел на меня.
— Я и так всегда бледный, — вяло махнул я рукой, не желая его забот.
— Но сейчас ты выглядишь, как мертвец, — парень робко улыбнулся уголком губ. — Надо сгонять в столовую. Еда наверняка пойдёт тебе на пользу.
— Я и без того толстый, зачем мне ещё есть в столовой? — я скривил нос, словно был маленьким ребёнком, и ткнул себе в немного выпирающий живот.
Не так часто мне доводилось быть в столовой. Точнее, я там был от силы два раза за полтора года. И мне никогда не нравилось это место. Слишком много народу, пахнет чем-то поджаренным, шумно и душно, как в бане. Умереть можно.
— Не думал, что ты об этом заботишься, — неуверенно хихикнул Клем. — Ты решил уморить себя голодом и помереть, не дожидаясь кары от мистера Марса?
— Смешно.
Однако через пару минут мы уже сидели за свободным столом в трапезной и поедали пюре с противным какао и не менее противной котлетой. Деньги я никогда не брал, поэтому всё было куплено за счёт Клема. В какой-то момент я даже почувствовал себя обязанным ему, ощутил острую потребность в таком хорошем друге, как этот добрый юноша. Я понял, что мне всегда чего-то не хватало, нечем было скрасить обыденные дни и своё мёртвое одиночество.
— ... Это было потрясно! — восхищался Клем с набитым ртом. — Ты бы видел себя! Ты держался так, будто делал так тысячу раз. И говорил таким голосом, мне бы так научиться! А потом смотрел так на него... Я думал, ты ему врежешь! Ну, я имею в виду этому мистеру Марсу.
— Я понял кому, — холодно отозвался я.
Депрессия будто снова навалилась на меня. Обняла своими щупальцами, прикоснулась мерзкой, липкой кожей, прижала к своей толстой, вонючей туше и плакала мне в плечо. Мерзость. А ещё эта серая погода добивала меня. А я ещё жаловался на солнце, что оно слишком часто здесь бывало! Теперь мне его и не хватало.
Темнота слишком сильно сгущалась.
Мне было до сих пор страшно. До сих пор бросало в дрожь. Я как будто не мог отделаться от ощущения, что кто-то стоял надо мной и нещадно кричал, не жалея своего голоса. Всё так же было противно, как и тогда, когда я стоял перед Етаром. Однако сейчас было даже хуже — желудок был готов выплюнуть только что съеденную пищу обратно в тарелку. Как же мне не хотелось идти после уроков к этому злому мужчине! Что он мог сделать со мной? Как отомстить? Мне было страшно даже думать об этом.
— У тебя опять загрузка? — щёлкал пальцами перед моим лицом Клем и широко улыбнулся, когда я наконец «очнулся».
— Да я просто задумался... — мой взгляд вдруг остановился на рядом сидящей со мной Эссе. — О, привет. Не заметил, что ты подсела к нам. И как давно?
Я был растерян. Не мог прийти в себя. Несколько раз зажмурился, чтобы хоть как-то вернуться с облаков на землю, и огляделся. Народу было даже меньше, чем тогда, когда мы пришли сюда. Видимо, близился конец большой перемены, а мне этого не хотелось. Впервые мне не хотелось идти на урок. Мне было приятно сидеть среди своих хороших знакомых, которых потом можно назвать и друзьями. Я ещё никогда так остро не чувствовал себя душой маленькой, но компании.
— Уже достаточно, чтобы налюбоваться твоим неподвижным лицом. Знаешь, в этом плане ты очень подойдёшь для натурщика, — Эсса дерзко усмехнулась и подмигнула мне.
— Ты умеешь рисовать? — на самом деле, мне было это неинтересно. По крайней мере сейчас, когда меня волновали свои проблемы.
— Ну, когда-то я мечтала об этом, но такого дара у меня, к сожалению, нет, — с ехидной улыбкой на лице пожала плечами девушка. — А что? Ты бы хотел, чтобы я тебя нарисовала?
— Я бы хотел, чтобы ты меня спасла от нового историка, — мрачно буркнул я.
— О-о, я слышала эту историю! — её серые с синевой у зрачков глаза заблестели. — Ты молодец, что дал отпор этому придурку. Он у нас вёл первый урок, и, клянусь, я чуть ли не дала ему в нос от злости.
— Лучше бы дала, — рассмеялся Клем. — Так ему и надо. Я и сам был готов заступиться за Транта.
— Это благородно с вашей стороны, ребята, но это никак не спасает от того, что ждёт меня после последнего урока, — беспомощным тоном тихо проговорил я.
— Просто знай, что мы будем рядом, подождём тебя у входа в школу, — парень с заботой посмотрел на меня. — Если что, кричи. Мы прибежим на помощь.
— Благодарю.
Я был тронут. Эти двое хоть ещё не очень хорошо знали меня, но уже были готовы рисковать собой, чтобы защитить меня. И это заставило чувствовать себя важным кому-то, неравнодушным другим. Нет, я не говорил, что был обижен на весь мир из-за того, что со мной никто не дружил, что собственным родителям плевать на меня, нет. Я к этому привык. Жил с этим изо дня в день. И даже не обращал особого внимания. Но теперь я понял, как ошибался. Осознал, как долго был один в бесконечной мёртвой пустыне. В одиночестве.
— Так и появляются друзья, — заметил Клем. — Когда другие готовы защитить тебя, а ты сам готов защитить их.
— Не уверен на счёт последнего, — холодно возразил я.
— Ха, тебе просто не хватает храбрости, скормняга, — Эсса ткнула локтём мне в бок. — Если ты смог постоять за себя в поединке с мистером Марсом в первый раз, уверена, ты сможешь это сделать и во второй. А затем и постоять за нас. Ты просто должен этому научиться.
— Не думаю, что это будет очень просто для меня, — запротестовал я.
— О, как ты говорил, ничего не просто, потому что жизнь — сложная штука, — Клем гордо заулыбался.
— Кстати, — я внимательно посмотрел на соседку, — хотел сказать... Что-то я не видел тебя в нашей школе.
— Ха, не удивительно, — махнула рукой блондинка. — Ты как уткнёшься носом в свою книжку, заткнёшь уши музыкой и забьёшься куда-нибудь в угол класса, то ничего замечать не будешь. Я в этой школе с первого класса.
— А как давно ты дружишь с Клемом? — я кивнул в сторону одноклассника.
— О, ты наконец заметил, что мы с ним дружим? — дерзко съязвила Эсса и откинула рукой косички. — Летом познакомились, когда я его спасала от тех же бандитов, которые напали и на тебя.
— А ты мне не говорил, что на тебя напали, Трант, — Клем с тревогой перевёл на меня взгляд.
— Это произошло вчера вечером после того, как я встретился в библиотеке с Тиил и Яанном, — хладнокровно ответил я. — Тогда я и познакомился с Эссой.
— Кстати, — девушка вдруг встрепенулась и поспешно полезла к себе в рюкзак, собираясь что-то достать. — На, это тебе, Трант.
Она протянула мне кулон на чёрной верёвочке, лежащий на её широких ладонях. Он был довольно небольшой и тонкий, круглый и гладкий, по краям шли рубцы в виде лучей, потому что на самом кулоне жёлтого цвета, похожего на солнце, были изображены несколько окружностей: первая, самая маленькая, была чёрного цвета, вторая — красного, третья — оранжевого, а над ней почти что рядом с краем была надпись: «И мир полон света, а солнце всё светит».
— Красиво, — я погладил большим пальцем поверхность кулона и перевёл взгляд на соседку. — Но почему ты даришь мне это?
Эсса на мгновение задумалась, а затем смело улыбнулась:
— Мне показалось, что ты как-то невзлюбил наш город. И я решила тебе подарить его частичку: этот кулон — символ Сандерелиса. Я подумала, что таким образом ты станешь ближе не только к самому городу, но и к нам.
— Я как-то сказал Клему, что слишком мрачен для этого места, так что лучик света мне не помешает, — я надел кулон и улыбнулся так, чтобы она поняла, насколько сильно я ей благодарен.
Она была красива, по крайней мере, мне так казалось. Горбинка на носу, широкое спортивное тело, обкусанные губы и растрёпанные косички светлых волос — всё это делало девушку какой-то особенной, не похожей на остальных. «Тем более что все девушки в этом городе одинаковые. Тупоголовые разукрашенные курицы» — так я сказал вчера маме и был не прав. Не все одинаковы. К примеру, к ним явно не относилась Эсса Киплинг.
— Эй, между вами что-то есть? — встрял парень, снова щёлкать перед моим лицом.
— Что? — я растерялся, сердце проспустило удар. — Нет...
— А ты что, завидуешь? — блондинка показала другу язык. — Завидуй молча. Не учили, что ли, этому?
— Да ну вас, — насупился Клем.
— Не будь ребёнком, клоун, — ехидно фыркнула Эсса. — Как я могу встречаться с Трантом, если мы знакомы всего день? Тем более я не подпускаю к себе всех парней. Только избранным это можно.
— И я есть среди них? — полуудивлённо спросил я.
— А ты так рвёшься? — рассмеялась она и встала из-за стола. Через минуту должен уже прозвенеть звонок на урок. — Не глупи, у нас ещё целая жизнь будет впереди. Посмотрим.
— А если не целая? — холодно остановил её я, схватив за руку, и заглянул ей в глаза. Что-то не дало мне вот так просто её отпустить. Что-то важное. — Никто ведь не знает, когда человек умрёт. Может, это произойдёт завтра, а я так и не узнаю ничего о тебе нового? Никто ведь их нас не застрахован от смерти. Никто не знает будущего, не знает свой день смерти. Откуда тебе знать, что меня или тебя ждёт целая жизнь? В любой момент может случиться всё что угодно. И это не обязательно смерть. Может сложиться и так, что твои родители решат уехать в другой город или штат, после чего мы никогда не увидимся. Конечно, мы можем переписываться и звонить друг другу, но и это может продолжаться не вечно. Ничто не вечно, как и сама жизнь.
Эсса долго смотрела на меня рассудительным взглядом. Она точно оценивала каждое моё слово, взвешивала его, пробовала на вкус, искала, что ответить. И наконец нашла.
— Все умирают. Жизнь — не субстанция в отличие от воды или камня. Это процесс, подобный горению или прибою. Этот процесс начинается, продолжается какое-то время и в конечном итоге заканчивается. Наши «моменты», сколько бы они ни длились, мимолетны в сравнении с масштабами вечности. Но от этого не стоит всё время думать о смерти. Иначе жизнь превратится в настоящий ужас.
— И что же делать? — я запомнил каждое сказанное ею слово. Потому что она была полностью права.
— Жить дальше, что же ещё? Каждый день просыпаться, чистить зубы и одеваться, чтобы узнать, что приготовила для тебя жизнь на этот день.
Bạn đang đọc truyện trên: Truyen2U.Pro