Настоящее открытие — это не поиск новых земель, это взгляд на мир новыми глазами.

Марсель Пруст

Мир оказался не так прост и скуден, как я считал.

Я не мог поверить в тот факт, что куда-то попал. Что арка оказалась в каком-то смысле магической, ведущей в неизвестное место. И это место поражало своей жуткой, ненастоящей красотой.

Сероватый, блеклый мир, в котором будто вымершие тёмные деревья стояли в наклоне, образуя огромный лес, тянувшийся на несколько миль и упирающийся в высокую снежную гору. Всё казалось выцветшим, будто бы фотографию леса надолго оставили на свету, отчего она стала тусклой, как и этот мир. Два дерева, склонившиеся друг к другу и образовывающие арку, стояли позади меня, тогда как вперёд, через небольшое поле, тянулась тропинка и вела в старый бревенчатый дом, покрытый мхом с покосившимся крыльцом. И единственное, что создавало тут ещё более жуткую атмосферу, это тишина. Губящая, душная, мрачная тишина. Абсолютная тишина, точно затишье перед бурей.

Настолько тихо не могло быть нигде в реальном месте. Не было ни дуновения ветра, воздух словно застыл на месте и только моё дыхание его немного оживало. Тёмно-зелёные, почти чёрные, гнилые листья не шевелились, птиц и каких-либо других животных, которые могли бы издавать звуки, тоже не наблюдалось. Всё будто впало в вечную посмертную спячку.

Создавалось впечатление, будто я попал на тот свет. Или в свою серую душу.

Я глянул на небо: белое, унылое, навевающее сильную тоску. Удивление прошлось по сознанию, когда я понял, что в этом небе что-то висело. Как бы ни пытался я присмотреться через очки, то так и не смог разобраться, что именно там висело. Множество тёмных фигур напоминали людей, накрытых какой-то тряпкой. Ясно были видны их скрюченные чёрные ноги, но всё остальное рассмотреть никак не удавалось.

И это меня раздражало. Мне было интересно, что это за существа там парили, как они это делали, зачем и почему. И как вообще такое было возможно? Я всматривался в белое небо, даже любовался им до такой степени, что всё вокруг вдруг исчезло. Но я даже этого не заметил. Не заметил, как перед глазами вдруг предстала Вселенная. Моё тело словно застыло где-то в далёком космосе, меня окружали несколько тысяч галактик, миллиарды звёзд и бесконечный разноцветный свет.

Вселенная — пугающее место. По сравнению с её мельчайшими компонентами мы достаточно велики: в теле среднего человека насчитывалось около десяти в двадцать восьмой степени атомов. Но по сравнению с общими размерами Вселенной мы абсурдно мелкие: больше десяти в двадцать шестой степени людей должны были бы взяться за руки и встать в цепочку, чтобы она протянулась через всю наблюдаемую часть космоса. Вселенная будет существовать еще долго после того, как человеческий род исчезнет, причем она так и будет медленно развиваться в полном согласии с базовыми законами природы.

Вселенной нет дела до нас, но нам есть дело до Вселенной. Вот что делает нас особенными, а не бесплотные души и не особое предназначение в грандиозном плане мироздания. Спустя миллиарды лет эволюция породила существ, способных задумываться о мире, строить в уме его картину и тщательно его исследовать.

Мы интересовались миром, его физическими проявлениями, а также собратьями-людьми и другими существами. Эти заботы, которые мы таили в самой глубине, — единственный источник «смысла» в любом космическом понимании. Всякий раз, задаваясь вопросом о важности чего-либо, мы искали ответ в контексте важности предмета для человека или людей. Мы принимали мир и присваивали ему ценность — таким достижением мы по праву можем гордиться.

Меня засасывало, мутило, сводило с ума. Я точно попал в какой-то транс, под гипноз, в четыре стены или в бесконечное пространство, из которого не мог выбраться. И никогда не смогу. Моё сознание неслось вперёд, в самую глубь Вселенной, всё дальше и дальше от тела. Меня тянуло куда-то вверх, в бесконечную, чёрную, пустую тьму. Боль медленно стала заполнять мозг, проникать ядом в сознание, уничтожать его.

Меня постепенно убивала Вселенная. Как забавно.

Но затем произошло нечто непонятное: моё лицо вдруг столкнулось с нечто твёрдым. Всё стало чёрным, ничего невозможно было разглядеть.

Полнейшая темнота. И ничего больше.

Боль медленно отпускала, живот скрутило, нервы были на пределе. Такое чувство, будто меня вытянули на пытках, а затем резко сжали, что-то во мне сломав. И от этого становилось ужасно неприятно. Меня замутило, тошнота подступила к горлу. Грудь с силой что-то сжало, стало трудно дышать, паника закралась в сердце, как убийца в дом, желая уничтожить нечто важное. Мою сущность.

— Эй! Эй!

Чей-то смутно знакомый голос звал меня, но я не мог ответить. Я с силой зажмурился, после чего меня наконец вырвало. Мерзкий запах собственной рвоты ударил мне в нос, что меня тут же протрезвило. Глаза резко распахнулись, перед взором возникло чьё-то лицо человека, который звал меня по имени и тряс за плечи. Постепенно сознание стало приходить в себя, зрение прояснилось, боль и неприятные чувства отступили, как войско, пытаясь избежать поражение.

Человек, из-за которого я упал на землю, оказался мистером Рицем. Его бледно-рыжие волосы упали на взволнованное лицо, которое покрывала лёгкая щетина, зелёные клетчатые рукава рубашки были завёрнуты до локтя, сверху надет чёрный жилет, джинсы и кроссовки дополняли его «костюм», хотя мне было непривычно видеть директора школы в другой одежде. И вообще видеть директора в этом странном месте.

Удивление захлестнуло меня, словно я оказался в воронке, когда на меня упали со всех сторон волны. Холод прополз по спине, я никак не мог справиться с эмоциями, недоумением, шоком, ужасом, страхом. Всё это превращалось в большую панику, в красный сигнал сирены, которая никогда не утихнет.

— Что..?

Я пытался что-то сказать, но в горле пересохло, дышать удавалось с трудом. Я до сих пор не мог управлять не только своим телом, но даже голосовыми связками, чтобы говорить. И от этого я впадал в панику ещё сильнее. Что со мной происходило? Что это было? Отравление? Но чем?

На конце сознания задребежал ответ на мои вопросы, но сейчас я не был готов вынести правды. Меня снова замутило, я перевернулся на бок, чуть не уткнувшись лицом в свою рвоту. Как же гадко. Так и хотелось умереть.

— Эй, эй, спокойно, всё будет хорошо.

Рыжий мужчина похлпал ладонью меня по щеке, чтобы я наконец пришёл в себя. Но сильно лучше от этого не стало, лишь боль потусторонне отзывалась по нервной системе. Казалось, что вот-вот — и разум покинет меня, моё тело. Сердце остановится, чувства больше никогда не возникнут, а мысли полетят в бесконечную Вселенную.

— Трантер, смотри на меня, — мистер Риц взял моё лицо в свои руки и несильно потряс. — Смотри на меня.

— С... с-смотрю...

Мне потребовалась большая часть воли, чтобы выговорить одно слово. Помутнение ещё не проходило, всё ещё гудело в ушах и голова словно была забита ватой, но я ясно различал веснушчатое лицо директора, его густые ресницы и круглые на тонкой оправе очки.

— Все части разума вернулись тебе в мозг? — обеспокоенно спросил мистер Риц, всё ещё держа мою голову в холодных руках.

— Что?

Я искренне не понимал его вопроса, но с каждой секундой мне становилось всё лучше. Безумие проходило, но оставило во мне глубокий след. Я несколько раз моргнул, пытаясь прогнать с себя остатки мутных чувств и даже некой одержимости.

— Ответь, пожалуйста, на вопрос: все части твоего разума вернулись на место или нет? — со всей вежливостью повторил мужчина.

— Д-да, наверное...

Медленно я сел. Очень медленно. С такой опаской, словно сейчас вдруг резко всё заболит, отчего я мог даже умереть на месте. Но ничего такого не произошло, к счастью. Приняв сидячее положение, я не менее медленно осмотрелся, точно желал проверить, в том ли сером месте я был или всё это оказалось каким-нибудь припадком сумасшествия.

Но я был всё там же. В мрачном, унылом месте, которому не хватало какой-нибудь скрипучей песенки для душевнобольных. Однако вокруг по-прежнему было до жути тихо. Даже мой голос казался в этой мёртвой тишине ужасно тихим. Так и хотелось закричать, но кто знал, к чему это могло привести.

— Где мы? Как я сюда попал? Что случилось?..

— Я понимаю, тебя мучают вопросы и любопытство, но давай для начала встанем, друг мой, — любезно попросил мистер Риц и добродушно улыбнулся.

Встать оказалось не так просто, как я сначала думал. Голова закружилась, но мужчина вовремя спас меня от падения и уже во второй раз. Конечно, я был благодарен ему за помощь, но это чувство просто тонуло на фоне растерянности, удивления и непонимания. Я всё ещё не мог прийти в себя после того, как произошло нечто непонятное. Но я сделал для себя важный вывод, каким бы странным он бы ни был: никогда не смотреть на это чёртово небо.

— На какой вопрос сначала ответить? — мистер Риц поднял палец, останавливая меня, когда я только раскрыл рот. — По одному вопросу, пожалуйста, Трантер. Выбери тот, который важен для тебя прямо сейчас.

Это тоже оказалось не так просто. Мне хотелось задать миллион вопросов и получить тут же все ответы, но директор ясно дал мне понять, чтобы я проявил терпение. Никогда не думал, что это окажется так сложно. На самом деле, я никогда не попадал в такую ситуацию, когда мне хотелось задавать столько вопросов. Это было для меня очень... непривычно.

— Эм... Где мы? — задал я самый очевидный вопрос.

— О, это место называется Затишье, — улыбнулся мистер Риц, словно эти блеклые деревья совершенно не внушали ему ужас.

— Именно об этом месте вы говорили, когда у нас был разговор об убийствах?

Лицо мужчины странно дёрнулось, слегка наморщилось, приняв тайное выражение и мутный блеск в глазах, но затем он снова добродушно улыбнулся и заговорил хрипловытым голосом:

— Именно об этом.

— Но... Как вы узнали о нём, мистер Риц? И что это вообще за место? — мне потребовалась великая сила воли, чтобы не начать засыпать своего собеседника всеми вопросами сразу.

Что за противное чувство. Такое, от которого ощущаешь себя совершенно глупым и никчёмным. Гадость.

— Минар.

— Что?

Я поднял на него глаза и подивился, насколько мужчина оказался высок, даже когда он был немного сгорблен.

— Зови меня по имени, пожалуйста, Трантер, — вежливо попросил он. — Минар. И можешь на «ты».

— Хорошо...

Я был сбит с толку. Директор мне казался сейчас каким-то странным, непонятным, хотя тогда в своём кабинете он тоже стал вести себя довольно необычно, когда остался со мной наедине. Я на знал, пугало ли это меня или оставляло в недоумении, но это точно интриговало меня. Такое впечатление, будто я затеял собственную игру в виде расследования этого мужчины и этого опасного мира.

— Я думал, что тебе хочется узнать, что с тобой произошло, а не то, как я узнал про это место, — учтиво заметил Минар и медленно начал идти в сторону далёкого бревенчатого дома.

Несколько секунд я усердно размышлял, какие вопросы задать дальше, отчего мне пришлось уже догонять собеседника.

— Да, это верно, — я кивнул, идя рядом с ним и чувствуя себя до жути школьником несмотря на то, что мы были вовсе не в школе. А в Затишье.

— Небо, которым нельзя любоваться, — Минар указательным пальцем ткнул вверх. — А ты что делал?

— Любовался, — я почувствовал себя виноватым. И это меня даже раздражило.

Мужчина дружелюбно улыбнулся и рассудительно продолжил:

— Однако ты не знал об этом, но хорошо, что я тебя вовремя спас. Если слишком долго смотреть на это вечно белое небо, то можно увидеть звёзды, галактики, космос, который будет уносить тебя всё дальше и дальше. А точнее не тебя, не твоё физическое тело, а разум, частица за частицой. Вот почему я спросил тебя, все ли части разума вернулись к тебе.

— А если бы ты не спас меня, то что бы случилось? — мне было непривычно обращаться к взрослому человеку да ещё и к директору на «ты».

Минар бросил на меня странный взгляд:

— Тебе так хочется узнать, мой друг?

Я засомневался на мгновение, решая, что ответить.

— Да.

— А ты стал смелее, Трантер, — рассмеялся мужчина и похлопал меня по плечу, словно мы были с ним давними друзьями. — На самом деле, на словах всё было бы не так страшно, как на самом деле. Пока твоё сознание путешествовало бы среди Вселенной, твоё тело распалось бы на бесчисленное количество атомов и сам ты этого даже не заметил бы. Ты бы просто безболезненно исчез.

— И всё? — не знаю, почему меня это так удивило, хотя я ожидал какой-нибудь более жуткой истории. Но и эта тоже довольно сильно впечатляла.

— А ты хочешь, чтобы тебя сожрал невидимый космический дух и и раскидал по всем галактикам твои кишки?

Минар рассмеялся, хотя я не видел ничего в этом смешного. Но предложенная им ситуация меня даже позабавила. Это было бы определённо круто, если бы в каком-нибудь далёком месте плавали кусочки моего тела. Жутко, но классно. Да уж, со мной явно не всё в порядке.

— Так что же всё-таки это за место? — я с любопытством посмотрел на собеседника.

— О, тебе это определённо не понравится, — усмехнулся тот.

— Почему же?

— Потому что оно мистическое, — мужчина кинул на меня загадочный взгляд. — А ты вроде как противник всего мистического.

Я нахмурился, недовольный тем, что он чуть ли не издевался надо мной, тогда как я уже сгорал от нетерпения всё узнать.

— Я не настолько идиот, чтобы не поменять свою точку зрения, — холодно фыркнул я. — Только дураки живут одним взглядом на мир и никогда его не меняют.

— Умные слова, мой юный друг, умные слова, — любезно улыбнулся Минар. — Затишье... Как видишь, это не самое обычное место и, уверяю тебя, ничего подобного ты раньше не встречал даже в книжках.

— Охотно верю, — кивнув, честно признал я, чувствуя себя неуютно в этом сером месте.

— Так вот, само название этого мира указывает на некоторую часть разгадки. Как ты успел заметить, здесь очень тихо. Прислушайся.

Он вдруг остановил меня и сам замер на месте, с каким-то безумным блеском в глазах оглядывая тусклую атмосферу. Мне совершенно не хотелось вновь прислушиваться, но пришлось: вокруг до дрожи в коленях было смертельно тихо. Прямо как там, в кабинете директора.

От этой мысли меня бросило в ледяной холод.

— Место, в котором нет ни единого звука, — рассказывал дальше Минар, снова пойдя в сторону старого дома. — Пугает, верно?

— Ага.

Я весь поёжился и смотрел на эти чёрные деревья с таким ужасом, словно ожидал, что из них вот-вот выскочит какой-нибудь монстр.

— Это место, где обитают души. К примеру, я стою перед тобой не в своей реальной физической форме, хоть ты и можешь меня потрогать, а в душевной, внутренней. Перед тобой я — как душа, как то, что хранится в теле человека, что создаёт его личность, делает его определённым существом, даёт ему индивидуальную характеристику. Наверху я могу вести себя как угодно, но здесь, в Затишье, я не могу быть кем угодно. Здесь я тот, кем я и являюсь, истинная сущность человека.

— Значит, ты как отражение всей правды твоего образа человека? — я тщательно подбирал слова, обрабатывая полученную информацию.

Минар задумался, пытаясь придумать мне ответ и не спеша шагая по довольно узкой тропинке.

— Немного корявый вопрос, но ты верно мыслишь, Трантер. В Затишье обитают только души. Но не всего Сандерелиса.

— Почему? — удивился я.

— Здесь только те души людей, которые что-то скрывают от всех остальных, к примеру, свою боль или свои тёмные стороны и так далее. Если человек искреннен там, в Верхнем мире, — мужчина вновь пальцем указал наверх, — если его внешний облик соответствует с внутренним, то его нет в Затишье, нет его души, потому что она чиста и показывать ей что-либо нечего.

— А моя душа здесь есть? — мне вдруг стало интересно, возбуждение прокатилось по мне волной, когда я подумал каково это — встретиться со своей душой лицом к лицу в прямом смысле этих слов.

Минар почему-то усмехнулся и вежливо ответил:

— Не знаю, к счастью это или к сожалению, но здесь твоей души никогда не было. Значит, ты ведёшь себя в соответствии со своими внутренними принципами. Это не значит, что ты хороший или плохой, это просто значит, что ты не обманываешь ни себя, ни других.

— Ого.

Это меня довольно сильно удивило. А ведь и правда, я вёл двойную жизнь. Да, мне было временами больно, но чаще всего я не скрывал эту боль, не обманывал никого. Когда я раньше ко всем относился с большим недоверием и равнодушием, мне так и было на самом деле, так и было у меня в душе. Я был одинаков как внешне, так и внутренне.

Но вот мои друзья — нет.

И мне от этого стало интересно. Вдруг в этом сером месте где-то бродили души моих друзей? Может, где-то тут была Эсса, Клем, Тиил и другие? Однако не успел я даже раскрыть рот, как Минар вновь заговорил:

— Однако здесь живут ещё не только те души людей, которые что-то скрывают от других, но и просто больные, к примеру, сумасшедшие или которые имеют раздвоение личности, другие болезни, или те, которые сейчас в Верхнем мире в коме, во сне, в операционной. Тогда, когда человек не бродствует и не переживает изменения.

Я медленно переваривал услышанное, чтобы понять, какой следующий задать вопрос. А ведь их ещё тысячи и тысячи. И с каждой полученной информацией, которая показалась бы мне в другой ситуации просто бредом безумного человека, этих вопросов становилось всё больше.

— Но если здесь может быть так много душ, то где они все сейчас?

— Сейчас день, — улыбнулся Минар. — А души могут здесь быть только тогда, когда человек либо спит, либо без сознания или в коме, либо где-нибудь в больнице в нездравом рассудке. В любое время, кроме сознательного бродствования.

— Значит, Затишье — это место, где собраны истинные облики людей?

— Если коротко, то да, — кивнул собеседник, засунув руки в карманы джинс. — Затишье — это место, где можно найти правду. Где можно найти все ответы.

— Кстати, — тут я оживился. — Ты мне тоже говорил об этом тогда, в кабинете. И аист мне сказал то же самое.

— Для начала, друг мой, тебе нужно понять само это место, узнать о нём как можно больше, а тогда уже узнавать правду, — растянулся в любезной улыбке Минар.

Я был разочарован. Да, мне хотелось как можно скорее узнать ответы на все мучащие меня вопросы, но с другой стороны я желал всё подробно узнать о Затишье. И я просто разрывался между этими двумя вариантами, однако не мог не согласиться с директором.

— Хорошо, — я не секунду задумался, нахмурившись. — А где само Затишье находится?

— О, я сам этого до конца точно не знаю, — слегка смутившись, ответил мужчина. — Но могу вернее всего предположить, что Затишье находится под Сандерелисом. Водопад образовывает как бы вырез в земле, внутри которой может находиться это место. Но я не до конца уверен в этой теории, однако, поверь мне, мы пытались её проверить.

— И как? — мне стало жутко любопытно, словно я был учёным, напавшим на след нечто специфического.

— Видишь ту гору? — Минар указал вперёд. — Как бы мы ни пытались до неё добраться, этого никак не удавалось. Мы просто бесконечно шли по лесу и, казалось, вот-вот придём обратно сюда, к этому дому и арке. Как бы нам ни казалось, что мы очень далеко ушли, обратно мы приходили за считанные минуты. И больше всего пугало ещё то, что каждый раз, отправляясь к горе, лес был совершенно разный, а наши пометки куда-то бесследно исчезали.

— Жуть, — от этого рассказа холод пробил меня до костей.

— Ага, — согласился мужчина и странно улыбнулся. — Как видишь, и в самом Затишье есть свои загадки.

На самом деле, это меня не сильно обрадовало. Скорее ещё больше удручало. Мне и так хватало загадок и вопросов по горло, а тут ещё и в чём-то невероятном и мистическом возникали свои правила и связанные с ними тайны. Вот только этого не хватало.

Не думал, что до такого дойдёт. Что мне когда-то не захочется разгадывать и изучать нечто новое. Поразительно. Чему ещё удивит меня жизнь?

— Кстати, а как с этим местом связаны аисты? — я вдруг встрепенулся, обрадованный тем, что быстро нашёл новый вопрос. В очередной раз, правда.

— Думал, ты уже никогда этим не поинтресуешься, — коротко усмехнулся Минар. — На самом деле, аисты в какой-то степени даже главные в Затишье. Считается, что аисты — самые молчаливые и тихие птицы, поэтому они идеально подходят для этого места. Не знаю, как всё происходило с начала времён и зарождения Затишья, но аисты могут приводить других людей сюда, как, к примеру, тебя. И они могут это делать по собственному желанию и по своим. Они почти как люди, но намного умнее и старше, ибо живут они в этом мире явно намного дольше всех людей и их душ.

— А ещё они умеют разговаривать, — я сказал это таким голосом, словно меня только это удивляло. Однако в данный момент меня удивляло абсолютно всё. А в особенности само существование Затишья.

— А меня это забавляет, — вновь как-то странно улыбнувшись, пожал плечами рыжий мужчина.

— Конечно, это классно, но с другой стороны, непривычно и... Жутко, — я поёжился и огляделся по сторонам: кривые, чёрные деревья, невероятно блеклая атмосфера, словно обзор заслонили пыльным стеклом или в палитру добавили слишком много серой краски. — Правда, тут всё жутко.

— В какой-то степени я даже с тобой согласен, — подал голос Минар.

Я с удивлением посмотрел на него:

— Правда?

Он вдруг остановился и с загадочным выражением лица положил руку мне на плечо, тем самым остановив и меня.

— Хочешь, я открою секрет? В Затишье невозможно лгать. Тут все говорят правду, в том числе и ты. Такое вот свойство этого места. И знаешь, что в этом есть такого классного? Когда будешь задавать мне вопросы о том, как устроен мир на самом деле, — а ты будешь их задавать — то я не смогу ответить тебе неправду. Ибо тут всё правда, Трантер, абсолютно всё.

Меня поразила такая откровенность директора, хоть и с долей странности. Да, временами он вообще казался каким-то необычным и слегка помешанным, но он был вежлив со мной, любезен и добр. И от этого меня тянуло к нему, я восхищался им. Этим умным человеком. Наверное, так себя чувствовал Клем, когда мы впервые с ним поговорили ещё несколько дней назад. Казалось, это было очень давно, далеко в прошлом. С того момента столько всего изменилось, а в особенности я, раз мог восхищаться кем-то другим. Для меня это, без сомнения, совершенно новое и неожиданное, но приятное ощущение. Такое трепетное, как щекотание крыльев бабочек в желудке.

Удивительно.

Но не успел я раскрыть рот, чтобы проложить задавать вопросы, пока мы не дошли до дома, как вдруг на всю стоявшую вокруг тишину у меня громко зазвонил телефон. Я резко вытащил его из кармана, чувствуя, как вспотели от волнения руки. Звонил какой-то неизвестный мне номер, который я тут же сбросил. Всеми клетками тела испытывая гадкое жжение в груди, я поднял глаза и посмотрел в оцепеневшее лицо Минара. Я хотел было спросить у него, что так его напугало, как страшные, нечеловеческие стоны и вопли разорвали в клочья тишину. Мгновение я озирался, пытаясь найти источник ужасных звуков, пока не понял, что он доносился откуда-то сверху. Подняв голову, я увидел, как чёрные существа, ещё несколько секунд висевшие высоко в белом небе, собрались в кучу и резко полетели вниз.

К нам. Ко мне.

— Бежим!

Минар, явно зная, что делать, схватил меня за рукав пальто и помчался в сторону дома, покрытого мхом. Страх и паника тут же придали мне адреналин и сил бежать в укрытие, которое, как я надеялся, нам поможет. Я слышал позади себя сумасшедшие визги существ и краем глаза увидел нескольких бегущих людей, неизвестно откуда взявшихся. И все они бежали в сторону дома, что добавило мне надежды на то, что там мы выживем. Но от кого?..

Я не удержался и на мгновение оглянулся назад. И этого времени мне хватило, чтобы разглядеть, какие твари за нами летели. Словно облитые кровью трупы с пустыми глазницами, из которых сыпались чёрные черви, огромной толпой привидений, покрытых сверху длинной грязной тканью, мчались прямо на нас, разинув неестественно огромные, острые рты.

— Кто это?! — закричал я, изо всех сил пытаясь не отстать от Минара, который всё ещё держал меня за рукав пальто.

— Слуги Смерти, — ответил мне тот.

В подтверждение его слов сзади послышался истошный вопль, от которого кровь стыла в жилах. Существа стремительно приближались, готовые в любой момент нас созжрать. Страх за жизнь с такой мощью вцепилась в сердце, что, казалось, бояться сильнее уже не было, однако я чувствовал нарастающую панику и ужас. Как же хотелось спрятаться и больше никогда не вылезать из своего укрытия! Не успел я отойти от того, как Вселенная хотела меня поглотить и не оставить даже мокрого следа, как новая напасть желала меня заживо сожрать.

Мгновение — и тело пронзила невыносимая боль, когда до спасительного дома оставалось всего пару десятков метров. Я закричал и рухнул на землю, отчего меня тут же кто-то потащил назад, вонзив гнилые зубы мне прямо в руку. Я даже не заметил, как слёзы покатились из глаз, потому что был занят тем, как бы вырвать свою руку из хватки и случайным образом не лишиться её. С отчаянным рвением и пинал ногой в Слугу Смерти, в его мёртвое лицо, пока с ужасом не осознал, что это был Етар.

Етар Марс, собственной персоной.

— Минар! — истошно закричал я и ещё пуще зарыдал, потому что даже после смерти этот моральный урод, учитель по истории, не мог оставить меня в покое.

Меня даже не особо удивило, что Етар каким-то образом оказался здесь, в Затишье, да ещё и превратился в Слугу Смерти, которая желала меня убить. Не при жизни, так хотя бы при смерти. Или где-то между мирами.

Мне было так больно, что я чуть ли не сходил с ума от этого. Я пинался и вырывался, пока острые клыки твари всё глубже впивались мне в руку, из которой ручьями текла кровь, заливая мою одежду и всё вокруг. С паникой я увидел, как другие летучие существа приплывали ко мне по воздуху, мне даже показалось, что их лица обрадовались своей новой жертве.

— Эй, вы! — вдруг завопил Минар, размахивая руками и привлекая внимание Слуг. — Сожрите лучше его!

Мгновение они ещё колебались, тогда как их серые ткани тихо колыхались над травой, но через секунду они вдруг резко ринулись на указанного Минаром человека. Я даже не успел понять, кем он был: мужчиной или женщиной, высоким или маленьким, как Слуги окружили его со всех сторон, заслонив своими мёртвыми телами весь обзор. Лишь по чавканью и нечеловесеких воплей жертвы я мог предположить, что Слуги Смерти сделали с жителем Затишья, как они его... сожрали. Не отрываясь, я смотрел на это зрелище, позабыв о боли и кровоточащей ране в руке. Страх медленно отпускал, но что-то всё равно с отчаянием сжимало грудь, словно в предчувствии ещё одной беды.

— Трантер, ты как?

Не успел даже добежать до меня Минар, как вдруг началось землетрясение. Его грохот всё нарастал, в мрачной атмосфере разносились отдалённые звуки разрушений: треск дерева, звон разбитого стекла, сигналы тревоги и людские крики. Я не мог поверить глазам. Деревья, казалось, подпрыгивали, сероватая трава превратилась в озеро, колыхаемое сильными волнами, тропинка вздымалась и опадала, отчего меня замутило. Но я смог увидеть, как Слуги Смерти расступились по сторонам, совершенно не обращая внимания на творящееся вокруг безумие, и предоставили вид на нового члена их «семьи»: человек, некогда бывший ещё самым нормальным, сейчас был накрыт грязной тканью, тогда как от глаз остались лишь одни бездонные глазницы, а тело было до неузнаваемости узуродовано.

Засмотревшись, я даже не заметил, как землетрясение вдруг резко кончилось. Слуги медленно начали взлетать к белому небу, чтобы занять свои места и висеть на них как висельники. Минар крепко держал меня за плечи и пытался вернуть меня к сознанию. Я уже ничего не понимал, разум терялся среди алого сумасшествия и бесконечной тьмы. Внутри поднималась такая бездна, что если в неё упасть, то уже никогда не вернёшься. А я был на самом её краю. На краю пропасти.

Боль словно разорвала мне руку. Судорожно дыша и видя перед собой озадаченное лицо Минара, я посмотрел на рану, что стало последней моей каплей. Из неё текла уже чёрная кровь. Чёрная, как зло. Как Тьма.

Сознание упало в бездну.