Стapaйся показать тем, кого любишь, свои худшие стороны. Если они принимaют тебя такой, значит, ты не зря рядом с ними.

Грейс Джонс

— Что?!

Молнией меня поразил шок. Чего-чего, а такого я точно не ожидал. И настолько этому удивился, что даже позабыл о пистолете, дулом направленным прямо мне в грудь. От шока я не мог ни о чём думать, одна только мысль крутилась в сознании.

Меня должны были убить.

Сейчас я должен был быть мёртв.

Но кому понадобилась моя смерть? Почему убийца сам меня не убьёт? Зачем ему надо просить кого-то, чтобы убить меня, если он сам мог это сделать? Для чего всё это? В чём заключался его план?

Меня мучили вопросы, заводили в тупик, а потом со всего размаху расшибали моё тело об стену, которая уже давно ограждала меня от всех ответов. Мне было больно от одной только мысли о том, что меня уже могло бы и не быть. Как бы в таком случае страдали все остальные? Мои друзья, знакомые, отец? Что было бы с ними?

— Знаешь, я ведь вспомнил тебя, — хищно сказал Зарт и склонил голову к плечу, рассматривая моё побледневшее от ужаса лицо. — Ты тот самый парень, которого тогда защитила выскочка Эсса. Уже тогда мы хотели избить тебя до полусмерти, но, как видишь, не получилось. Майк потом всё жалел об этом, но потом ему выпала удача: за большие деньги ему нужно было убить тебя. Легче простого, не находишь? Но если верить твоим словам, то сам же заказчик и убил Майка. А всё из-за того, что он не выполнил свою часть сделки. Почему? Я не знаю. Но зато знаю, что это ты во всём виноват. Если бы мы тебя тогда прикончили, Майк был бы сейчас жив.

У меня дрожали руки. Мне было так страшно, что горло сжалось от немого крика, слёзы готовы были политься в любой момент. Я с трудом держался на ногах, которые так и норовили подкоситься, сердце билось со скоростью гоночной машины. Чёрное дуло угрожающе смотрело на меня, казалось, в ней собралась вся темнота человеческих душ. Всё, что могло попросту убить самого человека.

А затем страх резко пропал. На тело вдруг накатила волна спокойствия и хладнокровия, словно меня вовсе не угрожали пистолетом. Глубоко вздохнув, я ощутил сильный холод, появившийся в грудной клетке и тянувшийся оттуда во все части тела. Холод трепетал и пульсировал. Я ощущал, что он вот-вот вырвется и пожрёт сначала мою плоть, а потом и все дома, весь мир. Я почувствовал, как задрожали стены вокруг, услышал лязг стекла, что-то громко рухнуло на пол. Все тряслось мелкой дрожью, я видел это, тогда как сам не ощущал ничего, кроме бесконечного холода. Будто оказался в космосе, где не было ничего, кроме вечной темноты.

Тьма в пустоте.

И именно эта тьма сейчас меня заполняла, лаская своим холодом и безумием.

Зубы сжались намертво, костяшки хрустнули, ногти больно впились в кожу, когда я сжал кулаки. Я хотел убить Зарта. И других членов банды тоже убить. Спасти только Яанна. Убежать. Я чуть ли не закипел от нахлынувшего порыва кровожадности и жестокости.

С криком ярости я резко набросился на Зарта, который не ожидал от меня такого якобы отчаянного шага посреди мелкого землетрясения. Я схватил его за шею с такой огромной мощью, что мог оторвать ему голову. Я ударил мужчину об стену со сверхъестественной силой и понял, что после такого он мог потерять сознание, однако это только чудом не произошло. Усилив хватку, я ощутил, как шея под руками напряглась, когда Зарт пытался защититься и направить на меня пистолет. Одной силой мысли я вырвал оружие из его рук и впечатал его в противоположную стену. Из его рта вырвался тихий хрип, словно Зарт пытался что-то сказать, чего я понять не мог. Но в звуках его голоса отчетливо слышались отчаяние и ужас. Но я не обратил на это внимание. Во мне кипела такая тёмная сила, такая ярость, такое осознание собственного всемогущества и власти, что я был готов разрушить горы.

Да что там горы! Весь мир.

Я ещё крепче сжал шею Зарта. Что-то попыталась щёлкнуть у меня в мозгу. Попыталось сообщить мне, что я забыл о цели, ради которой сюда пришёл. Что от боли и страха, когда меня угрожали убить, я позволил тьме возобладать над разумом. Что я забылся, совсем забылся.

Но все же… я справлялся с этой странной силой даже лучше, чем в первый раз. Я управлял ей! Это было похоже… на что-то безумное. На что-то такое, чем хотелось упиваться, позволить этому завладеть тобой, укрыть в холодные объятья пустоты.

И наслаждаться всем этим.

Тьма убивала. Медленно уничтожала каждую клетку моего тела, оставляя после себя чёрный порох и бесчеловечность.

— И ты думаешь, что моя смерть сейчас что-то решит? — мой голос звучал страшно, будто говорил вовсе не я, а несколько тысяч демонов, завладевших моей душой.

— Твоя смерть была бы местью, — прохрипел Зарт, лицо которого стало пунцовым. Руками он пытался убрать со своей шеи мои пальцы, но я впился в него с нечеловеческой силой.

Я рассмеялся, а вместе с моим жутким смехом земля задрожала ещё сильнее. Землетрясение — часть моей силы. И как же забавно было то, что я мог сделать его настолько сильным, что от Сандерелиса не осталось бы даже камня.

Правда пугало?

Но меня нет. Ведь это так хорошо — почувствовать свою силу после своего ежедневного ничтожества.

— Убьёшь меня — только угодишь убийце Майка, — я безумно улыбнулся. — Сделаешь то, что тот хотел. Моё убийство будет только ему на пользу. А твоё убийство пойдёт на пользу мне.

Я поднял вторую руку, желая призвать на помощь свою силу и убить ею Зарта, но в этот момент меня вдруг кто-то схватил за запястье и резко потянул на себя. От прикосновения чужого человека меня ударило током, отчего я не выдержал боли и закричал, упав спиной на пол. Перебинтованная рука гудела и горела, словно её жарили на сковороде. Несколько секунд я лежал, зажмурив глаза и пытаясь просто вытерпеть мучения, стихийным бедствием напавшие на меня и разрывавшие изнутри. Перед глазами ходили разноцветные круги и какие-то причудливые фигуры, больше похожих на злых бесов, желающих свести меня с ума ещё больше.

Шум в ушах постепенно утихал, а вместе с ним и боль. Несколько раз вздохнув полной грудью, я наконец пришёл в себя и медленно встал с пола. Трещины покрывали стены и потолок, одна из двух лампочек потухла, отчего в помещении стало темнее. И на этом фоне стоял Яанн, на которого опирался полуживой Зарт, и ошарашенно глядел на меня, пытаясь понять, что произошло.

А затем я сам вспомнил, что случилось.

И от этого меня охватил такой ужас, какого раньше ещё никогда не испытывал. Ужас от того, что я натворил. И отвращение от того, что хотел сделать. А именно убить Зарта. Наконец-то проверить свои теории, хотя момент оказался не самый удачный, потому что тогда я был в каком-то бредовом состоянии, если не в безумном. Но факт оставался фактом: я хотел совершить убийство.

Ошибку, от которой жизнь стала бы ещё хуже.

Хотя куда уж хуже? Я чуть ли не задушил человека. Собственными руками, которые сейчас так сильно дрожали. Мне стало противно от самого. Просто тошно.

Не выдержав больше ни выражения лица Яанна, ни вида всего этого помещения, я пулей вылетел из штаба «Слуг Смерти», уже наплевав на то, что так и не узнал историю о названии банды. Расследование убийств сейчас мне казалось вообще неважным по сравнению с тем, что творилось со мной. Что-то очень плохое.

То, что я хотел убить Зарта, было ещё не самым худшим. Хуже было то, что я хотел таким образом узнать, на что я был ещё способен. На какие страшные вещи я был готов пойти. А в них могло входить даже уничтожение всего мира.

Меня вырвало от этих мыслей.

Я согнулся пополам в углу между стенами домов и вывалил наружу весь свой завтрак. Меня мутило, голова шла кругом, мозг не успевал обрабатывать информацию. Тело дрожало как при лихорадке, покрывшись каплями пота, руки тряслись сильнее всего, я с трудом мог опираться о стену.

Мне было просто ужасно. Отвратительно.

Тошнило от самого себя, хотя в желудке уже ничего не осталось, но он до сих пор сжимался в судорожных позывах, причиняя мне ещё больше боли. Ну и пусть. Так мне и надо. Хотя такая боль всё равно не поможет.

Не предотвратит моё превращение в монстра.

Я резко закашлял. Лёгкие горели, пока я пытался отмучиться очередной болью моего и без того избитого тела. Судорожно пытаясь втянуть в себя воздух, я почувствовал вонь своей же блевотины, смешанной с чем-то противным и запахом сигаретного дыма.

— Трант, ты... всё в порядке?

Обеспокоенный голос Яанна выдернул меня из страданий и стал глотком свежего воздуха. Тяжело дыша, я вытер рот рукой и пытался собраться с мыслями, которые так и тянули меня в разные стороны, пока они не стали постепенно растворяться, уступая место для пустоты. В какой-то момент во мне стало так тихо и спокойно, словно меня наполнили ватой, заглушив всю боль, страх, непонимание. Опустошение заполнило тело, как туман спускался на землю, чтобы принести покой. Выпрямившись, я повернулся лицом к Яанну.

— Сейчас уже да, — я пытался сохранить достойное выражение лица, тогда как хотел упасть от усталости на землю. И там же помереть.

Парень кивнул, напряжённым взглядом смотря на меня и оценивая моё паршивое состояние.
Интересно, как я сейчас выглядел со стороны? Наверное, ещё более бледным, чем обычно, с потухшими голубыми глазами и измождённым лицом, точно был при смерти из-за какого-нибудь вируса. И название ему — тьма.

— По твоему лицу не скажешь, — нахмурившись, проговорил Яанн и сделал шаг ко мне.

— Поверь мне, ещё минуту назад мне было в разы хуже, — холодно бросил я, борясь с усталостью.

— Прости, — неуверенно сказал он, почти незаметный страх появился в его глазах, когда наши взгляды встретились. — Что произошло?

Я поморщился от неприятных воспоминаний, напавших на меня из-за этого вопроса, ответ на который мне совершенно не хотелось знать. Да, я мог предполагать, что со мной творилось что-то странное, ужасное, и что всё это из-за укуса Слуги Смерти, но я не был до конца в этом уверен.

Почему? Потому что меня потянуло не в ту сторону ещё до того, как я попал в Затишье.

— Я без понятия, — голос был тихий и сломанный.

Яанну это не понравилось.

— В смысле ты без понятия? — сказал он резко. — Я видел, как ты хотел задушить Зарта.

— Если ты видел, тогда зачем спрашиваешь, что случилось? — раздраженно спросил я, не понимая, что было нужно ему от меня.

— Я спрашивал не про землетрясение и про твоё резкое желание убить Зарта. Я спрашивал про тебя самого.

Я нахмурился, недоумевая от его слов, и впился в его глаза напряжённым взглядом.

— В смысле?

— Что произошло с тобой?

По голосу Яанна было понятно, что он хотел помочь мне, переживал за меня и оказался в отчаянии от того, что не понимал, что происходило со мной. И от этой догадки я вдруг почувствовал, как пустота постепенно начала заполняться чем-то тёплым. Горячим.

— Я... я не знаю, — обречённо покачал головой. Говорить было тяжело. — Хотел бы знать, но... Не уверен в этом.

Яанн смягчился, положив руку на моё на плечо, и попытался заглянуть мне в глаза.

— Я ещё недавно заметил, что с тобой что-то не так. Что-то меняется в тебе, что-то очень важное, и мне это не нравится, к сожалению.

— К сожалению? — голос задолжал, тогда как я сам пытался скрыть дрожь от холода во всём теле.

Яанн на несколько секунд задумался, обдумывая, что сказать, и сжал моё плечо.

— Меня напугала одна мысль о том, что ты хотел убить Зарта, — признал он, тяжёлым взглядом смотря на меня. — Меня также напрягли те вопросы, которые ты задавал, когда мы шли сюда. Ты спрашивал об убийстве, после чего сам вдруг захотел убить... Но одно дело я — человек, живущий во всём этом каждый день и убивающий далеко не в первый раз, — а другое дело ты. Ты другой человек, Трант, у тебя доброе сердце, добрая душа, но порой бывают просто злые мысли. И твоя проблема состоит лишь в том, что этим мыслям ты даёшь слишком много воли и контроля над собой.

— И в этом ты определённо прав, — прошептал я, понимая, насколько чётко Яанн смог определить мою проблему. Лишь мысли, эти долгие, безутешные размышления, эти бесконечные вопросы, приводили меня в тупик, в тёмный угол души, где таились мои демоны.

Блондин с какой-то печалью в глазах улыбнулся и, убрав руку с плеча, сжал мои пальцы.

— Ты поврежден, сломлен и расстроен, в бесконечном странствии, словно падаешь в бездну. Но ты таков не одинок, ведь падающие звезды и кометы чувствуют себя так же.

— Но при этом они в огромной Вселенной, где каждый по-своему одинок, но является особенной частью этого мира.

Я не мог никак налюбоваться красивыми глазами Яанна, понимая, что от каждого его слова на сердце становилось всё легче и легче. Так, точно дорогой для меня человек решил разделить со мной неподъёмный груз, душивший меня всю сознательную жизнь. Я был благодарен за слова Яанна, благодарен тому, что он был сейчас рядом, в тот момент, когда мне было невыносимо тяжело, когда терзали сомнения, а свет и тьма пытались завладеть троном, устраивая кровавую бойню. И именно из-за неё я сегодня чуть ли не убил человека.

— Почему ты вдруг захотел убить Зарта?

Яанну явно не хотелось давить на больное, но решение разобраться во всём этом и помочь мне оказалось сильнее. Я ощущал его холодные руки, пальцы, покрытые шрамами, грубую бледную кожу. Кончиками пальцев я ощущал его сердебиение, его кровь, его жизнь. И что-то в этом было такое прекрасное, отчего мне захотелось улыбнуться. Но я этого не сделал, как бы ни чувствовал себя счастливым в этот миг.

Но это ведь всего лишь миг. И он уже прошёл.

Я с отчаянием покачал головой, пытаясь удержать внезапно подкатившие слёзы.

— Не знаю. Он сам угрожал меня убить, отчего я, видимо, настолько испугался, что потерял рассудок. Не знаю, что на меня нашло, но мне самому противно от этого. Противно от самого себя.

Яанн понимающе кивнул.

— Понимаю. Иногда мне тоже противно от самого себя, но это бывает крайне редко.

— Значит, это нормально? — почему-то мне захотелось дать себе надежду.

Блондин как-то странно на меня посмотрел.

— Знаешь, один тебе скажет, что ты плохой, а ты поверишь ему и расстроишься. Другой тебе скажет, что ты хороший, и ты обрадуешься. Тебя хвалят или ругают, верят тебе или предают. Пока у них есть право решать, кто ты или какой ты, тебе не найти себя. Помнишь ли ты, кем ты был до того, как окружающий мир сказал тебе, кем ты должен быть?

Я вдруг ясно представил то, что он мне сказал. Так ясно представил, что невольно перестал дышать и большими глазами уставился куда-то мимо парня. Я вдруг понял, что его слова оказались чистой правдой. Эсса сказала мне, чтобы я был смелым и мог потом её защищать, как она защищала меня и других людей. Клем видел во мне настоящего лучшего друга и мудрого философа, даже не подозревая о том, что я ещё очень многого не знал. Тиил сделала из меня соперника по уму и трусом, не способным оправдать свои слова. Для Харлана я оказался и предателем, и спасителем, тогда как я всего лишь поступал по соображениям совести. Для Ната я был человеком, с которым можно было поговорить по душам. Отец говорил мне, что я хороший и умный, что никогда не смогу прогуливать уроки или врать ему, тогда как это уже было не так. А для мамы я оказался слабаком, которого лучше избить в собственном доме, а затем с особой жестокостью уехать, плюнув напоследок в лицо.

А кем я был на самом деле до того, как люди установили на меня свои правила?

Нет, я никого не собирался из них обвинять или обижаться на них. Каждый из перечисленных был дорог для меня, важен, нужен. Каждый по-своему как-то охарактеризовал меня, как он видел меня, и я вовсе не виноват в том, что у кого-то сложилось такое впечатление, а у кого-то другое. Никто не был в этом виноват. Как и в том, что каждый мне сказал, кем я должен быть. Почему? Потому что они желали мне лучшего, кроме, конечно же, мамы.

— А кем был ты? — я заглянул в тёмно-красные глаза Яанна и ощутил, как по телу разлилось тепло.

Тот усмехнулся. И в этой усмешке не было ничего хорошего.

— Я — монстр и всегда им был. В моём сердце таится зло. Я причиняю боль всем, кого люблю. Я собственник. Я делаю вещи, зная, что это неправильно, но всё-таки такой я. Упрямый и эгоистичный. Беру то, что хочу, даже если не заслуживаю этого. Мне не за что бороться. Я подонок с холодным сердцем. И я вовсе не должен извиняться за того монстра, которым стал. Ведь никто не извинялся передо мной за то, что сделал меня таким.

— И это никак не исправить? — чувствуя, как сильно билось сердце, я неотрывно смотрел на него.

— Не всегда сломанную игрушку можно починить. Иногда её лучше так и оставить сломанной, — пожал плечами Яанн. — Во мне всепоглощающая пустота. Я пустил корни в ничто. Некое небытие, и я его принимаю. Интересной личностью в глазах общества стать я не смогу. Да я и не хотел быть им интересен, это совершенно не нужно. На самом деле, мне хотелось только мягкого смутного пространства, где можно спокойно существовать, и чтобы меня не трогали. Одиночество и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца. Истинно великие люди, как мне кажется, должны ощущать на свете великую печаль. Как ты.

— Я?

Я был удивлён. Меня пугали его слова, касающиеся самого себя, но в то же время я не мог закрыть глаза на то, что он был прав. Как бы мне ни хотелось этого признавать, но парень всё же был прав. И насчёт меня тоже. Я был умён, даже когда до недавнего времени жил совершенно равнодушно по отношению к остальным. Ведь когда причиняли боль мне, тогда я испытывал неимоверные страдания, после которых оставалась глубокая печаль.

Но был ли я великим человеком, как считал Яанн?

Я не знал. Но то, что он считал меня не таким, как все, кем-то более важным и сильным, делало меня счастливее. Заставляло испытывать такое странное трепетное ощущение, от которого кружилась голова. Особенно когда я находился рядом с Яанном.

Посмотрев мне в глаза, тот вдруг улыбнулся.

— Ты пытаештся скрыть свои чувства, но забываешь, что глаза тебя выдают.

Не успел я понять смысл его слов, как он вдруг нагнулся и поцеловал меня в губы. Отопорев, я пару секунд пытался понять, что происходило, после чего откликнулся на поцелуй. Его обкусанные губы обжигали холодом, отчего я почувствовал ещё большее возбуждение и жар в груди, словно кто-то включил во мне печку, где топливо оказались каждые движения Яанна, каждая наша секунда, проведённая в поцелуе, каждая искра любви. Он прижал меня к стене, его длинные, кривоватые пальцы убрали локон моих чёрных волос за ухо и прижались к моей щеке, отдавая весь свой холод. Но я его почти не чувствовал — из-за страстного поцелуя я всё сильнее испытывал тепло.

Взяв парня за талию, я наслаждался каждым движением его губ, каждым его вздохом, каждой частичкой его тела. В этом поцелуе мы оба будто выплёскивали всю свою накопившуюся боль, страх, злобу и желание быть любимым, нужным кому-то.

Желание стать с кем-то единым целым.

Яанн остановился на несколько секунд, чтобы отдышаться. Прижавшись своим лбом к моему, он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. А затем наши губы снова слились в поцелуе, но уже в более страстном, горячем, ослепляющем своей яростью после долгой темноты. Пустота, казалось, стала чем-то наполняться, чем-то кипящим, бурлящим, желающим вырваться наружу и выплеснуться через все дырки. Это было нечто, чего я даже не испытывал при поцелуе с Эссой.

Это была любовь.

— Эй, вот они!

Грозный голос Пола заставил Яанна резко отшатнуться от меня и, тяжело дыша, обернуться в сторону двух здоровенных мужчин, вышедших из штаба «Слуг Смерти». Они угрожающе направились к нам, один из них держал в руках нож, тогда как другой — пистолет. Страсть тут же сменилась страхом. Страхом не только за себя, но и за Яанна. Ведь нас могли убить.

— Что вам надо? — грубо бросил блондин, заслоняя меня спиной и злобным взглядом сверля членов банды.

— Из-за того, что ты привёл этого подонка, умер теперь и Зарт! — Пол взмахнул рукой, показывая острием ножа на меня. — Мы лишились главы! Ты хоть понимаешь, что теперь будет? Ты хоть понимаешь, что мы теперь все погибнем?!

— А разве это не намёк на то, что уже пора начать новую жизнь? — фыркнул Яанн, не проявляя никакого явного сожаления об утрате ещё и Зарта.

Пол чуть ли не захлебнулся яростью и возмущением.

— Ты вообще понимаешь, что ты только что сказал? Какое «начать новую жизнь»? Ты с ума сошёл? Да мы родились для того, чтобы разрушать! Мы принесли нашей банде клятву, которую ты же и сочинил! Ты сам заставил нас поклясться верности своему делу и другу другу! Ты сам всегда был нашим верным помощником в убийствах! И как после того, через что мы прошли, ты можешь от всего этого отказаться?!

Меня поразили слова этого мужчины. Если им верить, то всё, что сказал мне Яанн перед поцелуем, было правдой. Что он монстр. Что он всегда им был и всегда им будет, как бы я ни пытался его исправить. Что он совершал куда более страшные поступки, нежели насилие над своими же сёстрами и братом. Мне стало не по себе от того, с кем именно я только что целовался и кого полюбил. Однако от этого я не мог унять своих чувств к нему — всё-таки я сам не сильно отличался от чудовища.

— Да, могу, — решительно ответил Яанн, гордо смотря на мужчин. — Потому что с недавнего времени в моей жизни появились куда более важные вещи, чем просто убийство людей.

— Ты про этого мальчишку, что ли? — брезгливо наморщился второй из этих амбалов.

— И не только, — твёрдо ответил парень.

— Значит, надо поступить с тобой так, как надо по клятве, — Пол вдруг кровожадно улыбнулся и резко бросил нож в Яанна.

Тот, явно этого ожидая, смог быстро отскочить в сторону, отчего оружие задело только его бок и порвало одежду. Разозлившись, Пол кинулся на него, пока тот не успел предпринять что-либо, и врезал блондину по лицу. Он застонал, кровь фонтаном полилась из носа, но он смог ударить в ответ в челюсть члена банды. Я хотел было броситься Яанну на помощь, но не успел сделать шаг, как вдруг что-то холодное коснулось моего виска. Боясь пошевелить головой, краем глаза я увидел, как рядом со мной словно из неоткуда появился второй амбал, который приставил ствол пистолета к моему виску. Сердце от ужаса пропустило удар. Стало трудно дышать, горячие слёзы обжигали щёки. Я был готов зарыдать во весь голос, лишь бы понять, почему жизнь была так несправедлива ко мне. Ко всем.

— Если шевельнёшься, выстрелю, понял? — прорычал он и, дождавшись моего короткого кивка, с удовольствием продолжил наблюдать за дракой.

Пол смог повалить Яанна на асфальт и поэтому жестоко пинал его в живот и в лицо, словно желал, чтобы его нога правратилась в нож и наконец-то пронзила тело бедного парня. От этой мысли мне стало тошно, я с трудом стоял на дрожащих ногах, тогда как всё лицо уже стало мокрым от слёз. Но мне было плевать на это. Меня мучила боль, будто избивали меня, а не Яанна. Мне было невыносимо смотреть на то, как он корчился на земле, пытаясь защитить лицо, как временами кричал, не выдерживая яростный натиск Пола. Сердце просто обливалось кровью, а я даже не мог пошевелиться, чтобы хоть как-то помочь другу.

Удар. Удар. Удар.

Казалось, Яанн уже давно должен был потерять сознание или, что ещё хуже, умереть, но он до сих пор держался. Так сильно, как только мог. Пока Пол вдруг резко не остановился и, бросив на меня злобный взгляд, кивнул своему дружку.

— Дай пистолет. Я хочу его прикончить.

Мужчина, державший меня на мушке, кинул оружие раньше, чем я осознал слова Пола, который уже схватил пистолет.

— Нет! — Я кинулся вперёд, но второй неизвестный схватил меня за руку и с силой прижал меня к себе, не давая мне выбраться из железной хватки. — Прошу, не надо! Пожалуйста, не убивайте его! Не делайте этого, прошу!

— Думаешь, мне не наплевать на твои просьбы? — усмехнулся Пол, направляя пистолет на Яанна, который тихо постонал от боли, заливаясь кровью. — Не наплевать на тебя и на Яанна?

— Нет, прошу, не убивайте! — в ярости закричал я, дёргаясь изо всех сил и не обращая внимания на жалкие слёзы. — Не делайте этого, пожалуйста! Не надо!

— А давай сначала его помучем? — злобно хихикнул Пол.

Мгновение — и пуля пронзила ногу Яанна. Тот истошно закричал от невыносимой боли и схватился руками за раненное бедро. Я ещё раз изо всех сил дёрнулся, пытаясь выбраться из хватки амбала, но это казалось просто невозможным. Я пинался и рыдал, горя желанием подбежать к Яанну и помочь ему, утешить его страдания, поцеловать его, хоть как-то спасти.

— Проси ещё, — высокомерно сказал Пол, подняв дуло к небу.

— Прошу, — слёзы скатывались по щекам, голос был жалок. — Не надо, прошу. Яанн спас Зарта, это моя вина, потому что он хотел убить меня. Я всего лишь защищался, а сейчас защищаю его, — я кивнул подбородком в сторону друга. — Прошу вас, не надо. Прошу, не убивайте его. Не убивайте.

Отчаяние не давало мне говорить. Разум помутнился из-за одной только мысли о том, что Яанн мог умереть. Меня распирало от собственного ничтожества и бессилия. Мне просто хотелось отправиться в прошлое, чтобы не ходить сегодня к «Слугам Смерти» и не переживать столько боли. Но зато во всём этом был один единственный плюс: я узнал, что Яанн Марс любил меня. Тогда как я его тоже и был готов защитить от смерти.

— Хорошо, — снисходительно произнёс Пол и убрал пистолет в задний карман штанов. — Пойдём, Джонс, нам нужно похоронить Зарта.

И ушёл вместе со своим дружком, оставив меня с окровавленным телом Яанна. Который всё ещё был жив. И чтобы он оставался живой ещё долгое время, я взял его на руки и направился к ближайшей больнице.