Проходили дни, перетекающие в недели, а врача не находилось, который бы мог помочь девушке. Все как один твердили, что это неизлечимо и девушке надо просто повеселиться перед смертью. Конечно же это сильно добивало Джимин, но она ведь не из слабых и может найдётся тот, кто осмелится взяться за лечение девушки. С каждым отказом и словами "Это неизлечимо"  надежда уходила дальше, а руки опускались ниже.

— Джи...— произнёс Рики, когда они вернулись домой из очередной клиники,— может... действительно стоит просто успокоиться? Мне позвонить твоим родителям? Вы давно не виделись.

— Ты прикалываешься?!— воскрикнула, изумлённо глянув на блондина,— я не сдамся, ни за что. Если бы тебе поставили подобный диагноз, ты бы успокоился?

Нишимура удивлённо расширил глаза, услышав то, как голос девушки повышается на него.

— Ты забылась или что? Забыла, как надо разговаривать со старшими?— он ткнул ей в лоб палец, что та упала на кровать, а парень навис над девушкой,— и что же ты будешь делать? Искать врача до самой смерти?

На глазах Ю появились слёзы, которые вскоре полились по вискам, путаясь в волосах.

— Прости...— прошептала и обняла блондина, утыкаясь лицом в его грудь,— я просто в таком шоке и замешательстве, я не знаю, что мне делать...

Ей было стыдно перед Рики за весь этот цирк. Может он прав, ведь ей все как один говорят, что ей осталось не так много, и стоит ли это время тратить на никчёмные надежды?

Решив, что стоит и в правду увидеться с родителями, Джимин согласилась с предложением парня. Японец позвонил маме девушки и объяснил всё, затем оповестил, что их дочь приедет завтра и попросил встретить её. Конечно же женщина была шокирована и чуть не получила инфаркт, а когда услышала голос дочери расплакалась во всю. Сама брюнетка не выдержала, тоже пролила слезу, не веря в последние новости. Глупо так, она ведь буквально каменеет, скоро умрёт, а ощущение, что это всё просто шутка, пранк.

Следующий день был посвящён поездке в Сувон — родной город девушки. Рики не мог поехать с ней, имея кучу дел в Сеуле. В Сувоне девушку встретила мама и обняла дочь, тут же выплёскивая эмоции и пытаясь выпросить признание в том, что это просто глупые шутки. На этот раз Джимин решила, что и тут посетит клинику и если даже тут ей поставят этот же диагноз, то будет искать того, кто поможет ей. Она не хочет так просто бросать все накопленные надежды и веру, ведь это всё так неправдоподобно и глупо, просто сломала ногу, а потом получила наказание жизни или же смерти, непонятно.

Чувство, словно ногу сжимают и пытаются раздробить на мелкие кусочки заставило девушку упасть посреди улицы и закричать так сильно, как только можно. Прохожие и её мама напугались, но быстро среагировали и помогли девушке сесть на скамейку. Загипсованная нога не давала покоя Джимин, что та хотела её просто отрубить. Болело уже от точки чуть выше колена и до щиколотки, область боли увеличилась, а значит и сама боль стала мучительнее.

Девушку привезли на скорой, вызванной одной из прохожих, и положили в одну из палат. Приличная больница, не пугающая, как большинство других, попав в которые, думаешь, что ты тут сможешь разве что умереть.
Опять провели рентген и спустя полчаса зашёл довольно молодой парень в халате. Полчаса — время долгое, в прошлые разы всё проходило за минут двадцать максимум. Щёлкая нервно ручкой, брюнет смотрел на результаты и как-то странно вздыхал. Он думает, что Джимин не знает результатов, но как же она уже наслышана о своей прогрессирующей оссифицирующей фибродисплазии.

— У Вас довольно редкая болезнь...— начал, но был перебит спокойным женским голосом.

— прогрессирующая оссифицирующая фибродисплазия,— уже зазубрила та, кивая и закрывая глаза. Хотелось бы и уши закрыть, чтобы больше не слышать этих слов,— синдром каменного человека...

— Вы знали?— удивлённо спросил, а брюнетка кивнула,— и... как давно Вы знаете?

— Вчера,— более поникшим голосом произнесла, сжимая одеяло, которым её укрыли,— вчера узнала и сегодня приехала сюда. Никто не хочет пытаться мне помочь и я просто в безнадёжном состоянии...

Брюнет понимающе кивнул, что-то черкнув в своём блокноте. Попросив пациентку полежать в палате и выпить несколько таблеток, которые облегчат боль, покинул помещение, выходя в коридор и направляясь к главврачу. Затея глупая, но этим и привлекающая его, ведь за весь год работы в больнице, он никогда не встречался с подобными случаями, поэтому он бы очень хотел попробовать помочь или же хотя бы поддержать эту девушку, чтобы последние дни её жизни не приносили столько боли.

— Что?— удивился мужчина, выронив одноразовый бумажный стаканчик с кофе на свой халат, которые утром отгладила его жена,— Айщ! Пак Сонхун, ты больной? Во-первых кто так резко залетает в мой кабинет, а во-вторых... что? Ты думаешь, что отучился в медицинском семь лет и можешь излечить то, что не лечится? Ты тратишь деньги и время нашей больницы на того, кто всё равно умрёт, понимаешь? На кой чёрт тебе камень на плечах в прямом смысле?

— Но я хочу показать, что этот процесс можно замедлить и вообще,— парень затерял ту уверенность, опустив голову и падая на колени,— Вы же сами говорили, что я могу браться тут за что угодно, ведь врачи обязаны помогать людям. Когда у хирурга на кону операция, которая в девяносто процентов вероятности того, что пациент умрёт, он же не отказывается.

Мужчина вздохнул, поправил свою табличку на столе "Бан Шихёк" и сел на диванчик, указывая на противоположный такой же, приглашая парня сесть.

— Я вижу стремление в твоих глазах, твоя мама всегда твердила, что ты будешь лучшим работником, она до самой смерти верила в тебя,— понизил тон, уже спокойнее продолжая свою мысль,— но у того же самого хирурга есть шансы в десять процентов. А у пациента с прогрессирующей оссифицирующей фибродисплазией шансов ну вот прям нет от слова совсем, понимаешь?

— Мы должны помогать людям, даже если шансов нет,— продолжал цедить сквозь зубы и начал тыкать пальцем в стол от злости,— Вы разве не давали клятву Гиппократа? Нет? А я давал. Поэтому я обязан помочь ей хотя бы дожить последние недели в благоприятных условиях и без дискомфорта.

Вздыхая, Бан снял испачканный халат и бросил на свой стол, а Сонхуну просто кивнул, одобряя его затею, которая казалась главврачу детским бредом. Какая вообще Паку разница, что будет с совершенно незнакомым ему человеком?

Пробегая по коридору больницы и развивая на ветру длинный халат, брюнет остановился у двери и прокашлялся, начиная репетировать свою речь.

— Здравствуйте...— начал, затем ударил себя по лицу,— какой "Здравствуйте", я с ней уже виделся. Ладно, кхм... Я пришёл с хорошей... А-а-а-а! Хисын, боже, напугал! Ты чего тут делаешь, у тебя сегодня же операция.

Ли кивнул, садясь на подоконник и допив воду из бумажного стакана. Затем он глянул на дверь палаты, перед которой они стоят, и перевёл взгляд на Сонхуна, направляя руку с указательным пальцем, что указывал именно на эту палату.

— Ты здесь?— спросил у брюнета шатен, на что получил положительный кивок,— что нового? У тебя, наверное, отбоя от пациентов нет, красивый терапевт, лечащий что только душе угодно, ещё и второе образование получает пластического хирурга, нет, честно, ты тут девушку ищешь? Не хочу расстраивать, но тут разве что тётеньки лет тридцати пяти, а то и сорока, с болячками и заболеваниями.

Пак закатил глаза, не желая снова обсуждать эту тему, и направился в палату, ведь там от ожидания сгорает девушка с довольно необычным синдромом. Только войдя внутрь, у Хисына глаза расширились в раза два минимум, а рот самовольно открылся, глотая больше воздуха.

— Здравствуйте,— начал Пак и хотел просто убить себя за глупость,— нет, не здравствуйте. То есть здравствуйте, но...— пытался хоть как-то выйти из ситуации, но с каждой попыткой он выдавал всё большую чушь,— Ладно, не важно. Здравствуйте...

— Здравствуйте,— кивнула, улыбаясь,— ещё раз поздороваемся или Вы сразу скажете, что ничем помочь не сможете и мне пора уходить отсюда?— она перевела взгляд на Ли, который всё не закрывал рот,— здравствуйте.

— Здравствуйте,— тихо произнёс, наконец закрывая рот.

— Здр...— только хотел произнести терапевт, но опомнился,— нет-нет, я хотел сказать, что буду заниматься Вашим лечением и постараюсь хоть чем-то помочь.

Эти слова были просто спасательным кругом для Джимин, ведь наконец хоть кто-то это сказал, не пытаясь избавиться от неё.

— Спасибо Вам огромное!— от счастья та даже встала и поклонилась,— знали бы, как я рада это слышать!

Пак улыбнулся смущённо, кивая и подойдя к Ю, чтобы попросить лечь обратно.
Выйдя из палаты, Хисын тут же схватил друга за плечи и смотрел прямо в глаза брюнета. А тот непонимающе вскинул брови.

— Сонхун, ты что, умудрился подцепить красотку?— заулыбался широко, а Сонхун фыркнул, скидывая хисыновы руки с плеч.