Kasperys

Part 1. КУСЬ

Сердце колотится, качая кровь по всему телу. Зря оно это, надо бы ему успокоиться, ведь из-за него бьют фонтаны крови из оторваной ноги. Она лежит неподалёку, из неё кажется видно кость, коленная чашечка выпала. Мне уже всеровно, хоть это и жутко выглядит. Боли уже нет, она ушла. Её затмила какая-то вата в голове, опухоль затянувшая нервные окончание. А может все нервы просто умерли и перестали испускать свои импульсы. Страха больше тоже небыло, весь улетучился вместе с голосом, который я надорвал. Хотя как тут не покричишь если тебя начали кушать заживо. Я слышал как хрустят кости ноги под натиском зубов, как рвётся мясо, и плещет кровь. Непойму только почему эта тварь не прикончила меня сразу. Тащила чуть ли не километр, может и больше, не знаю точно, я часто терял сознание по пути. И ведь мне так и не удалось определить это существо. Толи собака, или волк, морда похожа. Страшная такая, огромная, с красными глазами, и пеной у пасти. Наверное бешеная. Какая разница. Умру я не от этой заразы. Сил нет, ноги нет, крови наверное тоже скоро не будет, вся вытекла. Мне конец. Этой животины где-то нет. Как притащила меня в эту пещеру, немного погрызла мою ногу и куда-то убежала. Тварь.
Кажется я вижу свет. Это пробивается солнце внутрь пещеры. Утро. Или галлюцинации.
Уже всё равно, в глазах пелена. Холодно, я ничего не чувствую. Что-то заслонило свет. Дыхание в моё лицо. Отвратный запах. Что-то протыкает мои щёки с обоих сторон, снова хруст, как же близко этот звук. Самый жуткий поцелуй и самый последний. Это тварь пришла и начала есть моё лицо. Кажется всё.

Part 2. ЗОМБЯВРЬ

Утро, нахлынуло где-то часа в четыре. Ох и тяжёлое оно было. Голову как будто пригвоздили к матрасу, Подушка почему-то обнаружилас между ног. Что со мной я не мог понять, где я, было непонятно тоже.

Непонятные воспоминания расплывались в голове. Чудовищная ночь, перед глазами появлялись искажённые лица, очень близко. Всё время всё трясётся. Непонятная, сумрочная, сумашедшая тряска. Неровные движения, неприятная жидкость скользит во рту. Крики. Всё это мелькает в воспоминаниях.

Меня тошнит. Тело подёргивается в конвульсиях, когда я всё же смог оторваться от магнитной кровати. Я запнулся за чьё-то тело лежащее на полу. На груди у этой женщины поблёскивал какой-то красноватый салат. Обнажённая грудь поднималась от дыхания, значит она живая.

Во всей комнате царил беспорядок. Здесь что-то произошло. Разбитая посуда, разбросанная одежда, лужа какой-то жидкости в углу. Ужасный запах струился отовсюду.
Рвотный позыв, я чем то заражён, или отравлен. Спазм желудка. Ещё одиа порция салата прилипает к ноге девушки.

Пить, хочется пить, приходится идти неровной походкой к столу. Стакан наполненый прозрачной жидкостью, вода. Хватаю его, и жадно вливаю в себя.
Снова рвота, ещё сильней, в стакане был спирт. Меня шатает, хочется на воздух, хочется снега на лицо. Натягиваю что попалось на себя, чужие ботинки. Выхожу в подъезд, чуть ли не куборем спускаюсь на первый этаж. Скрип дверей и меня ослепляет яркий солнечный свет. Ничего не вижу, муть в глазах. Но всё же начинают проступать силуэты, люди. Они все странно движутся, урывками с дёрганием в конечностях. Почти как я в разных одеяниях. В голове заиграла музыка из кинофильма "Обитель зла". Что же это, о ужас, воставшие алкозомби. Неужели настал тот день. Первое января.

Part 3. ЛЮБИТЕ СОЛНЦЕ

Берег с поджаристым песком, от пылкого солнца. Он обжигает стопы шагающего в одних лишь трусах мужчины. Его пошатывает от усталости и давящего с неба жара. Медленной походкой он идёт в доль просушеного пляжа, и не может свернуть ни к тропическим зарослям, что густо устелают берег, ни к солёной воде, тёмносинего залива. Ему нельзя ни в тень пальм, ни в прохладу воды, ибо как только он окажется там, то в скором времени умрёт. И получается, что раскалённый песок измучавший его ноги, и безжалостное солнце являются последними спасителями этого мужчины.

Шаги становятся всё тяжелее, и мужчина в конец обессилив падает на колени. Копна растрёпанных волос, бывшие когда-то стильной причёской, застилают его лицо. Мужина плачет, склонив голову. Боль, страх, отвращение, переполняют его. Он пальцами отгибает края трусов и заглядывает в них, и сразу отводит руки. Стоны его ещё сильней. плачь обречённости, и необратимости. В глазах стоит сожаление к самому себе. Всхлипывая, он стягивает трусы, падая при этом на песок, обжигая спину. Встаёт, но боится смотреть себе между ног. А там, всё в маленьких рубцах, язвочках в которых копошатся черевечки. Мерзкие, они пищат от жгучего солнца и заползают в ранки, стремясь скрыться под покровом кожи.

Злость и страх заполняют душу мужчины. Проклятый тропический вирус настиг и его. Оставляя ему жить всего шесть часов, пока не сядет солнце. После чего инкубационный переод возрастёт в разы, и черви пожирающие инфицированную плоть, сожрут этого бедолагу.