Больничный коридор был залит искусственным светом...

длинный,

бесконечный,

душный.

Тэхен ещё внизу уточнил в какой палате Джиён, поэтому они оказались на нужном этаже и у дверей нужной палаты очень скоро. Родителей девушки настигли в тяжелом молчании, сидевших у дверей. Лицо миссис До было покрасневшим от слёз, она посмотрела на Тэхена разбитым взглядом и опустила голову, раскачиваясь на манер душевнобольной. Женщина не проронила ни слова, даже не поприветствовала родственников. Инициативу общения перенял на себя мистер До: он приветственно пожал руки мужчинам и уважительно кивнул миссис До, приглашая родителей Тэхена присесть рядом. Младший Ким осмотрелся по сторонам и спросил, где врачи и в каком состоянии сейчас Джиён. Тесть ответил, что девушка находится под капельницей, кризис миновал, но сохраняется некоторая опасность. К тому времени подошел врач с папкой документов, выуживая оттуда листы с заключением медицинских анализов.
Он предполагает, что девушке нужна помощь специалиста в области психиатрии, и от этого заключения её мать чуть не оседает на пол, держится лишь благодаря подхватившему её слабое тело супругу. Она хватается за сердце и горько плачет, мечется в подступающей истерике.

Вскоре было разрешено посещение (под слезливые мольбы). Врач разрешил зайти в палату по пять минут двоим близким, но попросил не утомлять девушку, потому что она начинает приходить в себя. Миссис До направилась в палату первая, Тэхен решил зайти вторым. Ему нужно было посмотреть в глаза супруги и убедить, что это не конец света. Он чувствовал себя паршиво, потому что видел в сложившейся ситуации только свою вину.

Когда тёща вышла ещё более бледная, чем зашла туда пять минут назад, Тэхен нахмурился. Та взревела и обняла мужа, невнятно что-то проговаривая.

— Что с тобой, милая ?,— Встревожилась миссис Ким, подбегая и заглядывая в красные глаза.

— Он-на сказал-а, что хочет умереть...

Мысли Тэхена поскакали перед глазами. Внутри засела тревога. Он поджал губы и направился за отцом, который взглядом дал понять, что намерен поговорить. Они вышли на улицу, Тэхен закурил, старший скосился на него.

— Ты пойдешь сейчас и будешь валяться в ногах своей жены. Проси прощения у той, которая поклялась быть с тобой до конца своих дней. Если по твоей глупости девчонка вот так вот уйдёт из жизни, я отрекусь от тебя.

Тэхену хочется истерически засмеяться. Он часто-часто кивает отцовским угрозам и глубже затягивается, пуская дым в небо.
Старший хлопает его по плечу и удаляется в здание, оставляя сына в ворохе собственных мыслей. Он поднимается за отцом на нужный этаж, но не обнаруживает родителей у палаты. Набравшись терпения, Тэхен входит с предварительным стуком.

В палате пахнет медикаментами и болью. Джиен сама сплошной болевой комочек. Сердце Тэхена неприятно сжимается, когда он видит свернувшуюся в позе эмбриона девушку. Та лежит лицом к нему, но не реагирует на появление в палате постороннего человека. Она смотрит сквозь и кажется где-то глубоко в своих мыслях, лишь заторможенно дергается, когда мужчина аккуратно касается её плеча, присев рядом на стуле.

— Тэ,— Шепчет До и смотрит снизу вверх такими глазами, что мужчина начинает задыхаться от безысходности,— Ты пришел,— Уже хрипит и предпринимает попытку подняться,— Не оставляй меня, Тэ... Прошу...

Ким соглашается, говорит, что он не оставит её. Просит не бояться и успокоиться, мягко касается теплой ладонью ее холодных рук. До вздрагивает от прикосновений, идёт на контакт, ищет больше тепла, просит больше внимания. Она устала от этой боли, пусть она ее уничтожит, или пусть ее кто-то спасет. Привыкать к ней Джиён не намерена.

Время не лечит, оно не дает привыкнуть к боли.

Время убивает.

— Я не знаю, как справиться с этим,— Шепчет последние слова, закрывая глаза из-за слабости и действующих в организме веществ.

Тэхен сидит с протянутой рукой, которую девушка отчаянно сжимает даже во сне. Ему передается эта боль через контакт кожи: она бьет электрическим током, проникает внутрь и жалит, как скорпион.

Дожидаясь пока супруга заснет крепче, Тэхён размышлял о её дальнейшей судьбе. Джиен хоть и казалась инфантильной, непреклонной и стервозной, но в глубине души эти качества соревновались с добротой и детской непосредственностью. В силу обстоятельств она превратилась в расчетливую и меркантильную стерву, но это была оболочка настоящей Джиён, которая любила печь торты, говорить о космосе. В школьные годы девушка была веселой и настоящей, организовывала им свидания в самых необычных местах. Забегая в прошлое, Тэхен помнит их последнее свидание перед его отъездом. Джиён тогда говорила о звездах и плакала. Попросила вспоминать её, когда Ким будет смотреть на звезды. Взяла с него обещание, что он будет смотреть.
Нежная и светлая девушка из прошлого сломалась.

Дождавшись медицинского работника, который совершал контрольный обход, Тэхен убедился, что состояние супруги нормализовалось. Бросив на неё смешанный взгляд, он покинул палату.

Удар ему пришелся по плечу. Кто-то врезался в него сразу же, как только он вышел с палаты и обернулся закрыть дверь. Оправившись от сильного удара, он поднимает на негодяя возмущенный взгляд, готовый взорваться от злости. Перед ним во всей красе предстает какой-то мужчина приблизительно его возраста.

— По сторонам смотреть нужно,— Шипит Ким от раздражения.

— Извините конечно, но я не вижу сквозь стены,— Возражает Намджун, отходя от противника и оглядывая свой пиджак на наличие крупных капель кофе. Надо же было ему выйти так неожиданно. Подождать пять секунд не мог что-ли ?

— Так научись, умник, — Хмыкнув в привычной форме, Тэхён обходит мужчину со спины, провоцируя повернуться к нему лицом, тем самым получая контроль над ситуацией,— Очки носишь, костюмчик красивый, не тупой видимо.

— В данной ситуации нет более правого или неправого. Сойдёмся на этом,— Намджун старается звучать убедительно, но Ким лишь фыркает, разворачивается и уходит, не слыша негромкие комментарии в свою спину.

Они пересекались раньше, непременно пересекутся ещё в будущем. Намджун не любит людей такого типа, скажем так, не предпочитает. Специфика его деятельности вынуждает контактировать с особыми индивидами в деловых кругах, и его принадлежность к семье строительного магната не освобождает или не дает права пренебрегать обществом таких людей. Намджун должен придерживаться как светского, так и делового этикета.

И как жаль, что вектор уважения в деловом этикете направлен на того, кто выше по статусу.

Продолжив путь к нужной палате, Намджун ругался себе под нос, что испортил новый пиджак разводами от кофе. Ему предстоит встреча, которую теперь нужно перенести на какое-то время, чтобы успеть переодеться. Раздраженный он входит в палату.

Плетеные кресла напрочь не соответствуют больничному интерьеру, как и стакан бурбона и дымящаяся пепельница. Намджун хочет отругать мистера Ли за пренебрежение к рекомендациям врача, которые содержат исключение спиртных напитков и никотина из повседневной жизни, но Инсин упертый овен, на которого повлиять может лишь природа. Более ни одна живая душа.

Мужчина коротко улыбается появлению Намджуна и располагает жестом присесть в одно из двух кресел. Младший предпочитает то, которое ближе к нему расположено.

— Как дела, сынок ?,— С интересом звучит от старшего.

— В пределах нормы,— Контрольным голосом озвучивают в ответ. Ли этого достаточно. Он верит. Доверяет,— Я переговорил с мистером Чхве. Он говорит, что тебе нужно соблюдать диету, но ты особо не соблюдаешь,— Ким косится на бурбон.

— Я сам решу, что мне нужно, а что нет. Сейчас я слаб, а враги не дремлют. Работы стало больше, предательств – тоже. Я вынужден работать больше, чем работал. И мне нужно выпивать, чтобы мозг не плавился, а мои сигары – святое! Не трожь святое, мальчик!

Намджун улыбнулся. Ему бы этого оптимизма. У мужчины предынфарктное состояние, а он шутки шутит.

— За эти семь лет ты поднялся из самых низов, я очень горд тобой,— Инсин солидный на вид, но чем-то измотанный, пассивно взвинченный, судьбою избитый, обиженный. На его лице залегли неглубокие, но возрастные морщинки. В черных волосах проглядывается лёгкая проседь, а в глазах за безмятежным блеском – тоска. Глубокая грусть,— Настало время, Намджун, внедряться в непосредственное управление.

— Для меня сейчас важно лишь твоё здоровье, отец,— Напротив мужчины с грустными глазами – мужчина, в глазах которого непоколебимость, решительность, настойчивость. Между ними разница в двадцать пять лет, между ними генетическая пропасть, но вместе со всем прочим между ними любовь родителя и ребёнка, безграничное уважение и общие планы.

Ли Инсин знал, что не сможет больше иметь кровного ребёнка ещё девятнадцать лет назад, он знал об этом и семь лет назад, когда семнадцатилетний Намджун – единственный сын близкого друга потерял обоих родителей в один день из-за несчастного случая. Тогда Инсин принял самое верное решение в своей жизни. Он взял Намджуна под своё крыло, сделал своим сыном, а главное – стал достойным отцом, взрастившим в потерянном молодом человеке стержень. Теперь Ли Намджун на пороге двадцатипятилетия, успешный региональный управляющий и единственный преемник строительного магната Ли Инсина, любящий и любимый сын для семейной пары Ли, которая потеряла единственного ребёнка в далеком прошлом, в той самой прошлой жизни, где остались их сердца и горькие слезы о дочери, которая стала яблоком раздора, беззащитной куклой в руках конкурентов и людей, осуществляющих свою нечистую деятельность в кругах бандитских группировок. Главный конкурент по бизнесу, по совместительству злейший враг, осуществил похищение дочери Инсина, о чем сообщил ему в день подставной аварии, которая чуть не унесла несколько жизней. После перенесенных травм в результате которых супруга Инсина получила серьезные травмы, потеряв ребёнка на третьем месяце беременности, пара узнала, что небеса навсегда лишили их возможности стать родителями, ведь им не удалось защитить двоих детей.
Несмотря на то, что семья кинулась на поиски дочери, результата они не принесли. После длительной реабилитации, мужчина узнал, что конкурент ушел из жизни через повешение. Всех приближенных бизнесмена убрали, раскидали, как фигуры в шахматах. Тайна о его дочери ушла вместе с врагом.

Поиски ничего не принесли. Жизнь погрузилась во мрак. Как результат, упущенный контроль над бизнесом, угроза банкротства, предательства приближенных. Потребовался не один год, чтобы принять жизнь в новом формате, свыкнуться с тоской и помириться с болью, которая выедает время от времени свою порцию плоти до сих пор.

— В течение недели я решу вопрос о твоем назначении,— Инсин зажмуривается от резкой боли, пронзившей левую грудь,— Сиди, не суетись,— Командует он Намджуну, который моментально дернулся с места, подлетая к мужчине,— Будешь назначен моим первым советником, я проведу тебя до конца.

— До какого ещё конца ?,— Хмурится Намджун, помогая Инсину сесть на больничную кровать.

— До кресла генерального директора,— Облегченно выдыхает Ли, чувствуя отступающее беспокойство в груди,— У меня нет никого, кроме тебя, Намджун. И у Компании есть только ты.

— Мне не нравится то, что ты говоришь!,— Злится Намджун, отступая назад, — Ещё заведи речь о завещании,— Хмурится ещё больше, врезавшись ногой в кресло за своей спиной.

— За этим дело не станет.

— Отец,— Осекает мужчина, грузно сев в кресло,— Я не собираюсь принимать это кресло в ближайшие десять лет, как минимум. Я не достоин, не заслужил.

— Обрати внимание на гендиректора Глобал, — Инсин выгибает бровь, облокотившись на правый локоть,— Он твой ровесник, но уже руководит. Если считаешь, что дело в образовании, то взгляни на свой диплом. Считаешь дело в опыте ? У тебя его достаточно для вступления на новую должность. В первое время я буду тебя координировать, не брошу.

— Я уверен, что с его назначением поспешили,— Фыркает Намджун. О компании главного конкурента говорить неприятно, но и распирает необъяснимое чувство. Сладкое, покалывающее и бодрящее удовольствие,— Мне довелось пересечься с ним пару раз.

— Твоё впечатление ?

— До тошноты высокомерный тип,— Намджун перекидывает ногу на ногу, сцепляя руки в замок на уровне живота. Инсин усмехается.

Намджун не имеет ничего против Тэхёна. Ему всё равно на высокомерного гендиректора конкурирующей компании. Он такой человек: менее амбициозный, более человечный. Потому убежден, что присущая бизнесменам жесткость придет к нему со временем, с опытом управления, организации и контроля.

— Время покажет,— Инсин хлопает сына в плечо и направляется к столику, наливая в высокий стакан свежей воды из графина,— Я видел отклонение от графика в утренней сводке южного региона,— Он поворачивается, чтобы установить зрительный контакт с сыном,— Возьми под контроль ответственных на строительном объекте. При необходимости подними записи с камер. Я не считаю отклонение на неделю нормой.

— Как скажешь,— Поднявшись с кресла и разгладив складки на брюках, Намджун смотрит на мужчину с неподдельной верностью,— Отдыхай, пожалуйста, ладно ? Твое здоровье сейчас в приоритете.

— Вступай, сынок,— Инсин хлопает Намджуна по крепкому плечу и одобрительно улыбается,— Прорвемся.

А сам думает, что проснуться завтра утром будет для него огромным подарком небес. Благословением. Здоровье слишком ослабело. Он слишком много отдавал этой жизни, когда как она отнимала у него раз за разом, вырывая из рук то, что он берег.

***

Тэхён проиграл со счетом ноль/семь в пользу девушки, которая недоступна седьмой день, которую не достичь путеводной звезде подобно. Он с самого утра предпринял попытку дозвониться, но уже родной голос автоответчика оповестил, что абонент недоступен, обеспечив ему настроение на предстоящий рабочий день, полный проблем, чрезвычайных происшествий и аварий на линиях. К середине дня мысли о личном сошли на нет, Каану тоже было некогда заниматься поисками, хотя он отчитался, что зерно заложено. К концу рабочего дня Тэхен был измотан настолько, что решил очистить голову, крепко выпить и вдоволь накурившись просто заснуть. Нужно было навестить супругу в клинике, но офис он покинул настолько поздно, что перспектива ехать через весь город в психушку ему не казалась привлекательной. Отложил на завтра. В родительский особняк прибыл около девяти вечера.

Миссис Ким хлопочет за столом, мистер Ким активно ей помогает. Они выглядят счастливыми и безмятежными. Тэхен прислоняется к стене и наблюдает за ними, не выдавая своего присутствия. Его умиляет отцовское отношение к матери: он ведет себя, как человек, который может перевернуть в одиночку мир ради её слезинки. Мужчина относится к супруге, как к принцессе, выполняя любые её капризы и притворяя в жизнь даже самые глупые идеи. Ким всегда внушал сыновьям, что нет ничего сильнее союза двух любящих людей, идущих рука об руку несмотря на преграды. Родительские отношения яркий тому пример. Тэхен искренне завидует этой идиллии, проводя аналогию со своими отношениями. Он никогда не возносил Джиён, как принцессу. Его снисходительности не хватало на безумные идеи и планы, и он совершенно точно не пытался быть идеальным мужем. Их семейная жизнь продлилась ничтожно мало, даже не запомнившись одним совместным уютным завтраком. Взаимное сексуальное притяжение было единственной точкой соприкосновения. 

— Ну неужели ты приехал,— Воскликнула женщина как только увидела сына в дверном проеме,— Как же сложно заманить всех в родительский дом!

— Добро пожаловать, сынок,— Поприветствовал мужчина.

— Где мой брат ?

— Ох-х, Джинушка был тут с утра. Он собрал дорожную сумку и уехал.

— Куда уехал ?,— Тэхен нахмурился, начав злиться на себя. Брат был здесь, а он не успел с ним пересечься.

— Он сказал, что это личное. Он куда-то поехал, кажется, в какую-то глубинку в дом отдыха или что-то похожее,— Рассказывала женщина даже не подозревая, что происходило сейчас с её младшим сыном,— Он сказал, что там не будет связи, поэтому мы не дозвонимся до него пару дней.
По возвращении я надеюсь, что он познакомит нас со своей спутницей. Он ведь явно не один туда поехал.

****

Противно белые стены палаты, отвратительный интерьер, но красивый вид из окна. Джиён лежит укрывшись кардиганом, смотрит в ночное небо через панорамное окно. Внезапно появляется равнодушная улыбка. Мысль о том, что было бы здорово прыгнуть с такой высоты вызывает жалость к себе, но ведь человек, который думает о смерти уже наполовину мёртв, да ?

Утренняя сессия со специалистом испортила настроение на весь день. Джиён не нуждается в этих беседах, от них только хуже. Психолог лезет под кожу, мешается с кровью, а Джиён закрывается, бежит от него, теряется, ищет выход. Она не представляет угрозы ни для общества, ни для себя. Это не клиническое течение какого-то психического расстройства, это не депрессия, хотя её пытаются диагностировать, чтобы оправдать статус высококлассной психбольницы, где лечатся люди, принадлежащие высшему свету. В конце-концов её подсадят на антидепрессанты, которые окрасят черно-белый мир в цветной, но под призмой изменяющих эмоциональный фон препаратов Джиён не сможет вывезти свою жизнь на более качественный уровень. Когда-нибудь придётся отказаться от лекарств, а это, как правило не обойдется без последствий. Из самых безобидных – бессонница, из самых же сложных – тяжелые депрессивные эпизоды, которые вынудят снова подсесть на терапию. Согласно статистике, человек в пятидесяти процентах случаях готов признать, что болен, в тридцати же процентах согласен на помощь и терапию, оставшиеся двадцать процентов включают тех, кто не поддаются диагнозам, отрицая свою болезнь. Может быть Джиён входит в те самые несчастные двадцать процентов, которые не способны принять своё измененное сознание ?

Пока в голове не начнут звучать голоса, приказывающие совершать какие-то безумные поступки, Джиён не признает себя сумасшедшей. Может быть попытка суицида поступок не самого здорового человека, но однозначно не психа. Джиён не сумасшедшая... она в порядке.

Пронизывающий холод наполняет палату, окутывает тело под тонкой тканью больничной пижамы, но девушка не пытается предпринять никаких попыток, чтобы согреться. Из-за порывов холодного ветра, который на высоте девятого этажа более свирепый, приоткрытое окно распахивается настежь. Джиён потеряла счет времени, она понятия не имеет, сколько уже лежит вот так, когда она принимала таблетки, сколько часов или дней прошло с последней беседы с психологом. Холод не ощущается, не приводит в себя. Ничего не приводит.

Единственным человеком, который как-то позаботился о состоянии девушки была миссис Ким. Она приезжала в клинику с утра, пробыла здесь несколько часов и периодически звонила, спрашивая как у неё дела. Даже родная мать, которая обливалась вчера слезами, сегодня не вспомнила о её существовании. Джиён дико больно из-за этого, её сжигает обида, терзает вопрос «что со мной не так, раз родителям всё равно на меня» ? 

Через какое-то время в палату входит мозгоправ, которого девушка так называет за глаза. Работающий с ней специалист солидный мужчина пятидесяти лет, с легкой проседью в черных волосах. На лице небольшое количество морщин и легкие возрастные изменения кожи, а ещё маленькая родинка на щеке. Джиён всегда внимательно всматривается в чёрную точку, фокусируя внимание, чтобы не слышать его нудных речей.

— Вы не реагируете на температурные изменения в пространстве,— Позиция с порога нравоучительная, но голос приятный и мягкий. Только вот, можно ли назвать добрым спасителем человека в стенах психиатрической лечебницы ?

— Мне холодно, но я не могу сделать что-то, чтобы согреться,— Безразлично выдает девушка, продолжая лежать.

Мужчина вызывает медсестру, а сам закрывает окно и поправляет шторы. Пока та приступает к осмотру пациентки, специалист, а по совместительству дежурный сегодня врач покидает палату, чтобы вернуться через пять минут, когда осмотр подходит к концу. Джиён всё ещё не расположена к беседе, но уже не производит впечатление умирающего человека. Поверх больничной пижамы надела серый кардиган крупной вязки, собрала волосы в хвост, села у окна и стала смотреть на крыши высоток, игнорируя присутствие мужчины. Как специалист в области психиатрии, он видел явные признаки депрессивного эпизода: отказ от пищи, безразличие относительно внешних раздражителей, безразличие к себе, своему телу, облику. На ранних стадиях хорошая терапия способна всё предотвратить.

— Почему Вам холодно ?,— Специалист садится у кровати и поправляет очки,— Вы знаете причину этого холода ?

Они оба понимают, что речь идёт не о температуре в палате.

— Да,— Шепчет До, снова засмотревшись на маленькую родинку на лице специалиста,— Мне холодно с детства. Я засыпала, а мне было холодно. Всегда.

Специалист начинает деликатно развивать тему, несмотря на то, что беседа с пациенткой запланирована на следующее утро. Пока Джиён идёт на контакт, необходимо максимально её изучить, чтобы сложить общую картину. Они говорят довольно долго о её детстве, о том, почему после падения у нее сильнее болели коленки, чем у её подружек. Говорят о том, почему не согревало одеяло, когда ей было холодно. Джиен не плачет, но находится на грани. Она продолжает говорить, обнажая боль. Специалист уточняет, не хочет ли она прерваться, поговорить об этом позже, когда не будет чувствовать эти эмоции так ярко.
Девушка начинает дрожать от холода. Но специалисту удается остановить происходящее. Он проводит с ней контрольную беседу и просит медсестру поставить капельницу, которая поможет ей расслабиться и скорее заснуть. Джиён не сопротивляется, даже как-то безразлично поддается манипуляциям, ведет себя подобно пластилиновой кукле. Её начинает клонить в сон после капельницы, но сквозь накрывающую пелену она слышит звук уведомления. Сонно озираясь по сторонам, девушка пытается понять, где звучит устройство. Потянувшись к телефону, она сквозь навязчивую пелену смотрит на дисплей, где черным по белому отражается имя абонента, отправившего сообщение.

Решив что это очередная галлюцинация или сон, она выпускает телефон из рук и под звук упавшего устройства мгновенно засыпает.

Сообщение в телефоне разворачивается, ждёт прочтения.

Чимин пишет, что готов забрать её в другую страну навсегда.

Последняя строка гласит: «только дай мне знать, что ты согласна».

****

Сокджин организовал поездку в сельскую глубинку, где течет буйная холодная река, бескрайние поля, в садах дозревают поздние яблоки. Здесь расположилась лошадиная ферма, есть загон с кучерявыми ягнятами, чистый воздух и нескончаемое умиротворение.

В рамках туристической программы местные организовали комфортабельные места пребывания со всеми условиями, поэтому приезжие не испытывали ничего, кроме искреннего восторга.

Руми возражала, когда Сокджин заявил о предстоящем отдыхе, но под весомые аргументы и убеждения Наны, они собрали необходимые вещи и выехали навстречу покою спонтанно. Мужчина объяснил, что хочет познакомить малыша с природой, дать возможность подышать свежим осенним воздухом, а не выхлопными газами в городе. Нану он позвал сразу, а вот Руми дал возможность не ехать, если она так категорично против отдыха на природе. Ли не могла отпустить ребёнка в такую даль, хоть и доверяла друзьям. Малыш бы чувствовал себя тревожно, он всегда так переживает, когда долго не видит её.

Относительно Сеула этот посёлок находится в ста двадцати километрах. Они ехали около трех часов, за которые успели поиграть в города, рассказать забавные истории, посмеяться так, будто в городе их не ждали проблемы. Сону по пути заснул на руках Руми и из машины к дому его уже понес Сокджин.

Хозяин усадьбы встретил их у самых ворот и был чрезвычайно вежлив, сразу же проводя мужчине экскурсию по дому, объясняя, как регулируется отопительная система, водоснабжение, газ и электричество. Пока Ким изучал дом и участок, где они проведут ближайшие два дня, Руми и Нана принялись носить с багажника вещи.
Усадьба была небольшой, но такой уютной, словно кукольный домик из детства. Три спальни наверху, большая гостиная и ванная комната, балкон с видом на холодный лес и комната для отдыха. Просторная кухня и милая кладовая, где солдатиками выстроили различные консервации, баночки, скляночки и много чего ещё вкусного. В комнатах было очень тепло и приятно пахло какими-то травами.

Нана со счастливой улыбкой осмотрелась по сторонам и блаженно рухнула на свою кровать, переворачиваясь на бок и обнимая белоснежную подушку.

— Как же давно я не выбиралась на отдых, — Проговорила она с такой же блаженной улыбкой, потянувшись,— Буду спать, как младенец!

— Меня что-то тревожит,— Призналась Руми и села на кровать подруги.

— Что ?,— Пак села на кровати в позе лотоса.

— Не знаю...

****

С утра Руми оставила спящего сына и спустилась вниз, пока Нана с Джином были заняты обсуждением, в каком маринаде они хотят приготовить барбекю. Тревога все ещё стучала по вискам, но умелое игнорирование заглушило всё на какое-то время.

Руми ушла в заботы о временном обустройстве пространства. Необходимо окончательно уйти от реальности в этот безопасный уголок, почувствовать всю чистоту и безмятежность природы.

Когда споры Наны и Джина закончились компромиссом, Руми услышала голос пробудившегося сына. Сону испугался и укутался в одеяло, сев на кровати и с опаской поглядывая по сторонам. Увидев маму он метнулся к ней с радостной улыбкой, подставляя щечки под теплые поцелуи. Девушка провела ему по дому экскурсию, объяснила всё, что ему было нужно знать, накормила, а потом тепло одела и вывела на прогулку. Сначала они изучали территорию усадьбы, а после вышли за невысокий деревянный резной забор. Вдоль улицы тянулся ряд тоненьких деревьев, вероятно высаженных пару лет назад. Были и большие деревья, сбросившие почти всю листву. Сону с улыбкой бегал и собирал букет из самых красивых и больших листьев, периодически оглядываясь по сторонам. Они не знали местность, но интуитивно было ясно, что и где находится. Домов на их улице всего три, и кажется их усадьба здесь единственная гостевая, потому что жители других домов вели домашнюю рутину: рубили во дворе поленья, выгуливали ягнят, подметали у забора. Сону испугался, когда один из кучерявых ягнят медового окраса выбежал из одного двора. Малыш ринулся к Руми и вцепился крепкой хваткой за её коленку, настороженно изучая животное, которое видел только на картинках. По мере перемещения малютки он крутился вокруг матери, избегая столкновения с кучеряшкой. Руми улыбалась и предлагала поднять его на руки, если он боится, но мальчик героически отказался. Его изучающий взгляд был прикован к ягненку, который побегал на улице и вскоре поскакал в свой двор.

— Он такой кучерявый, как и я,— Сону потрогал свои волосы.

Руми рассмеялась и села на корточки перед сыном, потрепав его мягкие волосы. С годами его завитушки исчезали, но с рождения его волосы были кучерявыми, как у того самого ягненка.

— Ты мой ягненок,— Расцеловав сына в щеки, девушка взяла его за руку и повела дальше по улице.

Они изучали деревья, видели белок, слышали собачий лай и лошадиной ржанье. Было завораживающе и интересно окунаться в природу, поэтому они даже не заметили, что ушли от усадьбы слишком далеко. Обратный путь казался длиннее, но увлекательные беседы об окружающей среде все же скрасили эти долгие минуты. Вскоре показался фасад их усадьбы, и малыш ускорил шаг, переходя на бег. Он активно махал матери рукой и улыбался. Девушка тоже ускорилась и вскоре их игра превратилась в догонялки. Они бегали по улице, как два друга. Руми улыбалась искренне и чисто, чувствуя такое облегчение, какое давно не испытывала. Сейчас весь мир был на паузе, существовал только её Сону. Тревоги отступили.

— Не поймаешь,— Кричал мальчик, убегая от матери,— Не поймаешь аха-ха!

— Ты меня недооцениваешь,— Крикнула Руми, делая вид, что пытается нагнать сына. Ей было важно подыграть, чтобы он чувствовал себя веселым и беззаботным,— Когда-нибудь ты попадешься.

Догонялки продолжались несколько минут, после чего Сону устал убегать и сказал, что он в «домике». Оказывается в саду они играют именно так, прячась в домик, где догоняющий не может его победить. Руми рассмеялась заявив, что рано или поздно ему нужно будет выйти из домика, на что Сону тоже загадочно улыбнулся. Он явно что-то затеял, поэтому Руми пришлось ему подыграть и сделать вид, что она слишком забегалась и ей нужен перерыв. Сону воспользовался этим и шмыгнул из домика, побежав во двор. Девушке пришлось бежать следом.

Малыш побежал прямиком к Джину, который сидел с Наной за чашкой горячего чая за небольшим столиком в увядшем саду. Сону подбежал к дяде и забрался на его колени, крикнув Руми, что он в «домике».

— Почему я твой домик ?,— Удивился Джин, удерживая малыша на коленях, чтобы он не рухнул вниз.

— Ну дядя Джи-ин, ты что не ходил в садик ?

— Малыш, он ходил в садик много лет назад, ещё во времена, когда только исчезали динозавры,— Хохотнула Нана, переводя взгляд на подошедшую Руми.

— Эй!,— Возмутился Джин, бросив на  Пак обиженный взгляд,— Она хочет сказать, что я старый.

— Тетя Нана, он не старый,— Вмешался Сону, погладив мужчину по плечу,— Он молодой!

— Пойдем, они все равно нас не поймут,— Буркнув, мужчина поставил мальчика на ноги,— Будем готовить нам барбекю. А ты, Нана, будешь удивлена, как старичок жарит мясо на решетке!,— Мужчине оставалось взмахнуть головой и гордо вздернуть подбородком.

— Сплю и вижу, как буду удивляться!

От улыбок друзей и сына внутри разливалось приятное тепло. Руми прислонилась плечом к Нане и закрыла глаза, запоминая моменты истинного счастья и спокойствия.
Джин был прав, эта поездка пошла на пользу всем.

— Руми-я,— Неуверенно шепнула Нана.

— М ?,— Протянула девушка с закрытыми глазами.

— Нет, ничего,— Пак поджала губы, отводя смущенный взгляд от Сокджина.

Ей не нужно думать об этом. 

****

Второй день в глубинке казался ещё более волшебным, чем первый. С утра Сокджин приготовил завтрак, даже вскипятил чайник на костре, аргументируя тем, что так вкуснее. Действительно, приготовленный таким образом чай и завтрак были необычайно пикантными. Позавтракав они направилась на прогулку к буйной и быстротечной реке, сходили к кромке леса, встретившись с работником лошадиной фермы, который выгуливал жеребцов. Тот пригласил их сходить к ним на ферму и посмотреть на лошадей и ягнят. Сону очень хотел увидеть кучерявых друзей, поэтому попросился сходить.
Сокджин пообещал, что они посетят ферму сегодня вечером. Дальше они направились на сельскую ярмарку.
Людей там было много, были даже туристы.

— Как тут красиво,— Воскликнула Нана.

Всюду продавались продукты, поделки, снасти для рыбалки, охоты и прочего. Было много предметов одежды ручной работы: косынки, платочки, шарфики и перчатки. Где-то продавали красивые платья. Нана потянула подругу к одежде, в то время как мальчики увлеклись фигурками ручкой работы.

— Потрясающе,— Нана чуть не запищала, когда увидела платье в пол черного цвета,— Сколько оно стоит ? Руми-я, посмотри какая красота!

Ли оценила предмет одежды и одобрительно закивала. Ткань была приятной на ощупь, ворот платья был вышит вручную, как и рукава. Модель предполагалась облагающей, поэтому подчеркнуло бы все достоинства стройной подруги. Они купили платье и принялись искать к нему аксессуары. Среди множества украшений отыскались сережки ручной работы с камнями под цвет платья. Пак чуть не потеряла сознание от счастья. Руми посмеялась и назвала её дурочкой, но искренне порадовалась за подругу. Для себя она ничего не приглядела, за исключением шелкового шейного шарфика кроваво-красного цвета. Она купила его лишь из-за приятной ткани, но и с мыслью, что когда-нибудь пригодится дополнить образ. Джин и Сону тоже не ушли с пустыми руками, закупившись несколькими фигурками из дерева и книгами.

До вечера они гуляли по различным местам, фотографируясь на фоне красивых локаций, чтобы сохранить частичку этого волшебного времени.
Успели даже заглянуть в местное заведение, где подавали самую вкусную рыбу и домашний яблочный пирог с клиновым сиропом. К ферме дошли в самую последнюю очередь, когда холодное солнце начало уступать свои позиции, уходя за горизонт.

Ветер был холоднее, чем днём, поэтому Сокджин сказал, что они вернутся на эту ферму в теплое время года, чтобы покататься на лошадях, а сейчас проведут тут немного времени, потому что темнеет и холодеет очень стремительно. Руми и Нана были готовы посмотреть разок на животных со стороны, но Сону было интересно узнать и увидеть их ближе. Он подошел к решетке из дерева и просунул голову, внимательно наблюдая, как бегают в загоне ягнята.

— Мам! Он такой белый!,— Заверещал он, подзывая Руми,— Он белый, как молоко!

Руми подошла к оградке и улыбнулась. Абсолютно белоснежный ягненок с интересом смотрел на мальчика, склонив голову. Его кучерявая шерсть от порывов ветра забавно шевелилась, заставляя Сону улыбаться и трогать свои волосы, скрытые под шапкой.

— Он уже едет сюда,— Напряженным голосом проинформировал Джин, вырывая Пак из безмятежного состояния,— Полчаса, час... будет здесь. Мы вернётся в усадьбу, ты соберешь вещи, и мы уедем, как только мой брат переступит порог.
И если хочешь, я заглажу свою вину и отвезу в любое место, которое тебе только придет на ум. Я готов загладить вину любым образом. Это был наш совместный отдых, а ты должно быть не успела как следует отдохнуть.

Холодный ветер трепал распущенные женские волосы, очень кстати прикрывая краснеющее из-за смущения лицо. Пак прикусила губу и внутренне запищала от этой деликатности. Сокджин умеет красиво подчеркнуть свое отношение к противоположному полу. Он очень уважает женский пол, представая галантным и обходительным. Эта черта и подкупает, и искушает. Пак пытается держать себя в руках.

— Я сохраню это желание и вызову Джина из лампы в нужный мне момент,— Девушка смущенно улыбнулась, когда мужчина притянул её к себе и потрепал по волосам, заправляя пряди за уши.

— Я готов быть для тебя Джином из лампы.

****

Тэхён срывается с важной встречи, оставляя дела на старшего юриста Компании, участвовавшего в переговорах. С момента, как на его телефон пришло сообщение от Джина странного, но такого необходимого содержания: «Я делаю это лишь потому, что вижу ваши чувства и страдания. Приезжай по адресу (вышлю следующим сообщением), Руми будет здесь», Тэхен перестал соображать и видеть. Его вел инстинкт, который твердил лишь одно.
Собственный голос в голове повторял, что Тэхен слишком долго ждал этой встречи. Слишком много «прелюдий», церемоний и бесполезных мыслей.

Вылетая из бизнес-центра быстрее пули, Тэхен помчался к своему автомобилю, мысленно поблагодарив себя за то, что не оставил его на подземной парковке. Терпения оставалось все меньше, выдержки и здравомыслия тоже. Тэхен натурально бредил предстоящей встречей. Зачем и почему сам не понимая. В голове настойчиво, навязчиво или даже маниакально звучит единственная мысль: «она мне нужна». Тэхен на месте разберется в мотивах своих поступков, там же разложит по полочкам. Либо склонится перед чувствами и признает их, либо опровергнет и выдворит из сердца.

Тэхен проводит аналогию своего состояния с состоянием голодного хищника в клетке, перед которым поставили большой стальной поднос со свежим мясом и заперли за клеткой, чтобы изнывал от желания получить желаемое. Внутри Тэхена борются человеческое и нечеловеческое. Вместе с первым он лишается разума, осторожности, здравомыслия, поддается соблазну. Животная суть побеждает, вырывает свой заслуженный приз. Она ведет на ниточке сумасшествия и заводит, вбрасывая в кровь вдреналип. Тэхену становится жарко в середине дождливого ноября, он опускает окно наполовину. Возникает дикое желание закурить, но Ким его игнорирует. Закурить – значит отвлечься, потерять драгоценные секунды, которые и без того на вес золота. Встав перед светофором Тэхен громко матерится, не замечая скосившегося на него водителя на соседней полосе. На оптическом элементе светофора секунды стекают, как мед с ложки. Вечность назад светофор горел зеленым и демонстрировал пятьдесят секунд, сейчас же тридцать девять. Тридцать восемь, тридцать семь... тридцать два.

Тэхен не может пролететь на зеленый, потому что сейчас как-раз час-пик. Центральный проспект полон автомобилей: за ним и перед ним они тянутся словно вагоны паровоза. У него зудят руки, чтобы вырулить с душной пробки, но как назло слева его подпирает новенький крузак, на полосе справа противная блондинка за рулем хендай, подпевающая надоедливой западной попсе. Тэхен чуть ли не закатывает глаза от раздражения. Он встал в пробку, которая не рассосется так быстро, как ему хотелось бы. Он в шаге от того, чтобы бросить свою машину посреди проспекта и побежать на своих двух.

Светофор пропускает впереди идущий автомобиль, и прямо перед носом Тэхена загорается призывающим остановить движение сигналом. Но он глубоко наплевал на правила дорожного движения, поэтому вслед за передним автомобилем давит на газ, пролетает в небольшое пространство и делает удачный маневр, пролетая ещё через два светофора. Ему придут штрафы, но это не страшно. По-настоящему страшно то, что его разрывает прямо сейчас на мелкие кусочки. Мир вокруг перестает существовать, звуки превращаются в один сплошной. Не разобрать. Не понять. Тэхен ничего не понимает, даже себя. Он слепо идёт на поводу у собственного желания. На ощупь прикасаясь к преградам, одна из которых может положить его жизни конец. Он ненавидит свое состояние сейчас, беспокоится о водителях на дороге, которые волей неволей оказываются сейчас у него на пути. Так он меняет полосу движения и подрезает автомобиль, чуть ли не получая столкновение с впереди идущим большегрузом.

Он либо попадет в дорожно-транспортное происшествие, виновником которого будет он сам, и его тело погрузят в черный мешок под вой проблесковых маячков скорой помощи. Либо удача будет на стороне жизни и он пребудет по нужному адресу в целости и сохранности.