— Как ты, Оленька?

Оля прищурилась. В глаза светил яркий белый свет.

— Кто это? — спросила она, растягивая слова. Лир уже не прерывал девушку, занявшись угадыванием мелодий, слышимых в гитаре.

— Твоя девушка, — хихикнул женский голос.

— Девушка. — Оля медленно провела рукой по лицу, снимая паутину. Нельзя не двигаться в старом кресле — иначе ты станешь его частью.

— Ну, да. Ты же лес-би-ян-ка.

— Да... — девушка посмотрела на свои ладони. Все линии совпадали с тонкими белыми нитями. Поздно. Она — уже часть кресла. Она — может ловить мух.

— Что ты там смотришь, Оля?

— Все так взаимосвязано... Ты был человеком, а стал — частью кресла. Ловушкой — для жертвы. Ловишь более слабых — для более сильных. А потом — люди снимают тебя веником.

Бурный хохот на триллионы голосов надавил на уши Лиру.

— Я еще не закончил игру! Замолчите! — крикнул он и яростно вцепился в гриф. Было слишком рано — для внимания толпы и слишком поздно — для прожекторов.

— Как мелочны люди... — Алиса потрогала под собой плед, — а я — летать хочу.

— Полетаешь, — пообещал мужской голос, где-то рядом.

— Оля, мы же о девушке, да? — перебил второй, женский

— У меня была девушка... — прошептала Оля и посмотрела прямо в камеру — прямо в сердце того, кто спрашивал. — Света...

— Света улетела раньше времени, — Лир хихикнул.

— Я не виновата в этом... — Оля закрыла глаза. — Она все еще летает.