Грэй беззлобно подтрунивал над Шарлоттой всю дорогу, говорил, что ждал экскурсии по театрам и выставкам, и был лучшего мнения о её досуге, но Шарлотта действительно не посещала никогда культурные мероприятия в городе. Не хватало на это времени — сначала учёба, пожирающая каждую свободную минуту; лет в двенадцать её так очаровали простота и логичность закона, что она стала изучать право по своей инициативе, вместо того, чтобы гулять с одноклассниками и записываться на кружки. Потом новая школа, первая любовь, плохая компания, странные друзья, которые о театре знали только то, как это слово пишется, а потом выпускной класс, прозрение, попытка нагнать упущенное и подготовиться к экзаменам так, чтобы поступить в колледж бесплатно. Потом работа - то недолгое время, что она проработала в Шривпорте, весь её досуг заключался в том, чтобы прийти после тяжёлого рабочего дня в бар с коллегами и немного расслабиться.

Она никогда не строила из себя кисейную барышню, интеллектуалку или не дай бог светскую львицу, поэтому ни капли не смутилась, останавливаясь у любимого, не самого фешенебельного бара с неброским названием «Остров».

В плохо освещённом помещении народу собралось не много. Основной поток публики приходил к вечеру, после работы, а сейчас за трёхногими столиками из тёмного дерева сидели только музыканты, работники дневной смены и пара угрюмых парней, пропускавших не первый стакан виски к полудню.

За барной стойкой стоял пожилой мужчина в бейсболке, с заметным пивным пузом, рыжий и серьёзный. Он что-то считал на большом, потёртом калькуляторе, не поднимая глаз на подошедших клиентов.

- Привет, Бобби, - улыбнулась Шарлотта.

- Привет, что будете пи...- он всё-таки оторвался от подсчётов и серьёзное лицо дрогнуло от удивления. - Шарлотта! - С восторженным хохотом он обогнул стойку и крепко обнял Холидей, оторвав её от пола. - Святые угодники, какая красавица! Какими судьбами? Приехала проведать родителей?

- Вообще я по работе, - поправляя задравшуюся блузку, сказала Шарлотта. - Но и к ним, конечно, загляну.

- Я ухаживаю за могилами, детка, как обещал.

- Я знаю, Бобби. Спасибо тебе большое.

Старик качал головой, разглядывая Холидей, словно не верил своим глазам, а потом спохватился:

- Голодная?

- Нет, но мы что-нибудь выпьем. Кстати, познакомься, мой коллега Грэй.

Детектив, до этого с интересом наблюдавший за встречей старых знакомых, вежливо кивнул. Бобби его и не заметил раньше, а теперь смотрел оценивающе. Такой взгляд присущ отцам, переживающим, чтобы рядом с их дочерьми не ошивались недоумки.

- Бобби Олис, - протянул он крепкую руку для пожатия. - Грэй — фамилия?

- Именно.

- Знал я одного Грэя, - задумался Бобби. - Сам отсюда был, но работал на техасских карьерах, за огромной такой махиной, ворочал каменюги. Славный малый. И сын у него был, вот такой же голубоглазый. Не твой отец, а?

- Боюсь, что нет, - улыбнулся Грэй.

- А ты чьих будешь? Откуда сам?

- Хантсвилл. Но Грэй - это фамилия матери, вряд ли вы знакомы - старался вежливо отвечать он, хотя тема ему определённо была неприятна. - А вы хорошо знаете Чарли?

- Это мой ребёнок, вот как, - с гордостью заявил Бобби, приобнимая Шарлотту за плечи. - Я её на руках носил с самого детства, её отец был моим лучшим другом, светлая ему память. Только ты совсем меня позабыла, да? Последний раз виделись лет пять назад.

- Я тебя не забывала, ты что, - возмутилась Шарлотта. - Просто мало свободного времени... Если бы нам не подкинули это дело, то и не знаю, когда бы вырвалась в Шривпорт. Кстати, ты слышал про Нору Коллинз?

- Да уж слышал, что порешали её, но лично знаком не был. Значит, вы расследуете это убийство?

- Бобби, там выпивку привезли, - выглянул из служебного помещения официант, закидывая на плечо фартук.

- Ну так принимай!

- А накладные?

- Вот недоумки, - пробурчал Бобби. - Значит так, идите садитесь, я сейчас подойду, а вам пока что-нибудь принесут.

Ругаясь на несамостоятельного работника, Бобби скрылся на заднем дворе бара. Шарлотта и Грэй выбрали себе столик под лестницей и удобно разместились на невысоких стульях.

- Что ты так смотришь? - спросила Холидей, когда им принесли по кружке пенистого пива.

- Думаю, какими же танцами ты всё-таки занималась.

- Я не занималась танцами, ты сам себе это придумал, поверил, а теперь достаёшь меня.

- Я спрошу у Бобби.

- Отвали, Грэй, - рассмеялась Шарлотта. - Не лезь в моё прошлое.

- Он классный. Добряк.

- Да-а. У Бобби нет своих детей, всегда называл меня дочерью. До сих пор говорит, что если у меня не получится в полиции — он подарит мне этот бар.

- Хм, неплохо. Подарил бы мне кто бар, если не получится в полиции. То есть «когда не получится в полиции и меня вышвырнут пинком под зад».

Они посмеялись, отпивая холодный, горьковатый напиток, приятно остужающий после полуденной жары. Шарлотта рассказала Грэю о разговоре с Рохас и Аддерли. Рохас узнала, что за сектой «Логос», кроме пары незначительных стычек с копами, нет никаких нарушений, а Нора Коллинз, к тому же, в секте не состояла, только её дочь. Соседи тоже ничего интересного не рассказали — Нора женщина порядочная, неконфликтная, чистоплотная. В день смерти никого возле её дома никто не видел, да и раньше кроме редких учеников никто к ней не захаживал. Вся её жизнь — это школа.

- Единственное, что может заинтересовать — вот это, - Шарлотта нашла в файлах фотографию, которую ей скинул Аддерли и подвинула телефон к Грэю. - Это её ежедневник, расписание дополнительных занятий. Тут есть Джули Стефан.

- Сколько занятий. Практически каждый день. У Джули были проблемы с английским?

- Уже проверили, нет. Вот табель, - пролистала к нужной фотографии Шарлотта.

- Становится всё интересней.

- Пожалуйста, только не говори, что убийца — кто-то из детей. Ненавижу такие дела.

- Я не знаю, - вздохнул Грэй, как всегда что-то недоговаривая.

Вернувшийся с тремя кружками пива Бобби отвлёк их от обсуждения дела. Шарлотта очень скучала по его байкам из бара, Бобби всегда с удовольствием рассказывал о забавных случаях и стычках с клиентами и про тех, кто поразил его своими пьяными историями любви. Особенно он любил рассказывать про мужчину, который никак не мог позвонить женщине, в которую был безумно влюблён, и каждый день жаловался Бобби на судьбу, напиваясь до отключки, глядя на номер её телефона на экране. Бобби надоумил его сделать тот самый решительный шаг, парень позвонил, признался в любви прям тут, в баре, всё оказалось взаимно, они поженились (уже не в баре, да) и теперь приходят иногда поболтать с Бобби.

Не обошлось и без весёлых историй из детства Шарлотты. Как она ждала Санту на рождество, устроив ему ловушку из мышеловок, в которую, конечно, угодил не кто иной, как сам Бобби. Как потом гонял её с чердака, вместе с тем «проходимцем на мотоцикле», как звонил всем знакомым коллегам и просил не пускать шестнадцатилетнюю Шарлотту с фальшивыми документами по ночам в бары. Грэй слушал эти истории с удовольствием, задавал вопросы и смеялся вместе с Бобби, в то время как Холидей пыталась обоих беззлобно заткнуть. После четвёртого бокала пива Бобби решительно сказал:

- Так, хватит мне, ещё весь вечер на стойкой продержаться надо. А вы продолжайте, всё за мой счёт. Сейчас тут будет весело, ребята круто играют, - кивнул он в сторону музыкантов, которые уже переоделись и собирались выходить на сцену. - Вы мне вот что скажите, - грузно облокотился Бобби на столик. - Я всё смотрю, а понять не могу: вы действительно не вместе или прикидываетесь?

- Бобби, - закатила глаза к потолку Шарлотта.

- Может не хотите светиться, вы же агенты-шмагенты? Но мне-то скажите, я свою дочь абы кому не отдам, но ты, парень, мне нравишься.

- О, спасибо, сэр. Вы тоже ничего.

Шарлотта хотела рассмеяться — до того странно всё это звучало, а серьёзный вид Бобби только распалял рвущийся наружу хохот. Как с детьми, ей-богу! Грэй почему-то замолчал, заинтересовавшись происходящим на сцене, Бобби ждал ответа недолго, видимо, решив что-то для себя сам, попрощался и ушёл.

- Не обращай внимания, - сказала Шарлотта, когда друг отца вернулся за барную стойку.

- Пошли потанцуем? - проигнорировал её реплику Грэй, протягивая ладонь.

Такое внезапное предложение заставило Шарлотту усмехнуться.

- Ты серьёзно?

- Ну да. Бобби прав — они круто играют.

Группа как раз затянула кавер на Джеймса Бланта «Goodbaye My Lover» и посетители разбрелись по танцполу, разбиваясь на пары. Нежные звуки гитары здорово сочетались с приглушённым освещением и неоновыми лампами под потолком.

- Я долго буду ждать? - рассмеялся Грэй.

- Э... Ладно, - подала ему руку Шарлотта.

Они встали из-за столика, прошли ближе к сцене, Грэй покрутил её и приобнял, целомудренно положив руку на спину, выше поясницы. Шарлотта положила ему одну руку на плечо, вторая осталась в ладони. По правде говоря, она не знала куда девать глаза — слишком близко и непривычно. Пришлось как идиотке смотреть в сторону, на танцующих рядом. Взгляд Грэя она чувствовала, он не отворачивался.

Что это? Зачем? В прошлый раз он так недвусмысленно показал ей, где грань, когда она просто обняла его на корабле в благодарность за спасение от треклятой морской болезни, а теперь зовёт танцевать под крайне романтическую балладу. Может Шарлотта придаёт намного больше значения всему, что происходит, чем он? Или Грэй просто пьян. Но зачем он так смотрит?

«Я буду рядом с тобой, если только пожелаешь

Ты прикоснулась к моему сердцу и проникла в душу

Ты изменила всю мою жизнь и все мои планы

Любовь слепа и я знал об этом», - тянул солист, закрывая глаза от переполнявших его эмоций.

- Жарко здесь, - прокашлявшись, сказала Шарлотта, желая заглушить слова песни.

Не хотела смотреть на него, но случайно бросила мимолётный взгляд и не смогла уже отвернуться.

Когда она увидела его в первый раз, то решила, что такая внешность чересчур правильная, не запоминающаяся - совсем не её типаж. Теперь она выучила все особенности его лица, знала, что глаза меняют стальной холодный цвет на естественно-голубой, когда ему грустно, а когда весело и он улыбается — с одной стороны появляется ямочка на щеке, которую не видно из-за постоянной лёгкой небритости. Знала, что он стеснялся в детстве немного оттопыренных ушей, поэтому никогда не стрижётся совсем коротко, что нос у него был сломан, от того неровный, но видно это только в профиль. На подбородке старый шрам, откуда — не сказал, но выглядит так, будто на рану накладывали швы. Он плохо видит, часто щурится, поэтому у висков залегли неглубокие сетки из морщин. Зачем она всё это про себя проговаривает, зачем остановилась, осторожно вытягивая ладонь из его ладони, и смотрит на его губы?

- Ты сказал, чтобы я училась понимать, а не спрашивать, потому что не всегда будешь рядом, - севшим от волнения голосом, сказала Шарлотта. - Что ты имел ввиду?

- Я не помню, - соврал он.

Положил ей руку на шею в каком-то безнадёжном жесте, прижался лбом к её лбу. Прядь её волос, так неуместно вывалившаяся из захвата заколки, шевелилась от их общего дыхания между лицами. Шарлотта закрыла глаза, чувствуя как в груди щекочет от ожидания прикосновения и от туманящего разум любопытства: каково это — почувствовать его губы на своих. Но ничего не происходило.

- Прости, - сказал он, проводя большим пальцем по боковой линии её подбородка. - Это лишнее, зря я...

Отстранился, запустив в волосы пятерню, и ушёл, оставив её одну среди танцующих.