"Жизнь как пьеса в театре: важно не то, сколько она длится, а насколько хорошо сыграна".
Сенека              

         
             _____________________                                                             

Детские крики, мольбы более взрослых людей, проклятие, страх, кровь, гнетущая тишина на улицах, разрушенные жизни людей — место, куда мы смогли добраться.

Непросто так вся команда вооружилась, что смогла отыскать в гниющем доме от старости на конце городишка, вскоре мы убедились, что это самое лучшее решение в наших жизнях...

Голое тельце лежало около мусорного пакета, вернее, на дороге, у существа были облезлые ручонки с съеденными животными ногтями. Пустые выпученные серые глазки смотрели с прищуром. Округленная головка кивала словно робот, вышедший из-под управления. Даже тело было согнуто пополам, разрезанные вдоль животика полосы, все еще кровоточили, а раны были уже гнилые. Вся поза показывала распятие на кресте, но самой деревяшки не было. Есть ли подозрение, что какая-то женщина родила уродца и выбросила его? Нет, оно взрослое. Отсутствуют родинки, старые ранки или порезы. Зато можно сказать о том, что оно точно нечеловеческое. Главное, иное существо все-таки живое, дышит, смотрит глазами мертвеца, ничего не может сделать, лишь кукла, выброшенная на помойку.

Мерзкое зрелище заставило нас хорошо попотеть, слишком мы были не подготовлены для этого кошмара. Кто-то из наших ребят быстро сообразил, что надо сделать. Попросив одного своего знакомого о помощи. Мигом разрезали теперь уже мертвого детеныша. Мясо было зелёное, кровь без остановки, начало лить с еле заметным блеском.
Мухи, что считали нужным не подходить к инородному тельцу, быстро охватили дело в свои грязные лапки.

Несколько ребят упали на пол, один оказался без сознания.

— Мы можем идти дальше, сэр? — хрупкий голос заставил половину народа вздрогнуть и посмотреть на девушку.

Но кому она могла обратиться? Сэр? Всему сборищу или конкретно одному человеку?

Сзади меня кто-то громко начал кашлять, чихать и ругаться, а затем громкий баритон оглушил тишину:

— Кому ты это, детка?

Мерзко. Единственное чувства оставила после себя эта улица.

Оказалось, та женщина психически не здорова, поэтому она придумывала для себя разных персонажей.

Через некоторое время всей командой отправились на поиски поблизости открытых магазинов.

Конечно, всех волнует, куда мы движемся, зачем, где все люди. Ну а самое так сказать главное — есть ли у всех нас будущее?

Не хочу видеть компанию, их измученные лица, ноги некоторых словно палки, которых если попытаться согнуть, они быстро сломаются, даже кровью не истекут, ведь её в них нет.

Спустя час огромное здание уже было подвластно нам, остерегаясь каждых шорох, мы цепочкой преодолели лестницу, холл, гостиную для постояльцев.
Разделив одну комнату на одиннадцать людей, каждый из которых не очень был рад этому, но выхода нет. Надо действовать так, а иначе никак, лишь подыхать как то иное существо на дороге.
Так прошло и пару дней. Честное слово, никто из нас не знает, чего мы боимся, вокруг нет других живых, лишь мы.
Дети — надежда, которую мы должны сохранить, скрутить, убить того, кто нарушит покой золотых птенцов. Их нельзя трогать, — Ваша смерть будет следующим шагом в пропасть мира.

Чего ждать от нас — последнее, о чем мы сейчас думаем.
Лучше выживать, а не жить.
Можно подумать, что никто из команды не потерял никого из родных, но ведь не трудно догадаться, что это ложь. 

Теряем, и посей день наших близких людей. В бесконечном мире нет любимчиков, которые доставлены сюда по ошибке. Зато есть люди, для которых жизнь — не бессмысленная трата времени, а кое-что лучше, ярче, то, что можно разделить. На таких людишек и охотились раньше, будто на редкий товар, за который дрались на черном рынке. 

Ну как в это верить?

____________________________

Если Вы обнаружили ошибку, — пожалуйста, укажите на неё.